Падение короля

Ты со скучающим видом сидишь в огромном зале, украшенном позолотой и драгоценными камнями с пола до потолка, уже битый час слушая чужие крики. Все же быть королем – это не только ходить в дорогих одеяниях и махать рукой остальному низшему люду. В твоих обязанностях также были совещания по урегулированию важных социальных и политических вопросов, в которых ты не разбирался от слова совсем. – Вы должны послать к нам своих людей, иначе кровопролитной войны никак не избежать ни мне, ни Вам, – пылко объясняет девушка, привстав со своего места, дабы более ярко жестикулировать. – Но мы не можем в том количестве, о котором Вы просите, – уже в который раз повторяешь ты, зажимая переносицу между пальцами от излишней усталости. – Это будут все наши войска. А что делать нам, когда дойдут до этой страны? – Они не смогут, ведь мы отобьем их атаку, – гордо произносит та, выставляя свой бицепс напоказ. Ты лишь тяжело вздыхаешь на эту самоуверенную реплику. Конечно, принцесса Сония была знаменита своей храбростью и решимостью, но не в такой же момент, когда на кону жизни нескольких тысяч людей. Ты должен защищать свой народ любым способом, как бы сложно не было. И ты решил пойти по этому пути. Даже если соседнее государство смогут захватить, то к вам они приедут более ослабленными, что даст фору. Каждый в курсе о подвигах прошлого короля, которым ты сейчас притворяешься. Если понадобится, ты самостоятельно выйдешь на поле битвы, чтобы оправдать ожидания других, но не позволишь остальным гибнуть просто так. – Мой ответ не изменится, – кратко бросаешь ты, даже не изменившись в лице. Ты выражаешь полное равнодушие, словно тебя вовсе не касается это. Ты бы сейчас взял и ушёл, давая знать остальным твое окончательное решение, но кое-что тебя остановило, сковывая на месте, точно железными цепями. Или когтистыми лапами. Слуга, положивший руку тебе на ногу, с каждой секундой поднимаясь лишь выше, растягивая губы в своей глупой ухмылке. Он считает, что для него нет никаких запретов, ведь он в курсе о твоём маленьком секрете. Но это абсолютно не так. Он никто не больше, чем обычный простолюдин, которому просто повезло работать в замке. Ты дёргаешь бедром, пытаясь скинуть его, но тот лишь полностью игнорирует тебя, словно не понимает намеков. В такой обстановке тебя начинает это немного злить, однако ты никак не показываешь этого, ведь до сих пор сидишь на приёме, где не только вы двое. Единственный плюс, который ты видишь в этой ситуации, так это то, что принцесса со своим советником и охраной находится с противоположной стороны большого стола, что мешает ей разглядеть истину, происходящую под ним. Не выдержав такого наглого поведения, ты все же наклоняешься к его уху, чтобы высказать все то, что о нем думаешь: – У тебя в голове есть хоть капля мозгов? Ты что творишь? Тебя не смущает, что тут есть люди, а я занят важным вопросом? Нагито тихо смеётся, будто только и ждал подобных слов. Ты напрягаешься от этого. Он что, играет с тобой? Неужели мысли о том, что ты наконец-то разгадал сущность беловолосого и он стал для тебя предсказуемым, как мышь в мышеловке – всего лишь выдумка, которую он самостоятельно внушил тебе? Хоть ты и старался думать на шаг вперёд, но, видно, он думал сразу на пару, учитывая все резкие падения и возврат назад. – А Вы что думали, когда обращались к мусору? Но все же, настоящий король никогда бы такого не сказал. Выбиваетесь из роли. Ты было готов уже повысить на него голос, не веря в услышанное, как тебя затыкает чужая реплика с другой стороны, заставляющая в одно мгновение забыть о неудобстве внизу. – Если Вы не подумаете ещё раз, то нам придётся разорвать контракт о мире. И тогда Вы не сможете рассчитывать на нас, как на союзников в войне, – уже более серьезно произнесла Невермайнд, взглядом прожигая в тебе дыру. Она уже знает, какой будет от тебя ответ. Любой бы поддался на эти манипуляции, не желая терять благосклонность такого государства. Многие только и мечтают, чтобы заключить договор с ними и быть обеспеченными всем