Грязные мысли

Солнечные лучи падали на ее плечи, выделяя россыпь веснушек на нежной коже. Драко выкинул вперед руку, собирая в кулак каштановые пряди, заставляя Грейнджер откинуть назад голову и задушенно выдохнуть. Так было лучше видно веснушки и мягкий изгиб ее шеи, от которого Малфой ненамеренно получал эстетический оргазм раз за разом. Раньше Драко, как и все мальчишки, считал, что самое красивое в девушке — пышная грудь и упругая задница, но после того как он оказался втянут в странный ментальный секс с Гермионой Грейнджер, его мнение кардинально изменилось. Его ни разу так не вставляло от большой груди Панси, которая не умещалась в его ладони, или от ее задницы, которая, надо заметить, умела отлично работать. Но вот стоило один раз взглянуть на выпирающие ключицы Грейнджер и ее тонкие запястья в его ладонях, как Малфой не мог вымолвить и слова, изучая увиденное. — Быстрее, — протяжно выдохнула Грейнджер, и Малфой едва не кончил себе в штаны — настолько ее голос показался ему сексуальным. Его движения и так были быстрыми и резкими. Он жестко втрахивал Гермиону в стол и был уверен, что если бы это было реальностью, то завтра на ее теле расцвели бы ярко-фиолетовые следы. Драко покрепче сцепил челюсти, стараясь взять волю в кулак, и хрипло произнес: — Только я решаю, как именно и в каком темпе надо тебя трахать, Грейнджер. Драко закусил губу, мягко огладил свободной рукой ее талию, размахнулся и хлестко опустил ладонь на девичью ягодицу. Послышался отдаленный выдуманный шлепок, а после протяжный стон, но Малфоя все равно пробрало до самого нутра. Это. Было. Охуенно. Он трахался с Грейнджер всего лишь в своих — или ее? — мыслях, но даже это было потрясающе. Оставалось только догадываться, насколько же круто заниматься с ней сексом в реальности. Но, следуя закону подлости, эта самая реальность напомнила о себе. — Драко! Малфой вздрогнул и встряхнул головой, фокусируя взгляд на Блейзе и Тео, возмущенно смотревших на него. — Что? — Ты уже начинаешь раздражать, — пробухтел Забини. — Лекция закончилась, пора приступать к практике, — все-таки ответил Нотт, кивая на высокое растение в громадном горшке прямо перед ними. Малфой просто кивнул, не собираясь реагировать на возмущение друзей, подхватил лопатку и как бы невзначай огляделся по сторонам, прежде чем приступить к работе. Грейнджер на другом конце теплицы, заметно покрасневшая и разгоряченная, кусала нижнюю губу, глядя на растение, вокруг которого кругами ходили два ее друга-идиота. Драко крепко сжал рукоять лопатки. Последние крупинки терпения просачивались сквозь его пальцы, и Малфой понимал, что уже не слишком-то и хотел все держать под контролем. Низ живота стянуло от томительного возбуждения, эрекция неудобно топорщила брюки, которые приходилось прикрывать мантией, а глаза то и дело возвращались к фигуре Грейнджер, которую хотелось раздеть и трахнуть уже по-настоящему. За эти несколько недель, как они с Гермионой обнаружили способ неординарных развлечений в собственных сознаниях, Драко только и успевал, что дрочить по несколько раз на дню. На него уже несколько раз вешалась Панси, замечая его взвинченность и откровенно предлагая уединиться, но Малфой понимал, что не сможет кончить, глядя на прыгающие в такт его резким толчкам большие груди. Ему нужно было другое. Точнее, другая. Но все было сложно. Они оба действовали играючи, даже мысленно все так же препираясь, делали вид, что это нормально и их ничего не связывало, но тем не менее с каждым днем их прямой контакт сознаний становился все более частым событием. Драко не мог точно знать, что думала по этому поводу Грейнджер, ведь каждый раз, когда он пытался подглядеть ее мысли, она это замечала и они начинали трахаться — но сам Малфой стал понимать, что ему дико хотелось перенести их ненастоящую близость в реальность. Во-первых, ему