Когда сказки врут

В хорошей сказке всегда есть счастливый конец. Он наступает, порой, даже когда герои не приложили определенных стараний или же не изменив себя и свой внутренний мир. Они получают свое «долго и счастливо» за какие-нибудь страдания, хотя и нихрена толком для этого не сделали, кроме «ох, я съем это ебанное яблоко от странного старика, похожего на гребанную ведьму, и нихуя со мной не будет! Кроме ебанного счастливого конца и члена принца внутри!». Бесит. Хосок ненавидит сказки из-за их героев. Особенно сказки про ебаных принцесс с их «посмотрите, я вся такая в беде, что пиздец». Эти недоделанные смазливые мальчики-омежки, с огромным эгом и проблемами, взятыми из воздуха буквально. Он не верит в счастливые концы и вечную любовь, потому что все это херня для маленьких пятилетних омег в розовых платьях с розовыми куклами и замками. Хосок знает, что принцессы нужны лишь для продажи игрушек и мерзких порно артов, и счастливых концов не существует, потому что всех нас ждет смерть, а она не является хорошим завершением истории. Но, в любом случае, у него есть любовь к диснеевским мюзиклам, он знает все песни из них наизусть и, иногда, когда папочке Чимина необходима их помощь в каком-нибудь мероприятии, за хорошие деньги естественно, Чон балуется косплеем. Тем не менее, все это не отменяет его ненависти к принцессам, даже подливает масло в огонь, когда узкие брюки от костюма Эльзы натирают ему бедра и оставляют следы на талии. Еще, на самом деле Хосок также иногда перечитывает некоторые сказки и позволяет себе помечтать о счастливом конце. Такое происходит всего раз в месяц, после течки, когда омега в нем простит любви и тепла. Но он не меняет своего настроя именно к принцессам даже в эти моменты, просто представляя себя на их месте. Дом где-нибудь в лесу или у озера, счастливая семья и вечная любовь с… Юнги. Но этому просто не бывать. А все из-за их отношений, которые трещат по швам, норовясь с каждым днем разорваться нахрен. И все из-за баскетбола и «у меня нет времени на это, Хосок», «хватит вести себя как ребенок, Хосок», «перестань ныть, Хосок». Это разрывает маленькое нежное сердечко Хоби, заставляя его навсегда разорвать связь со своей любовью к принцессам и сказкам в целом. И все ведь начиналось хорошо, когда они признали в друг друге пару, случайно сев за одну парту в первом классе начальной школы. Чон и Мин стали сначала лучшими друзьями, и им было нереально весело и уютно друг с другом. Но в тринадцать, когда начинается взросление и гормоны входят в чат, Юнги и Хосок испытали то самое притяжение альфы и омеги друг у другу. Их тянуло вдыхать редкие нотки запаха, который только начал проявляться, и пробовать тела партнера на вкус. И они начали встречаться. Но все действительно было прекрасно в их паре, которая стала самой популярной, особенно после присоединения Юнги к баскетбольной команде, а Хосока к танцевальному клубу. Их обсуждали, за ними следили, любили и ненавидели, но они были на виду с тринадцати и до сих пор. И популярность не являлась тем, что все сломало. Хосок с Юнги не обращали на нее внимания вообще, полностью погрузившись в хобби, учебу и свои чувства. Все сломал гребанный баскетбол, и Чон, мягко говоря, в шоке, осознавая сие. Ведь обычно отношения рушатся из-за более адекватных факторов, но спортивная игра просто встала между ними, отбирая Юнги у Хосока, словно стерва из дорамы. И да, Хо начал люто ненавидеть еще и этот вид спорта. - Хосоки, давно ты тут сидишь? – шепчут томно на ухо, кусая мочку нетронутого иглами уха. Чон поворачивается, отводя взгляд от поля, и смотрит на альфу, который тянет пухлыми губами нежную улыбку, раскидывая руки для объятий. - Пак Чимин, ты охуел? – честно спросил омега, глядя на друга. – И не говори про сюрприз. Ты просто настолько сильно хотел поебаться с Тэхеном, что забыл предупредить меня, твоего лучшего друга, о своем приезде на неделю раньше? Альфа улыбается, не меняя позы. В его глазах счастливые огоньки, и он просто улыбается ожидая. И терпение вознаграждается