Лоуренс закинул ногу на ногу, читая сообщения от парня, которого он обожал всем сердцем. Он не говорил, что влюблён, совсем нет. Он не хотел любить, вот в чём проблема, любовь доставляет одни неприятности. Джон считал именно так, это ему доказал Чарльз, можно сказать он ему даже наглядно показал, к чему приводит слепая любовь и доверие. Но почему же этому мужчине Джон доверял свои секреты? Видимо, Лоуренс всё ещё глупец, который не учится на ошибках. Но если взглянуть с другой стороны, Алекс ведь защищал его. Защищал его не единожды. И пусть они уже не видели друг друга неделю, это не мешало их общению.
Джон продолжал ходить в школу, где он снова стал невидимкой. И он был счастлив. Счастлив, что Ли ничего не разболтал, но разве можно верить, что всё пройдёт так просто? Подвох должен был быть во всём этом. Поэтому Лоуренс всегда был готов, и его главным предположением было то, что Чарльз ждет выпускного вечера, чтобы разболтать всей школе грязный секрет Джона в самый счастливый день. Почему счастливый? Потому что этот ад наконец-то кончится. Больше не будет этих недовольных рож, которые окружают его и там и тут. Он больше никогда не встретит этих людей. По крайней мере он надеялся. И если бы Чарльз решил испортить всё на выпуске, то это был бы самый коварный план, как подгадить Джону Лоуренсу. Это будет позор. Самый страшный. И Джон знал, что не выдержит подобного, как бы не старался верить, что в его жизни может быть луч солнца. Луч солнца. Такой как Александр.
За что в его жизни появился такой человек? Такой искренний, верящий на слово, способный поддержать и утешить. Но что будет, когда он узнает, с кем общается на самом деле. Он всё ещё верит, верит, что Джон девушка. Так наивно. Ещё наивней чем то, что Джон верит, что у них может построится крепкая дружба. Хотя разве можно назвать это верой, это маленькая надежда, которая осталась в разбитом сердце, в разбитом, но заново склеенном сердце. Теперь на стенах комнаты висят нарисованные карандашом портреты парня, к которому Джон привязался. Но всё ещё оставалась проблема. Лоуренс не мог вечно врать. Он должен был признаться, пока Алекс не догадался сам. Но признаться в переписке сил не хватало. Да и если быть честными, Джон и не надеялся, что вживую ему хватит смелости сказать, что он всё это время обманывал парня, притворялся тем, кем он не является, пользовался его добротой, пытался втереться в доверие. Алекс точно отвернётся от него, назовёт сумасшедшим, раз у Джона есть такие пристрастия, а ещё оказался лжецом, разве это не повод прекратить общение? А ещё Лоуренс был уверен в одном — Гамильтон не был геем, он мог привлекать абсолютно всех людей, но предпочтения он точно отдавал женскому полу. Джон не забудет, как на вечеринке увидел их с Элайзой, у него не было шансов с самого начала бороться с девушкой. А учитывая плачевность ситуации, он совсем теряет все шансы.
И вот сейчас Джон смирился, что потеряет этот последний луч солнца в своей жизни. Александр приглашает его в кафе, а значит это повод признаться во всём, ведь так? Джон заглядывает в свой блокнот, в котором он обычно рисовал, пока был на учебе, либо когда куда-то уходил. На листе красовались несколько набросков. Видимо кто-то держится за руки, переплетая пальцы — Джон улыбнулся, вспомнив, как Алекс держал его за руку. Потом не получившийся набросок позы, в которой сидел один из одноклассников. А потом улыбка. Улыбка на лице Гамильтона. Джон помнил, как он улыбался, и быть может он упростил черта лица, но это всё ещё была узнаваемая улыбка Александра. По крайней мере Лоуренс бы точно узнал её, покажи ему кто набросок.
Джон снова взялся за карандаш и быстро начал вырисовывать знакомые черты, он злился, ругался, когда у него не выходило передать всё точно, как он видел. Не хотелось упустить даже малейшую деталь. Ведь возможно, это последний раз, когда он видит Алекса. И он хотел бы оставить ему одно единственное напоминание о себе.