надоело ходить неудовлетворенным. Во-вторых, постоянные мысли о Грейнджер — даже о голой Грейнджер — утомляли. Драко уже казалось, что у него поехала крыша, ведь, помимо фантазий о сексе с ней, его начинали преследовать странные чувства, на которых он сам себя ловил: заинтересованность, влечение, необоснованная ревность к любому парню в радиусе метра, который мог до нее дотронуться... И это пугало. В-третьих, ему надоело играть в их странную игру, правила которой никто не знал. Надо было уже во всем разобраться, поставить все точки над «i» и либо один раз переспать и все забыть, либо... Малфой пока не хотел раздумывать над этим пунктом, оставляя его напоследок. Драко моргнул, замечая, как друзья, нахмурившись, уже открыли было рот, чтобы раздраженно наехать на него с претензиями, и произнес: — Я выкопаю его, потом ты, Блейз, поднимешь и будешь держать, пока мы с Тео соберем коренья. Всех все устраивает? Друзья согласились, Драко кивнул им в ответ, а сам опять краем глаза заметил, как Грейнджер собрала волосы в высокий пучок, открывая свою дурацкую элегантную шею. Крупица терпения просочилась наружу и бесшумно приземлилась прямо в горшок с растением. Драко выдохнул. Пришло время действовать и выводить Грейнджер на чистую воду.

***

Драко решил действовать незамедлительно, чтобы не дать себе передумать. Он один из первых собрался и вышел из теплицы, осматриваясь по сторонам. У гриффиндорцев и слизеринцев травология стояла сегодня последней парой, и до ужина было полно времени для разговора и не только. Малфой прошел мимо пятой и четвертой теплиц, а у третьей, чей вход находился с противоположной стороны от тропинки, ведущей в замок, остановился. Он быстро обошел строение и заглянул внутрь, отмечая лишь стеллаж, заставленный асфоделем с одной стороны, пустые горшки, выставленные в ряд, с другой, а также несколько старых парт из учебной теплицы у стены прямо напротив входа. «Значит, за этой теплицей Спраут не следит», — сделал вывод Малфой, кинул сумку на парту и, кивнув сам себе, направился к тропинке, по которой шествовали его однокурсники. Теплицы стояли узкой частью перпендикулярно к дорожке, и Малфой, дабы скрыть свое нахождение здесь до тех пор, пока сам не захочет о нем оповестить, встал с той стороны, где увидеть с тропинки его можно было только обернувшись. Он проводил взглядом своих друзей, кутавшихся от холода в мантии, потом Браун с Парвати Патил, а дальше услышал противный голос рыжего: — ...это будет отличный ход, Гарри, — а затем увидел идущих впереди Поттера и Уизли. Они прошли мимо него, переговариваясь и активно жестикулируя, и Малфой аккуратно выглянул за край теплицы, замечая медленно плетущуюся Грейнджер. Она была последней в веренице школьников, что было неудивительно, так как она слишком уверенно копалась в своей сумке, полной конспектов. Малфой едва ли изумился тому, что, как всегда, оказался прав. После занятий ее друзья-олухи всегда были слишком увлечены радостным шествованием в башню, нежели поглядыванием по сторонам. Гермиона как раз поравнялась с краем теплицы, как Драко выпустил вперед руку и дернул ее за локоть. — Ой! — Не вопи, — буркнул Малфой, тут же отстраняясь от нее. Гермиона широко раскрытыми глазами воззрилась на Драко, и Малфой почти что смог увидеть, как судорожно заметались мысли в ее черепной коробке. — Что тебе надо? — Поговорить, — коротко ответил Драко и развернулся в противоположную от тропинки и Грейнджер сторону. — Пойдем. Он, сунув руки в карманы, уверенно отправился ко входу в теплицу, напряженно вслушиваясь в то, что происходит позади него, и пытаясь понять — пойдет Грейнджер за ним или нет. Когда Драко уже завернул за угол, то заметил движение неподалеку и ухмыльнулся. «Пошла. И без скандала. Может, мы разберемся со всем быстрее, чем я предполагал?» Как только он шагнул внутрь, в