please give it to me

во второй раз инициатором выступает уже не джисон. джисон вполне успешно стирает ночь в студии из активной памяти, выдворяя её куда-то на свалку, где высятся горы школьных воспоминаний и кучи совершенно разных опытов с партнёрами на одну ночь. подсознание ежедневно напоминает ему, что это просто кощунственно — класть эту ночь рядом с другими. есть две причины. первая — потому, что остальные парни и девушки для него ничего не значат, а чанбин — его хён, один из самых близких друзей. джисон не хочет формулировать вторую в конечное предложение, опасаясь, что тогда эта мысль размножится и заполонит его голову, но сам от себя едва ли что-то утаишь, да и во время секса эта мысль во всей своей полноте являлась ему. ему понравилось. понравилось до той степени, что он умирает от желания повторить это. и наверно, именно поэтому ему немного обидно, что чанбин делает вид, что между ними ничего не произошло. когда мемберы на следующее утро озабоченно интересуются состоянием его горла и застают тем самым врасплох, джисон давится воздухом, а со рядом даже не хмыкает, продолжая безразлично мыть тарелку из-под хлопьев. хан лопочет что-то в стиле «продуло по дороге ночью, думаю, через какое-то время пройдёт». младший поворачивается спиной к остальным и бросает на чанбина выжидающий взгляд, но тот лишь с маленькой улыбкой желает ему поправиться как можно скорее. джисон едва не задыхается от возмущения. хан сбивается с привычного ритма работы. в основном потому, что работают они в той же самой студии, где джисон стонал от поцелуев чанбина, а потом самозабвенно принимал его член в себя, даже не вспомнив о защите, и это немного… отвлекает. и под «отвлекает» стоит понимать то, что джисон даже ту самую проклятую песню не закончил, хотя продолжает биться над ней вот уже пару недель после той знаменательной ночи. джисону хочется думать, что ему мерещится напряжённость во взаимоотношениях с чанбином, но однажды к нему подходит чан.       — у вас с чанбином всё в порядке? — осторожно спрашивает он, успокаивающе опуская руку на плечо, когда джисон перепуганно поворачивается в кресле, едва ли не подскочив на месте. чанбин только что заглядывал в студию, но застыл на пороге, заметив младшего, сидящего за компьютером, промямлил что-то невразумительное и стремительно удалился, неприятно хлопнув дверью на прощанье. в порядке? ну как сказать. первую неделю было ещё нормально, а теперь чанбин избегает его всеми правдами и неправдами, выбирая время для работы, в которое джисон либо ещё не пришёл в студию, либо уже ушёл, а в общаге не показывает носа из их с феликсом комнаты. хан всерьёз переживает, достаточно ли старший ест, но спрашивать толку нет, потому что чанбин обогнёт его, словно лихорадочного, и даже и не подумает поддержать разговор. так что, в порядке? да между ними пиздец.       — всё хорошо, — врёт джисон сквозь сжатые зубы, стараясь выглядеть как можно более правдоподобно. он знал, что люди из его жизни могут пропадать, даже будучи так близко, буквально в соседней комнате, вот только и подумать не мог, что причиной тому станет потрясающий секс в обоюдном порыве желания.       — это не выглядит как «хорошо», лично на мой взгляд, — чан скептически приподнимает бровь, отпуская джисона и опускаясь на чёрное кресло напротив, словно намекая, что разговор коротким не будет. хан вдруг не к месту вспоминает скрип кожаных подлокотников под разгорячёнными пальцами и дёргает плечами, чтобы выкинуть из головы ненужный образ. — между вами что-то произошло? вы поссорились? джисон не удерживается и фыркает, и вторая бровь чана взлетает туда же, куда и первая, теряясь где-то в растрёпанной чёлке.       — я не хочу об этом говорить, — младший сомневается пару секунд, а потом выбирает, что будет вести себя, как мудак. едва ли чан заслужил такое отношение к себе, ибо он просто пытается поддерживать здоровую атмосферу в коллективе, потому что он хороший лидер, но хан такого отношения от чанбина тоже не заслужил. если что, бан может спросить с него. он тут главный корень зла. — это не твоё дело, что происходит между мной и чанбином.       — да что ты? — чан хмыкает, и по тону ясно, что его ни капли не задевает напускное ехидство и натянутая с потолка бравада джисона, которая трещит по швам от обиды, буквально переполняющей его. бан тоже может быть той ещё сучкой, когда ситуация того требует, потому что он знает, как общаться с людьми и на какие кнопки нажимать, чтобы заставить их сказать даже то, что они не хотят. — значит, что-то всё же происходит?       — повторяю: это не твоё дело, хён, — джисон устало вздыхает. чан действует ему на нервы, и это явно его цель во всём этом разговоре. поэтому младший разворачивается на стуле и несколько раз бесцельно кликает по экрану, пытаясь дать понять, что тема закрыта и что он занят.       — ладно, значит состояние моих мемберов — не моё дело, — легко соглашается чан и со скрипом поднимается с кресла, чтобы уйти, и джисон чувствует, как где-то глубоко в душе его жалит совесть от слов старшего. блять, да нахуй чана с его моралями. а потом он прогоняет фразу в голове ещё раз и перестаёт прикидываться, взволнованно хватая медленно проходящего мимо бана за рукав кофты, сжимая явно сильнее нужного.       — состояние? что с чанбином?       — ну, не знаю, может, ты сам у него спросишь? — чан лукаво щурится, явно намекая, что больше ничего не скажет, и выдёргивает руку под предлогом снятия каких-то несуществующих пылинок с другого рукава.       — как будто он разговаривает со мной, — вымученно выдыхает хан, роняя голову на руки. за чаном тихо закрывается дверь, и джисон несколько раз тупо моргает в экран, не глядя нажимая какие-то клавиши, а потом тянется за блокнотом, всегда лежащим под рукой в первом ящике стола, и принимается выливать тяжёлые мысли на бумагу. буквы выстраиваются нестройными рядами, строчки скачут и наезжают друг на друга, по бокам появляются аляповатые пятна исправлений, посреди зияют чёрные пятна вычеркнутых слов и фраз. что чан имел в виду под словами «состояние мемберов»? если это была уловка на дурака, то она сработала, и хан не может перестать думать о чанбине, даже когда рифма цепляется за рифму и слова плавно перетекают из одного в другое, в его мыслях лишь со. хотя, не то чтобы до этого он не жил там постоянно, даже не платя за аренду. джисон едва ли может самому себе ответить, когда это началось, даже не сможет сказать, стало так ещё до того, как они переспали, или только после. всё, что он знает сейчас, — это то, что он переживает за старшего больше, чем за себя. и если то, что произошло между ними вот в этих стенах, испортило что-то для чанбина, то хан вполне готов впервые в жизни проглотить гордость и предложить забыть всё, если это поможет. джисон захлопывает блокнот, прерывая поток мыслей, и швыряет его обратно в ящик, решая разобраться с этим после. он явно написал что-то сопливое и грустное до пизды, но, возможно, из этого можно будет потом выцепить что-то дельное и полезное для будущей работы. а пока что нужно заняться кое-чем поважнее. когда хан переступает порог общаги, там уже довольно тихо и мало где ещё горит свет. джисон бросает рассеянный взгляд на левое запястье — почти двенадцать ночи. кажется, дорога от студии заняла раза в три больше, чем обычно. он сбрасывает обувь у входа и не раздеваясь направляется в сторону комнаты чанбина и феликса, чувствуя, что если он промедлит ещё хотя бы пару секунд, то весь запал от наживки, брошенной чаном, кончится, и хан просто развернётся и упадёт лицом в свою подушку, обессиленный и поверженных собственными безрадостными мыслями, которые сжирали его всё время по дороге домой. что, если чанбин избегает его, потому что ему некомфортно, и он вообще всего этого не хотел? что, если джисон надавил на него и принудил? боже, в таком случае, это просто ужасно. по сути, это изнасилование. но с другой стороны, если бы он не хотел, то ничего бы и не случилось?.. всё же, это он засовывал свой член в задницу джисону, а не наоборот. у хана голова кругом от калейдоскопа «а если» и «но всё же», которые перебивают друг друга, и он разгоняет их все нетерпеливым стуком в дверь. пару секунд слышатся лишь какие-то шорохи, и джисон задумывается, не разбудил ли он жителей комнаты, в которую разве что не ломится, но тут же отметает это беспокойство на задний план, потому что это не так страшно, как разрушить их с чанбином взаимоотношения. он заносит трясущийся кулак, чтобы постучать снова, когда дверь резко открывается, являя взволнованному взгляду джисона всего лишь улыбающегося феликса, улыбка которого вдруг едва заметно дрожит при виде хана.       — ликс, хён здесь? — едва слышно спрашивает джисон, почему-то подрастеряв всю решительность, только что бурлившую в его крови. феликс проскальзывает мимо него и тихо прикрывает за собой дверь, осторожно беря хана за руку. блондин тянет их обоих в сторону гостиной, и джисон настолько шокирован, что забывает даже спросить, что происходит и почему ли не пускает его в комнату. феликс опускается на диван и нервным жестом просит джисона сделать то же самое. хан искоса смотрит на то, как феликс пробегается рукой по волосам, взъерошивая их и тем самым выдавая непонятное для джисона волнение, и настороженно опускается на край дивана.       — слушай, — со вздохом довольно тихо начинает ли, не поднимая глаз от пола. он сидит на руках, будто маленький ребёнок, и водит босыми пальцами по ламинату, и джисон на пару секунд зависает на незамысловатой восьмёрке, которую тот вырисовывает. — не знаю, что между вами произошло, но… джисон не выдерживает. второе за день предположение, что между ними «что-то произошло», вся его куча сомнений по поводу этого самого «произошедшего», стресс от того, что работать стало практически невозможно, страх и тревога, что это навредит всей группе. джисон не выдерживает и выдаёт скомканное и нервно-громкое:       — мы потрахались. он боится поднимать взгляд, видя, как замер палец феликса, не дорисовав ушко восьмёрки. если его сейчас с этим откровением не примет феликс, то не примет никто. это даже забавно, в своём роде, то, насколько они близки. это, с одной стороны, и вина их почти совпадающих дней рождения, что дарит неповторимую иллюзию духовного единства, а с другой — порождение исключительной схожести в жизненных взглядах и установках. джисону всегда нравилось думать о них как о почти-близнецах. вкусы в еде, в одежде, в музыке, в фильмах и сериалах, — всё это у них буквально на двоих. наверно, придётся отказаться от этой мысли, потому что, ну, навряд ли феликсу нравится, когда им командуют во время секса. хотя кто знает. хан боязливо заглядывает в глаза другу и едва не плачет от облегчения, не увидев во взгляде блондина того отвращения и осуждения, которое ожидал встретить. напротив, карие радужки будто теплеют, но джисон не возьмётся утверждать, что это не игра причудливых бликов приглушённого света с кухни.       — всё было настолько ужасно? — феликс высвобождает ладонь из-под себя, только чтобы ткнуть джисона локтём в самые рёбра, и хан протестующе шипит от неприятного ощущения. разумеется, не от прямолинейности вопроса. просто костям больно. было ли всё ужасно? для джисона — ни капли. он признал это для себя тогда, признаёт и сейчас: чанбин идеальный для него партнёр. но для чанбина? кто знает. возможно, в этом и кроется причина его нынешней отстранённости. хан ловит себя на том, что его мысли продолжают гоняться друг за другом кругами, постепенно сужая радиус, и если сначала он допускал, что причина такого поведения чанбина может заключаться в чём-то другом, то теперь у него нет иных вариантов, кроме того, что старшему не понравилось, но он не хочет говорить об этом напрямую. джисон пользуется тем, что сидит спиной к свету, а потому феликсу его лицо видно только в общих чертах, иначе он бы умер от смущения из-за румянца, разливающегося по его щекам с невероятной скоростью. поэтому он крепко зажмуривается, а потом выдаёт сбивчивую тираду:       — нет, всё было отлично, ну, лично я считаю, что всё было просто отлично, мне всё понравилось, но, возможно, не понравилось ему, возможно, я плохо слушался или что-то ещё, но феликс, — он распахивает глаза и хватает шокированного друга за предплечье обеими ладонями и безотчётно сжимает их на каждом слове, будто пытаясь вбить в чужую голову то, что никак не хочет помещаться в его собственную, — если бы ему не понравилось, то он бы не