Темный в белом

      К тому моменту, как моему телу исполнилось шесть лет, я уже начал выполнять гимнастические комплексы, которые помнил из отрывков воспоминаний моей первоначальной личности, являвшейся не только Лордом ситхов, но и полноценным рыцарем Ордена Джедаев. Не сказать, что эффект был таким уж выдающимся, всё же полностью отдаваться тренировкам не вышло бы при всем желании, ибо Вернон и Петуния начали меня и Дадли "приставлять к делу", нагружая домашними обязанностями, но гибкость, чувство равновесия и координация движений явно улучшились и постепенно развивались. А вот года так через два-три можно приступать к силовым нагрузкам, дабы развить мышечную массу. Сейчас ещё рано - детский организм столь жестокого обращения просто не выдержит и получит вместо ожидаемых плюсов массу минусов, исправлять которые с помощью Силы будет крайне долго и муторно.       Куда проблематичные стала подготовительная школа, чего я не ожидал. Всё же, это учебное заведение, а не приют для сирот в трущобах... Но нет, оказалось, что всё очень плохо.       Британская система образования - ступенчатая. Первой идёт подготовительная школа, для детей с шести лет. Затем младшая, потом средняя, а напоследок - старшая. После того, как ребенок заканчивает школу, он может поступить в колледж, и лишь затем - в институт или университет. Эта участь не избежала и меня.       С одной стороны, я был этому рад. Системное образование - куда лучше самостоятельной подготовки. Учебные программы, как правило, создаются профессионалами и берутся не с потолка, а рассчитываются исходя из необходимости дать набор знаний в достаточно широком спектре дисциплин, и не кусками, а в виде цельной картины. Учителя по предметам могут более-менее внятно ответить на проблемные вопросы или подсказать там, где сам учащийся не сможет понять что-то из материала.       Однако, у здешней школы была и оборотная сторона. Дети.       Дети жестоки в силу отсутствия опыта и осознания последствий своих слов и поступков. У детей не тормозов. У детей нет понятия "хорошо-плохо". Их восприятие ограничено собственными желаниями и воспитанием родителей, которые далеко не всегда объясняют некоторые нормы поведения в обществе. Дети копируют поведение своих родителей, не отдавая себе отчета в последствиях. Кроме того, им, как и взрослым, свойственна зависть. А ещё, дети очень не любят выделяющихся своей необычностью.       Такими оказались мы с младшим Дурсль. Можно сказать, что "попали" дважды. И если меня отличали глаза, то Дадли попал "под раздачу" по двум причинам. Ведь, помимо моих глаз, выделяющих меня в любом коллективе, у основной массы учеников был и второй повод задирать нас - зависть. Вернон Дурсль, по меркам Литтл-Уинга, очень состоятельный человек. Можно сказать, что он выделяется на фоне остальных жителей городка. Казалось бы, типовой домик, не самый дорогой внедорожник, недавно начавшая приносить прибыль фирма, которую, несмотря ни на что, всё ещё надо холить и лелеять... Но нет. На фоне основной массы жителей пригородов Лондона, наша семья выглядела весьма богатой. Следствием чего, стали серьёзные проблемы у меня и Дадли. Причем, школьные хулиганы всегда начинали с меня, а продолжали им. Во-первых, он мой кузен, а во-вторых - мальчик старается во всем подражать мне и походить на меня. Не всегда удачно и успешно, но очень старательно, со всей детской непосредственностью. Как результат, детский коллектив дружно принял в штыки нас обоих, не забывая пытаться доказать свою правоту со всей детской непосредственностью и жестокостью. В ход шли и оскорбления, хоть и детские, тычки, порванные тетради, жвачки в волосах и между страниц учебников, а затем и драки с применением всего попадающегося под руку - от линеек и учебников, но кулаков, сумок, сталкиваний с лестниц и забивания ногами толпой.       Всё это вызывало у меня двойственные чувства.       Мои руки по локоть в крови, за спиной кладбище, коего хватит на сотню диктаторов и это после того, как джедаи создали мою нынешнюю личность. Что уж говорить о том "Я", каким мне довелось быть до сего прискорбного факта. Но при этом я даже не пытаюсь использовать Силу против детей, что старательно пытаются извести меня и Дадли. И дело не в том, что меня жрала совесть. Нет. Это чувство у меня исчезло ещё во время "экстренного забега в поисках Звёздной Кузни". И даже не в опасении привлечь к себе внимание врагов, которые и без того держат под плотным контролем.       