Давай останемся друзьями... А нет, не останемся.

30 июня, 1999 год. С самого раннего утра величественный Хогвартс отпускал своих учеников на летние каникулы. Все младшие курсы уже давным-давно сдали свои чемоданы, и сейчас едут по мосту на каретах, запряжённых фестралами. Экспресс соскучился по всей этой ораве подростков — так однажды пошутил один из кондукторов. И это была чистая правда. В десять утра поезд тронулся, оставив школу позади. Кто-то махал из окна рукой, мысленно прощаясь с профессорами и сводами замка до следующего года, кто-то с облегчением выдыхал после экзаменов, а кто-то вообще старался забыть про существование школы на ближайшие два месяца. В общем, каждый делал то, что ему вздумается. Как всегда. Тем временем в самом здании остались только выпускники. Гермиона, как самая старшая и ответственная из Гриффиндорцев, уже сидела в гостиной с книгой, неспешно читая и потягивая кофе. Пенка оставалась на носу и верхней губе, вновь убеждая её в том, что капучино и мисс Грейнджер по меньшей мере не совместимы. Как собственно и книги с её мыслями в данный момент. Она тупо пялилась на страницы учебника по древним рунам, не понимая даже текста на своём родном английском. А виноват в этом никто иной как Фред Уизли, находящийся сейчас за много километров от неё. Наверняка он сейчас открывал двери своего магазина вместе с Джорджем. Она всегда удивлялась, как можно путать двух таких разных людей. Да, они близнецы, но если ты общался с ними, то понимаешь — они совершенно не похожи друг на друга. Джордж более пассивный, уравновешенный. Гермиона на сто процентов уверена, что все формулы вредилок, расходы магазина — всё это просчитывает Джордж. Она уважала его за это, но он всё равно оставался тем же старшекурсником, тестирующим новые изобретения на первокурсниках. Фред же иной: он активнее, чем брат-близнец. Она интуитивно понимала, что именно Фред придумал три четверти всего, чем жива лавка «Всевозможные Волшебные Вредилки». У него так и чешутся руки что-то создавать, гонять по полю квоффл, подражая маггловскому футболу, играть в квиддич. Именно Фред на пасхальных каникулах научил Гермиону полётам на метле и дал понять, насколько это круто — чувствовать свободу, ветер, самодовольно треплющий кудрявые волосы. Но эта независимость была мнимой. Она не чувствует себя свободной в одиночестве. Ей нужен кто-то. И этот «кто-то» — это и есть Фред Уизли. Она до сих пор не понимает, когда успела подружиться с этим юношей. В какой момент свет голубых глаз близнеца стал такой важной частью её жизни? Когда это такая практичная и собранная Грейнджер внезапно стала ощущать себя одиноко без друга? Она не понимала саму себя. Фред, с одной стороны, ужасно раздражал в ней старосту-заучку, а с другой от одного только взгляда на него в душе становилось тепло. И эта чёртова борьба при нём не прекращалась ни на одну грёбанную секунду. Более того: раздражение и дружеская привязанность сменяли друг друга за считанные мгновения. Именно столько ему требовалось времени, чтоб такая родная и любимая улыбка сменилась клоунской усмешкой. Именно этого времени хватало Джорджу, чтоб появиться у брата за спиной и начать его подкалывать. А он вёлся на смешки брата и начинал потакать ему. Хотя, скорее всего, он не хочет выслушивать все эти «безобидные» шутки потом, когда останется один на один с братом в их лаборатории за точным подсчётом ингредиентов для блевальных батончиков. Но, какая же ты сволочь, Фредерик Уизли, и как же я обожаю твоё общество. Фред в это время уже стоял у кассы во «Всевозможных Волшебных Вредилках». С утра в магазине было сверх меры много народу, а он не понимал, за что ему это. Хотелось сидеть где-то в своей квартире, в тысячный раз перевязывая ненавистный ей желтовато-оранжевый галстук. Пробивая, наверное, миллионный чек за утро он поднял глаза на миллионную покупательницу. Это была стройная, невысокая девушка с вьющимися каштановыми волосами и россыпью бледно-персиковых веснушек. Фред замер. Она была чертовски похожа на Гермиону. Вот тебе и доброе рабочее утро. Из оцепенения его вывел голос девушки: — Так сколько с меня? — она мягко улыбнулась, так, будто знала его всю свою жизнь. — Для такой красивой девушки скидка пятьдесят процентов. С вас десять галлеонов и три сикля, — Фред всё так же ошарашенно смотрел на неё. Хотя нет, не смотрел, а прямо-таки пялился. Незнакомка явно смутилась, но протянула ему несколько монет и, когда он всё проверил, забрала свои вредилки и ушла. Дред облокотился на кассовую стойку, наблюдая за многочисленными посетителями их с Форджем магазина. Интересно, зачем тому пареньку амортенция? А этой, с виду взрослой женщине забастовочные завтраки? А этой маленькой девочке удлинители ушей? А этой кудрявой девушке-заучке с кофейными глазами отдельное место в его жизни? Твою дивизию, Грейнджер, я снова думаю о тебе. О том, как сильно тебя люблю.