таки объятиями омеги, от которой просто разит чем-то нереально опьяняющим. Пак приподнимает Хосока, дабы тот обвил стройными ножками мужскую талию, и, прихватив вещи Чона, удаляется из спортивного зала. - И куда мы идем? – спрашивает омега, вдыхая сладкий паковский запах. - Ко мне домой ебаться. Я бесконечно сильно скучал по моему солнышку. – И Пак целует в вишневую макушку Хосока. - Тебя убьет Юнги. – вздыхает Хо. На них, естественно, все смотрят и шепчутся, но школьники уже привыкли к такому поведению этих двоих и прекрасно знают (Тэхен объяснил уже), что между Паком и Чоном ничего нет, несмотря на их идеальное сочетание во всем: запахах, параметров, интересов и любви к танцам. Чихоупы были бы прекрасной парой. Они выходят из здания, попутно Чимин успевает поздороваться и попрощаться. И останавливаются. Хосок смотрит на дверь, считая до десяти, но ничего не происходит и после пяти минут ожидания. Тогда омега, не сдерживая слез, утыкается в плечо друга, жалобно всхлипывая. - Он даже не заметил. – хрипит Чон в плечо. – Он, блять, даже не заметил! Пак поглаживает друга, но не спускает на землю, лишь перехватывает покрепче, невольно кладя руки на ягодицы, немного их сжимая, и идет домой к Хосоку, где к ним присоединяется возбужденный новостью о приезде друга Джин и уставший после уроков вокала Тэхен. Оба окружают Чимина, избивая того подушками, пока уже спокойный (относительно спокойный) Чон пытается заварить всем горячего шоколада. Его руки немного трясутся из-за недавней истерики, но он заканчивает и идет с подносом в свою комнату. Где уже успокоившиеся друзья хохочат и болтают. - И почему же ты вернулся так рано? – спрашивает Тэхен, предварительно поблагодарив Хосока за напиток. - Ты не рад, любимый? – дуется Пак. - Я бы не отказался от еще недели отдыха от тебя и твоих подкатов. – выдыхает младший Ким. - Мы бы все не отказались от этого. – смеется Джин. Чимин наигранно обижается, громко вздыхая и театрально взмахивая рукой. - Злые вы, уйду я… - Я хочу расстаться с Юнги. – перебивает Хосок неосознанно. Все замирают, мгновение пялясь друг на друга, но вскоре все же переводят шокированный взгляд на Чона. Тот не смущается, лишь смотрит пустыми карими глазами в огромное окно в стене, залипая на что-то и погружаясь в свои мысли. Друзья хмурятся, пытаясь подобрать слова, но Хосок росто отмирает, глядит на них нечитаемо и вздыхает. - Я имею ввиду, что устал, понимаете? – говорит он, отпивая из кружки. – От его игнора и баскетбола. Если он и обращает на меня внимание, то говорит о тренировках и играх. Да он блять даже во время секса об этом говорит! Иногда я думаю, что он кончает с «Баскетбо-о-ол», просто я не слышу из-за ебаных слез и истерики. Чимин подползает и обнимает друга, бережно проводя пухлыми пальчиками по курчавым красным волосам. Джин и Тэхен, возращаясь в реальность, хмурятся и неодобрительно хмыкают. - Мы можем не видеться целую неделю, и он даже не поймет этого. Или, если ко мне кто-то подкатывает, он просто говорит, что это круто, что я такой популярный омега. Такое ощущение, что я блять шлюха какая-нибудь! – пыхтит Хосок. Его голос холодный, но наполненный яростью. – И когда я начинаю говорить о наших проблемах, то он просто называет меня истеричкой, понимаете? - Но ты ведешь себя как истеричка, иногда. – сердито ворчит Тэхен. – Это не повод, чтобы бросать человека, которого любишь. - Вам просто нужно поговорить. – улыбается Джин. – Иди ко мне, мы придумаем, как затащить Мина на разговор с тобой, и что тебе следует говорить. - Нет. – рыкнул Хосок, отворачиваясь. – Я устал от этого. Давать себе надежду, чтобы потом просто брать и убивать себя. Не хочу. Джин вздыхает, пока Тэхен бьет рукой по своему лбу. Омеги переглядываются, подползая к другу, и обнимают Чона крепко, стискивая в своих объятиях. - Но ты же все-еще любишь его, да? И Юнги тебя любит. – ласково шепчет Сокджин, вдыхая сладкий запах Хосока. – Вам нужно поговорить серьезно. И все будет хорошо. Чон Хосок не верит в счастливые концы, но себе такой очень хочется.