лицо ударила духота и влага. Свет был немного приглушен из-за особого покрытия теплиц, что невольно создавало атмосферу уединенности. Воздух внутри оказался настолько тяжелым, что едва ли не сразу бросило в пот. Малфой только стянул с шеи шарф и кинул его к своей сумке, оборачиваясь ко входу и прислоняясь бедрами к краю парты, как Грейнджер толкнула дверь и вошла в теплицу. Драко чувствовал исходящую от нее нервозность, даже несмотря на то, что она застыла у входа, скрестив руки на груди и высоко вздернув подбородок. «Что же происходит в твоей маленькой головке?» — подумал Драко, со снисхождением глядя на ее плохо замаскированное желание показаться более собранной, чем она была на самом деле. — Чего ты хотел, Малфой? — О, лучше спроси, чего я не хотел, — плотоядно ухмыльнувшись, Малфой обвел взглядом ее тело, скрытое мантией, и таким образом намекнул на тему их предстоящего разговора. — Тебе это не надоело? — Что это? — Не строй из себя идиотку, тебе не идет, — фыркнул Драко. — Ты сама знаешь, что я говорю о том, что ты позволяешь мне себя тра... — Заткнись, Малфой! — Гермиона шагнула вперед, в одно мгновение преобразившись. Поддавшись эмоциям, она не смогла удержать на лице маску безразличия. Ее брови нахмурились, руки, оказавшись у бедер, сжались в кулаки, а глаза уже были готовы метать молнии, которые лишь раззадоривали Драко. — Не смей это произносить. — Извини, Грейнджер, но такова — любимая вами, гриффиндорцами — правда, и как бы ты сейчас ни злилась, смысл того, что мы с тобой делаем каждый гребаный день, по несколько раз — один. Мы с тобой ментально трахаемся, Грейнджер, и ты, если мне не изменяет память, сама это начала! — Я? — подавилась воздухом Гермиона, делая еще несколько шагов вперед и эмоционально взмахнув руками. — Ты первый влез ко мне в голову, Малфой! Ты! А я просто... хотела проучить тебя. — И как? — не сдвигаясь с места и не скрывая издевки в голосе, поинтересовался Драко, вскидывая брови. — Получилось? Гермиона сузила глаза и откинула с лица волнистую прядку. Драко же на долю секунды отвлекся, обращая внимание на ее волосы. Обычно, работая на занятиях травологии, она делала пучок, заставляя держаться его с помощью магии или волшебной палочки, и сейчас было понятно почему. Каштановые пряди, обычно пребывавшие в беспорядке, словно зажили своей жизнью, возвышаясь над головой Грейнджер. «Интересно, какие они на ощупь», — подумал Драко вместо того, чтобы указать ей на этот недостаток так, как делал всегда. Это в очередной раз выбило из колеи и убедило Малфоя в том, что пора с этим разбираться. Малфой моргнул, осознавая, что отвлекся, но Грейнджер все также в упор смотрела на него, продолжая хранить молчание. «Самое время все обсудить». Отстранившись от стола, Драко сунул ладони в карманы мантии и вальяжной походкой направился к Гермионе. — Не строй из себя тихоню, Грейнджер, — протянул он тем самым тоном, которым, Драко точно знал, всегда бесил Гермиону. — Мы оба знаем, насколько грязными могут быть твои мысли, а значит, собираясь проникнуть в мою голову, ты планировала не только проучить меня, но и... перейти на новый уровень своих фантазий, не так ли? — Нет, — сквозь зубы прошипела Гермиона, когда Драко оказался в двух метрах от нее. — Я планировала, Малфой, — выплюнула она как ругательство прямо ему в лицо, — доказать тебе, что твои мысли ничем не лучше моих. Что ты также можешь фантазировать о том, кого считаешь врагом. И это ничего не значит, — Гермиона дернула уголком губ в нахальной улыбке. — Это лишь мысли. Мысли, в которых ты позволяешь себе заниматься со мной сексом, позволяешь себе касаться меня, целовать, шептать на ухо разные непристойности. Фантазии, которые никогда не произойдут в реальности, ведь это всего лишь работа нашего воображения. По сути, ничто. Драко на мгновение оглушило. Ее слова... «Драккл, она