please give it to me

в первый раз всё происходит спонтанно и довольно неуклюже. джисон злится на себя за то, что песня никак не получается, чанбин злится на джисона за то, что по вине его загонов и сотой попытки переставить пять нот в бридже они не могут просто в конце концов пойти в общагу и лечь спать, как следствие, джисон злится на чанбина за то, что тот злится на него. джисон в принципе концентрированный комок злобы и хватает одного-единственного триггера, чтобы подорвать последние крохи самообладания.       — джисон, да как ты меня заебал, блять, да забудь ты про эту песню ебучую, завтра доделаешь, — рычит чанбин, роняя голову на клавиатуру и случайно зажимая какие-то клавиши, отчего компьютер несколько раз подряд воспроизводит тот самый не получающийся кусок, и у джисона, без шуток, дёргается глаз. он смотрит на хёна и ярость застилает взгляд, потому что он сам знает, что у него ничего не выходит, и сам прекрасно понимает, что это из-за отсутствия достаточного таланта, но ему не надо, чтобы об этом напоминали. он подлетает к сидящему за столом чанбину и хватает его за мягкую ткань худи, на периферии сознания отмечая, что это его собственная вещь, и бесится ещё больше за использование того, что принадлежит ему, без спроса. дёргая за тёмный материал, он двигает со на себя вместе со стулом на колёсиках, и тот от неожиданности ойкает. джисон наклоняется к хёну, не слишком ласково упираясь своим лбом в чужой.       — я тебя ещё не ебал, — цедит хан сквозь сцепленные зубы прямо в лицо чанбину, на что тот лишь окидывает его оценивающим насмешливым взглядом.       — ты бы меня точно не выебал. ты себя вообще видел? ты же явно снизу, — в голосе со подъёбка напополам с усталостью, и от ленивых фраз джисон окончательно пролетает ментальную ярко-алую кнопку «стоп» где-то в его подсознании. речь о задетой гордости, а такое он никому с рук не спустит, даже любимому хёну. он ловит чанбина врасплох, когда впивается в губы жёстким поцелуем, в котором ноль романтики, только лишь желание продемонстрировать, кто тут на самом деле на что способен. джисон впихивает коленку между комфортно разведённых ног старшего, продолжая давить напористостью, и тот шокировано позволяет развести их ещё сильнее, в то время как хан кусается в поцелуй и выдаёт что-то среднее между рыком и стоном на грани слышимости. спустя буквально секунду у джисона затекает спина и вместо того, чтобы посчитать свою точку зрения касательно своей доминантности доказанной, он зачем-то продолжает, дёргая чанбина на ноги за всё ту же несчастную толстовку, и со делает резкий вдох от смены положения, приоткрывая рот, чем джисон тут же пользуется, грубо цепляясь языком за чужой. он действует на автомате, на каких-то инстинктах, запрещая себе наслаждаться происходящим, повторяя, словно мантру, что это делается исключительно ради того, чтобы чанбин понял, что джисон способен его выебать, а не то, что джисону этого хочется. кажется, эта мысль настолько его поглощает на секунду, что чанбин находит лазейку в волнах его стремления к господству и смыкает руки на запястьях младшего, отчего тот испуганно вздрагивает, и со отстраняется, тонкой ухмылкой щекоча его губы.       — наигрался? — низко спрашивает он, и хрипловатый полушёпот минует уши джисона, устремляясь сразу пониже живота, так что ему приходится напомнить себе, что это всё было затеяно ради гордости, а не ради разрядки. хан предпринимает слабую попытку снова соединить губы в отчаянном мокром поцелуе, но чанбин встряхивает его за запястья и сжимает сильнее, и джисон едва успевает задушить всхлип, рвущийся из него от ощущения грубоватой хватки старшего на его руках. — дай покажу, что значит «быть сверху». джисон даже моргнуть не успевает, когда вдруг оказывается прижат к стене горячим сильным телом чанбина, а в губы впивается горящий взгляд старшего. хан не понимает, что произошло и по какому волшебному щелчку мысль об отстаивании своей псевдо-альфа-сущности улетучилась из его головы, но всё, о чём он вообще в состоянии сейчас думать, — это о том, что ему буквально жизненно необходим сейчас в заднице чужой член. предпочтительно, чанбина. жаркое постыдное желание заливает его полностью, и он против собственной воли толкается бёдрами навстречу со, но тот, будто предчувствуя это, плавно отодвигается от него, и джисон встречается лишь с прохладным воздухом студии и не может удержать разочарованный стон. он чувствует, что уже возбуждён, но времени на самобичевание по этому поводу нет, потому что в следующую секунду чанбин поднимает его руки и вжимает в стену по обе стороны от головы, и костяшки начинают ныть от силы столкновения. джисон с ужасом ощущает, что эта противная ноющая боль лишь заставляет его хотеть ещё сильнее, и он снова толкается бёдрами в воздух в тщетной попытке найти давление на наполовину стоящий член.       — побудь хорошим мальчиком для хёна, джисони, — тихий смешок чанбина опаляет ухо младшего, а следом со ведёт языком по кромке, оставляя за собой горячую влажную дорожку. джисон некрасиво стонет и в буквальном смысле прикусывает язык, понимая, что ещё немного, и он начнёт умолять старшего, чтобы тот его трахнул, не отходя от этой самой стены. чанбин будто бы слышит все постыдные желания, которые хан так отчаянно пытается в себе закопать поглубже, и прикусывает мочку, тут же зализывая это место, а потом оттягивает зубами висящую серёжку младшего и произносит всё так же низко и уверенно: — я сказал, побудь хорошим мальчиком, и ты получишь то, чего хочешь. джисон сказал бы, что хочет всего лишь показать хёну, что прекрасно может быть сверху, но язык не поворачивается соврать сейчас, когда он наполовину разбит от одного лишь прикосновения к своим запястьям и буквально размазан по стенке языком чанбина, едва коснувшимся его уха.       — а хочешь ты просто хорошего секса, малыш, — тон со не терпит возражений, а джисон явно не в состоянии сейчас спорить, когда у него от одной прелюдии стоит так, что чанбин, вероятней всего, чувствует даже сквозь два слоя джинсы между ними. и не медля ни секунды, губы, уже искусанные и припухшие благодаря джисону, оказываются на губах младшего. если хан думал, что он показал кому-то свою напористость, то по сравнению с поцелуем, в который его сейчас вовлекает чанбин, это выглядело как жалкие попытки детсадовца показать что-то взрослое. джисон в жизни себе потом никогда не признается, но то, как абсолютно по-хозяйски со сминает чужие губы, втягивая нижнюю между зубов и играясь с ней до тех пор, пока она не начинает саднить и кое-где даже кровоточить; то, как он продолжает удерживать руки младшего вжатыми в стенку, и джисон мучается от нестерпимого желания запустить пальцы в тёмные волосы и горько-сладкой невозможности воплотить его в жизнь; то, как он прижимается своими бёдрами к стояку джисона и контрастно медленно, по сравнению с бешеной скоростью, с которой двигаются его губы на джисоновых, трётся собственным нарастающим возбуждением, — всё это, вероятно, навсегда займёт первую строчку в рейтинге поцелуев за все девятнадцать (и так далее) лет его жизни. джисону душно в закрытом помещении, которое сейчас, кажется, сузилось до размеров прижавшегося напротив хёна, он с трудом умудряется дышать через нос, но когда чанбин в очередной раз проскальзывает языком в его рот и легко касается его собственного, джисон всхлипывает от ощущений и задыхается окончательно, трусливо отстраняясь и втягивая голову в плечи. в глазах со на секунду проблёскивает недовольство, но потом он видит хаотично вздымающуюся грудь хана и расплывается в довольной улыбке, издевательски медленно расцепляя хватку на его руках и спускаясь одной ладонью по всему телу, а вторую фиксируя на подбородке, и приподнимает лицо младшего так, чтобы их глаза встретились. у джисона нет выбора, и он повинуется, пытаясь убедить себя, что не тянется за прикосновениями чанбина и не наслаждается своей почти что беспомощностью. кожа плавится под прикосновениями, словно облитая адским пламенем, да и вообще весь со будто огненный дьявол во плоти, вытаскивающий из джисона его глубинную сущность, желающую лишь подчиниться кому-то сильнее. чанбин добирается до кромки джинс младшего, пальцами играясь с нежной кожей живота чуть повыше неё, и основанием запястья лишь слегка задевает возбуждённый член, но хан хватает ртом воздух и сжимает руки так, что ногти врезаются в ладони. он с удивлением осознаёт, что его руки всё ещё прижаты к стене, хоть чанбин и не держит больше, а потом та самая часть его сознания, которой он, сцепив зубы, даёт наконец подходящее имя «блядский сабмиссив», услужливо напоминает, что ему не разрешали опускать руки, и он просто ведёт себя как хороший мальчик, как ему и сказали.       — отдышись, малыш, — обманчиво мягко говорит чанбин, его губы в очередной раз задевают ухо джисона, и тот выгибается в спине от удовольствия, но на этот раз старший не отодвигает бёдра, и хан с облегчением трётся о чужой пах. почему-то ощущение чужого возбуждения дарит ему какую-то уверенность в себе, которая тут же разлетается в дребезги, когда чанбин опускается чуть ниже и прикусывает кожу на чувствительном месте за ухом, а потом произносит медленно, едва ли не по слогам, и от каждого звука джисон едва ли не скулит: — не хочу, чтобы ты поперхнулся собственным стоном, когда я буду трахать тебя под твой никчёмный трек. джисону хочется закричать, потому что это всё неправильно-правильно, потому что это настолько плохо-хорошо, что голова идёт кругом. сладко-грубые фразы, охрипший голос, губы чанбина, всё ещё порхающие вокруг уже истерзанного уха, — это всё настолько слишком, что мало, руки скручивает судорогой от удовольствия, ногти впиваются в кожу всё глубже. джисон выгибается снова и стонет позорно высоко, чувствуя, что член дёргается от слов старшего, хочет отвесить себе же пощёчину или — что ещё лучше — чтобы это сделал чанбин. он пугается собственных мыслей, пугается того, насколько быстро со разбил его браваду и превратил в комок стонов и хныканья, словно знал, куда именно надо надавить, пугается того, насколько ему всё это нравится. его хватает всего на одно слово:       — пожалуйста… — и кажется, этим стоном он берёт «до» второй октавы, впервые в своей жизни. чанбин отстраняется моментально. хану хочется плакать от того, что старший делает шаг назад, потому что исчезает волшебное ощущение близости, потому что он всё испортил, он должен был молчать. со изучающе склоняет голову вбок, но джисон этого не видит, он слишком сильно занят тем, что проклинает себя и зажмуривается, чтобы предательские слёзы не вытекли из глаз, окончательно втаптывая его самооценку в пол.       — «пожалуйста» что, малыш? — хан чувствует на щеке горячую руку и испуганно ловит взгляд чанбина, а потом видит, как тот собирает капельку солёной жидкости со своего большого пальца, издевательски медленно выпуская подушечку изо рта, играясь языком так, будто это совсем не палец, нагло дразнясь и попадая этим в самую точку. джисон стонет, откидывая голову и даже не замечая, с каким стуком та встречается со стеной. насколько сильно джисон хочет этот рот на своём члене, настолько же отчётливо он осознаёт, что этого никогда не случится.       — пожалуйста, хён, — хнычет он, ёрзая бёдрами и не ощущая желанного тела рядом. мимо.       — «пожалуйста, хён» что? — чанбин, кажется, наслаждается тем, до какого состояния довёл младшего буквально за какие-то считанные минуты. он натурально скалится и безразлично складывает руки на груди, словно его это всё вообще не касается. джисон смотрит на то, как натягивается ткань худи на чужой накачанной груди, и в его голове образуется звенящая пустота, в которой есть лишь слово «хочу». чанбин до смешного сексуален, одетый в простую толстовку и джинсы, но хану пиздец как не до смеха. старший вдруг моргает и между бровей на секунду очерчивается обеспокоенная складка, и из голоса пропадает любой оттенок поддразнивания: — джисон, ты должен говорить со мной, чтобы я знал, что всё в порядке и это не слишком. и от этого тона джисон готов кончить в штаны, так и не касаясь себя, потому что контраст потрясающий, потому что искренность топит все страхи джисона, потому что…       — пожалуйста, хён, трахни меня на этом столе прямо сейчас и прямо под мою блядскую песню, — потому что джисон хороший и послушный мальчик. хан очень хочет возгордиться тем, как костяшки чанбина белеют от напряжения и спокойный вдох срывается на середине, отчего грудь вздымается и рельеф очерчивается ещё сильнее, но не успевает, потому что ладони старшего вдруг оказываются на его заднице. джисон моргает — и вот он уже висит в воздухе, поддерживаемый сильными руками со, а губы хёна оставляют мокрые следы от поцелуев-укусов на его шее. он тут же обвивает ногами поясницу чанбина для равновесия, на ходу умудряясь скинуть с себя кроссовки, чтобы не испачкать свою же кофту. джисон не хочет, чтобы его наказали за это. он чувствует, что бельё буквально пропитано смазкой, сочащейся из болезненно возбуждённого члена, и с облегчением выдыхает, когда чанбин начинает медленно двигаться, даря трение.       — могу я… — джисон прерывает сам себя полустоном, но находит силы продолжить, потому что его совсем не устраивает то, что чанбин замер, внимательно слушая младшего. — могу я коснуться тебя, хён?       — конечно, малыш, — хан шеей чувствует его улыбку, и поток горячего воздуха от его смешка обжигает влажные следы на коже. джисону дважды повторять не надо, и он тут же отрывает уже начинающие затекать кулаки от стены и вплетает пальцы в мягкие неуложенные волосы старшего, аккуратно водя по коже головы. он не притягивает чанбина к себе или, наоборот, оттягивает пряди назад. он знает своё место. какое тут, блять, «сверху». чанбин был прав, когда сказал, что тот не смог бы его выебать. со особенно сильно прикусывает его шею в районе кадыка и крепче сжимает ладонь на заднице, и джисону откровенно интересно, в каком из этих мест назавтра расцветут более яркие синяки. почему-то он даже не вспоминает о том, что это всё придётся каким-то образом объяснять мемберам и менеджерам, у него выключаются все посторонние мысли и ощущения, кроме чанбинчанбинчанбин. одновременно везде и недостаточно. джисон хочет попросить поцеловать себя, но его обычно неплохо подвешенный язык подводит его в самый неподходящий момент, и всё, что он выдаёт, — это целая последовательность нуждающихся хныканий, в то время как пальцы продолжают отчаянно цепляться за чужие волосы. со, видимо, понимает его без слов и поднимается, чтобы соединить их губы в почти ленивом, слишком расслабленном по сравнению с предыдущими поцелуе. язык старшего всё ещё опаляет рот джисона прикосновением, когда проникает внутрь него, но чанбин, кажется, смягчился после вспышки покорности хана, и поэтому сейчас он лишь слегка тянет на себя нижнюю губу младшего, зажимая между собственных с пошловатым чмокающим звуком, почти что нежно. джисона не устраивает. он, конечно, послушный и всё такое, но если бы он хотел ванильного секса, то обратился бы к хёнджину. та самая часть сознания хана снова приходит на помощь и подсказывает, что он и грубого-то секса изначально хотел с отдающей стороны, а не принимающей, так что пусть радуется тому, что имеет сейчас. джисон с ней согласен. а ещё джисон мудак по гороскопу. с отчаянным наслаждением он одновременно тянет чанбина за волосы назад, грубо сжимая пряди в небольшом кулаке, и кусает его за губу, отчего тот разозлённо шипит и тут же отстраняется. у со кровь на истерзанной губе, у джисона кровь шумит в ушах, настолько, что он даже не слышит тяжёлого дыхания чанбина, зато прекрасно слышит ледяное:       — значит, по-хорошему ты не хочешь, — чанбин сжимает обе половинки его задницы, под которую он удерживает младшего на весу, а джисон