Падение короля

Для многих бал является тем сокровенным местом, где ты можешь спокойно отдохнуть от домашних хлопот, на минутку забыть о всех делах и работе, просто общаясь с другими. Где каждый способен перемыть кости даже собственному родственнику, а при виде него мягко улыбнуться, будто ничего подобного и не происходило. И все до последнего верят, что они являются тем самым идеальным исключением, о котором и сказать плохо нельзя. Это мероприятие нравится всем, но не тебе. Ты слишком высок для того, чтобы обсуждать остальных за их спинами, терпеть этот шум и балаган. Ты не желаешь тонуть в болоте желчи вместе с таким отребьем, стремительно опускаясь до такого же дна, что и они. Впрочем, поступаешь также, как Он. – Как ты думаешь, Король сегодня придёт? – доносится чужой голос до твоих ушей, заставляя обернуться. Две девушки, мило щебечущие между собой в дорогих праздничных платьях. Неужели они как-то рассчитывают заполучить твоё внимание к себе? Хотя, в этом нет ничего нового. Каждая пришедшая сюда девушка в глубине души надеется на то, что ты её заметишь. И пригласишь к себе в ложе, чтобы после она заняла трон рядом с тобой. И для этого они готовы пойти на что угодно. Они самостоятельно затягивают корсеты настолько, что уже через пятнадцать минут падают в обмороки от кислородного голодания, пока их мозг медленно умирает, лишаясь нейронов. Они принципиально красятся и носят яркую одежду, красители которой сущий крысиный яд, лишь бы их заметили, пока голова раскалывается от ужасной боли, словно в неё втыкают сотни ножей. А изюминкой десерта становятся их голодовки и кровопускание, дабы приобрести бледный оттенок кожи, являющейся пиком моды. Ты фыркаешь, зная ответ на её вопрос. Он не придёт. Его разорвали собаки на мелкие клочья до неузнаваемости, разбрасывая по всему лесу; камнем забили бедняки, не желая терпеть к себе такого отношения; надломился предательский лёд, утащив Его с собой на глубину, по течению, откуда Он никогда не вернётся назад. Его руки подготовлены не были к драке. И Он не желал победы, будто ожидал такого исхода, предугадывал, но даже не собирался что-то предпринимать. Его жизнь была настолько скучной, что Он пустил всё на самотёк, смирившись с собственной смертью. Ты теперь будешь вместо него, и не допустишь того же, что сделал Он. Ты будешь править так, как положено истинному королю с голубой кровью. Стоп. У тебя нет никакого родства с королевской семьёй. Ты обычная деревенщина из забытой всеми глуши, не умеющий толком ни писать, ни читать. Ты не должен зазнаваться, а тем более допускать такие мысли. Но одно остаётся неизменным. Ты уже стал верхушкой в иерархии. У тебя Его лицо и Его имя, такая же бледная кожа, одежда из того же гардероба с Его же размером. Никто не заметил подмены, ведь ты полностью схож с Ним. – Я слышала, что Ваше Высочество должно сегодня прийти. Ты снова повторяешь лишь одно. Он не придёт. Руки были в змеиной норе, стремительно покрываясь гангреной, пока кожа кусками спадала; голова в осином гнезде, приобретая невыносимые волдыри и лишаясь зрения; а спина в муравьиной куче, поедающей ткань и мышцы, как плёвое дело. Да и какая разница, что с Ним произошло, если Он сейчас не нужен. Будешь ты, ты из более прочного теста. Ты вытерпишь любые нападки и проблемы, а тем более справишься с такой вещью, как скука. Тебе есть чем заняться. Ты достоин занять это место, ты многое делаешь лучше. Ты расторгнул перемирие с той эгоистичной принцессой, которая хотела пожертвовать твоими солдатами для войны. Ты решаешь те случаи с чумой, высылая туда фельдшеров. Ты делаешь хоть что-то, в отличие от Него. Из мыслей тебя вытянул чей-то оклик, заставляющий слабо вздрогнуть от неожиданности и перевести взор на пожилую пару. – Вы посмотрели выступление Сайонджи? Вы же обещали посетить наш театр, – с улыбкой говорит мужчина, делая очередной глоток шампанского, в упор смотря на тебя. – Да, он отлично справился со своей ролью, – как-то через плечо бросаешь ты, не особо