Деревья умирают стоя.

— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я пошел с тобой?       Они сидят в машине у ворот медицинского учреждения закрытого типа. Тони не меньше самого Питера был удивлен, когда Бека определили именно сюда. Оказалось, что арест и разрушенные планы не прошли даром для его разума.       — Нет, — Питер качает головой.       Он сильно изменился за то время, что они не виделись. Долгих четыре месяца. Старк уже и не надеялся, что Питер позвонит. А сам воевал с собой каждый день, чтобы не приехать к нему. Сдержался. И правильно сделал.       Питер не рассказывал ему, как тяжело было избавляться от вещей родителей, как он впадал в депрессию, разбирая очередной шкаф, складывая никому не нужные вещи в коробки. Людей давно нет, а вот вещам ничего не делается. Многое выбросил, много отдал в благотворительные организации. Самые дорогие (не по стоимости) оставил себе. Сам убрал всю квартиру, сам решил вопрос с электричеством, хотя первые дни пришлось жить со свечами, и прочие бытовые мелочи. Каждый день как борьба за самостоятельность. И он справился. Ушло долгих четыре месяца, прежде чем он позвонил. И даже пару недель спустя они общаются, как друзья. И Питер не уверен, что хочет большего. Ему спокойно рядом с Тони и что-то менять он пока не намерен. Возможно в будущем, но сейчас точно нет. Ему нужен друг, не любовник. И он безмерно благодарен мужчине за понимание.       — Тогда я подожду тебя внизу, кажется, там есть кафе.       Тони не нравится желание Питера навещать Бека, но запретить он не может. На самом деле даже слова против не сказал. Сам он раз в неделю навещает Пеппер, проживающую в закрытом пансионате. Дорогущее место, где можно укрыться от посторонних глаз. У них с Вирджинией подписан договор, в котором она передает ребенка Тони на полное содержание, но с правом навещать его. Впрочем, Пеппер не особо рвется делать это. По ее словам, она хочет уехать и забыть обо всем. У нее только одно условие: ребенка назвать Морган.       У нее уже довольно заметный живот, а Тони все никак не может свыкнуться с мыслью, что у него будет ребенок. И как же он мечтает, что он, Морган (не важно, девочка или мальчик) и Питер будут жить вместе. Время еще есть. А Старк научился ждать, особенно, когда есть ради чего.       — Я пошел.       Питер открывает дверь машины и быстро выходит. Идет быстро, словно боится передумать, резво взбегает по ступенькам. Бек ему больше никто, развод, а Тони точно это знает, оформлен в одностороннем порядке еще два месяца назад. Почему, после всего случившегося, Питеру хочется видеть эту мразь, Старк не знает. И спрашивать не желает. Как бы ему не хотелось признавать, но между бывшими мужьями все еще оставалась связь. Или же у Питера очень мягкое и доброе сердце. Оно помнит, как само когда-то осталось одно, запертое в учреждении.       Питер проходит все необходимые посты, прежде чем его допускают до палаты, которую занимает Бек. Помогли связи и деньги Тони, иначе Паркера вряд ли бы пустили к, считай, чужому человеку. Палата, которую, к стыду Питера, оплачивает Старк, светлая и просторная. Сам Квентин сидит в кресле, повернувшись к окну.       — Привет, Кев, — обращается к нему Питер, хотя медсестра с пропускного пункта, что проводила его до палаты, предупредила: он на внешние раздражители реагирует крайне редко.       Питер вряд ли сможет сказать Тони, как ему тяжело дается приход сюда. И даже сейчас, когда он с Квентином в одной комнате, ему сложно сделать последний шаг. Питер и сам не знает, зачем ему все это нужно. Но он чувствует незаконченность. Что-то мешает вздохнуть свободно. Нет, он не ждет, что сейчас Квентин посмотрит на него и скажет: «Ты все еще мой». И отчасти даже будет прав. Питер может сколько угодно говорить: «я справился, я принадлежу только себе». Но это не будет до конца правдой. Квентин, его слабая тень, все еще стоит за его спиной. Все еще умудряется влиять на его решения. Из-за него Питер не может отпустить себя и позволить быть с Тони. И за это обиднее всего.       Питер обходит кресло, пристально смотря в лицо бывшего мужа. Квентин смотрит прямо перед собой, Питер не видит в глазах разума. Они стеклянные, как у куклы. Он одет в мягкий костюм, в котором тепло, руки сложены на коленях. Даже борода имеет аккуратный вид. Питеру хочется дотронуться до его руки, но он не решается.       Это Квентин и не Квентин одновременно. Питер не понимает, легче ему от увиденного или нет. Будет ли он навещать его? Пока нет ответа.       На губах Квентина легкая улыбка. Выглядит неуместно и странно. Словно где-то там, где бы не находился разум Квентина, ему хорошо. И Питера это успокаивает почему-то.       Маленький Квентин наконец-то обрел свою комнату с невиданными видениями.