Лоуренс накидывает кардиган и выбегает из дома. Ему надоело обманывать самого себя, он хотел раскрыть Алексу всё. Но сначала ему нужно было сделать вид, что всё хорошо. На нём всё ещё юбка, а сверху белая рубашка. Он правда словно школьница, какой же стыд. Как долго ему придётся подбирать наряд так, чтобы никто не понял, кто он? Парень просто надеялся, что этот кошмар кончится совсем скоро. По пути к кафе он несколько раз прокрутил в голове свою речь, чтобы не показаться совсем идиотом перед Гамильтоном, и чтобы он не возненавидел его после признания, что явно было маловероятно. Вот он уже почти у цели. Сердце бешено стучит, ноги подкашиваются, а за окном он видит его. Он уже сидит за столиком в ожидании своей «приятельницы». Джон замирает и думает: «Бедный Александр, ты всегда ждёшь меня. Ждёшь мой ответ или нашу встречу. Мне жаль, что я не сказал раньше, какой я». Лоуренс открывает дверь кафе, по помещению раздаётся звон колокольчика, и на звук оборачивается Александр. Он смотрит на Джона и улыбается. Опять эта прекрасная улыбка, почему же он так искренне и без фальши улыбается Джону. Он ведь всего лишь подросток, который прикидывается девушкой. Как же было жаль смотреть в эти сверкающие от счастья глаза. Хотелось под землю провалиться от стыда. Но вот Лоуренс подошёл ближе и присел напротив, улыбнувшись в ответ.
— Привет, давно не виделись, — Алекс подпер голову рукой, продолжив улыбаться.
— Привет, — неуверенно начал Лоуренс, сложив руки на коленях.
— Тебе нравится место? Я подумал, что тут уютно и тихо, поэтому это подошло бы для нас.
— Для нас? — переспросил Лоуренс, наклонив голову набок.
— Ну, мне показалось, что ты не любишь места, где много людей, так что я подумал, — начал Алекс, посмеявшись, — Подумал, что лучшее место для встречи в этом не людном кафе.
Джон невольно улыбнулся, но внутри всё разрывалось на части. Сердце застучало быстрее от столь ласковых слов, но одновременно с этим оно разрывалось от того, что Джон продолжает лгать. «Нужно стать сильнее», —думал Лоуренс, сжимая руками колени. Гамильтон смотрит ему в глаза и прищуривается, протянув ему руку через стол.
— Всё хорошо? Выглядишь взволнованно.
— Вовсе нет, — ответил Джон, выставив ладонь перед собой, а потом положил руку поверх ладони Александра, — Просто… Ладно, может я и волнуюсь, но это лишь потому что я не знаю, как кое-что сказать, это так тяжело, — слова сами вылетали, пока Джон всё-таки пытался собраться с мыслями и сказать Алексу всё. Но юноша лишь хихикнул, смотря на волнение «приятельницы». Алекс прикрыл глаза, его губы слегка дёргались от смеха, а его вторая ладонь легла поверх ладони Лоуренса. Он слегка сжал его ладонь, вновь дружелюбно улыбаясь.
— Ты так мило волнуешься. Но тебе не стоит этого делать, я всё выслушаю. Я ведь тут, чтобы тебе было спокойно. Мы тут, чтобы расслабиться, не забывай, Джейн, — спокойный голос словно убаюкивал Джона. Парень поглядел на руки, что обнимали его ладонь, а сердце пропустило удар. В голове всплыло воспоминание: мама точно также держала его руку, когда Джон чего-то боялся или переживал. И теперь точно также его держит парень, который стал ему очень дорог, но с ним придётся попрощаться, чтобы потом им двоим не было очень больно. Чем раньше, тем лучше. Алекс сам напоминает о том, что нужно признаться. «Джейн». Вновь и вновь слышать это имя невозможно. Лоуренс вздыхает и поднимает голову, теперь тоже смотря в глаза Гамильтона. Они такие чистые, взгляд без капельки злости, или гнева, без пошлости, или снисхождения. Так приятно смотреть в эти карие глаза.