нужным, когда не попросишь. И Сония прекрасно это понимает, как и ее приближенный – Гандам. Но ты не так прост, как она считает. –Так уж и быть, – говоришь ты, вставая со своего места и уже замечая улыбку собеседника. – Разрывайте. Можете даже сжечь или потопить, не имеет разницы. И под озадаченный взгляды ты выходишь из зала вместе с прислугой. – Откуда взялись эти ссоры? – решаешься ты спросить у Нагито, стоило вам отойти чуть дальше от посторонних взглядов. – И почему ты так настойчив? – Потому что Вы не так прекрасны, как он, Мой Король. Вы обыкновенный, скучный, второстепенный. Можно сказать, что резервный. Пожалуйста, играйте лучше. Вы должны быть для всех той сияющей Надеждой, которую они ждут. Ты прикусываешь губу, сводя брови к переносице. Как ты можешь в точности повторять кого-то, если даже никогда в живую его не видел, а тем более не общался? Узнаёшь о нём чисто из-за горожанских слухов на рынке, чья правдивость также мала, как и свежесть рыбы. Едва что тебе известно о нём, что его жизнь, полная боли, раньше была адом, через который он прошел с гордо поднятой головой и абсолютной скукой. Возможно, именно там он повидал столько всего, что в нынешнем мире его ничего не было способно впечатлить. Ты готов впиться ногтями в собственную кожу, до струящейся алой жидкости, чтобы медленно ее сдирать, по маленьким кусочкам, а после обильно посыпать рану морской солью, дабы испытать хоть каплю того, что чувствовал он. Ты можешь пойти на что угодно, будь это самые жестокие пытки, если сможешь когда-то приблизиться к его образу, стать тем, кто также талантлив и безупречен. – Я бы спросил у тебя про его поведение, но уверен, что ты в очередной раз соврёшь. Между человеком из высшего слоя и его слугой никогда не могут быть отношения. Это не дешёвое чтиво, которое торговцы раздают налево и направо, желая быть замеченными. – А вот и может, – сразу же возникает тот, посмотрев немного с обидой. – Я хоть и мусор, но никогда не лгу Моему Королю. – В том и дело, что я не твой. И не давая сказать ещё чего-либо, ты ускорился, проходя уже по знакомым коридорам. Как ты помнишь, то до обеда ты должен ещё выслушать одного фермера издалека, который настойчиво просил аудиенцию на коленях, обещая, что не займет у тебя слишком много времени. Тебе ничего не оставалось, как согласиться и последовать в специальное помещение для этого, дабы поскорее покончить со всеми делами. Ты выслушивал чужой рассказ о погибших полях, о неурожае, о постоянных беспределах, заканчивающихся дракой или поджогом, а также о большом количестве трупов в той деревне, которые переносили заразу на всех, кто к ним притронется. Ты по-настоящему пытался вникнуть в это положение, посочувствовать и ответить, что ты со всем немедленно разберёшься, вот только... Это было всё настолько скучно. Безразлично даже. Тебе было бы куда легче стереть эту точку на карте до основания, не оставив никого, чем тратить деньги из казны на разбирательства и строительство. Так ещё не факт, что вы сможете избавиться от болезни, убивающей всех. А беловолосый продолжал тянуть свои уста все шире, будто насмехался над каждым твоим действием. Тебя уже тошнит от этого. Выворачивает наизнанку до посинения, заставляя согнуться в три погибели, содрогая кишечник вместе с желудком. А после ты кашляешь, выплевываешь скопившуюся желчь во рту, пока лёгкие рвутся от такого напряжения, бронхи разлетаются ошмётками по стенкам, а капилляры лопаются, пачкая все пространство кровью. Тебе становится плохо только от одного его вида. Но ты ничего не можешь с этим поделать, ибо он постоянно должен быть рядом с тобой. – Я словно правлю во время мора, – шепчешь ты себе под нос, тем самым привлекая внимание Комаэды. – А ты почему-то совсем не против. – А почему я должен быть против? Это не входит в мои обязанности. Ты скептически смотришь на него, впервые слыша такую несусветную глупость. Хотя неудивительно, что это произнес такой как он, а не кто-то другой. Все же тот, кто всегда сравнивает себя с отходами и ничтожеством, вряд ли будет дорожить