А ты точно злодей?

      — Чёртов Деку, какого рожна ты здесь?! — рычит Кацуки, когда в маленьком переулке между двумя домами он замечает знакомые кудряшки и на автомате останавливается.       — А? — Изуку обернулся и удивлённо посмотрел на Каччана. Он выглядел достаточно печально, даже ещё хуже, чем при ежедневном терроризировании от Кацуки. Помятый, усталый, с мешками под глазами, в которые уже можно было складывать картошку. — Привет, Каччан, — сказал он и широко улыбнулся, — что-то не так?       Бакуго видит, как задрот продолжает непринуждённо гладить одной рукой кошку, сидя рядом с ней на корточках. Та ласково мурлыкала и бодала головой его ноги.       "Совсем не страшный".       Кацуки от своих же мыслей ещё больше рычит и со всей злостью пинает жестяную банку, что валялась у него под ногами, прямо в стену. Шум напугал кошку, и та в страхе убежала, проскользнув через его ноги, скрываясь в переулке напротив. Но Деку так и не шелохнулся, а продолжал смотреть на "друга", широко раскрыв глаза, что лишь ещё сильней раздражало Бакуго.       — Я сказал "какого рожна ты здесь"?! — орёт он ему чуть ли не в самое ухо, но Изуку продолжает всё так же глупо улыбаться и смотреть не моргая. Кацуки даже показалось, что он смотрит не на него, а куда-то дальше, сквозь его тело, будто там что-то есть. От этого у блондина даже пробежал лёгкий холодок по спине.       — Я часто подкармливаю здесь кошек, — наконец сказал Мидория и поднялся. — Они здесь такие добрые. А у одной кошке здесь даже котята есть… — зелёноволосый даже слегка покрылся румянцем. — Они такие милые.       Кацуки в ответ лишь недовольно цыкает.       "Не страшный. Тебя даже тупой задрот не боится".       Мысли бесят его, но ещё сильнее бесит Деку. Кацуки так и хочет приложить его хорошенько об стену, так, чтобы раскроить череп, выбить мозги и…       Он делает это.       Он так думает.       — Эй, Каччан, — от мыслей и гнева, что застилал глаза туманом, оторвал спокойный тихий и даже немного смущённый голос. — Всё хорошо? Может мне помочь тебе?       Вытянутая рука не сжимала шею, а лишь со всей силой впечаталась в стену, от чего костяшки неприятно ныли. Шея Изуку была всего в паре миллиметров от ладони. Сам парень всё тем же отрешённым взглядом смотрит через Бакуго и улыбается. С ним явно что-то не так…       — Сдохни, — рычит Кацуки, отрывая руку от стены и спеша отойти от Деку — вдруг он и в правду из ума выжил.       Мидория неспеша поднимает руку и почесывает затылок.       — Понятненько, — он выходит и проходит мимо Кацуки, будто ничего и не было, будто не существовало угрозы для жизни в виде Каччана. — Ладно, ещё увидимся, мне домой надо.       Парень, насупившись, зло смотрел ему вслед.       Он слышал, что с ним что-то не так.       Знал.       Но только при встрече убедился в этом.       Это не тот Деку, что всегда пытался помочь ему. И даже не тот, что пытался игнорировать его весь прошлый учебный год. Холодный. Чёрствый. Не живой. Будто вечно в своих проблемах, которых стало куда больше обычного. Он слышал от своей и его матерей, что задрот пропускает добрую половину слов своей мамы мимо ушей, недоедает, недосыпает и приходит глубоко за полночь. Инко — мама Деку — волнуется, иногда плачет в кругу родителей Бакуго, а те стараются её успокоить, мол, возраст такой. И эта широкая, но ледяная улыбка, не выражающая ничего; пустая маска, надетая на лицо. Блондину кажется, что она ещё холодней, чем первая встреча Бакуго с его новым классом.       А Мидории просто больно. Тупая ноющая боль волнами расходится по всему телу, а эпицентром является его голова. Он проклинает Каччана за то, что он появился ой как не вовремя, но глубоко в душе Изуку сразу простил его. Просто так получилось. Просто так сложились обстоятельства.       Зелёноволосый приходит домой, тихо шепчет "Я дома", хотя отлично знает, что дома никого нет. Мама на работе. Снимает кроссовки и идёт в свою комнату, закрывает замок. Медленно сползает на пол, опираясь спиной на эту же дверь. На кофту падает несколько солёных капель. Ему больно.