— Александр, я знаю, что могу тебе довериться. Но можешь сейчас что-нибудь рассказать мне, а уже потом и я расскажу, — Джон улыбнулся, стараясь не выдать дрожи в голосе, которая вдруг снова решила проявить себя. Алекс лишь кивнул, видимо, он пока не хочет задавать лишних вопросов. Но он не отпускает руки Джона, держит её в своих и поглаживает большим пальцем по костяшкам. Его действия снова будоражат, хочется очутиться в его объятьях, никогда не покидать его, чтобы просто чувствовать эту заботу, которую он так искренне выражает. Лоуренсу просто хотелось раскрыться перед ним, чтобы больше не было этой идиотской стены, которая мешает Джону быть по-настоящему искренним перед Алексом.
— Что ж, тогда давай я расскажу о том, что было вчера, когда я пошёл с друзьями в бар, эту историю ты ещё не успел от меня услышать, поверь будет весело, — парень подмигнул, а Джон хихикнул, смотря на него, — И, нет, история не заключается в том, что мы устроили дебош в заведении, а в том, что потом мы пошли с друзьями по городу, и, когда мы дошли до дома одного из друзей, который был с нами, мой друг Лаф, помнишь его, начал кричать что-то на французском, пытаясь выманить друга из дома. В его словах я точно понял лишь то, что он сказал: Любовь моя!» И ведь тот друг был с нами, от этого становилось ещё смешнее.
Джон посмеялся, продолжая слушать своего приятеля. Он готов вечно слушать его истории, готов вечно слушать его голос. И сейчас Лоуренс старался уловить каждую делать, ведь больше возможности послушать эти речи у него не будет. Но в один момент помимо прекрасного голоса, Джон услышал звон колокольчика, который оповещал, что кто-то открыл дверь кафе. В здание зашёл брюнет в кожаной куртке, он смотрел в телефон и не глядел по сторонам. Но от одного его присутствия Джону стало не по себе. Лоуренс не знал, зачем он отвёл взгляд от завораживающих карих глаз Александра, на этого парня, но теперь уже оторвать взгляд от этого внезапного гостя он не мог. Александр вовсе не обратил внимание, что Джон больше не смотрит на него, он лишь усмехнулся и продолжил говорить, вырисовывая что-то на руках Лоуренса.
Вошедшим парнем был Ли. Это явно не был тот человек, которого Джон сейчас хотел видеть перед собой. Одно его появление вновь взбудоражило парня, мысли снова сбились в кучу, а взгляд начал метаться. Лоуренс закусил губу, когда понял, что Алекс больше не говорит.
— Слишком много болтаю? — с усмешкой спросил он, отпуская руку Джона.
— Вовсе нет, Ал, — нервно улыбнулся Лоуренс, убирая руки со стола себе на колени.
— Тебя сново что-то беспокоит?
— Да, кое-что, — начал кудрявый, замечая, что пара глаз пристально смотрят на него. Его голос задрожал, а сам он поднялся с места, — Прости, Алекс, я просто хочу сказать, что я… Что…
Слова вылетели из головы, когда он взглянул в глаза Александр. Его доверчивый и полный доброты взгляд. Как же можно было сейчас разбить всё в прах своими словами. Джон сглатывает и опускает взгляд, доставая из кармана кардигана сложенный листок. Он расправляет его и протягивает Гамильтону.
— Я нарисовала тебя, так как ты стал мне очень важен… Ты мой друг… Алекс.
— Джейн, это, — Александр улыбается и рассматривает рисунок. Его глаза начинают блестеть от восторга, а улыбка становится шире, — Это потрясающе! Я не знаю, как могу отблагодарить. Ты тоже мой друг. Я надеюсь, что наша дружба будет крепче в бедующем.
— Конечно, — Джон, сжимает руками стол, отводя взгляд к месту, где стоял Чарльз. Парень смотрел на Джона с ехидной улыбкой, всё той же улыбкой, как и всегда. Лоуренс сжался и достал телефон, делая вид, что проверяет сообщения, — Ох, Алекс, мне… Мне нужно уйти, прости. Я нужна отцу, понимаешь, — парень выдавил улыбку и поднял взгляд.
