***
Уже через двадцать минут после начала игры Анна почувствовала лёгкую растерянность: бросившись в лес после объявления старта она просто бежала куда глаза глядят, остановившись только сейчас. Если рассуждать логично, это очень походило на классические догонялки с одним лишь отличием: «охотников» со временем становилось больше, чем «добычи». Вот только это и являлось причиной нервозности: от одного во́ды не производилось столько давления, как от целой толпы, жаждущей тебя поймать. Игра, в которой у тебя нет ни союзников, ни друзей. Одни враги вокруг. Обхватив себя руками, Анна с испугом оглядывалась по сторонам. Звук задевающего ветви кустарников ветерка то и дело заставлял её вздрагивать, замирая, словно кролик. Она уже успела пожалеть, что вообще согласилась играть. Лишь стремление выиграть приз держало её здесь. Целый день наедине с любимым человеком… На что это похоже? Мечтательно вздохнув, Анна вновь пригнулась, услышав шуршание суховатых веток. Ну что за садизм — проводить догонялки в такую ветреную погоду?! — Вот ты где, — раздался голос совсем рядом, заставив её обмереть и побледнеть. С застывшим сердцем медленно обернувшись, она наткнулась на изучающий взгляд чёрных глаз. Внутри всё перевернулось во второй раз, а бледность уже через мгновение предательски сменилась румянцем. — Найти кого-то определённого в этом лесу сейчас задача не из простых, — зачем-то пустился в объяснения гость, сунув руки в карманы. — Хорошо, что ты даже и не пыталась спрятаться. Проглотив обиду, Анна опустила взгляд, проклиная свои нулевые способности к маскировке. Прятаться она пыталась изо всех сил! Но в этом, правда, признаваться не стоило. Лучше выглядеть храброй в его глазах, а не глупой. Но, стоп, он сказал: «определённого»? Он… искал её? Под сияющим взглядом Рей стушевался и как-то неестественно закашлялся: — Я почему вообще пришёл. Мне нужна твоя помощь. Мы уже работали вместе, и ты… выглядишь надёжной. Одни только эти слова заставили её буквально воспарить от распирающего счастья. Безумно хотелось реабилитироваться за прошлый раз, когда она подвернула ногу и доставила Рею лишние неудобства. Анна боялась, что из-за того случая он начнёт считать её бесполезной, и теперь радовалась, что страх оказался беспочвенным. Он целенаправленно искал её по всему лесу и сам, сам попросил о помощи! Чувствуя невероятную лёгкость внутри, Анна мысленно поклялась сделать всё возможное, чтобы на этот раз не подвести его… И может быть… может быть он согласится погулять вместе?.. Уже через полчаса, решительно пробираясь через чащи, Анна встретила первого «Оборотня». Высокий и стройный, он в расслабленной позе задумчиво смотрел куда-то в сторону дома. Она сразу поняла, что это не «Житель»: слишком уж безмятежно он выглядел, совершенно не наблюдая за окружением. Как хозяин положения. Но напрасно она думала, что её не заметили. Яркие карие глаза засветились дружелюбием и теплотой, когда он обернулся: — Символ? — спросил что-то непонятное парень, приподняв брови. Молча помотав головой, Анна залюбовалась солнечными бликами в чужих золотистых волосах, совершенно не ощущая страха. — О, значит, у нас тут маленький беззащитный «Житель», — широко улыбнулся Люк, грациозным жестом откинув со лба вьющиеся прядки. Если бы её сердце уже не было отдано Рею, Анна определённо влюбилась бы в их Лидера. Он был красивым, харизматичным, заботливым и сильным. Конечно, не настолько как Рей, но близко. Она вообще не понимала Гильду в её игнорировании такого хорошего парня. По-дружески обняв её, Люк достал из кармана жёлтый картонный кругляш вместе с каким-то листом бумаги. — Это, — указал он на фишку, — теперь твой Символ. Показывай его другим «Оборотням», так мы