Стыд. Чувство стыда так и не покинуло меня.       Мне было попросту стыдно убивать или калечить детей, да ещё и с помощью техник Силы. Этот странный внутренний стопор, помноженный на чутье, кричащее о недопустимости подобного и возможных проблемах в качестве последствий, если я сорвусь, заставляли сжимать зубы и отстаивать своё жизненное пространство в новом коллективе лишь кулаками.       Далеко не раз и не два Вернона и Петунию вызывали к директору из-за драк, в которых мы с Дадли принимали участие. Увы для детишек и их родителей, но привычку бить максимально жестоко я в себе не стал давить, следствием чего стали ушибы, разбитые носы, сломанные пальцы и ребра, почти оторванные уши и выбитые зубы. Причем, младший Дурсль от меня не то чтобы не отставал, а даже довольно неплохо так превосходил благодаря своей массе, а тут он пошел в своего отца, мальчик неплохо раскидывал не только сверстников, но и мальчиков на год-два старше. К тому же, после недолгих размышлений, я взялся приобщать его к той же гимнастике, что выполнял сам. Благодаря этому мой кузен был не только большим и довольно сильным для своего возраста, но и быстрым и вертким.       Впрочем, ни мой опыт, ни масса Дадли не спасали нас от синяков, ушибов и даже переломов, когда количество дерущихся с нами переваливало критическую отметку и мы оказывались на полу, избиваемые ногами. Надо сказать, что мой кузен я надо отдать ему должное, ни разу не отошёл в сторону и всегда меня поддерживал, вызывая уважение к такой стойкости и упорности. В этом он походил на Кандеруса Ордо, мандалорца, что узнав кем я являюсь, не задумывался о своих дальнейших действиях, лишь уточнил - буду ли я после убийства Малака продолжать войну с Республикой.       В конечном итоге, после полугода драк, от нас отстали. Своими, понятно, не считали, но и не лезли. Ни кому не хотелось гарантированно пострадать в драке с нами. Ведь, репутация великая сила. Куда страшнее оружия. А мы создали себе именно репутацию мальчиков, что даже в меньшинстве не отступят и будут драться жёстко и до последнего, не щадя как себя, так и окружающих. Несколько хулиганов из младшей школы уже были тому подтверждением - им мы смогли сломать пальцы. Правда, не в честной драке, а переловив по одному после занятий. Ведь, если они могут нападать толпой, то почему нам нельзя делать это вдвоем на одного?       В общем, неминуемость расправы и её жестокость были нам продемонстрированы и доказаны на практике, после чего наступило шаткое перемирие. Коллектив осознал, что если мы не справимся на месте с толпой, то потом переловим по одному и отработаем удары кулаками так, что потом можно на долго загреметь в больницу.       Дадли, к слову, в первое время серьезно удивлялся и даже стал опасаться меня, увидев как я дерусь со сверстниками. Впервые в глазах мальчика мне довелось увидеть страх. Принимать меры и устраивать натуральную лекцию.       -Понимаешь, Дад, - принялся я тогда объяснять, - Меня они никогда не будут считать своим. И потому все тумаки всегда будут тоже мои. Единственный способ избежать этого - заставить их понять, что я никогда не сдамся и всегда буду отвечать так, что им потом станет очень больно. Причем на долго. Тогда со мной просто не рискнут связываться.       -То есть, тебе не нравится это всё? - удивился мальчик.       -Конечно, не нравится. Мне бы спокойно книжки читать, а не чужие удары ловить...       После того, как количество драк сократилось, зато изменилось их качество, Дадли со мной согласился. Ведь, по одному к нам уже не подходили - только числом не меньше пяти.       -Почему ты меня всегда поддерживаешь? - спросил я уже зимой, когда учиться стало куда проще.       -А кого мне было поддерживать? - хмыкнул мальчик, -Полкинса что ли? Или Манчера? Ты-то свой, почти брат мне, - добавил Дадли, покраснев, - Да и папа всегда говорит, что главное для мужчины - его семья. За семью надо стоять горой, чтобы ни происходило и какими бы ни были члены семьи. Они свои. Плохие или хорошие, но свои.       -Спасибо, Дад, - искренне произнёс я, благодаря его за ответ.       Да, твердая рука Вернона и его воспитание тут ощутимы. Они очень помогли нам в первые полгода учебы в школе, пока шквал ненависти ко мне и Дадли не превратился в опаску и желание держаться в стороне.       Мало того, что родители учеников более-менее вправили мозги своим чадам, накрученные школьными педагогами, психологами и полисменами, ставшими частыми гостями в этом учебном заведении, так ещё и сами детишки усвоили, простую истину - с нами проще не связываться, ибо отступать мы не станем, а деремся всерьез и очень болезненно для окружающих, не стесняясь грязных приемов, порванной одежды и школьных портфелей у наших противников. Ведь, чем больше на них следов драки, тем выше вероятность скандала и родительских затрещин дома. Тут я действовал достаточно расчётливо, посвятив в суть идеи кузена. Порванная форма, равно как и испорченный портфель, стоят денег. В Британии не принято такое спускать на тормоза и родители "пострадавших", устроив дома разборки, обратятся к Дурслям и руководству школы. Естественно, что когда из будет много, а нас двое, да ещё и все разом, то возникнут вопросы уже к детям. Как же два мальчика умудрились за один день всем так напакостить и со всеми подраться? А дальше... Классика манипулирования словами, благо от ребенка такого никто не ждёт, и наши сверстники оказываются в серьезных проблемах, равно как и их родители. Ведь травля двух первогодок из одной семьи группой учеников, постоянные драки - повод поставить семьи задир на учёт в Скотланд-Ярде со всеми вытекающими последствиями. А это - очень серьезный удар по репутации, о которой британцы заботятся в первую очередь. Ведь постановка на учет в правоохранительных органах ещё в детском возрасте - несмываемое пятно на всю жизнь, которое потом будет лишь усугубляться.       Помимо отстаивания своих позиций кулаками, я искал и находил способы стравить разные группки учеников между собой, дабы им было не до нас. Одно слово там, другое тут, как говорил Кандерус, и и вот по коридору катится куча-мала из школьников и их вещей.       Дадли, наблюдая за тем что и как я делаю, лишь изредка задавал вопросы о том для чего это нужно и как работает, впитывая знания как сухая губка воду. И, к моему удивлению, пусть и не так тонко или быстро, но он стал повторять за мной, а потом и вовсе творчески развил идею, начав стравливать не отдельные группы друзей, а целые классы. Благодаря этому жизнь в этом учебном заведении заиграла новыми красками, у педагогов прибавилось седых волос, а полисмены превратились из гостей в постояльцев школы.       На фоне всего этого отношения с Верном и Петунией тоже стали заметно теплее. Заглядывая в их разум, я узнал, что стал для них понятен. Теперь для мужчины и женщины маленький Гарри Поттер окончательно стал самым обычным ребенком-сиротой, ни чем не отличающимся от родного сына. А глаза... Для себя они сделали вывод, что глаза это результат пережитого в ночь смерти родителей, чему косвенным подтверждением были слова доктора Тонкса.       Ребенок, что не проявляет странностей, не демонстрирует силу, выходящую за рамки привычного, машет в школе кулаками вместе с их сыном, читает книги и смотрит телевизор, не забывая помогать в домашних делах, не может вызывать никаких чувств, кроме положительных. Тем более, что и мужчина, и женщина заметили как Дадли старается подражать мне в очень многих вещах. Причем, далеко не пагубных, а вполне себе полезных. Тянется к знаниям, старается быть похожим на меня в стиле одежды, который не отличается цветастостью, но зато очень практичен и, что удивительно, не обременителен для семейного бюджета.       К девяти годам случилось чудо. Вернон решил отправить меня и Дадли в детскую боксёрскую секцию.       "Поставить удар", - прокомментировал мужчина этот поступок.       