хорошо меня провела». Малфой понял, что она просто виртуозно играла на струнах его мыслей, внедряясь в них, хозяйничая там, заставляя его постоянно думать о ней, фантазировать даже тогда, когда они не объединяли сознания. Грейнджер просто развлекалась, а он, последний идиот, начал что-то... чувствовать? «Ну уж нет, раз все это для нее ничто, то ей придется меня в этом убедить. Пусть докажет, что фантазии на нее никак не влияют, пусть докажет, что на самом деле она меня не хочет и у нее нет желания все это перенести в реальность». Драко поднял веки и посмотрел ей прямо в глаза. Секундный контакт, рывок, и вот он уже в холодной глади ее сознания. Все вокруг быстро закружилось, а затем он оказался в той же самой обстановке. Теплица и Грейнджер напротив него, но только лишь в одной школьной форме, без мантии. — Какого драккла? — тут же вспыхнула Грейнджер, непонимающе смотря на Драко. Малфой в ответ лишь дерзко улыбнулся, потянув за узел галстука, и врезался в Грейнджер, прижимая ее к себе за талию и завладевая ее губами. Драко не чувствовал тепло ее кожи, аромат волос или повышенной влажности теплицы, которая заставляла их в реальности обливаться потом, но зато ощутил отголоски ее чувств, так как сейчас он хозяйничал в ее сознании. Возбуждение, неожиданность и что-то такое приятное, светлое, похожее на радость? Малфой ухмыльнулся ей в губы и проник языком в ее рот. Гермиона обвила руками его шею, прижимаясь ближе, а затем... Драко намеренно ускорил полет их фантазии. Все завертелось, смазалось и в итоге резко приобрело четкость. Малфой отмотал до того момента, как он, обнаженный, прижимал такую же обнаженную Грейнджер к стеллажу с горшками с асфоделем. Гермиона, дезориентированная от быстрой смены сцен, оглянулась и сфокусировала взгляд на Драко именно тогда, когда он подхватил ее, заставляя обвить ногами свою талию. — Малфой, что ты задумал? — произнесла она, нахмурившись. Но Драко было не до объяснений. Он прижал ее к стеллажу, заставляя его покачнуться, а горшки накрениться, и поцеловал ее в шею. Влажными жадными поцелуями он спустился ниже к груди и обвел языком ареол соска, тут же вбирая его в рот. Послышался отдаленный мысленный стон Грейнджер, и Малфой почувствовал, как его тело в реальности замерло в напряжении от перевозбуждения. Он тяжело сглотнул, понимая, что своим мысленным сексом с Грейнджер может заставить кончить себя прямо в брюки. Однако он начал это не просто так, а значит, должен взять себя в руки и добиться своего, а именно — полной капитуляции чертовой Гермионы Грейнджер. Драко крепко сжал ее ягодицы, последний раз оттянул сосок ртом и немного отстранился, пытаясь устроить ее в нужное положение. Благо ментальный секс не требовал особых усилий, так что он направил член в Грейнджер, сразу грубо и резко погружаясь в нее. Стеллаж сотрясся, Малфой вообразил, что один из горшков полетел на пол, разбиваясь вдребезги, что только сильнее подстегнуло его. Он стал глубоко вбиваться в Грейнджер, смотря на ее закинутую голову и приоткрытые в стонах губы. Драко хотел бы сейчас почувствовать, как она впилась бы в его плечи короткими ногтями, как томно бы стонала ему прямо в ухо, какими громкими были бы шлепки их тел друг о друга. Но приходилось опираться лишь на свою фантазию... пока. Горшки с асфоделем с каждым его резким движением, от которых Грейнджер соприкасалась со стеллажом, падали на пол, создавая особую симфонию звуков, и Малфой выжимал все по максимуму из этой фантазии. Он отпустил Грейнджер на землю, повернул к себе спиной, заставил ухватиться руками за полку и тут же вошел в нее. С каждым толчком Малфой смотрел, как его член входит в нее, и его контроль над их фантазией ослабевал. Драко чувствовал, как реальная эрекция топорщила брюки, намереваясь их разорвать ко всем чертям, если он сейчас же не прекратит. «Я