***

Они прощаются в пять часов вечера, потому что у Чимина и Хосока в шесть тренировка, у Тэхена в семь проект по биологии с другими омегами, а Сокджин должен присутствовать на общем ужине с родителями и их друзьяи. Поэтому старший, быстро чмокнув всех, убегает, оставляя Пака и Кима наедине. Чимину осталось только пройти несколько метров, чтобы собраться и принять душ, ведь он удачно живет в соседнем с Хосоком доме, а Тэхену необходимо идти на другую улицу, смежную с этой. Но он стоит и смотрит на Пака осуждающе. - Ну что я опять сделал не так? – вздыхает альфа, глядя на друга. - Это ты подговорил Хосока? – честно спрашивает Тэхен. - Что блять? – хмурится Чимин. Его дико бесит такое отношение омеги к себе только потому что он знает, что… - Ты же любишь его. – шипит Ким. – И это выгодно тебе. Их расставание. Альфа замирает, глядит шокировано на Тэхена. Он не ожидал, что тот вообще догадается обвинить его в манипулировании Хосоком. Но Чимина это бесит, ведь он блять любит Чона, но никогда не станет так с ним поступать. Это низко и это сделает омеге больно. - Слушай, - Пак вдыхает и выдыхает, пытаясь успокоиться, - мои чувства никогда не станут поводом для меня сделать ему больно. Я люблю его, да. Меня бесит гребаный Мин Юнги, который поступает с Хоби, как с вещью, да. Но я никогда, запомни, блять, Ким Тэхен, никогда не стал бы манипулировать им и его чувствами! Тэхен смотрит на него все еще осуждающе, но менее злобно. Омега вздыхает и отводит взгляд. - Если я узнаю, что ты хоть как-то замешан в этом, то я… - он осекается, но, после нового вздоха, продолжает. – Я не вспомню про нашу истинность и задушу тебя. – Тэхен молчит секунду, а после выдает: - Пусть они не видят в тебе мудака, но я знаю, что ты гребанный лицемер, способный предать лучшего друга. - Может напомнить тебе, что это ты все время поступаешь как мудак! – срывается Пак, но Ким, помахав ладошкой, сваливает, быстро надевая белые наушники. – Все с тобой ясно, принцесса недоебанная. В какой-то степени Чимин тоже не особо жалует принцесс и сказки. Но если Хосок ненавидит все из-за счастливых концов и легкого квеста для их получения, то Пак злиться на лживу «вечную» любовь в них. Он всю свою жизнь мечтал, как омежка, о любви и истинности, упиваясь сказочными сюжетами о вечных теплых чувствах. И он нашел исполнение своей мечты в Чон Хосоке, который в свои шесть лет выглядел просто шикарно в винном купальнике* и чудесных розовых гетрах* с этим его ободком для волос сверху. А ведь маленький омега улыбался нежно только ему, когда они начали дружить, просто потому что были в паре. И танцевать с ним было приятно. И общаться тоже. Они были идеальными партнерами друг для друга, их прозвали «золотая парочка», и это было шикарно. Самое лучшее время в жизни Пака. До тех пор, пока Чон не пошел в школу и не встретил там своего истинного, пока Чимин сидел в аэропорту, ожидая свой рейс в Корею, который задержали на день. И ведь все из-за родителей, которым захотелось отдохнуть в Нью-Йорке на неделю больше семьи Хосока. И тогда, когда Пак увидел этих двоих за одной партой, делящих один обед, он понял, что просрал свою любовь. А потом, в пятнадцать, когда Хосок и Юнги давно испробовали тела друг