своей жизнью, как это делают остальные нормальные люди. Может, потому его когда-то и выбрали на этот пост, зная, что в случае эпидемии или захвата как самого приближенного к августейшей особе, Нагито ничего не выдаст и не поступит в эгоистичных целях, так как совсем не ценит свое существование. Ему больше всего подходит данное место, ведь он никогда не предаст своего короля и будет ему служить до самой кончины. Как и положенно настоящим королевским слугам. – Знаете, – неожиданно подал он голос, вырывая тебя из размышлений. – Мне кажется, мы идем в нужном направлении. То есть, подумайте сами. На краю нашей прекрасной страны идёт жесткое выживание, ибо все условия настолько неблагополучны, что вызывают отчаяние. Такое огромное, что оно разносится лишь дальше, проникая в сердца каждого. Они мечутся из стороны в сторону, чтобы выбраться из ловушки, но делает себе только хуже и больнее. Ты конечно знал, что у него не всё в порядке с головой и он способен выкинуть фокусы, которые не будут никем поняты, вызывая отвращение, но это... Это что-то новенькое. Его глаза выдают полное безумие, застилаются белесой пеленой, где он видит лишь свои ужасные и больные идеи, а не лица окружающих, показывающие настоящий страх перед таким существом. Он полностью потерял остатки чего-то разумного, что раньше привлекало народ. Его блесткий ум с каждым разом потухал все сильнее, в конечном итоге расплываясь как лужа во время дождя. – Я так жду этого. Догадываетесь, почему? – он не дает тебе ответить, как самозабвенно продолжает: – Вы столкнетесь с этим всем, что породит еще более яркую и такую изумительную Надежду в Вас. Вы не так долго знакомы, но ты уже отчетливо понял, как он озабочен этой вещью. Настолько, что готов слагать многочасовые речи об этом и служить без единой монеты, если только покажешь свое "сияние". Возможно, это то единственное, ради чего он способен умереть. – Вы ведь сами хотите все это почувствовать, разве нет? Именно отчаяние создает непоправимый хаос такой величины, что с этим не справиться простолюдинам. Вам стоит окунуться в это, и Вы перестанете ощущать вечную скуку, которая тяготит Вас вниз. Только по-настоящему отчаянные совершают такое, что нельзя предсказать, какой талант Вы бы не имели. – Комаэда, – все же останавливая его, устало произносишь ты. Его бред порой слишком надоедает. – Я не имею таланта. Я могу испытывать эмоции. Я не тот, кого ты представляешь, хоть и занимаю это место. И меня не интересуют твои абсурдные высказывания. Его лицо в одно мгновение изменяется, становясь из сошедшего с ума фанатика в полнейшее презрение, будто перед ним находится скот на убой, перепачканный в грязи и никак не сумевшийся спастись. Лишь одним взглядом он вызывает у тебя табун мурашек по спине, затыкая рот, словно вы поменялись своими социальными положениями. – Ах, точно, я и забыл. Вы же обычная деревенщина, которой и не ведано, какого быть в роскоши. А про письмо и чтение Вы вообще впервые слышите. Ты закусываешь губу, опуская голову. Он знает, в какие точки стоит давить, чтобы суметь причинить тебе вред. Ты все же и вправду не умеешь ни писать, ни читать, а тем более не разбираешься в дипломатии и подобным ей вещам, отчего завсегда таскаешь его, дабы он делал это вместо тебя. Все, что ты умеешь – это ставить подпись от чужого имени, и то криво да косо. – Вы никогда не сможете стереть свои позорные корни, если будете цепляться за хлипкие стереотипы о жизненных ценностях и правосудии, – сказав это, он быстро удалился, оставляя тебя одного. И хоть ты раньше продолжал мечтать о лучшей жизни для каждого горожанина, приводя в пример свое неудачное детство, то тут впервые усомнился в правильности этого. Стоит ли оно того? Когда ты ушел, то о тебе даже не вспомнили, а тем более не искали. Крысам в погребах и то больше внимания уделяют. Зачем тебе стараться для всех них, если они не делали этого по отношению к тебе? Возможно, те бредни имели свой смысл. А подкрепляло это всё лишь единственная мысль, не покидающая твою голову уже пару дней. «Это так скучно.»