распознаём друг друга. Не потеряй. Послушно забрав у него аналог паспорта, Анна с любопытством уставилась на испещрённый мелким шрифтом листок. — Наш Кодекс, — правильно интерпретировав чужой взгляд, пояснил Люк, почему-то скривившись. — Я эту муть пока не осилил. Советую подойти к Нату за разъяснениями, если вдруг захочется зря потратить лишний час своей жизни. А если жаждешь совсем уж острых ощущений, перебей его почти в самом конце вдохновлённой лекции и спроси, что вообще такое «кодекс». Адреналин гарантирую, — закончил он с кислым видом, щедро поделившись полученным на собственной шкуре опытом. Прыснув в кулак, Анна забрала и листок, аккуратно сложив его пополам. — Тебе придётся заглянуть к Нату, если хочешь «обращать» других, — серьёзно сказал парень напоследок. — Он даст всё необходимое. На том и распрощались. Разумеется, ни к какому Нату Анна не пошла. Выполнив первую, самую лёгкую часть поручения Рея, она пребывала в хорошем настроении. Ну и что, что теперь не получится выиграть? Зато она может что-то сделать для любимого человека! Эмму Анна смогла отыскать почти через час блуждания по лесу. За это время ей не раз пришлось предъявлять Символ, при том чувствовала она себя словно на секретном объекте. И понимание, что она своя здесь и ей не нужно ни от кого скрываться, по-настоящему опьяняло. Хищник, а не добыча! Чего только боялась этого «обращения»? Быть «Оборотнем» на деле оказалось куда приятнее, чем бесправным «Жителем». Последних она, кстати, до встречи с Эммой так ни разу и не встретила. То ли прятались хорошо, то ли… о последнем варианте думать не хотелось. Нельзя провалить задание! Укрывшись за большим деревом, Анна с любопытством следила за разворачивающимися событиями, ожидая подходящего момента для вмешательства. Защищая уставшую пятилетку, подруга успешно смогла отвлечь двух маленьких охотников, Тома и Ленни, от их главной цели. От её глаз не укрылось с какой мольбой Эмма глядела по сторонам, стараясь найти выход из сложной ситуации. Больше всего на свете Анна хотела помочь ей и поддержать, протянув руку помощи. Но, к сожалению, это противоречило её заданию. «Ещё я хочу, чтобы ты нашла Эмму, — добавил Рей после того, как обрисовал основное поручение. — По возможности, конечно. Проконтролируй, чтобы… её «обратили». Это необязательно, но я буду благодарен, если у тебя получится создать нужные условия. Упрямая девчонка согласится сдаться только если это поможет кого-то защитить. Такой вот человек». Так уж вышло, что нужные условия идеально сложились сами. Скрыв свой статус «Оборотня», Анна нехотя и через огромное чувство вины воспользовалась доверчивостью подруги. Если это для Рея, она готова была пойти на что угодно. «Не рискуй лишний раз, — предупредил он перед уходом. — Насчёт Эммы — это моя личная просьба, помни об основном задании. Достань мне "Жителя"». Верно, целью Анны на самом деле была так удачно оказавшаяся на пути Конни. — Я думаю, пора закончить эту бессмысленную игру! — подал знак Рей, и Анна, уняв дрожь, решительно ступила на каменную поверхность, ведя за собой ничего не понимающую усталую пятилетнюю малышку.***
С одобрением кивнув Анне, что робко улыбнулась в ответ, Рей бросил взгляд на выпрямившегося Нормана. Лицо того не выражало ничего, кроме вежливого интереса. Идея привлечь к своему плану Анну пришла к нему только через пять минут после начала игры. Пользоваться чужой влюблённостью, конечно, нехорошо, но он пообещал себе позже обязательно компенсировать такое отношение каким-нибудь подарком. Просьба присмотреть за Эммой, признаться, тоже была импульсивным решением. Но не полагаться же в этом вопросе только на легкомысленного Люка? К счастью, подстраховка себя оправдала: ещё от Джемаймы он узнал, что неугомонная подруга всё-таки была успешно «обращена». А значит, всё шло как нужно. — Рад вас видеть, — приветливо улыбнулся Норман, махнув рукой остановившимся на расстоянии девочкам. — Не замёрзли? — Н-нет, — запнулась Анна, с ужасом уставившись на Рея. — Ты ранен?! Тот примерно представлял, как выглядит сейчас со стороны: многочисленные ссадины, синяки, стёртая кожа на руках, испачканная и помятая одежда, растрёпанные волосы. Писаный красавец, да. Проигнорировав вопрос, Рей повернулся к бывшему другу, указав на Конни: — Это последний «Житель». Игра окончена. — Браво, — захлопал в ладоши Норман, каким-то странным взглядом окинув пятилетку. — Ты правда смог меня удивить. Значит, ты заранее предсказал своё «обращение» и предпринял меры, приготовив собственного «Жителя». Но у меня есть вопрос: если Анна всё равно тебе помогала, почему ты не пошёл по простому пути и не выбрал её? — Я думал об этом, — кивнул Рей, погладив хмурую Конни по голове. — Но увидев её талант к маскировке, отказался от такого решения. Под его ироничным взглядом девчонка густо покраснела и отвернулась, закрыв двумя косами лицо. Он ещё в самом начале просил её не вступать в их с гениальным психом диалог, и она послушно вела себя тихо, притворяясь мебелью. — Дай угадаю, ещё Анна выступала как щит для Конни, представляя её как «Оборотня», если они попадались кому-то на глаза? — уточнил Норман полувопросительно, скрестив руки на груди. Слова его звучали немного небрежно: так, будто объекты обсуждения находились где-то очень далеко. Рей неохотно кивнул, чувствуя себя словно бактерия под микроскопом. Он ненавидел подобные ощущения. — А если бы у тебя не получилось? — зачем-то продолжил допрос Норман. — Если бы Анна не смогла достать «Жителя»? — Было бы ещё лучше, — раздражённо парировал Рей. — Сам остался бы последним «Жителем». Подумаешь, проблема. — Значит, не настолько и лучше, раз ты не пошёл на это, — проницательно заметил Норман, тонко усмехнувшись. Ничего не ответив, Рей устало помассировал переносицу. Не говорить же, что пошёл на «обращение» только для того, чтобы разузнать что-то о планах Нормана насчёт Эммы, приюта и побега? Подыгрывал ему в его песочнице в надежде на информацию. На самом деле ему было глубоко наплевать на эту игру, но он чувствовал, что нельзя позволять психопату творить что вздумается. Ведь тот редко делал что-то просто так, без цели, а значит, и сегодняшнее мероприятие имело какой-то смысл. — А если бы я был «Жителем»? — внезапно задал Норман очень неожиданный и глупый вопрос. Рей секунд десять всматривался в его лицо, ожидая, что тот рассмеётся и скажет: «шутка». Увы, ледяные глаза были до пугающего серьёзны. — Тогда ты был бы ещё большим идиотом, чем я думал, — наконец-то нашёл в себе цензурные слова Рей. — Если ты действительно «Житель», то поздравляю — можешь смело смывать свою репутацию в сточную трубу. Как создатель правил, ты изначально находишься в совершенно иной стартовой позиции, чем другие «Жители». Добавь и то, что тебя фактически невозможно поймать. Начни ты злоупотреблять своим положением, то очень быстро потеряешь доверие других. Это как если бы семилетка пришла в ясли самоутверждаться за счёт полуторагодовалых детей. Да и какой тебе прок от победы? Ты единственный из участников, кто не получит никакой выгоды. Провести со мной целый день ты и без этого можешь совершенно свободно, правда я буду от этого не в восторге. О втором призе и говорить нечего: ты и так творишь что вздумается, исполнять собственные желания тебе ни к чему. — Хотя, — добавил он после паузы, оценив лёгкую довольную усмешку на чужом лице, — ты достаточно сумасшедший, чтобы такое сотворить. Я уже