— Что? — переспросил Алекс слегка растеряно, а потом кивнул, наконец придя в себя, — Да, конечно. Ты не должна о таком спрашивать, если ты нужна семье, то я не имею права задерживать. Но спасибо ещё раз, мы ведь скоро встретимся? — он взял ладонь Джона в свои руки и наивно улыбнулся.
— Конечно, — прошептал Джон, одёрнув руку и выйдя из кафе. Парень быстро пошёл вдоль по улице, чувствуя на себе взгляды каждого прохожего. Но почему именно сейчас он это чувствует? Потому что он облажался и не смог сказать всего два слова?
«Я парень». Всё что требовалось! Даже на это оказался не способен. На глаза наступили слёзы, но он не позволял им течь по лицу, не сейчас, не на улице. Но когда чувство пристальных взглядов прошло, начало казаться, что кто-то идёт сзади, почти повторяет каждый шаг, который совершал Лоуренс. Теперь парень занервничал ещё больше. Ему так не хотелось оборачиваться, позади мог быть кто угодно: Алекс, Пегги, Марта, Чарльз и даже Джон Адамс. Да кто угодно! Даже простой прохожий. Джон закусил губу и замедлил шаг. Но преследователь не стал повторять за ним, кажется он наоборот ускорился, что привело парня в ещё больший ужас. Его кто-то пытается догнать? И теперь надежда была на то, что это Алекс. Лоуренс вздохнул и повернул голову назад. И его надежда разрушилась также быстро, как она появилась. Ли настиг его и положил руку ему на плечо. Джон зажался, вспоминая тот самый день, когда его счастливым и беззаботным денькам пришёл конец.
— А ты шустрый. И как ты догадался, что стоит побыстрее свалить? Я как раз хотел поболтать с тобой, но нарушать такую милую сцену было бы просто невежливо, — ухмылка снова озарила лицо Чарльза, а его руки теперь сжимали плечи Лоуренса, от чего тот невольно вздрагивал ожидая худшего.
— Ты что-то хотел? — тихо спросил Лоуренс.
— Да, — кивнул парень, похлопав плечи Джона, — Можно сказать между нами недопонимание. Ты не должен бояться меня, я ведь не убью тебя, а ты так шугаешься, не пугай остальных своим видом, это напрягает, серьезно.
— Что ты имеешь в виду?
— Тот парень, он тебе нравится? — Чарльз усмехнулся и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Тебе не стоит резко меняться в лице, будто ты призрака увидел. Я не убийца, ясно? Я не сделаю ничего плохого. И вообще, то, что было в тот день, — он закусил губу и ухмыльнулся, — Я был не в лучшем настроении, мне жаль, что вышло так, как вышло, но и ты меня пойми, я ведь был поражён тем, что ты скрывал, как бы ты отреагировал, узнай, что твой парень в девушку переодевается.
— Я не переодеваюсь в девушку, — Джон опустил взгляд, а внутри себя говорил: «Лжёшь, с Алексом делаешь именно это». Но он не мог это сказать вслух, — И… Я бы не пытался изнасиловать парня в его же дома, Чарльз.
— Ха-ха, смешно, — посмеялся Ли, — Ладно, да, это было неправильно, но наверное ты не так понял. То, что было дальше это недоразумение, ты ведь знаешь меня, ты ведь сам должен понимать, в каком состоянии я был, и какой я человек. Я не могу ничего поделать с собой. Но, надеюсь, между нами не будет обид, я ведь прошу прощения. И я пытался найти тебя, чтобы поговорить в тот день, но ты сбежал. И записку даже оставил, но и это ты должен понять, я тогда злился, поэтому такое написал, ты ведь понимаешь о чём я? — смотря прямо в глаза, спросил Чарльз. Джон нервно сглотнул, кивая, он не понимал, зачем ему это всё говорят, зачем пытаются оправдаться, но сейчас Джон был готов слушать любую ересь, главное, чтобы его больше не трогали. — Вот и молодец. Может мы бы просто общались, чтобы ты понял, что я не желаю тебе зла?