должен довести ее до грани, тогда она сама разорвет нашу ментальную связь. Должен!» И Малфой, сосредоточившись, покрепче ухватил ее одной рукой за талию. Свободную же ладонь он поднял и, замахнувшись, ударил прямо по упругой заднице. Послышался ее мысленный стон, а затем фантазия пошла рябью. О да, Малфой знал, что Грейнджер это нравилось. Драко воодушевился. Он почти подобрался к своей цели. Малфой опять отвел ладонь и, размахнувшись, ударил по другой ягодице, представляя на нежной коже красный след от своей руки. — Так сильно нравится, Грейнджер, что не можешь удержать концентрацию? — произнес он тихо. А затем повторил это еще один раз, а потом опять, не давая Грейнджер ответить и продолжая ее трахать. Внутри бурлила странная смесь из предвкушения победы и дикого возбуждения, и Малфой решил пойти ва-банк. Он вообразил, что ему в ладонь упал ремень, и, останавливая движения внутри Грейнджер, ухватился за ее предплечья, а после перехватил их за запястья за ее спиной. Выдуманная деталь помогла ему связать ее руки, а следующая мысль заставила сознание одарить его черным ошейником, который Драко быстро надел на Грейнджер. — Укротить Гермиону Грейнджер, — почти промурлыкал он, ощущая, как его тело уже было готово сдаться от такого градуса напряжения. — Кто бы мог подумать, что именно мне удастся сделать это? Малфой потянул ее за ошейник назад, заставляя изогнуться, и быстрее начал вбиваться в нее, подумывая, не нафантазировать ли ему какую-нибудь плеть... Как вдруг сознание обдало теплом. Картинка резко рассеялась, и Малфой оказался в своем теле. Было очень душно. Драко чувствовал, как пленка из влаги буквально окутывала его. Несколько прядей прилипли ко лбу, и Малфой уже пожалел, что не стянул мантию сразу, как зашел сюда. Но все это было сейчас неважно, так как он уставился прямо в потемневшие глаза тяжело дышащей Грейнджер. Ощущение от победы, хоть и пока небольшой, проскользнуло приятной струйкой по позвоночнику, и Драко не смог сдержать ухмылки, даже несмотря на то, что его член молил о помощи. — Что, Грейнджер, желания взяли верх над твоей способностью мыслить? — Малфой сделал шаг вперед, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться от ощущения трения ткани о твердый член. — Что ты задумал? — произнесла Гермиона, сжав ладони в кулаки. Малфой заметил, как ярко покраснели ее щеки, как заблестело от влаги лицо, как высоко вздымалась ее грудь, и Драко был уверен, что, разведи сейчас полы ее мантии, он бы заметил, как она сжимала бедра, пытаясь уменьшить напряжение. — Ничего, — вкрадчиво произнес Малфой, сделав еще один шаг и замерев так близко к Грейнджер, что смог почувствовать ее запах — ландыш и легкая сладость малины. — Я просто решил доказать тебе, что фантазии, может, и бестелесны, но очень сильно влияют на людей, а значит, не могут быть ничем. Они уже влияют на твои эмоции, чувства... ощущения, — Драко немного нагнулся, оказываясь ближе к ее лицу. — Скажешь, что я не прав? Гермиона была похожа на кролика, пойманного удавом. Она не двигалась, а только лишь тяжело дышала через приоткрытые губы и в упор смотрела на Малфоя. — Я жду, Грейнджер. Ответь. — Зачем? Мой ответ все равно ничего не изменит, ты в любом случае будешь считать себя правым. — О, это так, но все же приятно услышать подтверждение своих слов, особенно от такой зазнайки, как ты. — Чего ты добиваешься? — Я жду, — проигнорировал ее вопрос Драко, снижая тон голоса до вибрирующего шепота. Он глядел на нее так близко впервые в реальности. Ее образ, не искаженный бессознательными изменениями, сейчас казался даже лучше, натуральнее. Драко мог видеть каждую неровность на ее лице, мог заметить едва заметные веснушки на щеках, мог рассмотреть уникальный узор ее радужки. И это было в разы лучше их ментальных взаимодействий. — Ты прав, — едва слышно выдохнула