чувствует судорогу удовольствия, молнией пронизывающую всё тело и отдающуюся прямиком в оставленном без внимания члене. несколько капель предэякулята сочится из головки, и джисон не может даже вспомнить последний раз, когда он был так возбуждён. властность в голосе старшего открывает хану какую-то новую степень возбуждения, и он уверен, что когда он сегодня кончит, то это будет самый неповторимый оргазм в его жизни. если он сегодня кончит. — в таком случае, будем делать по-плохому. джисон едва успевает схватиться руками за чужие плечи, когда чанбин, всё так же с младшим на руках, делает пару шагов спиной назад и со всего размаху опускается в кресло. хан непонимающе и уже более трезво смотрит в чужие тёмные глаза, стремясь выискать в них ответ, но находит лишь деланное безразличие — деланное, потому что джисон сидит на бёдрах хёна, прекрасно чувствуя его возбуждённый член как раз напротив ягодиц. он с огромным разочарованием давит первый инстинкт потереться об него, потому что до него с запозданием доходит, что он нарушил неоговоренные, но понятные обоим правила, согласно которым джисон не делает того, чего ему не говорили делать. хан сидит и не двигается несколько минут, пока они играют в гляделки с чанбином. в чём бы ни заключалась игра, джисон, судя по всему, выигрывает.       — хорошо, — прищуривается наконец старший и на пробу толкается бёдрами вверх, подбрасывая не ожидавшего этого джисона на пару сантиметров в воздух. он опускает шокированный взгляд на мускулистые ноги хёна и начинает сомневаться, что делает чанбина более сексуальным — крепкая грудь, сильные бёдра или хриплый шёпот, кричащий в тишине студии: — в таком случае, сделай хёну приятно, джисони, — хан физически не может сделать вдох, чувствуя истерическое, почти удушающее возбуждение от мысли о том, что он сейчас просто игрушка в чужих умелых руках, — объезди мой член, а потом посмотрим, достоен ли ты оргазма. чанбин по-хозяйки раскидывает руки на подлокотники, давая джисону полную свободу действий. хан на грани оргазма вот уже сейчас, от одной темноты и почти что похоти в чужих полуприкрытых глазах, и больше всего на свете он хочет просто притронуться к своему члену, чтобы стало хоть чуточку полегче, но ему не разрешали. а если не разрешали, то лучше не делать, иначе можно остаться без оргазма вообще. джисон трусливо смотрит в глаза хёна несколько бесконечных мгновений, а потом собирает всю волю в кулак.       — хён, — начинает он, но чанбину, судя по всему, очень нравится перебивать его, потому что он нетерпеливо дёргает бёдрами, опуская явно намекающий взгляд на выпуклость в паху. хан стонет вполголоса и пытается договорить, тяжело вдыхая между словами, потому что старший продолжает нетерпеливо ёрзать в кресле: — у тебя… есть… хотя бы… смазка?       — может, ты хоть штаны с нас обоих снимешь? — голос со немного насмешливый, но при этом он полностью его контролирует, что так сильно отличается от полунытья младшего, который неспособен издавать никакие другие звуки вот уже как минут пятнадцать. джисону немного… обидно. а ещё возбуждает. боже, ёбаный извращенец. окей, у джисона просто небольшой фетиш на контроль. на контроль, когда он не в его руках. хан моментально оказывается на полу между расставленных ног чанбина, руки взлетают к поясу джинс и торопливо возятся с клёпкой и молнией. то, что джисона бьёт крупная дрожь от того возбуждения, что носится по венам, делу совершенно не помогает, и времени он тратит больше, чем было бы оправданно, а потому он с ужасом поднимает глаза на старшего, ожидая, что тот далеко не ласково выскажет ему за задержку, но со, видимо, не хочет или не может выдерживать образ до конца, потому что вместо наказания он лишь приподнимает бёдра, и джисон, будучи мальчиком понятливым, тут же стягивает с него штаны, и сразу же после — бельё. ладонь джисона замирает над теперь уже свободным от преград в виде одежды членом чанбина, и он нерешительно наклоняется, чтобы коснуться его губами, когда в ушах грохочет:       — просто растяни себя и садись, я почти уверен, что сосать ты не умеешь, — хриплая насмешка в голосе старшего настолько настоящая, что хан просто не выдерживает и срывается. это снова вопрос задетой гордости. и вот уж что-что, а минеты джисон делает не хуже, чем рэп читает. а это значит, что он блядский ас в этом. чанбин абсолютно точно заберёт свои слова назад. джисон вскидывает бровь, даже не пытаясь сдержать надменный смешок, который волной горячего воздуха прокатывается по возбуждённому члену старшего. он невесомо касается большим пальцем головки, растирая по ней прозрачную капельку смазки, и чанбин тихо шипит, очевидно, стараясь, чтобы младший этого не услышал. жаль, что у джисона тонкий музыкальный слух, который только ещё сильнее кормит его эго в данный момент. он обхватывает член полностью и делает пару ленивых движений рукой вверх-вниз, едва ли не зачарованно наблюдая за набухшими венами, а потом наклоняется ещё ниже и широко лижет головку. подлокотники обиженно скрипят под сжавшимися пальцами чанбина, но тот находит в себе наглость повторить:       — говорю же, не умеешь. хватит уже играться и присту… а потом срывается на громкий стон, когда джисон резко и без предупреждения насаживается ртом на всю