понял, что у тебя какая-то извращённая логика. Что собирался ответить на подобный сомнительный комплимент Норман, осталось неизвестным, так как в этот момент со стороны леса послышался странный шум. Резко обернувшись, Рей удивлённо застыл: в их сторону, негромко переговариваясь, двигалась целая толпа. Впереди, возглавляя шествие, грациозно и даже величественно, несмотря на жалкий вид, шёл Люк. Теперь здесь собрались все участники. Эмма, окинув их с Норманом критичным взглядом, облегчённо улыбнулась и выдохнула. Интересно, что она, судя по реакции, вообще ожидала увидеть? Кровавое побоище?! Из группы, отделившись, выбежал Дон, на полной скорости бросившись к девчонкам. — Эй, я хотел, чтобы мы выглядели пафосно! — бесхитростно возмутился Люк, проводив друга обиженным взглядом. Однако тот проигнорировал претензию, обеспокоенно воскликнув: — Конни, ты в порядке?! Не ранена? Схватив радостно вскинувшуюся пятилетку за руку, Анна вместе с ней проворно спряталась за спину Рею. Наблюдая столь неожиданное развитие событий, Дон растерянно захлопал глазами: — Что?.. Почему? — Игра ещё не окончена, — пояснил Нат, положив ему руку на плечо. — Лучше не стоит сейчас так беспечно прыгать на людей. — Нет, игра окончена, — объявил Рей, настороженно глянув на подозрительно довольного Нормана. Он не ожидал увидеть здесь такую толпу, но, подумав, пришёл к выводу, что это к лучшему. Можно будет без потери времени разогнать детей, отправив их домой, и начать наконец важный разговор. — Конни — последний «Житель». После этих слов скала погрузилась в тишину: галдевшие ребята резко замолкли и все разом скрестили взгляды на ойкнувшей малышке. Вцепившись в предплечье Анны, та исподлобья смотрела в ответ, устало поджимая губы. Пожалуй, именно в утомлении крылась настоящая причина её нетипичной молчаливости: обычно девчонка болтала без умолку. — Этого не может быть! — крикнул Люк, возмутительно громким голосом разрезав воздух. — Она совершенно точно «Оборотень»! Он решительно вышел вперёд, встав точно напротив Рея, и хмуро поинтересовался: — Кто тебя «обратил»? — А сам как думаешь? — приподнял брови тот, кивнув на притихшего бывшего друга. Расширив глаза, Люк с глубоким недоумением уставился в спокойное и безмятежное лицо Нормана. — Я вообще не понимаю, что здесь происходит, — честно признался он, поправляя съехавшую с плеч кем-то одолженную куртку, что немного скрывала окровавленную и местами рваную одежду. — Это же не сказка про Белоснежку, где тыквы в кареты превращаются, и наоборот. — «Золушку», дебил, — негромко поправил друга Дон, прислонив ладонь к лицу. От детей помладше раздались смешки. — Да не важно, — отмахнулся Люк, не отрывая странного взгляда от Нормана. — Ты не мог «обратить» Рея, ты ведь «Житель». Вздрогнув, Рей стремительно обернулся, неверующе вглядевшись в холодные голубые глаза. Неужели… это правда? Если да, то всё очень и очень плохо. Придётся признать, что он теперь абсолютно перестал понимать логику поступков этого психа. А значит, и последствия от них предотвратить не сможет. Рей всегда ненавидел непредсказуемость, так как против неё чувствовал себя беспомощным. Как сейчас, например. — Ты же Альфа, — полуутвердительно произнёс Норман, наконец открыв рот. — Вот и скажи нам: кто здесь «Житель», а кто «Оборотень»? Почесав затылок, Люк смущённо откашлялся, сильнее кутаясь в свою куртку: — В моём списке… тебя нет. А вот Конни есть. Рей ещё раньше догадывался о существовании подобного списка (было бы странно, не будь его), а когда Норман показал часы, то окончательно убедился в этом. — Кстати, — кое-что вспомнив, обратился он к бывшему другу, — как у тебя оказались часы, если ты не «Оборотень»? — А их наличие теперь говорит о