Гермиона, коснувшись своим дыханием его лица. — Фантазии не проходят бесследно. Торжество разлилось по венам. Драко ощутил, как все внутренние границы, которые до этого держались лишь из упрямства, в одно мгновение рухнули. — Отлично, я рад это слышать, — ответил он. — Потому что я сейчас хочу наглядно показать, до чего доводят эти самые фантазии, и изменить статус наших отношений с ментальных на телесные. И Малфой резко сократил расстояние между их лицами. Он наконец по-настоящему почувствовал, как ее губы смялись под его, ощутил, насколько бархатной была их текстура. Не стесняясь, Драко пробежался языком по ее нижней губе, ощущая сладковатый привкус, и проник в рот. Гермиона не отстранилась. Малфой не знал, было ли это следствием неожиданности или такого же сильного возбуждения, как и у него, но дальше... Она обвила руками его шею, прямо как делала это всякий раз в фантазиях, и зарылась пальцами в его волосах на затылке. Шею прострелило электрическим импульсом, который отдался в паху. Малфой крепче сжал руки на ее талии и грубо втянул ее нижнюю губу в рот, ощущая, как теряет терпение. А Гермиона, словно желая быть поскорее оттраханной, томно выдохнула в его рот. Драко пропустил удар сердца. Выдержка растворилась, будто ее и не было. Малфой, развернувшись вместе с Грейнджер на сто восемьдесят градусов, подтолкнул ее спиной к потрепанным партам у стены. В мыслях все еще стоял вид на стеллаж с горшками с асфоделем, которые летели на пол, но Драко не был самоубийцей. Парты они, может, и смогут починить и скрыть свое присутствие, а вот если повредят драгоценные растения Спраут, то она с них потом три шкуры сдерет. Гермиона врезалась бедрами в парту, когда Драко уже расстегнул ее мантию. Возражений не последовало, а потому Малфой поднял ее за талию и усадил на стол, вставая между ее ног. Судорожно целуясь, они цеплялись за одежду друг друга, пытаясь стянуть ее. Руки дрожали от переизбытка эмоций, отчего задание становилось еще более сложным, но Малфой понял, что не хотел бы ничего перематывать, как в их совместных фантазиях. Несмотря на нетерпеливую вибрацию под кожей, сейчас он мог обратить внимание на их быстрые влажные поцелуи, заряженные электричеством взгляды и чувство предвкушения, бурлящее внутри. Наконец-то стянув с Гермионы галстук и расстегнув пуговицы на ее рубашке, Драко на секунду позабыл обо всем. Он замер, разглядывая небольшую грудь, приподнятую простым белым лифом. Она была не совсем такой, как в сознании Грейнджер, что и понятно — в собственных мыслях мы ненарочно упускаем все свои недостатки. Однако, Драко нашел это еще более возбуждающим, ведь, как оказалось, он совсем не знал ее. Малфой сразу заметил небольшую родинку над тканью лифа, а также едва заметные веснушки, рассыпанные по ее коже. Его ушей коснулся судорожный вздох Гермионы, и Драко тут же перевел на нее взгляд, замечая ее скованность. Говорить комплименты и как-то утешать Малфой не умел, да и не находил это нужным, так что он просто поцеловал ее, опять задавая нужный темп их близости. Несколько глубоких поцелуев, и Драко, проведя ладонями по ее спине, нашарил застежку и расстегнул крючки лифа. Он решил не отрываясь целовать Гермиону, чтобы в очередной раз не смущать, а потому не глядя стянул лямочки лифа по ее рукам и откинул в сторону, сразу же кладя ладонь на обнаженную грудь. «Ох черт». По-настоящему ощущать ее грудь в собственной руке было... Драко даже не мог подобрать слов. Он сжал одну, ощущая, как ему в ладонь упирается затвердевший сосок, и переместился с поцелуями на девичью шею. Низ живота стянуло в истоме, и Малфой, поддавшись эмоциям, грубо вобрал кожу у ее горла в рот, одновременно сжимая сосок. — Ах, — Гермиона изогнулась и, сильнее вцепившись в платиновые пряди, оттянула их, заставляя Драко ощутить всю мощь ее желания. — Грейнджер, я... долго не