— Не надо, Чарльз, я всё понял. Я больше не буду шугаться и всё остальное… — шептал Джон, уводя взгляд.
— Ладно, — парень усмехнулся, — Но мне ведь всё ещё стоит хранить твой секрет в тайне, да?
— Секрет? — испуганно спросил Джон.
— Ну, конечно. Я не буду его рассказывать, но ты сам будь осторожней, вдруг кто-то случайно поймёт, я тогда не смогу ведь прикрыть. А будь ты со мной, никто бы и не смел слова сказать против тебя, — он протянул последнюю фразу, пристально смотря за реакцией. Джон дёргал кардиган рукой, а потом прошептал:
— Не стоит, Чарльз. Спасибо за заботу, но я правда… Правда вообще не готов к отношения снова. Надеюсь, больше мы не в обиде друг на друга… Прости и ты меня, что я скрывал, и что бегал от тебя, мне жаль, — тихим, почти скулящим голосом произносил Лоуренс. На его слова Ли улыбнулся, хлопая его по плечу.
— Прощаю, конечно. Всё хорошо, мы не в обиде, так что пойду я. Но ты будь аккуратен, если что, вдруг не с теми людьми окажешься. А я предлагал помощь, — Ли отодвинул парня в сторону и пошёл вперёд, больше ни разу не смотря в сторону Джона. Но Лоуренс уже едва ли мог спокойно вздохнуть, когда Чарльз ушёл. Его охватило непонятное чувство вины. Он не понимал, почему виноват, но слова Ли не хотели выходить из головы. Дурацкие мысли, зачем они вообще вдруг появились? Джон взял телефон и написал быстрое сообщение для Марты.
«Может проблема не в Ли, а вся проблема во мне?»
— Глупости, Джон, мы это уже обсуждали, как эта мысль вообще тебе пришла в голову? Давай я приду, и мы поговорим? Джон? — голос Марты быстро пропадал в сознании Джона, пока сам парень шёл к своему дому. Джон совсем ничего не отвечал в трубку, лишь держал телефон у уха, пока Марта отчаянно пыталась достучаться до него, но это было безуспешно. Парень вскоре вовсе отключился и убрал телефон в карман, глубоко вздохнув. Почему-то сейчас он снова захотел плакать. Как в тот самый день, когда их отношения с Ли были разорваны. Лоуренс прикрыл глаза и остановился, протирая рукавом кардигана своё лицо. Теперь он злился, злился на себя за то, что так и не смог признаться. Как же он глупо выглядел в тот момент, Алекс, наверное, уже сомневается, хорошая была ли идея с ним общаться. Но, когда Джон оказался в своей постели, он увидел мигающие сообщения. Александр строчил множества обеспокоенных SMS, что на секунду вызвало у Джона улыбку.
Что с тобой? Ты в порядке? Что-то серьезное случилось? Где ты? Может я могу помочь? Ответь, прошу!
И ещё множество, подобных этому, сообщений. Джон ответил кратко: «Я дома. Можешь не беспокоиться». Но на это ему последовало еще большее количество сообщений, а также попыток звонков. Лоуренс испуганно сбрасывал каждый звонок, пытался ответить хотя бы немного на сообщения парня, но ему никак не удавалось сосредоточиться на мысли. Он вздохнул и откинул телефон в сторону, отключив его звук. Мобильный остался на кровати, но лежал в ногах парня. Джон обхватил подушку руками и уткнулся в неё лицом. Сейчас он бы не смог ответить что-то дельное, лишь заикался бы при разговоре, либо просто не мог сосредоточиться на том, как же правильно ему написать сообщение, чтобы Алекс не подумал, что он странный.
А может это был бы шанс? Шанс быстро написать правду и исчезнуть, никаких сожалений. Телефон совсем близко, нужно лишь взять его в руки и ответить на звонок, сказать два слова, а потом можно сбросить трубку. А можно написать сообщение. Те же два слова. Но страх быть брошенным брал вверх. Ужасно. Как можно так нагло пользоваться чьей-либо добротой? Джон снова обругал себя в голове и тихо всхлипнул в подушку. Ему так хотелось, чтобы сейчас кто-нибудь был рядом и обнял его. Обнял его, как мама.