вслушиваясь в чужие реплики. Ты ощущаешь на себе косой взгляд, пока их лица искривляются в гримасе. Будто ты сказал что-то вообще не по теме, далёкое от реальности. Ты, наверное, что-то не то играешь, ты без понятия, кто эти люди. Ты никого из них раньше не видел, а тем более не знаешь имён, слыша подобные только на рынке. Улыбаешься немного странно. Заподозрят, что ты не Он – другой. Ты не ведуешь, что тогда будет, притворишься больным или пьяным. Всё же ты уже многое прошёл и практически всем пожертвовал, дабы полностью быть похожим и идентичным для остальных. Ты старался не для того, чтобы всё закончить через год от смертной казни, если не пыток вовсе. – Это дочь, – как бы невзначай бросает женщина, указывая на твою ошибку. – До глубины души извиняюсь перед вами, просто тут подают довольно крепкий алкоголь. В голову ударило, вот и чего-то о другом подумал. – Мы Вас понимаем, сами уже попробовали, – они вместе фальшиво смеются, будто была сказана шутка века. Тебе лишь остаётся приподнять уголки рта в подобие улыбки, а после уйти, сославшись на кучу дел. Тебе не нравится такая отвратительная компания. Из людей, что готовы перепрыгивать через головы родных, если смогут спасти собственную шкуру. – О, вот Вы где, Мой Король, – слышишь ты знакомый голос, заставляющий тебя усмехнуться. На самом деле ты надеялся, что хотя бы тут отдохнёшь от него, затеряешься в толпе, сольёшься с остальными в серую массу, где никого из вас не различить. Но это, как видно, не удалось. Всё же ты не такой, как они. Ты куда выше. Ты выделяешься. Потому что ты особенный, тот, кем должны восхищаться и разглядывать издалека, как невероятное чудо. Как Абсолютную Надежду человечества. Слуга протягивает тебе руку, одним взглядом прося её принять и последовать за ним в неизвестном направлении. Как приспешника дьявола, проводящего своего грешника в самые далёкие и жестокие уголки ада, чтобы найти подходящее наказание. Любому понятно, что это ничем хорошим не закончится, что это путь на извилистую дорожку, где ты даже не сможешь подняться в полный рост из-за груза грехов на твоих плечах. Где твой позвоночник с каждым пройденным шагом даст всё больше трещин, разнося их дальше, пока позвонки не начнут отваливаться, а куски костей попадать в спинной мозг, вызывая паралич. Сначала рук и языка, дабы ты не сумел пересчитывать свои деньги, а затем подгонять своих рабов, срываясь на них. После – ног и торса, чтобы ты не был способен ходить по девушкам и утолять свою похоть, а там же и набивать живот до отвала. Под конец ты лишаешься зрения, тем самым не видя ничего – не можешь кому-либо завидовать. Тебе ничего не остаётся, как проводить свое время в одной комнате, бездельничая от неспособности. И это будет твоим последним грехом, от которого ты умрёшь. И будь честен хоть с самим собой, тебе по вкусу такая перспектива. Потому ты позволяешь ему проводить тебя сквозь украшенные залы, пропуская всех танцующих и игнорируя незнакомые возгласы. Стоит вам выйти на балкон, как в лицо ударяет холодный воздух, забираясь под лёгкую одежду, пробирая до мурашек, стараясь забрать все то тепло, что есть в тебе. Твой взгляд останавливается на виде, что открывается с такого ракурса. Тебе прекрасно видны поля и маленькие домишки деревенщин за сотню километров отсюда. Возможно, тут можно увидеть и твою деревню, но, к радости, ты уже не помнишь ни её местоположение, ни название. Ты сразу вычеркнул это из памяти, стоило тебе ступить на престол. Тебя с мысли сбивает тощая рука, как у Смерти, касающаяся твоей талии, а потом переходящая на волосы. Он снова взялся за свое, на что тебе остаётся тяжело вздохнуть. Комаэда всегда трогает тебя именно тут, словно это что-то значит и является чем-то личным и сокровенным. Но ты не знаешь и не понимаешь. Ты не тот, кого он видит перед собой. Когда ты пришел сюда, то сразу ощутил на себе его натиск. Все эти прикосновения и слова, сказанные шёпотом, но ничего не дающие тебе. И хоть ты занял это место благодаря нему, ты