продержусь, — сразу решил оповестить Малфой, чтобы дать понять — с прелюдиями он пока затягивать не будет, так как это совершенно не в его власти. Их совместная работа разумов заставила его перевозбудиться еще до их непосредственного телесного контакта. — Я тоже, — выдохнула она, выпустив пряди волос из своих пальцев, пробежавшись ладонями по его плечам и наконец распахнув полы рубашки, стягивая ее с его тела. Воздух скользнул по влажному обнаженному торсу, и Драко преисполнился силами. Он, продолжая оттягивать ее сосок и оставлять влажные поцелуи на ее плечах и шее, спустился свободной рукой по девичьему телу вниз и быстро забрался под форменную юбку. Все еще хотелось немного поиздеваться над ней, заставить умолять, но Гермиону, видимо, это тоже допекло, так что она, наконец, взяла себя в руки, показывая ту самую гриффиндорку, что он видел в их общей фантазии. — Чего ты медлишь? — протянула она, дотягиваясь руками до его ремня и начиная уверенно расстегивать брюки. Драко не успел даже опешить, потому что сам стремился поскорее помочь себе снять напряжение. В четыре руки они быстро освободили член Малфоя от стягивающей его ткани, и Драко, уже не медля, задрал юбку Гермионы до талии, хватаясь пальцами за ее трусики. Грейнджер оторвала ягодицы от стола, давая ему стянуть их с нее, и сразу же притянула его к себе за талию, оставаясь в одних лишь ботинках, гольфах и юбке. Прямо как из фантазии всех школьников. — Не терпится? — вырвалось у Драко, который не смог сдержать язвительности в голосе. — И не только мне, — хмыкнула Гермиона, обхватывая его член рукой. Все внезапно стало более привычным. У него в голове соединился образ развратной гриффиндорки из фантазий и телесной реальности происходящего. Малфой ухмыльнулся Грейнджер и, подвинув ее на край стола, скользнул пальцами по влажной — он бы даже сказал, истекающей соками — промежности, заставляя Гермиону задержать дыхание и изогнуться в спине, выставляя вперед грудь. Драко отметил, как эстетично выделились ее ключицы, как прекрасно смотрелись полушария грудей в тусклом освещении, как напряглись мышцы ее пресса. Малфой облизнул губы. Это было слишком соблазнительно. Он, не сдержавшись, склонил голову, вбирая один ее сосок в рот, а пальцами скользнул внутрь. Гермиона вцепилась рукой в его плечо, и Малфой едва удержался от стона. Вот чего он ждал. Ощущений от ее касаний. Настоящих, а не придуманных. Член дернулся, и Малфой, зашипев, выпрямился. Тянуть больше уже было просто невозможно. Драко и не знал, сколько протянет, так что надо было быстрее начинать, если он хотел чуть дольше продержаться. — Давай, — подтолкнула его Гермиона дрожащим нетерпеливым голосом, раздвигая шире ноги. Малфой чуть не подавился слюной — настолько это действие было простым и одновременно сексуальным. На него напал животный голод, так что все смазалось перед глазами, и он перестал четко оценивать картинку. Направив член в Гермиону, Драко плавно толкнулся в нее. Казалось, что сердце на мгновение остановило свой ритм и тут же бросилось вскачь. Малфой нашел губы Гермионы своими, чтобы отвлечься хоть на что-то кроме того, как ее стеночки туго обхватывали его член. Он дал время привыкнуть им обоим и, вобрав в рот ее нижнюю губу, толкнулся уже сильнее. Первый громкий стон вырвался из груди Гермионы, разлетаясь по пространству теплицы. Малфой ухватился ладонями за ее бедра и начал набирать темп, ощущая, как с каждым толчком мир опять приобретает четкость и красоту. Толчок. Он заметил, как капля пота скатилась по шее Гермионы к выпирающей ключице. Толчок. Он сильнее сжал бедра Грейнджер, чувствуя, как кожа сминается под его пальцами. Толчок. Он слышал, как скрипит парта под Грейнджер. Толчок. Щеки Гермионы порозовели еще больше, а грудь слегка подпрыгивала в такт движениям, завораживая. Малфой еще долго мог бы замечать