Она всегда была рядом, но больше её добрая и лучезарная улыбка не осветит весь мир Джона, больше эта улыбка не спасёт его от тоски. Остаётся лишь вспоминать то, как раньше было хорошо. Было детство. Не самое худшее, многие дети живут и хуже, Джон должен быть непременно благодарен судьбе за такое счастливое и беззаботное детство. И он ведь был благодарен. Да, дети не любили его, но он был счастлив, что его любила его семья. И ему было достаточно. А разве сейчас ему достаточно? Кажется, он уже никогда не будет доволен, как тогда.
Джон не отвечал день. Два. Прошла целая неделя. Он успел обсудить эту ситуацию с подругами. Снова старался признать тот факт, что он совсем не виноват. Он не должен винить себя во всём. И от этого всего Джон был так растерян. Он игнорировал Гамильтона столько дней, а сейчас он напишет, позвонит? Лоуренс зашёл в дом после школы, сбросил обувь. Он достала телефон и набрал номер, который так долго игнорировал. Сейчас Джону хотелось лишь одного: услышать этот ласковый голос. Гудки растянулись и уже просто раздавались эхом в ушах Джона. Видимо, Алекс больше не хочет его слышать. Хотя это не было бы удивительным, после всего, что произошло, это было очевидным, на что ещё можно было надеяться.
Но внезапно гудок оборвался, отгоняя от Лоуренса бредовые мысли. «Привет» — послышалось на другом конце. Джон сглотнул и вздохнул, проронив первое слово.
— Здравствуй, — тихо ответил он, а потом сразу же продолжил говорить, — Я просто хотела извиниться за то, что случилось, мне так жаль, — Джон подергал край футболки и закусил губу в ожидании ответа с другой стороны.
— Всё в порядке, я понимаю, бывают моменты, когда ни с кем не хочешь говорить. Я готов был ждать момента, пока ты не напишешь или не позвонишь, как сейчас. Ты в порядке, раз звонишь, верно? — голос Алекса казался обеспокоенным, возможно он переживал, потому что думал, что сделал что-то не так. Нужно срочно убедить его в обратном, всё ведь совсем не так.
— Всё хорошо, я просто, — парень помедлил, — Мне нужно было время, прости. Ты совсем не виноват, честно. Может мы могли бы встретиться… Как тогда. Только где-нибудь в другом месте. Мне нужно многое тебе рассказать, чтобы между нами не было неопределенности, как сейчас.
— Вот как, — Александр замолчал, а потом слегка воодушевлённо сказал, — Конечно, лишь скажи, когда встретиться, и я постараюсь вырваться к тебе. Мне правда важно, чтобы у тебя не было чувства недоверия ко мне. Я стараюсь быть честным во всём, потому что правда хочу стать твоим другом.
— Я знаю, Александр, — Джон улыбнулся, вспоминая, как нежно Гамильтон дотрагивался до его руки. Тёплые воспоминания согрели душу и успокоили сознание Лоуренса на это мгновение. Он облегченно выдохнул и продолжил, — Может завтра ты… подойдёшь к моему дому, когда будешь свободен после занятий? Дома мне будет спокойнее, и, я думаю, ничто тут меня не спугнет. Договорились?
— Ох, ну, конечно! Я смогу подойти где-то к пяти часам. Ты ведь будешь дома?
— Да, конечно.