друга, появился Ким Тэхен. У которого кислый запах, большое тело, красивое личико, но ужасный характер и ненависть к, именно, Паку, своему истинному. И не то, чтобы Чимин тут же влюбился в омегу, почувствовав их связь, просто он надеялся все еще на сказочную любовь. Но… Но Тэхен просто врезал ему, плюнул в лицо и попросил не приближаться. А потом подружился с Мин Юнги, злейшим врагом своего истинного альфы, и Пака стал избегать. Но дружить с парнем лучшего друга того, кого вы пытаетесь игнорировать слишком плохая идея. И Чимин с Тэхеном просто вынуждены были встретиться для разговора, и они пришли к выводу, что не плохо бы просто игнорировать истинность, пытаясь просто дружить. И просто дружить вышло. У Чимина и Тэхена оказалось много общих интересов и вкусов. Они любили одни и те же тайтлы аниме, дорамы, мангу и манхву, даже предпочтения в еде у них совпали: все горькое пусть горит в аду. И Ким даже сам (!!!) попросил Чима проводить с ним течки, ибо ему было особенно больно все переносить одному. И кто такой Чимин, чтобы отказать в этом другу (и истинному омеге)? Но их прелестная дружеская идиллия разрушилась, когда Тэ, после еще одной совместной течки, вернулся после душа к Паку в одном бордовом полотенце и спросил: - Ты влюблен в Чон Хосока? Чимин сначала замер со штанами в руках, а только потом на смену шоку пришла растерянность. Это было немного неожиданно, учитывая все те манипуляции Пака, дабы скрыть свои чувства к другу от него и других. И эти действия были успешны, раз даже проницательный Сокджин не заметил. Но если знает Тэхен, который с ними не так уж и часто зависает, какова вероятность, что знает и старший? - Почему ты так подумал? – задал вопрос Чимин, придя в себя окончательно. Его еще немного трясло от волнения, но он старался этого не показывать. - Ты имеешь ввиду, как я заметил это? – усмехнулся Ким. – Ты так влюбленно на него порой смотришь. И стараешься его касаться и незаметно вдыхать запах, оправдывая это своей любовью к прикосновениям. И ты можешь говорить о нем бесконечное количество времени. А еще ты стараешься сделать все за него и заботишься о нем. И, для завершения, ты буквально расчленяешь Юнги взглядом. Особенно, когда они с Хосоком милуются. Пак вздохнул, приложив ладонь ко лбу. Его трясло. Тэхен говорил слишком видные для других вещи, которых Чимин старался не допускать или превращать их в шутки. Его трясло. Тэхен говорил слишком видные для других вещи, которых Чимин старался не допускать или превращать их в шутки. Но, видимо, неудачно. - Это было настолько заметно? - На самом деле, нет. Этого почти не было заметно. – пожал голыми плечами Тэхен. – Если не знать о твоих чувствах, то и не заметишь. - Ты знал? – спросил пораженный Чимин, вспоминая, где мог проколоться. - Да, догадался, когда ты в сотый раз назвал меня Хосоком во время секса. – грустно усмехнулся Тэ. Пак обреченно ударил себя по лбу, скатившись на пол. Его правая нога все еще не была в штанах, пока левая уже находилась там. Он выглядел подавленно не только из-за факта о раскрытии его чувств, но и из-за понимания, что причинил Киму боль и обидел его таким своим поведением. Они не обещали любить друг друга, но Чимин стонал имя Хосока, а Тэхен