эти крохотные особенности, но Грейнджер посильнее вцепилась в него короткими ноготками и провела пальцами вниз по плечам. Драко закрыл глаза, ощущая наполненность чувств и физических ощущений. Он знал, что от ее ногтей останутся небольшие полоски, но его это вполне устраивало. Это было подтверждением реальности происходящего, и Малфой был готов на все, лишь бы это не заканчивалось. Но яйца поджались, и он понял, что ему осталось не так долго пребывать в этом моменте, а значит, пора было переходить к активным действиям и проверить, так ли правдивы их фантазии. Малфой вышел из Гермионы и скомандовал: — Переворачивайся. Грейнджер дезориентировано моргнула, но с помощью Драко смогла сделать, как он хотел. Малфой нажал на ее спину, заставляя Гермиону прижаться грудью к парте, и опять задрал до талии съехавшую ниже юбку. На мгновение он даже ощутил дежавю. «Да уж, где-то я и впрямь сегодня это видел». Драко опять вошел в Гермиону и, огладив ее ягодицы, спросил: — Ну что, Грейнджер, так ли тебе нравится быть отшлепанной в реальности? И, слегка размахнувшись, ударил ее по ягодице. Гермиона вздрогнула и вместе с тем сладко простонала. — Надеюсь, это значит «да», — прошептал Драко и со шлепком опустил свою ладонь на другую ягодицу. Это оказалось еще более завораживающе, чем в мыслях. Он толкался в Грейнджер, периодически шлепая ее, и каждый раз замечал, как пощипывало ладони и как краснела кожа Гермионы от его ударов. Но с каждым разом Драко все острее чувствовал, как ближе подходил к финишу. Внутренние стеночки Грейнджер как раз начинали сжиматься, что заставило Драко ухватиться за ее волосы, выполняя последнее из своих желаний на сегодня. Пальцы тут же утонули в объемных каштановых прядях, отчего по коже побежали мурашки. Он никогда не думал, что так приятно трогать и тянуть чьи-то длинные, пышные волосы. Грейнджер что-то простонала и подалась ему на встречу, не давая отвлекаться. И Малфой сосредоточился. Он натянул ее волосы, продолжая трахать, и нашел свободной рукой клитор, начиная потирать его. Стараясь продержаться чуть дольше, чтобы Грейнджер могла кончить, Драко пришлось сконцентрироваться на счете. Раз. По его спине скатилась капля пота, а горло начало болеть от лихорадочного дыхания. Два. Ягодицы Гермионы покраснели, волосы сбились в его ладони. Три. Стоны Гермионы настоящие, а не мысленные, звучали громко и протяжно, прямо как он себе и представлял. Четыре. Драко почувствовал, как Гермиона изнутри сжалась, и отпустил себя, начиная втрахивать ее в парту. Вспышка молнии пронеслась прямо перед глазами, а тело скрутило спазмом наслаждения. Первое, что услышал Драко, когда пришел в себя — это их тяжелое загнанное дыхание, а затем Малфой наконец ощутил, насколько он был на самом деле мокрым. «Сейчас бы принять душ, — пронеслось в голове. — С Грейнджер». Но Драко лишь глубоко вздохнул и выскользнул из Гермионы, давая ей выпрямиться. Одевались они молча, давая друг другу личное пространство и время для размышлений. Драко поправил галстук и сунул руки в рукава мантии. Гермиона еще раз одернула юбку и провела ладонями по своим растрепанным волосам. Они встретились взглядами. Секунда, две. — Я надеюсь, ты не думаешь, что это не повторится? — сразу выдал Малфой. — Признаю, было бы глупо об этом думать. — Умница. — Оставь эти словечки до нашей следующей встречи один на один, — поморщилась Гермиона. — Ты свой командный тон тоже оставь до следующей встречи, — парировал Драко. — О, непременно. Ведь в следующий раз неподготовленным уже будешь ты, а не я. — Это угроза? — фыркнул Драко. — Предупреждение. И, развернувшись на каблуках, Гермиона вышла из теплицы, а Драко лишь смотрел ей вслед, думая о том, что ему еще никто не угрожал сексом, а также понимая, что с каждым днем он лишь сильнее погрязал в своих мыслях о ней. В своих безумно грязных мыслях.