кончил, так? если бы ему не понравилось, то он бы сразу же оттолкнул меня, ударил бы, возможно, но не продолжал бы? если бы ему не понравилось, то… джисон останавливает поток теряющей связность речи, когда крохотная ладошка феликса накрывает его рот. он моргает пару раз, и ли без лишних слов притягивает его в крепкие объятья, заваливаясь на спину и по инерции дёргая темноволосого за собой. джисон тут же зарывается носом куда-то в шею другу, и пару минут они так и лежат в обнимку, окружённые шумным дыханием хана. он изо всех сил старается не расплакаться, потому что ну вот ещё. ещё он из-за всяких чанбинов не плакал. (мыслей о том, что из-за всяких чанбинов он уже плакал, да ещё и с членами этих всяких чанбинов во рту, он намеренно избегает.)       — извини, — вдруг шепчет феликс, мягко пробегаясь рукой по волосам друга.       — за что? или ты за тычок мне под рёбра извиняешься? больно, между прочим, — джисон громко шмыгает носом, отчего тут же расстроенно морщится, потому что не хочет выглядеть чувствительным, и пытается улыбнуться и свести всё это в шутку, вот только серьёзным феликс бывает редко, да метко, и в такие моменты его с настроя никак не сбить.       — за неуместную шутку, — абсолютно спокойным и по-взрослому ровным голосом продолжает ли, — если тебе достаточно комфортно, то можешь поделиться со мной тем, что беспокоит тебя в этой ситуации. на данный момент джисон делится с ним лишь периодическими порциями слёз и соплей в футболку.       — и тебе даже не противно от того, что я спал с парнем? — хан недоверчиво приподнимает заплаканные глаза и устраивается острым подбородком на груди блондина, впиваясь в него озадаченным взглядом. не то, что он ожидает выражения неодобрения от феликса. да и тот, по сути, уже показал, что ему не противно, когда в ответ на признание джисона лишь пошутил. но джисон… тревожный, окей? он переспросит тысячу раз, пока ему не ответят напрямую, лишь бы быть уверенным, что он понял всё верно. феликс смотрит на него слегка сверху, и джисон фыркает при виде складок под подбородком, появляющихся при движении головы ли. в целом при его внешнем виде этот смешок смотрится, наверное, слишком близко к истерическому, и поэтому феликс обеспокоено ищет в чужих глазах отблески приближающегося срыва. не найдя таковых, он наконец отвечает:       — это сделало бы меня лицемером, — и безразлично жмёт плечами. джисон моргает. раз. другой. открывает и закрывает рот, будто тупая рыба, которую только что вытащили из воды, и она по инерции пытается продолжить дышать. и плевать, что рыбы не дышат ртом в воде, и сравнение получается в корне неверным. джисон чувствует себя тупее самой тупой рыбы.       — это… значит… ты?.. — многозначительно произносит он, силясь вспомнить, как слепляются слова, чтобы предложение не звучало именно так, как звучало, а доносило мысль и вообще существовало. вокруг глаз феликса разбегаются улыбчивые морщинки-лапки, и он расщедривается на пояснение, откровенно жалея плохо функционирующего джисона:       — да, джисон, я тоже спал с парнями. ну, с одним, — вдруг смущённо добавляет он, а потом говорит совсем тихо, краснея кончиками ушей, и джисон даже не уверен, что ему не слышится: — с чан-хёном. хан едва умудряется подавить в себе настойчивый порыв боднуть феликса в плечо за утаивание такой сенсации. на самом деле, не будь джисон сейчас морально разбит от всей этой ситуации с чанбином, то ли бы не отвертелся от подробного рассказа, по ходу которого джисон бы сетовал, что «ближайший родственник узнаёт всё так поздно», а феликс бы устало вздыхал и напоминал ему, что они даже не родственники. но вместо этого всего хан разрывает зрительный контакт и кладёт голову набок, увлечённо рассматривая обивку дивана, и как на духу выкладывает феликсу все переживания, ободряемый осторожными поглаживания по голове. ли не перебивает, лишь молча слушает всю кашу мыслей джисона и размеренно дышит, убаюкивая темноволосого.       — джисон, — неожиданно задумчиво выдаёт феликс, перебивая сонного хана, в третий раз начавшего пересказывать сегодняшний разговор с чаном в студии, — я думаю, вам обоим просто нужно время.       — мм? — тянет джисон, поднимая голову и встречаясь с мягкой улыбкой друга.       — я говорю, что это абсолютно нормально, что ты переживаешь, — терпеливо поясняет ли, — и могу сказать тебе, что чанбин избегает тебя совершенно не по той причине, которую ты себе надумал.       — откуда ты можешь это знать? — джисон одним махом просыпается и принимает сидячее положение. феликс со смехом и кряхтением вылезает из-под него и встаёт рядом с диваном, взъерошивая мягкие волосы, игнорируя протестующее нытьё джисона. — феликс? феликс!       — тсс, — ли прикладывает палец к собственным губам и с заговорщицкой улыбкой двигается в сторону своей комнаты. джисон не может усидеть на одном месте и вертится за ним, как подсолнух за солнцем.       — ли феликс ёнбок! ты же что-то знаешь, так? — джисон щурится, а феликс в притворной обиде гневно выдыхает, услышав своё корейское имя, но всё так же молчит. хан принимает поражение и валится спиной на боковину дивана, глядя на ночной сеул в окне вверх ногами. в голове теперь лишь одна назойливая мысль о том, что феликс знает, почему чанбин себя так ведёт, но по какой-то причине отказывается ему рассказывать.       — сони, — он разворачивается, уже приоткрыв дверь в их с чанбином комнату, и джисон рывком поднимает запрокинутую голову, в этот момент почему-то думая лишь о том, что старший всё это услышит, если не спит, и молча молится, чтобы феликс не сболтнул чего лишнего, вместе с тем яростно желая услышать объяснения. но ли только наклоняет голову вбок, и блики уличных фонарей и вывесок пляшут в его тёплых глазах, окружённых мириадами веснушек: — ложись спать, хорошо? уже довольно поздно, да и тебе надо отдохнуть после… всего этого. он делает неопределённый жест свободной рукой, явно подразумевая те сопли, которые развёл джисон, и тот в ответ благодарно хлюпает носом и пару раз слабо кивает. феликс одними губами произносит «всё будет хорошо» и скрывается за дверью. джисон отворачивается и смотрит в окно. должно было стать легче, теперь, когда он озвучил всё, что его беспокоит, вслух, но джисон из тех, кому от такого легче не становится. пока все его тревоги не прогрызут изнутри дырку, чтобы с криками и истериками вырваться наружу, проще не станет, что плачь у феликса на плече, что не плачь. «просто нужно время». очень жаль, что именно этой роскошью они, будучи айдолами в самом начале карьеры, не располагают. джисону бы сейчас не помешало неделю проваляться на животе под палящим солнцем где-нибудь на пляже в пусане или хотя бы дома, в тишине и одиночестве, купаясь либо в море, смывающем все лишние мысли, либо в этих самых мыслях, раскладывая все свои чувства и желания по полочкам у себя в голове. в наличии у хана только половина их с чонином небольшой комнаты, и будить младшего ему сейчас не хочется, так что он остаётся в гостиной, несмотря на поздний час. сна после странной фразы феликса ни в одном глазу. джисон не знает наверняка, сколько времени он проводит, замерев на диване и бессмысленно пялясь в черноту сеула, разбавленную всплесками огней, виднеющуюся из-за панорамного окна. пару минут, пару часов, несколько дней. в какой-то момент он медленно перебирается на кухню, по пути щёлкая выключателем и погружая помещение во тьму, и теперь он разглядывает другую сторону города, открывающуюся с балкона. он планировал достать рамён и вознаградить себя ночным перекусом за сложный разговор с феликсом, но сознание снова и снова откидывает его на слова ли, и джисон, так и не взяв еду, просто опускается на пол напротив нужного шкафа, осторожно приваливаясь спиной к ящику позади. спустя какое-то время в общей комнате раздаются приближающиеся шаги, и хан резко разворачивает голову на звук, полуслепо вглядываясь в темноту помещения. лишь когда шлёпанье чьих-то босых ног слышится совсем уж близко, джисон узнаёт фигуру и застывает на месте, не сдерживая шумный полузадушенный вдох.       — какого чёрта? — чанбин шокированно тормозит, чуть не врезавшись в сидящего на полу младшего, силуэт которого едва виднеется в ночи. — кто?.. и в момент, когда фраза обрывается на полуслове, джисон знает, что со узнал его.       — поговорим, хён?