В принципе, я с ним был согласен. Несмотря на то, что Литтл-Уинг - не клоака криминального вида, а вполне приличный городок, где большинство жителей обладают средним и или чуть выше уровнем достатка, проблем тут хватает. Та же школа, в которой мы учимся, числиться в нижней части среднего уровня учебных заведений по уровню их репутации. Отсюда и масса проблем. Ведь учатся там не только дети из нашего городка, но и выходцы из Куорка, Честра и Валингтона. Всё это небольшие поселки и пригороды, где большинство населения - простые работяги с металлургических производств, разнорабочие или, как у случае с Куорком, бывшие заключённые, которым ни где не рады и только там готовы сдать или продать жилье. Дети у этих людей воспитаны соответственно, а опыт уличной жизни у них серьезно отличается от привычного для того же Дадли. Именно по этой причине в нашей школе и происходить столь большое количество драк между учениками. И именно по этой же причине я выбрал тактику "порванной одежды". У большинства наших оппонентов семьи живут очень не богато, мягко говоря. Испорченная форма становится серьезной проблемой и прорехой в семейном бюджете. Полисмены же, видя место жительства этих людей, морщатся и не спешат принимать заявления в наш адрес. Нравы выходцев из неблагополучных районов им прекрасно известны, а идеальная репутация Вернона и его фирмы, создаваемая мужчиной годами, да ещё и опека над сиротой в моем лице, и вовсе автоматически делают его для сотрудников полиции правым в наших школьных проблемах.       Идиллия была нарушена дождливым августовским утром, в день когда Вернон собирался вести нас в боксёрскую секцию. Перед поездкой он отправился со списком покупок в продуктовый магазин, куда его отправила Петуния, решившая к нашему возвращению устроить праздничный обед.       Когда они возвращались, Дадли, совершенно не глядя по сторонам, побежал через дорогу. Наблюдая за ними я ощутил острое чувство опасности и напрягся, вставая с газона, на котором сидел перед домом. В этот же момент раздался визг шин и сигналы клаксона, а до меня мир замедлился, как это было в день переноса сюда. Воздух вновь напоминал густую трясину, а краски померкли, уступая место серости. Замер на месте Вернон, отпустивший пакеты с покупками, что зависли в своем падении. Пролетавшая мимо птица застыла в воздухе с раскрытым клювом...       Подержанный Рендж Ровер, перед которым и выскочил на проезжую часть ребенок, не успевал затормозить. Через лобовое стекло автомобиля я успел заметить перепуганное лицо пожилого мужчины, выкручивающего руль в сторону. Однако, было понятно, что он все равно собьёт мальчика, ибо расстояние между ними оказалось чрезвычайно маленьким - считанные метры. Всё это я осознал лишь краем своего разума и как-то слишком быстро, словно бы мгновенно.       Дальше моё тело сработало на рефлексах. Вытянув вперёд левую руку, я создал вокруг кузена Силовой Щит, а с правой ударил Толчком по машине, стараясь сделать его вектор таким, чтобы Рендж Ровер отбросило от мальчика. .       В следующее мгновение время вернулось к прежней скорости, а серость отступила. По ушам ударил крик Вернона и визг молодой девушки, шедшей следом за ним. Однако, почти сразу они сменились грохотом и металлическим скрежетом, с которыми внедорожник смяло ударом Силы, относя в сторону. Вокруг Дадли сверкал золотом защитный кокон, повторяющий контуры его тела, принимая на себя поток металлических обломков, разлетающихся от Рендж Ровера.       В следующее мгновение Вернон уже стоял на коленях перед сыном, крепко его обнимая, а Петуния вылетела из дома, ошарашенно смотря на мужа и сына я переводя взгляд на искореженную машину, из которой раздавались громкие стоны.       Оторвавшись от Дадли, старший Дурсль посмотрел мне в глаза, а затем... Просто взял ревущего от ужаса сына на руки и пошел к дому, забыв про пакеты с продуктами, брошенные перед дорогой.       Лишь вечером, сумев отделаться от полисменов и уложив Дадли спать, Вернон и Петуния позвали меня на кухню. Судя по всему, намечался долгий и неприятный для обеих сторон разговор.       -Гарри, - начал беседу Вернон, - Во-первых, я очень тебе благодарен за то, что ты спас Дадли. Это... Я даже не знаю как выразить тебе...       -Не надо, дядя, - вздохнул я, прервав мужчину, которому явно было тяжело говорить, - Дадли мне, фактически, брат. Моя семья. За семью нужно стоять горой, чего бы это не стоило... Но, ведь, вы не об этом хотели поговорить?       Петуния бросила взгляд на мужа и мрачно кивнула.       -Гарри... Я так понимаю, что ты знаешь о своей... Ненормальности, скажем так.       Услышав последнее слово, я хмыкнул, не став сдерживаться.       -Учитывая мои глаза... Было бы глупо не знать об этом. А уж сколько фильмов и книг есть о подобном... Да и маму с папой я помню... Вечер их смерти...       Петуния поежилась, схватившись за чашку с чаем, словно за спасательный круг. Вернон же не скрываясь рассматривал меня так, будто бы видит впервые в жизни.       -Пет рассказывала, что её сестра в детстве... была источником проблем. С тобой такого не происходило...       -Я прекрасно осознаю, что для вас подобное... Неприемлемо и опасно. Потому контролирую себя и свою силу. К тому же, мне не хотелось, чтобы вы считали меня монстроим и относились... так же, - добавил я, объясняя им причины спокойствия в доме, - Потому, пришлось сбрасывать накапливающуюся силу так, чтобы никто не видел и это не создавало проблем, учиться контролировать свои эмоции и тренировать контроль.       Вернон задумчиво посмотрел на свою чашку, в которой был ещё испускающий ароматный пар чай, но не стал брать её. Лицо мужчины было бледным, а губы плотно сжаты. Казалось, он принимает некое тяжелое решение.       -Но ты решил спасти Дадли, хоть и раскрыться... Ведь, если бы ты этого не сделал, то остался бы в нашей семье единственным ребенком. И мы так и не узнали бы о твоей силе до... школы для таких как ты, - произнес мужчина, не глядя на меня.       -Дадли для меня важнее тех проблем, которые вы мне создадите, желая... избежать проблем для вас.       -Дадли важнее... - пробормотала Петуния, - И ты считаешь, что мы будем над тобой как-то издеваться?       -Дяд как-то стоял за дверью с ружьём, - пожал я плечами, - Это достаточная причина так думать.       Петуния укоризненно покосилась на мужа, но промолчала. Вернон же усмехнулся:       -Но ты всё равно спас Дадли... Я ненавижу всё, что связано с этим вашим дерьмом, малец, но... Тебя я уважаю. Ты за все эти годы показал себя нормальным человеком. Потому давай договоримся, раз уж у тебя хватило ума правильно понять меня и Пет...       -Согласен. Договариваться всегда лучше, - кивнул я.       Вернон бледно улыбнулся, а затем произнес:       -Как бы я не относился к этой вашей... магии, она может быть страшным оружием. Ты это сегодня наглядно продемонстрировал на той машине... Ведь, это было осознанное использование твоей силы?       Я молча кивнул, подтверждая догадку Дурсль.       -Всё так.       -Ты умный парень и должен понимать, что семью надо защищать. Всеми доступными способами, не отказываясь ни от чего... Извини, но твои мама и папа погибли от рук какого-то темного мага, судя по письму одного из ваших. Если бы они и сами использовали темную магию, как мне думается, никто с ними не справился бы. Уж мне-то ты можешь поверить. Человек защищающий свой дом и обладающий для этого возможностями и силами, страшен. В своем доме и стены помогают. Особенно у вас.       -Что вы хотите? - спросил я, понимая, что Верно просто так не стал бы вести столь длинную речь.       -Я очень хочу знать как ты тренируешься. Сегодня, первый и последний раз покажи это. Я хочу понять на что ты способен и сможешь ли защитить этот дом, Пет и Дадли, если сюда придут... Да кто угодно, - вздохнул Дурсль, - Хоть ваши темные, светлые, зелёные, голубые или розовые...       -Я понял.       Если смотреть под таким углом, то логика Вернона становится вполне... доступной. Во всяком случае, для меня она близка и понятна. Либо, он пытается понять границы моих сил и определить степень угрозы для своей семьи.       -Только один раз, - кивнул я, - Больше я при вас проявлять свою силу, без действительно важных причин, не стану.       -Хорошо, - кивнул мужчина, - Показывай свои фокусы.       -То, что нужно для боя или тренировку контроля? - спросил я, решив, раз уж так получилось, воспользоваться ситуацией и проверить их реакцию на часть моих способностей.       -Начни с тренировки, а дальше... Решим, - ответил Вернон, предостерегающе коснувшись плеча супруги, явно намеревавшийся что-то сказать.       Кивнув, я поднял телекинезом все замеченные мною мелкие предметы, не забыв поставить на них парные метки с местами откуда взял, и начал выразить ими вокруг стола, за которым мы сидели, периодически формируя над ним разные фигуры. Затем, расставил их по прежним местам.       -Достаточно или...       -Или, - фыркнул Вернон, - Ты не летающими статуэтками разнёс Ренджик.       -Такие приемы могут разрушить дом, - покачал я головой, - Да и контролировать подобные удары сложно. Они... требуют много силы, но не так эффективны.       -Покажи эффективное, - усмехнулся Вернон.       -Удушение или выпивание жизни мне тут демонстрировать не на ком, - ответил я, - А вот... это подойдет, - произнося последние слова, я вытянул вперёд руки ладонями вверх.       Над правой был темно-желтый с алыми прожилками шар огня, тихо гудящий и медленно вращающийся, а над левой - черный с сиреневыми переливами молний, мгновенно заполнившим посещение громким треском и запахом озона.       -Может, ты представишься теперь настоящим своим именем? - спросил Вернон, сжав плечо Петунии, что с бледным лицом переводила взгляд с одно шара на другой.       -Давно догадался? - спросил я, не став спорить.       Смысла в этом не было никакого. Во-первых, каким бы ни был ребенок, он никогда сам не дойдет до определенных выводов и не освоит Силу даже в минимальных пределах, не говоря уже о самоконтроле и контроле собственных способностей. Во-вторых, демонстрируя навыки, я осознанно проверял реакцию как Вернона, так и Петунии, уже предполагая, что они подозревают меня в чем-то. Ведь, спонтанные выбросы не бывают такими своевременными. А Петуния имеет опыт жизни рядом с одаренным ребенком - сестрой. Уж она-то мужу точно всё рассказала в деталях. А он, будучи неглупым и опытным человеком, сложил два и два, получая характерное четыре, и пришел ко вполне конкретным выводам. Осталось понять лишь когда и к каким.       -Не сразу, - кивнул мне Вернон, - Но первые подозрения появились когда у тебя изменились глаза. Потом, когда ты рвался к книгам. А затем... То, что произошло сегодня. Просто я гнал эти мысли от себя, но... В слишком правильный ребенок. Слишком идеальный.       -Я осознал себя в этом мире в день смерти Поттеров. Это было на детской кровати. Передней лежала мертвая девушка с ярко рыжыми волосами, а у входа в помещение...       По сути, я честно рассказал свой взгляд на последние девять лет жизни нынешнего тела, ничего не скрывая. Смысла в этом не было никакого. Время манипулирования давно прошло. Сейчас решалось как мы будем жить дальше. А для этого требовалось быть максимально откровенным.       -Знаешь... Ты упустил один важный момент, - хмыкнул Вернон, когда я закончил своё повествование, - Ты забыл рассказать о своём прошлом.       -Ты действительно хочешь это знать?       -Да. Мне важно понимать кто стал членом моей семьи, - ответил Дурсль.       Некоторое время я молчал обдумывая ответ, а затем произнёс:       -В какой-то степени, чудовищем.       Вернон фыркнул, а затем сделал первый за это время глоток чая из своей чашки:       -Очень смешно слышать такое от того, кто раскрыл себя, желая спасти моего сына... Даже зная о возможных последствиях... Лучше расскажи о своей жизни. Решать чудовище ты или нет позволь другим... Но знай - для меня давно стал вторым сыном. Странным, но сыном.       -Это будет очень долгий рассказ, - вздохнул я, - И сложный.       -В жизни ничего не бывает просто, - улыбнулся Вернон, - Рассказывай.       -Что ж, слушай...                            

***

                           Сидящий в своем кресле пожилой маг задумчиво рассматривал древний артефакт, что по легендам был дан роду Певереллов самой Смертью. В очередной раз серебристая, кажущаяся невесомой ткань смогла скрыть своим секреты, так и оставшись загадкой. Неведомая сила, что пронизывала её, не давала изучить артефакт, словно бы и не являющийся частью сего мира. Впрочем, и сама мантия казалась чем-то чуждым, инородным, потусторонним. Весь её вид говорил о совершенно нечеловеческом происхождении. Во всяком случае, кем бы ни были её создатели, к людям они отношения не имели точно.       Какие бы чары и заклятия, ритуалы и наговоры не применял Альбус, мантия не раскрывала своего секрета. Более того, с каждым годом она все отчётливее обжигала холодом руки старика. Могильная стылость исходила от неё во все стороны, заставляя зябко ёжиться даже Аластора, что славился своей отмороженностью и готовностью умереть, забрав с собой в могилу как можно больше врагов.       