Шторм

      2185 год, место не установлено       Фильтры пропускают в зеркальный кабинет меньше сотой доли от яркости звезды, на орбите которой мы вращаемся. Не прошло и часа, как я прилетела с «Ахерона», но уже успела привести себя в надлежащий вид: сменить скафандр на облегающий комбинезон, распустить тугой пучок волос, удобный под шлемом — пусть свободно падают на плечи. Добавить ноту духов. Джек Харпер любит ухоженных женщин. Явись я сюда прямиком из стыковочного бокса — отправил бы «отмывать звездную пыль». Одного я никогда не могла понять: зачем нужны духи, если их намертво перебивает сигаретный дым? Это раздражало. За много лет я так и не смогла до конца привыкнуть.       Призрак сидит в кресле, потушив голографические мониторы. Тонкая струйка дыма вьется, поднимаясь от сигареты в его руке, и растворяется в темноте. В свойственной ему манере, Призрак начинает постановку задачи издалека.       Хотя, иногда мне кажется, что он просто любит звук собственного голоса.       — Расскажите, мисс Лоусон, в каком состоянии сейчас находится проект «Лазарь»? — он затягивается, медленно и со вкусом. В его лице мерещится что-то инфернальное из-за красных отсветов тлеющего табака.       Он и так в курсе каждой детали, но на его вопросы принято отвечать.       — Проект перешел в завершающую стадию. Объект пребывает в искусственной коме до получения результатов всех исследований. Предварительно: показатели приживаемости имплантов приняли положительное значение. Иммунитет тоже выравнивается. От начала заключительного курса терапии прошло сорок восемь часов. Если такая динамика сохранится, можно начинать вывод объекта из комы через восемь суток.       — Вы хорошо поработали, мисс Лоусон… Вы и ваша команда.       Я уже догадываюсь, чем закончится сегодняшний отчет, но у меня еще есть причины сомневаться.       — Навыков доктора Уилсона достаточно, чтобы закончить реабилитацию и вывести Шепард из комы?       — Более, чем.       — Из наших периферийных отделов поступила вся информация, которую мы ждали? Если я понял верно, последний курс терапии — разработка…       Он снова подносит сигарету ко рту, выпускает из губ небрежное и дымное:        — Напомните имя?       — Доктор Анайя Ритт. Вся информация получена и уточнений не требует.       — Она же участвовала в эвакуации Архангела с Омеги… Его личность подтверждена?       — Гаррус Вакариан. Я направляла вам развернутый отчет.       — Помню. Как себя чувствует Гаррус Вакариан?       — Реабилитация почти завершена. Послезавтра должен покинуть борт «Галахада».       — Хорошо.       Причин сомневаться все меньше. Фокус синих микросхем в его глазах переходит с меня на вид за иллюминатором. Океан плазменного огня играет бликами, дышит протуберанцами… Фильтры превращают его в закатное марево. Отключись они сейчас, все живое здесь сгорит за несколько секунд.       Через некоторое время я набираю в легкие прохладный воздух с табачным привкусом, хочу спросить, могу ли идти. Но Призрак пресекает меня на полуслове.       — Мисс Лоусон, — говорит он, — начинайте сворачивать проект.       Два года жизни я посвятила проекту «Лазарь»: эвакуация тела Шепард, подбор специалистов, контроль на каждом шагу. К финалу я практически неотрывно находилась рядом с ней. Возможно, она меня даже вспомнит: однажды она едва не пришла в сознание, подобранная доза стимуляторов оказалась для нее чрезмерной. А сейчас… Я стою посреди зеркального кабинета, и эхо трех слов, трех простых слов, прозвучавших ровно и буднично, никак не может угаснуть меж стенок моей черепной коробки.       «Начинайте сворачивать проект».       Призрак улыбается, он явно удовлетворен оказанным эффектом. И продолжает, затянувшись и выпустив дым, стряхивая пепел в пепельницу. От его сигареты осталась половина.       — Выполнение задачи вы начнете с периферии. Архангел покинет борт корабля завтра. Отдел безопасности передаст вам ключи от ИИ корабля доктора Ритт, после вы пошлете туда ударную группу и задержите опасного дезертира, Алисию Карпентер, от имени Альянса. Она окажет сопротивление, а вы ее ликвидируете. Архангел же узнает правду о том, у кого последнюю неделю находился в плену.       Призрак тушит сигарету и смотрит на меня, откинувшись на спинку кресла и заложив ногу за ногу, а я все пытаюсь подобрать слова, такие нужные сейчас. Все не то. Мое молчание его напрягает — едва, но заметно.       — Я сказал что-то непонятное?       — Нет.       — У вас есть вопросы к постановке задачи, мисс Лоусон?       Пока я пытаюсь нащупать нужную формулировку, из памяти поднимается прозрачное лицо с желтыми глазами. Не лицо даже, а восковая маска без всякого выражения. Анайя, бледная моль, истлевший призрак, задержавшийся в этом мире по чьей-то прихоти. Я и думать не хотела об аде, из которого она выползла на свет. Ее не ищет Альянс? Ее геном не засвечен ни в одной базе данных? Этого было достаточно, чтобы принять ее в Проект. Ни на тот момент, ни позже, я не стремилась узнать о ней ничего более. Меня волновал исключительно результат ее работы.       Доктор отработала чисто. Чище, чем кто-либо. Ее отдача граничила с фанатизмом, вызывая во мне неприязнь и восхищение в равной степени. Абсолютный профессионализм, не замутненный моральными принципами. Она слишком подходила нашей организации, чтобы жертвовать ею ради сомнительной лояльности Архангела.       Алисия Карпентер… Необоснованно. Я не вижу обоснования.       — У меня есть вопросы, мистер Харпер.       Призрак щурится, узнаваемый жест. Но назад не повернуть.       — В чем смысл устранения Ритт?       — Мисс Лоусон… — он смакует на губах мое имя, ввинчивается взглядом в мой мозг. — Ей известны алгоритмы связи станции Ахерон? Она бывала там?       Сейчас он будет загонять меня, как строгий экзаменатор. И лучше бы молчать — это было бы правильным решением. Но на его вопросы принято отвечать.       — Да.       — Она знакома с командой «Лазаря»?       — Да.       — Она имела полный доступ к материалам проекта?       — Да.       Он нарочито вальяжно достает из пачки свежую сигарету, щелчок — прикуривает ее от рыжего огонька зажигалки. Выпускает дымное облако, подняв лицо, и снова сковывает меня взглядом. На очереди следующая тройка травильных вопросов.       — Вы знаете, чем она займется после возвращения Шепард на Галактическую арену?       — Нет.       Но я могу проследить.       — Быть может, вам известны рычаги влияния на нее?       — Нет.       Но их всегда можно найти.       — Есть ли у вас гарантия, что после завершения проекта доктор Ритт сохранит верность обязательству неразглашения, заключенному с вами?       — Нет. У меня нет таких гарантий.       Гарантия существует только одна.       — Тогда вы знаете, что делать.       Знаю.