длину, утыкаясь носом в лобок. по воле природы у хана почти нет рвотного рефлекса, поэтому у него нет проблем с тем, чтобы чужой член, даже такой немаленький, как у чанбина, поместился во рту полностью. джисон тратит ровно секунду на то, чтобы мысленно одобрительно хлопнуть себя по плечу, а потом поднимает взгляд на старшего и издевательски медленно двигается назад, по пути втягивая щёки и практически выпуская член изо рта. глаза у чанбина бешеные, дёргаются туда-сюда с глаз хана на его рот с невероятной скоростью, то ли потому, что ему давно не делали минет, то ли потому, что вопреки предположению самого чанбина, джисон охуительно хорош в этом. со не успевает додумать, потому что младший снова заглатывает полностью, даже не думая прерывать зрительный контакт, и чанбин закусывает губу, чтобы не выдать такой же громкий стон, какой он не сдержал до этого. джисон напрягает мышцы горла, с удовольствием слыша еле заглушаемое хныканье хёна, и выпроваживает на задворки сознания мысль о том, что записать песню до конца завтра так и не получится, ибо саднить его бедное горло будет нещадно. кто же знал, что ему придётся продемонстрировать свои умения глубокого минета именно сегодня и именно на чанбине. та самая часть успевает лишь мерзко хихикнуть, прежде чем джисон окончательно очищает голову и концентрируется исключительно на члене в его рту. он чувствует горьковатый привкус смазки на языке и наращивает темп, имея в голове чёткий план довести старшего до грани оргазма и не дать кончить как минимум один раз. у чанбина в очередной раз планы совсем другие, и джисон снова не может найти в себе сил попытаться навязать свою линию действий, потому что ему слишком, пугающе нравится быть тем, кто подчиняется, а не тем, кто подчиняет. со толкается бёдрами навстречу рту джисона, и младший чувствует, что это уже перебор, потому что в уголках глаз моментально скапливаются слёзы, и взгляд мутнеет, но он продолжает преданно смотреть на хёна, в отчаянной надежде, что тот не станет перегибать палку. и в ещё более отчаянной надежде, что его всё же трахнут в рот. возможно, у него есть.. небольшой кинк на это. джисон продолжает двигать головой вверх-вниз, а правая рука чанбина оказывается на его щеке, сжимая кожу невесомо и почти нежно, и младший откровенно не понимает, к чему всё это ведёт, пока чанбин вдруг не уводит бёдра вбок, влево, так, что член смещается и упирается головкой ровно во внутреннюю сторону той самой щеки. со шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, всё же не удерживая негромкий стон на выдохе. джисон пытается мысленно ему передать, что его рот сейчас полностью в чужом распоряжении, и, наверно, сквозь расплавленный жаром и возбуждением воздух студии телепатические сигналы транслируются лучше, потому что чанбин запускает вторую руку в волосы на затылке младшего и немного слишком грубо направляет его голову навстречу своему члену. из глаз джисона наконец капают давно просившиеся слёзы. слёзы чистого удовольствия. спустя пару минут в таком темпе хан чувствует, что чанбин начинает срываться с ритма, а мышцы его живота и бедёр видимо напрягаются, поэтому он быстро выпускает член изо рта и сжимает его у основания. со удивлённо моргает и зачарованно тянется собрать пальцем ниточку слюны, которая всё ещё соединяет яркие мокрые губы хана с его собственной головкой. он размазывает влагу по нижней губе младшего, надавливая на неё подушечкой, и тот с готовностью втягивает чужой большой палец в рот. такая себе замена члену, конечно, но тоже вполне неплохо. надёжно переждав надвигавшийся оргазм чанбина, который он успел оттянуть буквально за волосок, хан не может не удивиться, что его изначальный план по лишению старшего оргазма на некоторое время всё же сработал, и со даже не…       — это, конечно, было зря. но можешь считать, что хён сегодня щедрый, так что ты прощён. не высказал ему за это. большой палец давит на самый кончик языка, и тот оказывается в капкане между решительной рукой и острыми зубами. давит чанбин беспощадно, джисон даже чувствует железный привкус во рту, а значит, до крови. заскучавший без внимания член дёргается в ответ на такую жестокость, и хан без раздумий опускает ладонь и сжимает бугор на своих штанах. ого, так рвался доказать, что умеет отсасывать, что даже не разделся и себя не трогал, а член всё ещё стоит как каменный. новый уровень «снизу», хан джисон.       — руки, — сверху доносится в приказном тоне, и младший решает не искушать судьбу и не рисковать своим потенциальным оргазмом, поэтому послушно поднимает обе руки вверх, на уровень своей головы. чанбин выпускает язык из хватки, тут же хватая джисона за запястья и поднимая на себя, так, что он лежит, распластавшись на горячем полураздетом теле старшего. со снова целует его, на этот раз безо всяких нежностей и прелюдий, сразу вторгаясь в чужой рот и сплетая свой язык со всё ещё кровоточащим и ноющим от боли джисоновым. чанбин будто бы извиняется, зализывая ранки. джисон только моментально задумывается, не неприятно ли старшему ощущать свой же вкус, принимая во внимание то, где этот самый рот только что находился, но потом мысли вылетают из головы быстрее любой зарегистрированной в мире скорости, потому что чанбин опускает левую руку сначала на поясницу, а затем и юркает под джинсы и бельё, далеко не невинно сжимая ягодицу. пальцы дразняще касаются сжатого колечка мышц, и джисон несдержанно мычит в поцелуй.       — малыш хочет, чтобы хён позаботился о нём? — чанбин отрывается от чужого рта, напоследок особенно сильно прикусив губу, и хан отчаянно трясёт головой в подтверждение.       — да, хён, пожалуйста, пожалуйста…       — ну раз уж ты так хорошо попросил, — по губам со пробегает самодовольная ухмылка, пока ладонь всё ещё сжимает задницу младшего, и глаза джисона без спроса прикрываются от удовольствия. хан не видит, зато прекрасно чувствует три пальца, проникающих в его рот. значит, смазки всё же нет. джисон расстроенно выдыхает через нос, зарабатывая этим предостерегающую хватку ногтей на мягкой коже задницы, и начинает скользить языком по пальцам старшего. он старательно покрывает пальцы слюной, потому что он, может, и любит пожёстче, но трахаться насухую? это уж слишком. джисон не настолько мазохист, чтобы стремиться к тому, чтобы быть порванным. всё это действо определённо нравится чанбину — хан чувствует, как его член, сейчас зажатый между их телами, напрягается и явно ждёт своего часа. джисон, возможно, прикладывает слишком много усилий, но осудить его за это некому, потому что в его собственной голове сейчас та самая часть сознания нахваливает его за то, какой он хороший мальчик для своего хёна, и голос у этой той самой части звучит подозрительно хрипло и низко, прямо как у чанбина, когда он вдруг вслух хвалит младшего:       — умница, джисон, — и вынимает пальцы из его рта. джисон скашивает глаза на нить слюны, которая тянется за ними, и думает, что это грязно и так невероятно возбуждающе, что снова хнычет и тут же ловит взгляд чанбина.       — можно… я?.. — хан старательно игнорирует тот факт, что язык уже почти не в состоянии нормально формулировать предложения, что голос охрип и что эти жалкие два слова вообще звучат как мольба. ему правда сейчас нужно уже просто ощутить член в своей заднице. со лишь довольно ухмыляется и едва заметно кивает, но джисон, кажется, настолько сильно сфокусирован лишь на нём, что заметит даже малейшее изменение ширины его зрачков. они, кстати, сейчас немного расширились. младший не хочет собой гордиться, он хочет, чтобы его уже просто трахнули. и пожёстче. чтобы показали его место. чтобы напомнили, что он ни разу не «сверху». он неуклюже сползает с чанбина и опускает плохо слушающиеся пальцы на пуговицу джинс. джисон смотрит лишь на старшего, пока спешно расстёгивает молнию и стягивает мешающиеся штаны. остальная комната будто плывёт и мутнеет перед его затуманенным взглядом, и лишь горящий непонятным восхищением взгляд чанбина ярко выделяется на размытом фоне всего остального. со оглядывает младшего с головы до пят и одобрительно хмыкает, задерживая взгляд на области паха и бёдер.       — у тебя такие красивые ножки, малыш, — тихо произносит он, оборачивая чистую ладонь вокруг своего члена и делая пару ленивых движений вверх-вниз. джисон давится воздухом и едва умудряется не застонать от намерений старшего, которые тот весьма любезно озвучивает низким и почти угрожающим рыком: — не могу дождаться, когда смогу оставить на них синяки. и самое страшное, что джисон этого хочет. он, кажется, хочет абсолютно всё, что ему может предложить чанбин, потому что чанбин — первый в его жизни буквально идеальный для него доминант. даже если чанбин решит оставить его без оргазма, то он будет невероятно благодарен за то, что ему вообще было разрешено коснуться со. такие тела и такие члены должны находиться в музее, а не в одной группе с ним. джисон успевает где-то на периферии сознания подумать, что он уже готов развалиться на куски в руках чанбина, а его, по сути, ещё даже не выебали. едва ли он удивится, если чанбин сможет довести его до сабспейса. он уже одной ногой в нём. хан стягивает наконец с себя бельё и быстро забирается обратно на коленки чанбина, вопросительно склоняя голову, потому что не знает, в какой именно позе тот хочет его растягивать, но со понимает с полуслова и лишь притягивает его ближе к себе, чтобы было удобней. джисон не знает, куда деть руки, чтобы ненароком не задеть свой член, которого касаться ему никто не разрешал, и поэтому опускает их на подлокотники, что оказывается весьма удачным решением, потому что чанбин ведёт влажными от слюны джисона пальцами по его же члену по всей длине, и хан стискивает зубы и кожу кресла в ладонях. со приподнимает его бёдра второй рукой, так что теперь он стоит на коленках, немного возвышаясь над старшим, а правой всё так же продолжает вести вниз, касаясь мошонки настолько невесомо, что джисон не уверен, что волшебные касания ему не чудятся. а потом он вдруг входит сразу двумя пальцами, не размениваясь на дразнения, и хан от неожиданности стонет и, не удержав равновесие, шлёпается прямо на чанбина. он слишком смущён своей нелепой выходкой, чтобы поднять голову и встретить взгляд старшего, но тот лишь тепло смеётся и немного двигает рукой, которая теперь зажата между их телами. джисон ноет, чувствуя давление пальцев на внутренние стенки, а потом хнычет ещё громче, чувствуя в волосах руку, которая проворачивает его лицом к лицу со старшим. предательский румянец растекается по щекам одновременно с удовольствием, которое растекается по всему телу, потому что чанбин всё ещё аккуратно двигает пальцами туда-сюда, но амплитуды мало для того, что растянуть его как следует.       — мне, разумеется, приятно, что ты готов кончить прямо так, на моих пальцах, — с улыбкой произносит со, продолжая отдалять младшего от себя, крепко держа за волосы. хан пытается подавить в себе очередную порцию всхлипов от того, что с ним делает чанбин одними словами, теперь ещё и подкреплённую тем, что он делает руками. — но не думаю, что так я смогу достаточно растянуть тебя для себя, — он недвусмысленно опускает взгляд на собственный член, сейчас прижатый к животу и оставляющий мокрые следы смазки, — а мне всё же хочется ощутить твою задницу. джисон бормочет торопливые извинения и еле находит в себе силы, чтобы отодвинуться и снова упереться руками в подлокотники. он невольно запрокидывает голову делает глубокий рваный вдох, когда пальцы старшего наконец входят на полную длину, и удивлённо и резко опускает взгляд обратно, когда чувствует на груди твёрдую ладонь. неужели чанбин заметил его состояние и даёт дополнительную опору?.. если так, то он должен получить не просто звание лучшего топа за всю жизнь джисона. тогда этот титул должен стать вечным и неизменным, сколько бы ещё топов у джисона не было в дальнейшем. прежде, чем хан успевает спросить что-либо, чанбин трясёт головой, а по губам его расползается довольная ухмылка. из открытого для вопроса рта джисона вылетает тихий стон, потому что со разводит пальцы внутри него и ведёт по гладким стенкам почти до выхода, а потом начинает двигать ими, быстро и резко. джисон уже давно не трахал себя пальцами, да и в принципе давно ни с кем не спал, но чанбин, судя по всему, волшебник, потому что боли почти нет, только тягучее, сладкое наслаждение, которое заливает хана, словно патока. спустя несколько минут он стонет громкое и нетерпеливое «ещё», и тут же получает третий палец. джисон зажмуривается и концентрируется на приятном ощущении наполненности, а чанбин не двигается, давая время привыкнуть. хан медленно открывает глаза и сталкивается с голодным взглядом старшего, и в чёрных зрачках, вытеснивших радужку, настолько очевидна борьба с собой, что джисон, кажется, сейчас заплачет от заботы, аккуратным куполом укрывшей их переплетённые тела. поэтому джисон делает единственную правильную сейчас вещь.       — не сдерживайся, — не громче выдоха, он даже не уверен, что его вообще было слышно, но чанбин шумно выдыхает и тут же в бешеном темпе начинает двигать пальцами, несколько раз меняя угол и практически без усилий находя простату. джисон выгибается в беззвучном стоне, с головки прямо на толстовку старшего соскальзывает несколько капель смазки. он находит голос лишь для того, чтобы сообщить: — здесь… ещё… чанбин продолжает давить на комочек нервов, крошечными дразнящими движениями не давая джисону отдышаться от переполняющего наслаждения. на его губах буквально цветёт довольная ухмылка, и хану больше всего на свете хочется сцеловать её. а потом старший вынимает пальцы так же внезапно, как и вставил, и джисон непонятливо хмурится. рука, приятно устроившаяся на его груди, тоже исчезает.       — давай, малыш, — заискивающе звучит снизу, и хан чувствует, что его дырочки касается уже не пальцы, а горячая головка, и тут же вспоминает, что изначально говорил чанбин. «объезди мой член, а потом посмотрим, достоин ли ты оргазма». джисон, честно говоря, не уверен, достоин ли он оргазма. он даже не уверен, достоин ли он такого чанбина, который так тонко чувствует то, что именно в какой момент от него требуется, который давит на него ровно столько, сколько нужно, и одновременно прикладывает столько осторожности, сколько необходимо. он твёрдый и мягкий, словно… чизкейк. а джисон обожает чизкейки. хан в спешке отрывает одну руку от кресла и подносит ко рту, широко облизывая и не отводя глаз от старшего, который как-то чересчур терпеливо ждёт, пока джисон закончит. как только ладонь оказывается достаточно мокрой, джисон проворно опускает руку вниз и обхватывает ею член чанбина, распределяя влагу по всей длине, чтобы проникновение было не таким болезненным. он опускается на член старшего полностью, одним слитным и грациозным движением, а потом замирает и снова зажмуривает глаза. это… прекрасно. у джисона даже слов других нет, пока он не привыкает окончательно и не делает первое движение вверх. тогда джисон вспоминает целый поток нецензурных эпитетов, который он, возможно, извергает вслух, потому что чанбин удовлетворённо хмыкает и опускает ладони на бёдра младшего, сжимая так крепко, что большие пальцы буквально въедаются в кожу рядом с тазобедренными косточками. явно до синяков. джисон задыхается и в то же время чувствует себя так, будто вдохнул чистого кислорода. хан начинает двигаться, потому что он должен удовлетворить хёна и быть хорошим мальчиком, но чувствует себя уже настолько выебанным, что ноги почти что отказываются подчиняться и напрягать мышцы. джисон старается, правда, но вниз он опускается с гораздо большим облегчением, чем потом снова поднимается наверх.       — ты устал, малыш? — доносится вкрадчивое, и младший настолько испуган тем, что чанбин может быть им недоволен сейчас, что вскидывает голову и отчаянно ею трясёт, даже не замечая, что слова даются чанбину тяжело, и шумные выдохи после каждого слога больше напоминают полустоны. нет, он не может сейчас подвести хёна, особенно после того, как хорошо он позаботился о самом джисоне. хан начинает двигаться ещё быстрее и хаотичнее, едва не соскальзывая с члена старшего, но со давит ему на косточки и останавливает, напряжённо заглядывая в глаза.       — перестань, — джисон трусливо встречает тяжёлый взгляд старшего и прикусывает губу, чтобы не дать эмоциям вырваться наружу. — мы сделаем по-другому. чанбин сползает чуть ниже в кресле, и теперь его бёдра находятся полностью на весу, а джисон от неожиданности ойкает, ощущая под босыми пальцами ног холодный пол студии. от смены позиции он снова падает на грудь чанбину и заодно опускается на член до самого основания, не удерживая протяжного стона, когда чувствует давление на простату. со, кажется, понимает, что новый угол будет не только удобным, но и приятным для них обоих, а потому с остервенелым наслаждением выходит почти полностью и резко входит обратно, так, что их бёдра сталкиваются с громким и пошлым шлепком. одновременно он поднимает одну руку и цепляется ею за основание шеи джисона, грубовато притягивая его к своим губам, чтобы соединить их в очередном горячем поцелуе. хан может лишь мычать в чужой рот, когда старший начинает трахать его как следует, постепенно наращивая темп и делая всё более сильные и глубокие толчки. их языки сталкиваются и переплетаются, зубы задевают друг друга, да и весь поцелуй больше напоминает мокрое месиво, но джисону от этого всего хорошо настолько, что он готов кончить вот прямо сейчас, так и не коснувшись себя ни разу. нельзя. сначала чанбин. чанбин немного отстраняется, чтобы вдохнуть, и джисон хочет сказать, чтобы тот не останавливался и кончил прямо внутрь него, если хочет, но выходит лишь неразборчивый поток звуков и всхлипов. внезапно и так мутная комната выключается полностью, и в голове хана лишь чанбин, перед глазами лишь красные горячие губы чанбина, из ощущений лишь идеальный член чанбина, чанбинчанбинчанбин.       — с первого раза, — неверяще выдыхает напротив него со, но джисон не понимает, о чём он. голова слишком тяжёлая для мыслей, он роняет её на горячее тело старшего под ним, чувствуя жар даже сквозь худи, и закрывает глаза от невозможно приятного ощущения члена старшего внутри себя. ещё несколько движений, и чанбин вдруг выходит из него, его бёдра дёргаются под ногами младшего, и джисон чувствует горячие капли, приземляющиеся на его ягодицы. он смог. он смог сделать так, что со кончил, он самый хороший мальчик в мире. он отчаянно тычется носом в шею старшего, прося заслуженной похвалы, но вместо этого он чувствует чужие губы на своих и чужую руку на члене. чанбин что-то шепчет в поцелуй, но джисон замечает лишь осторожные движения ладони на бывшем до этого без внимания члене, и ему хватает нескольких секунд аккуратных поглаживаний, чтобы залить толстовку чанбина спермой. кажется, он вырубается на какое-то время от удовольствия, потому что когда он распахивает глаза, то уже чанбин сидит на его коленях и продолжает целовать. короткие трепетные прикосновения губ по всему лицу перемежаются тихими приятными фразами, а ладони бережно гладят его бока.       — что?.. — испуганно начинает джисон, но его тут же обрывают коротким поцелуем в губы.       — тише, всё в порядке, — заверяет его чанбин, и почему-то хан тут же успокаивается, услышав охрипший и уставший голос старшего. — так бывает, тебе нужно сейчас сфокусироваться на моём голосе. он медленно поднимает ладони к лицу младшего, и тот гулко сглатывает, осознавая, что произошло. сабспейс. конечно, блять, чанбин был настолько идеальным, что довёл его до сабспейса без особых усилий и дополнительных средств. просто своим членом и губами. джисон не может найти в себе сил устыдиться. в голове до сих пор один чанбин.       — ты слышишь меня, джисон? — чанбин взволнованно хмурится, а джисон лишь выдыхает «да», внезапно понимая, что старший раздобыл где-то влажные салфетки или даже полотенце и вытер всю грязь, оставшуюся на их телах после секса. кажется, он пробыл в отключке дольше, чем предполагал.       — ты хочешь чего-нибудь? пить? может, айс-американо? я сбегаю в круглосуточный… — насколько бы джисону не казалась привлекательной мысль о том, чтобы промочить горло, мысль о том, что чанбин вот настолько заботливый дом и что вся эта забота сейчас направлена на него одного, в разы привлекательней.       — нет, я ничего не хочу, — ворчит хан, поднимая отяжелевшие руки и смыкая их на шее старшего, и тянет его ближе, — побудь рядом, а потом пойдём в общагу. чанбин с радостью повинуется и обвивает джисона руками и ногами, будто маленькая коала, окружая теплом и ощущением безопасности. минут через десять, когда в голове джисона окончательно проясняется, и он сообщает, что им пора идти в общагу спать, со помогает младшему одеться и привести себя в порядок, а потом всю дорогу до общежития успокаивающе сжимает ладонь в своей. они не говорят об этом. оба негласно делают вид, что этой ночи никогда не существовало и что это был не лучший оргазм в жизни каждого. несколько недель, пока это не происходит снова.