всегда произносил лишь своего альфы. Это так несправедливо по отношению к омеге. - Прости, я не… Черт. - Ничего страшного. – пожал плечами Тэхен. – Просто ответь на мой вопрос. - Да, да, я люблю его. – рассказал Чимин, чувствуя себя желейной массой, растекаясь по полу. – Лет с шести? Просто люблю его и все. Прости, я не… Я не следил за собой во время… секса. Прости, я не хотел тебя обидеть. Но Ким изменился в лице, став более жестче. Он подошел к альфе, вынуждая его встать, и сжал больно плечи. Вообще, это выглядело не так комично, как могло бы показаться, учитывая габариты Тэ, который был выше и шире Чимина. И сильнее, учитывая всю ту силу, которую он вложил в свои руки, держащие Пака. - Слушай сюда, Пак Чимин. – грозно начал Тэхен своим глубоким низким голосом. – Если ты хоть раз влезешь в отношения Юнги и Хосока, то я из тебя сделаю такую гору мяса с порванным аналом. Понял? Держи свои чувства под контролем. Или перестань общаться с Хосоком вообще, ясно? И с этого дня началась молчаливая война истинных, о которой не знал никто, кроме этих двоих. Тэхен часто, очень часто начал проводить время с ними, не подпускал Чимина и на метр к пред- или послетечному Хосоку недели две, запрещал обнимать или касаться Чона больше минуты и не оставлял их наедине даже на тренировках. И это черт возьми бесило Пака. Он не собирался рушить или как-то влиять на отношения лучшего друга. Чимин хотел счастья для Хосока, а вот Тэхен его даже слушать не желал. И даже сейчас, когда прекрасно видно чоновские страдания, Пак не лезет. Он все еще надеется, что у них все образуется, хоть и понимает, что эти отношения плохо кончатся. Это его убивает морально. Еще и Ким со своими обвинениями лезет. - Чего такой напряженный? Пак поднимает взгляд от стакана с водой, который он чуть на раздавил, на подошедшего парня. Альфа смотрит, хмурясь, пока до него не доходит реальность происходящего. - Чон Чонгук! Какого хуя ты здесь? – кричит Чимин, замирая и прислушиваясь, а после расставляет руки для объятий. – Иди сюда, конченный ты мудак. Чон изгибает бровь, но подходит к Паку, обнимая его. Они стоят так какое-то время, и Чимину удается наконец узнать запах своего кузена* - что-то сладкое с шлейфом какого-то дорогого алкоголя. Он немного отодвигает от себя брата, рассматривая его. - Ты чего такой большой, а? – недовольно бурчит Чим. – Выше меня стал! - Выше тебя любой в этом мире, гномик. – смеется Чонгук, обнажая свою кроличью улыбочку. - Ты махина здоровая, а детская улыбочка кролика осталась. – улыбается Пак. – Чего не сказал, что приезжаешь сегодня? - Твоему папе сказал. Он меня встретил и привез. – пожал плечами Чон. – Я думал, спрятаться в шкафу и напугать тебя ночью, как в детстве. Но мне стало лень. - Ты мудак, блин. - пихает его в плечо альфа. – К нам переводишься хоть? Или будешь ходить в свою особенную школу? - К вам, эта математическая хуйня заебала меня. Чимин улыбнулся, принимаясь рассказывать про их школу, хотя сам Чонгук его об этом не просил, но все-таки слушал внимательно, иногда уточняя те или иные вещи. И они, каким-то неведомым образом, перешли от школы к другим темам, быстро их сменяя, просто болтая и наслаждаясь. С Чонгуком Чимин чувствовал себя дома.