Десять лет Дамблдор бился над секретом третьего Дара Смерти, но всё, чего он добился - мигрень. Впрочем, он не отчаивался. Если уж ему удалось разгадать тайну Старшей палочки, то и с мантией он справится. Нужен лишь подопытный. А таковой имелся. Да ещё и полностью подконтрольный и отрезанный от родни. Прямо идеал. Джеймс, несмотря на многолетнюю обработку, всё же имел мозги и даже смог совершить невозможное - создать защиту от третьего непростительного. Сириус вернулся в лоно семьи. Фрэнк Лонгботтом умудрился не только успешно сопротивляться наиболее важным установкам, но и сорвал операцию по ликвидации его Рода.       Зато Гарри - идеален. Обладает сильной кровью, сохранил наследственные черты, является прямым потомком старшего сына главы рода, хоть и лишённого наследства... И один. Некому объяснить ему основополагающие принципы магии, законы общества магов и многое другое, что дети чистокровных воспринимают нормой. Чистый лист. Осталось лишь заполнить его, превращая мальчика в таран для открытия нужных дверей.       Увы, но до остальных Поттеров не удалось добраться. Карлус и его сын оказались крайне осторожными, Дорея не покидает особняка, кроме случаев, когда посещает Блэков и Малфоев. А Ричард со своей семьёй и вовсе лишь недавно вернулся из США. Добраться до него там тоже было проблематично. Этот Поттер до невозможного подозрителен. Столь же параноидально настроенных магов очень мало. Пожалуй, лишь Аластор может сравниться с ним в развитости паранойи. Разве, что у Ричарда она прикрыта лоском магической аристократии, хоть они и не входят в священные двадцать восемь. Ведь, в отличии от титулованных чистокровных, Поттеры никогда не боялись свежей крови и далеко не раз женились на девушках-маглорожденных, а то и вовсе находили невест в далёких странах.       Для них главным критерием выбора всегда являлись личные качества и совместимость, позволяющая обеспечить магически и физически сильное и здоровое потомство... Почти селекционеры, заставляющие Альбуса вспомнить Геллерта с его идеями, которые он смог черпнуть у нацистов с их попытками создания сверхчеловека.       Теперь же Дамблдор ждал. Операция, состоящая из длительного планирования и манипулирования множеством людей, скоро должна была перейти в активную фазу. Ведь, один из главных фигурантов "дозрел".       Остальные задействованные лица расставлены и замотивированы. Пьеса готова начаться по первому свистку режиссера. Осталось лишь дождаться. А терпения Альбусу хватало. Ведь, для того, чтобы справиться со Старшей Палочкой он потратил без малого сорок лет. Однако, они того стоили. Теперь настала пора второго артефакта из легендарной троицы.       Терпение - добродетель сильных. Ибо только через терпеливое выковывание себя можно добиться силы. Только через терпение можно построить карьеру и репутацию. И только терпение позволяет дождаться удачного момента для удара в спину могущественного врага.       Впрочем, были и серьезные проблемы.       Блэки. Сириус Блэк так и не вернулся в Британию. Он женился на девице из шевейцарской семьи потомственных боевых магов. Его дети воспитываются Вальбургой, которая закрыла особняк в Лондоне и тоже покинула страну.       Люциус Малфой, сумев справиться с последствиями неожиданной для него смерти отца и последовавшей за этим атакой на активы рода, старательно собирал коалицию, надеясь скинуть Альбуса с постов председателя Визенгамота и директора Хогвартса. Правда, особых успехов у него не наблюдалось. Большинство действительно опасных недругов Дамблдора кормили червей в могильной земле, а оставшиеся вживых предпочли отступить.       Личный ученик Диппета, а до того - Арктуруса Блэка, мастеров боевой трансфигурации и алхимии, обладал не только личным могуществом, но и обширными связями в Министерстве. Обладал репутацией умелого управленца, светлого мага и достаточно рассудительного умеренного политика. Справиться с таким человеком очень сложно. Ведь полвека в качестве директора, а до того почти десятилетие в роли преподавателя и декана, помогли Альбусу воспитать свои будущие связи и правильно настроенные кадры, создавая на этой плодородной почве Орден Феникса.       