u-u
"We can draw lessons from the past, but we cannot live in it." –Lyndon B. Johnson
u-u
L никогда не везло с друзьями. В первые девять месяцев своего пребывания в Вамми-Хаусе он был совершенно один. Ватари учил его всему, но в то время не было других сирот. Он считал, что Ватари был его другом, в некоторой степени; но все же он был больше опекуном, а возможно, даже и кем-то вроде родителя. A появился в приюте ровно через год после его основания. Бледный, худой, робкий А был из тех детей, которые не сразу открываются другим людям. Он всегда из кожи вон лез, чтобы всем угодить, что делало его любимчиком у всех новых преподавателей, но все же наладить контакт с этим ребенком было сложно. И дело тут было не в незаживающей травме, которую оставил инцидент, унесший жизни его родных. Несмотря на неумение обоих налаживать контакт с окружающими, мальчики все же подружились. Неловкая, странная дружба, но все же это что-то означало. Менее чем через шесть месяцев после прибытия А появился B. Он разительно отличался от его тихих, сдержанных одноклассников; он был общительным и льстивым, иногда даже скользким как змея. Их взгляды, брошенные из-под опущенных век и неподвижные рты интересовали его, равно как и их непринужденные (хотя и частенько односторонние) беседы и широкие неестественные улыбки. Итак, со временем B тоже попал в категорию «друзей». Трио изолированных от внешнего мира гениев, сплоченных и по необходимости, и потому что их тянуло друг к другу. И если бы они всегда были так близки, как только могли бы, если бы соперничество и давление, которое они ощущали, будучи каждый на своем месте, не ослабили так необходимую всем им связь, они могли бы стать самой лучшей в мире группой детективов по борьбе с преступностью. Так и случилось бы, если бы все вдруг не вышло из-под контроля. Все пошло прахом с того момента, как А покончил жизнь самоубийством. И даже если кто и ожидал этого или замечал какие-то знаки, он никогда об этом не скажет. А всегда был хрупким, даже изящным; и если у L и B было достаточно силы воли и интеллектуальных способностей для того, чтобы справиться с давлением, которое оказывала на них борьба за первое место, то А никогда не был настолько силен. Приют и имя L требовали от него гораздо больше того, что он мог дать, и, в конце концов, это полностью сломало его. Психическое состояние B стало ухудшаться. L замкнулся в себе даже больше, чем когда-то. Трио вдруг стало дуэтом, который распадался на глазах. B и L никогда в действительности и не дружили. Они ладили друг с другом, более или менее, но B всегда был сосредоточен на том, чтобы превзойти L, и в результате соперничество стало слишком большим испытанием для уже и без того натянутых отношений. Мягкий и любезный А всегда был мостом, соединяющим двух других гениев, тихим голосом разума, который предотвращал их споры. По сути, А был единственным, что было общего у L и B. Когда А не стало, потенциальное сотрудничество быстро начало трещать по швам. B покинул приют, когда почувствовал, что больше не сможет там ничему научиться. Он исчез, не сказав ни единого слова L или вообще кому-либо. В следующий раз два гения вышли на контакт друг с другом, когда знаменитый детектив L пытался поймать печально известного и жестокого серийного убийцу, известного под именем Бейонд Бёздей лишь некоторым, особенным людям. Спустя несколько лет B умер. Только два человека были на его похоронах. Еще долгое время у L не было ничего даже отдаленно напоминающего ту связь, которая была между ним, B и А – его обреченным на смерть лучшим другом. До тех пор, пока он не встретил смышленого японского студента Ягами Лайта. Лайт был дружелюбен, но серьезен, и, несмотря на его возраст, чрезвычайно умен. После нескольких бесед с L он стал его другом. Но он также стал и главным подозреваемым по делу Киры. Конечные доказательства заставили L признать, что Лайт не был Кирой, и какая-то маленькая часть души детектива облегченно вздохнула, несмотря на некоторые сомнения, которые давно сидели в его голове. Время шло; с помощью Лайта расследование L по делу Киры прогрессировало. А потом L умер. Ватари был убит первым, а потом подошла очередь L. Сердечный приступ, излюбленный метод убийства Киры, оборвал его жизнь точно так же, как и жизни многих других до него. Так же, как он оборвал жизнь B. Вместо того, чтобы упасть на пол, L был пойман Лайтом. Он заставил себя взглянуть на него; заставил себя увидеть правду, которую уже знал. Умирая, он видел ухмылку на лице Лайта и знал, что первый человек, которого он считал другом так долго, был серийным убийцей. Его убийцей. Те, кто находятся на вершине, обречены на одиночество. И все же L думал, что ему наверняка бы понравилось познать не фальшивую и неестественную, а самую настоящую дружбу. Но, очевидно, этому не суждено было случиться.u-Fin