***

Иметь собственные качели на заднем дворе, пускай они и всего на год младше хозяина, было шикарно в детстве и приятным бонусом в подростком возрасте. Хосок мог всегда прийти к ним в абсолютно любой промежуток своей жизни и независимо от настроения, просто покачаться, ловя нежной кожей легкие порывы воздуха, создаваемые им же, и подумать. Чон любил подумать и порассуждать в одиночестве. Расставить все по полочкам, казалось, идеальным решением любой проблемы. Любой, кроме, разве что, самой главной – отношений с Юнги. Хосок не знал, что ему делать, закапываясь в себе все чаще и чаще, каждый раз приходя к одному и тому же - им стоит расстаться. Хотя бы на время, просто чтобы не быть парочкой всю свою жизнь и попробовать с другими или вообще без отношений пожить. Но он не знал ни как сказать об этом Мину, ни как решиться на такое вообще. И это загоняло в еще более глубокие размышления на качелях. - Хей, - позвали сверху, и на Хосока упала чья-то ветровка, - ты жив вообще? Омега поднял затуманенный взор, оглядывая высокого незнакомого парня в свете нескольких фонарей. Тот был широкоплеч, с темными густыми волосами и милыми щечками. Симпатичный, сказал бы Чон, если бы не был сбит с толку неожиданным его появлением. - Кто вы? – выдавил из себя Хосок. – И зачем мне ваша ветровка? Он принюхался неосознанно к запаху хозяина на ней, внезапно немного покраснев от сладости его. Чон и не ожидал, что запах крепкого алкоголя, сам он пах вином и ягодами, настолько сильно вскружит его голову, забитую мыслями. - Чон Чонгук, видимо, твой новый сосед. – ответил альфа, пожимая плечами. – Ветровка, чтобы ты не замерз. Прохладно, а ты сидишь, не двигаясь. Вот я и испугался, что с тобой что-то случилось. - Спасибо? – Хосок посмотрел на соседний участок, с которого можно было попасть на его при помощи калиточки (ее сделали для лучших друзей, когдаа им было лет семь-восемь, дабы Чону и Паку не приходилось оббегать дворы по сто раз на день), который был домом Чимина, и перевел взгляд снова на Чонгука. – Сосед? А Чимин… - Я его кузен. Он не рассказывал о своем супергениальном и невероятно красивом брате? – обиженно буркнул альфа, упирая руки в бока. – Да как он мог? - Он рассказывал мне о тебе. Не нападай на моего лучшего друга. – погрозил кулаком Хосок, улыбаясь. Так значит этот альфа – маленький малыш Куки? Омега помнит его другим, в десять лет этот ребенок был маленьким и пухлощеким мальчишкой в пижаме кролика и съедал все их запасы сладостей за минуту. – Не верится, ты так вырос. - А ты наконец улыбнулся, Хоупи. – засиял Чон-альфа, поправляя ветровку на плечах омеги. – Ты тоже вырос, знаешь ли. От коротышки в зеленом сарафанчике с цветком на кучерявых волосах почти ничего не осталось. А жаль. Это был идеальный образ. - Тебе нравятся милые омежки в юбочках? – хихикнул Хосок. - Не просто «омежки в юбочках», а ты в этом сарафане и с цветком. Это мой фетиш, Хосок-а. Щеки старшего* вмиг покраснели, и он смущенно отвел взгляд. Чонгук присел рядом, все еще смотря на омегу, но стараясь его не касаться. Они сидели в тишине первые несколько минут, пока из дома не вышел отец Хосока, застав на заднем дворе весьма интересную картину. Но он помолчал, лишь попросив сына вернуться в дом, ссылаясь на ночную прохладу. Омега представил отцу Чонгука и попрощался с младшем, скрываясь за дверьми. А Чон просто глупо улыбался, шагая обратно.