— Отлично, тогда увидимся,
Джейн, — в очередной раз это обращение. Сердце снова сжалось от этого вранья, но как же завтра будет спокойно, когда он сможет сказать правду. Джон отложил телефон, когда Алекс повесил трубку. Он упал на кровать и закрыл глаза, представляя, что он сейчас находиться рядом с мамой. Та гладит его по волосам и шепчет, что он у неё прекрасный и добрый мальчик, который заслуживает лишь лучшее в этой жизни. Джон слышал это, когда был младше, когда мама была рядом. И сейчас он так хотел, чтобы эти слова снова кто-то произнёс. Но сейчас ему оставалось лишь вспоминать эти добрые моменты, ведь рядом нет того, кто бы смог утешить и обнять. Генри явно не был тем человеком, с которым Джон бы хотел делиться подобным, у отца есть свои заботы помимо этого, эту глупую ситуацию Лоуренс разрешит сам, он должен был хотя бы одну свою проблему решить сам. Хотя бы раз…
Джон смотрит в окно, подперев голову рукой, и вздыхает. Через пару часов он наконец-то признаётся. И эта мысль терзала его душу, он даже не мог представить насколько ужасной или наоборот будет реакция Александра. Он лишь догадывался, но не мог быть уверенным. Он считал, что человек будет шокирован, это будет больно, ведь это всё было враньём. И вот на часах без пяти минут пять, Гамильтон вот-вот придёт, а Лоуренс нервно копается в телефоне, чтобы отвлечься от угнетающих мыслей. Он уже продумал, как именно всё скажет, ему лишь остаётся это произнести. В этот раз он даже не будет переодеваться, чтобы обманывать, даже если Алекс что-то заподозрит или не поймёт, он тут же скажет всё как есть. Джон надел чёрные брюки клёш и синюю толстовку, эта одежда не так сильно выдавала в нём парня, значит была возможность, что он сможет более аккуратно преподнести этот факт Алексу.
И вот в окне он заметил знакомую фигуру, идущую по тротуару. Лоуренс подметил, что Александр оделся иначе, чем обычно. Было в нём что-то особенное, то ли его волосы были собраны более аккуратно, а может внимание приковала его чёрная водолазка, которая облегала его тело. Она очень шла ему, странно, что раньше он не примерял её. Джон улыбнулся, отходя от окна. Он слегка потянулся и направился встречать своего гостя. В голове Лоуренс ещё несколько раз повторил, что должен признаться, а потом выдохнул, услышав стук в входную дверь. Пришлось ускорить шаг, чтобы быстро добежать до двери и отворить её. Джон быстро поправил свои волосы и улыбнулся, открыв дверь, в ответ ему ласково улыбался Гамильтон. Джон отошёл с прохода и пригласил его войти, голос в какой-то момент предательски дрогнул, выдавая волнение. Алекс с подозрением взглянул на Лоуренса и вошёл в дом, закрыв дверь за собой.
— Привет. Видимо тема разговора будет не простой, — протянул парень. Джон прокашлялся и нервно улыбнулся.
— Хах, мне просто неловко. Ты впервые у меня в гостях. Да и, — он замолчал, а затем вздохнул и продолжил, — Да, будет непросто…
— Не волнуйся, я готов выслушать всё, и я приму всё, что скажешь, — Алекс потянулся, чтобы взять Джона за руку, но тот сделал шаг назад, прижимая руки к себе. Гамильтон отвёл взгляд от неловкости и замялся, не зная, что ещё сказать.
— Пройдём в мою комнату, там будет немного.. легче, — наконец-то сказал Джон после тишины. Он прошёл к лестнице и направился на второй этаж, а Александр последовал за ним. Кудрявый присел на свою кровать и положил руки на колени, закусываю губу, он старался не смотреть в глаза Алекса, чтобы не занервничать больше, ему это было ни к чему. Александр осмотрел комнату и ахнул.
— Вау, ты очень красиво рисуешь, это ведь твои рисунки, верно? А это что, я?.. — он пригляделся к рисунку, но Джон быстро окликнул его.
— Это не самое важное… Присядь, пожалуйста. Можешь сесть рядом, если хочешь, — Джон слабо улыбнулся, когда Гамильтон сел рядом с ним на кровати. Алекс не сел вплотную, не пытался прикоснуться к нему, это так успокаивало.
— Что ж, ты можешь начинать, — сказал Алекс, улыбнувшись, чтобы успокоить, но Джон даже не повернул голову в его сторону, от чего парню стало не по себе.