Однако, сейчас эта организация преследует далеко не те цели, что в былые годы. Научное объединение превратилось в политическую силу, а сам Дамблдор жаждет не столько знания, сколько власть, силу и долгую жизнь. И не он один...       -Господин, к вам гость. Аластор Моуди, - вошёл в кабинет домовик.       В своем доме Альбус не разрешал этим существам перемещаться сразу в кабинет. Всё дело в том, что защиты, сделанные именно для этого помещения не способны отличать своих от чужих, уничтожая всех домовиков без разбора. Впрочем, людям, гоблинам, оборотням или вампирам тоже не стоит рисковать своей жизнью, пытаясь проникнуть сюда подобным образом. Шансов выжить у них не будет.       -Приведи его сюда, Линки, - кивнул Дамблдор.       Спустя несколько минут появился одноногий маг. Громко стуча деревянным протезом, он вошёл в кабинет Альбуса и уселся в кресло напротив него, расслабленно откинувшись на высокую спинку.       -Добрый вечер, Аластор, - улыбнулся Дамблдор.       -Добрый, Альбус, добрый, - хриплым голосом произнёс Моуди, - Ты всё бьешься над этой проклятой вещицей, как я погляжу... - демонстративно посмотрел на небольшой круглый столик возле кресла Дамблдора мужчина.       На искомом элементе интерьера стояли чайник и недопитая чашка с травяным чаем, я рядом с ними пепельница с выбитым в неё табачным пеплом. Трубку, давно выкуренную и почтенную, Альбус крутил в пальцах правой руки, словно бы забыв о ней. Левой мужчина всё ещё держал мантию Поттеров.       -Именно так, Аластор, - кивнул Дамблдор, - Нужно же как-то коротать вечера одинокому старику... А юные особы во фривольных нарядах со свободными взглядами мне уже не светят...       -Брось эту затею, дружище, - уставился на Альбуса уцелевший глаз Аластора, - Реликвии Певерелов - родовые артефакты. Только носители их проклятой крови способны совладать с этой дрянью. Остальным же...       -С этим же я справился, - кивнул на стол, где лежала Старшая Палочка Дамблдор, - Справлюсь и с остальными.       Покачав головой, Моуди с демонстративным стариковский кряхтение встал с кресла и, подойд, к столу, принялся в очередной рассматривать древний артефакт. Трогать его руками мужчина не спешил. Аластор прекрасно знал насколько опасны некроманты. Особенно те, что веками удерживали целую империю от захвата Британии. Лишь внутренние конфликты и предательство привело к ослаблению их семей, чем воспользовался внешний враг, а недруги добили былых защитников государства.       -Учитывая, что ни один из прошлых владельцев этой дряни не умер своей смертью и не оставил артефакт потомкам... - покачал головой Аластор, - Как там Геллерт поживает? Или что там от него осталось?       Давний неудачный проект Альбуса, Геллерт Грин-де-Вальд, ставший первым подопытным на пути покорения Даров Смерти, умер через год после того, как лишился Старшей Палочки. Магическая сила и жизнь покинули его столь быстро, словно бы кто-то выпил его до дна, оставив лишь высохшую мумию на месте могущественного мага, едва не покорившего континент.       -Его смерть не была напрасной, - не скрывая сарказма, усмехнулся Дамблдор, - Думаю, он не только не первый, но и не последний.       Аластор лишь покачал головой, вновь глядя на древнюю реликвию, лежащую на столе своего давнего друга, партнёра и командира.       -Смерть - не та сила, с которой стоит играть, Альбус, - после долгого молчания нарушил тишину Моуди, - Она не станет терпеть, если дергать её за хвост. А ты уже не первый раз это делаешь, хоть и чужими руками... Рано или поздно, она заинтересуется тобой. Может, стоит остановиться?       -Когда мы в шаге от успеха? - спросил Альбус, кивнув на мантию.       -А как же Камень? Где он? - покачал головой Аластор, - Палочка и мантия - лишь два артефакта из трёх.       -А Воскрешающий Камень, мой дорогой друг, находится в руках нашего блудного ученика - Тома, который так и не соизволил поделиться информацией о тайнике. Увы, но о тайнике с этой замечательной реликвией он информации нам не соизволил оставить, - улыбнулся Дамблдор, - Впрочем, когда он вернётся, мальчику придется поведать нам о Камне всё, включая то, что он успел с ним сделать...