никогда не позволял чего-то большего. Ты с самого начала был упрям, жесток и холоден, показывая свое недовольство от его действий. Вот только потом привык, смирился. Тебе наскучило его одёргивать от этого, потому ты молча терпел. – Порой Вы так жестоки, – подавленно говорит Нагито, наконец-то отходя от тебя, понимая, что ничего не изменилось. – Моей вины нет в том, что ты не видел всё это из-за любви. Я всегда был таким. Он разглядел в тебе прошлого короля. Того, в которого был так долго влюблен. Тёмные волосы, как крыло ворона, порхающего над трупами, и красные глаза, напоминающие кровь врагов, стылую от страха. Но всё это не твое. Это не ты, прошедший через войну и муки; не ты, убивающий своих же поданных, оклеймав как предателей. Ты не Он. Ты лишь притворяешься, так ведь? Ты же не изменишь своим принципам, да? Ты будешь лучшим, верно, Изуру Хаджиме? Да, всё так и будет. – Ты мог бы посвятить мне мессу, – после продолжительной паузы замечаешь ты, поворачиваясь к нему спиной. – Пока всё не обратилось в треск. Сзади тебя раздается громкий взрыв, а за ним следуют языки пламени, быстро охватывающие дорогие залы и комнаты. До твоих ушей доносятся чужие крики и помощи просьбы, пока огонь стремительно разрастается, охватывая каждый участок, стараясь преградить все пути к отступлению, чтобы похоронить каждого, кто тут был. Ты чувствуешь как трясётся балкон, то ли из-за слишком сильного топота толпы, то ли из-за того, что здание на глазах разваливается на куски. Ты должен пойти следом за своим народом, потому у тебя пытаются вырвать опору под ногами, заставить тебя подскользнуться, дабы ты разбил собственный череп. Все же смерть получше, чем страдать от жара и плавиться на чужих глазах, как ведьма. Но несмотря на то, что пора бы уйти отсюда и спастись, ты уверен, что это случилось не просто так, потому обязан продолжить игру. – Раньше Вы по-другому к этому относились. Ты спиной ощущаешь то, как на его лице медленно расползается усмешка. Он точно насмехается над тобой, считая все это обычной игрой, куда ты слишком много вкладываешься. Он приравнивает тебя к ребёнку, который желает одержать победу в чём угодно, будь это война, шахматы или театр на двух персон. – Не понимаю, о чём ты. – Вы говорите в точности, как Он. Я так рад, что выбрал именно Вас. Вы превосходны. Тебе остаётся только цыкнуть, не собираясь продолжать этот разговор. Он ни к чему хорошему не приведёт, особенно сейчас, когда твоя челюсть сжата до хруста, анализируя его фразу. «Выбрал именно Вас». Складывается впечатление, что у него были другие варианты для замены, кроме тебя. Есть ли шанс, что стоит тебе оступиться, как твое место займёт кто-то другой, как когда-то сделал ты? Вряд ли, но от такого, как Комэда, можно ожидать чего угодно. – Помните, как всё началось? – раздается тихий смех вперемешку с потрескиванием горящего дерева. – Я пришел в ту убогую и забытую деревню, где нашел Вас у стога сена, который являлся и кроватью. Вы были таким исхудавшим, а еще с ужасным деревенским акцентом. Мне пришлось много приложить усилий, чтобы привести Вас в былую форму и научить нормально говорить. Зато посмотрите, где Вы сейчас благодаря мне. – Да, так все и было, – ты не видишь смысла отрицать истину, потому закусываешь губу, терпя это. – Но ты забыл кое-что упомянуть. Ты убил Его, ни капли не поколебавшись. Хладнокровно, будто никакой безграничной любви и вовсе не было. – Я это сделал ради того, чтобы Он переродился. Стал куда лучше, более способным. Так что Вы неправы. – Ты это сделал ради того, чтобы найти Ему замену, которая тебя полюбит. А если не получится, то ты просто заставишь её полюбить тебя, оказывая постоянное давление и, возможно, даже шантажируя тем, что ты знаешь её постыдный секрет происхождения. А он на это лишь смеётся. Звонко и так заливисто, как дитё во время бурной потехи. Словно ты разгадал его хитрость, однако никак не способен с этим побороться. Возможно, раньше бы так и было. Но не сейчас, ведь ты Изуру Камукура.