— Алекс, я лишь хочу сказать, что ты не знаешь меня. Всё это короткое время ты общался не с тем, кем я являюсь, и мне так стыдно, — начал Джон, сжимая свои колени и чувствовал, как он вот-вот упадёт в пропасть. И пропасть это отчаяние.
— Что ты имеешь в виду? — Гамильтон непонимающе поглядел на него, стараясь взглянуть в глаза, но тот старательно избегал этого контакта.
— То и имею. Я не… Я не девушка, Ал. Всё это время перед тобой был парень, который просто любит наряжаться в женские шмотки. Теперь ты это знаешь, — он повернулся к Алексу и заглянул в его глаза, осмелев, — Никакой Джейн никогда не было. Есть только я, моё имя Джон и другого, к твоему сожалению, нет. Можешь назвать извращенцем. И я пойму. Я знаю, что обманывал, и мне так жаль, что ты так доверял мне, а я разбил эту красивую ложь сейчас. Но так нужно было. Чтобы не было больно тебе и мне. Я очень бы хотел, чтобы ты был моим другом, ты стал мне так дорог, но я, — голос снова задрожал, когда уголки губ Александра опустились вниз, в сам он теперь выглядел не таким воодушевленным. Он был разочарованным, всё как и предполагалось, было чувство, что он сейчас сбежит от него, просто поднимется с места, не дослушает и убежит. И Джон знал, что это правильно. Он должен оставить такого, как он. Такого труса и лжеца. Слёзы подступили, из-за мысли, что больше в своей жизни он никогда не увидит эту ласковую улыбку полную тепла и заботы. Это был последний раз, когда он её видел. Это последний раз, когда он видит Алекса так близко. — Но я больше не могу держать тебя рядом с собой, чтобы я был счастлив. Ты не заслужил того, чтобы тебе врали. А я это делаю. Прости.
Александр нервно сглатывает и отводит взгляд в сторону, он молчит, пока Джон не знает, что ему теперь делать, ведь это было всё, что он хотел сказать. Он ждёт хотя бы одной фразы, хочет, чтобы Алекс сказал, что-нибудь, неважно будет это оскорбительно, или может он будет просто кричать, а может примет его. Было уже неважно. Но тот молчал, словно сам не мог подобрать слова. Но наконец нарушилась тишина.
— Почему ты вообще начал это? — Алекс поднял взгляд, видимо надеясь на последнее объяснение. Джон словно признавался во всех своих грехах на смертном одре.
— Я не знал, как сказать. Ты сам сначала ошибся, и я боялся, что ты будешь осуждать меня. Сразу, как узнаешь… И ты бы мог кому-то рассказать, и может быть эти люди узнали бы в этом описании меня.. Настоящего меня. Я просто испугался, а потом не знал, как сказать. У меня был ужасный опыт, я не знаю чего ожидать, если признаюсь. Мне жаль. Я знаю, что это всё ужасно, но просто не могу с собой ничего сделать.
— Ясно, — отрезал Ал и поднялся с кровати, — Мне жаль, что всё сложилось так. Что тебе приходилось долго это скрывать. Надеюсь… У тебя всё будет хорошо. Я, наверное, пойду. Мне нужно подумать над этим всем. Удачи тебе, — он замолчал и отошёл к двери, но остановился возле неё, тихо прошептал, прежде чем уйти, — Удачи тебе,
Джон.
Гамильтон ушел из дома, и теперь вокруг повисла тишина. Вокруг осталась пустота, и спокойный мир рухнул. Джон сжал свои колени и подумал про себя: «Я сделал всё, что от меня требовалось». Он сорвал со стены рисунок и посмотрел на него. Он заглянул в нарисованные глаза, надеясь увидеть ту искру, которая была в живых глазах Александра. Но он больше не видел её. Мобильник замигал, пришло новое SMS. Джон устало потянулся к телефону и взглянул на экран.
«Джон, теперь это мне нужно время подумать над всем этим, прости»
— Какой же ты идиот, Гамильтон. Даже тут хочешь пожалеть меня, — с усмешкой прошептал Лоуренс, выключая свой телефон.