статусе? — иронично парировал тот, снисходительно улыбнувшись. — Тогда ты тоже изначально «Жителем» не был. У тебя ведь тоже часы. Рей скрипнул зубами, понимая, что действительно задал довольно глупый вопрос. Это же создатель игры, он с самого начала мог оставить себе одни часы. О жёлтой фишке можно уже и не спрашивать. И так ясно, что кое-кто открыто злоупотребляет своим положением, наплевав на последствия. Знать бы только: зачем? — Эмма, — вдруг позвал подругу Норман, пока Рей крепко задумался. — Позже, когда всё закончится… давай сходим на свидание? Под всеобщим одобрительным гулом девчонка покраснела, но ответить ничего не успела: Рей закрыл её от взгляда этого психопата, снова схватив того за ворот жилета. Он сам не мог объяснить, откуда вдруг взялась эта колючая и пульсирующая злость. Наверное, он просто устал. — Нет уж, безумный ублюдок, мы закончим игру здесь и сейчас, — прошипел Рей на грани слышимости, едва сдерживаясь, чтобы вместо ткани не вцепиться в горло. — Если ты сейчас не признаешься, кто ты, клянусь, я удавлю тебя собственными руками. — Ты меня пугаешь, Рей, — испуганно залепетал Норман, пытаясь отцепить от себя чужие пальцы. — Что я тебе такого сделал?! Почему ты постоянно распускаешь руки? Что вообще с тобой не так?! «Что со мной? Со мной не так?!» — мысленно выдохнул Рей, понимая, что всё, это предел. Больше не собираясь сдерживаться, он как следует замахнулся, не отрывая полного ненависти взгляда от потемневших синих глаз. В голове почему-то, с болью впиваясь в сердце, пронеслись осколки воспоминаний. «— Смотри, Грег, наш книжный червь снова с книжкой сидит, — загоготал Томас, ткнув локтем своего друга, привлекая внимание. Синеволосый мальчик послушно остановился, равнодушно проследив за чужим указательным пальцем. Рей усиленно делал вид, что игнорирует старших, но его с головой выдали кисти рук, что до побелевших костяшек вцепились в обложку очередного заумного талмуда. «Я ненавижу читать!» — хотел крикнуть он, но лишь сгорбился сильнее, волосами закрыв лицо. — Да что с ним не так?! — удивлённо воскликнул импульсивный Томас. — Остальных четырёхлеток за уши от леса приходится оттаскивать, а этот… — Оставь его, — бросил Грегори, безразлично пожав плечами. — Не видишь, что ли? Он странный. Может, болен чем. «Странный-странный-странный», — билось в сознании Рея, взглядом проводившего спины уходящих ребят. Он упрямо попытался продолжить чтение, но почему-то прежде чёткие буквы подозрительно расплылись, превратившись в нечитаемые чёрные пятна. Страниц, впрочем, лишняя влага так и не коснулась.» «— Давай отойдём, — сказал другу шестилетний Коул, прижавшись к стене. — Пропустим… этого. Бесцеремонно схваченный за запястье Энтони громко возмутился. — Тише ты, — шикнул Коул, с опаской глядя в начало коридора. — А вдруг услышит? — Да плевать я хотел!.. — попытался заорать его товарищ, но был заткнут лёгким подзатыльником. — Ты хочешь, чтобы нас травили как Люка?! — шёпотом заорал на друга Коул. — Помнишь, что с ним случилось три дня назад?! Из-за Рея он сломал руку, выпав с окна первого этажа… — Но это же не доказано, — вяло возразил Энтони, потирая ноющее запястье. — Люк сказал, что сам был неосторожен… — Ну ты и наивный, — восхитился Коул, покачав головой. — Люк просто боится сказать правду, ведь тогда ему точно не поздоровится. Есть свидетели, которые видели тогда в окне Рея… Оба настороженно посмотрели на остановившегося вдалеке мальчика, игнорировавшего чужое присутствие. Признав разделяющее их расстояние безопасным для сплетен, Коул совсем расслабился: — Только за последние полгода Люк трижды себе что-то ломал в «несчастных случаях», — он жестом изобразил кавычки, — четыре раза оказывался в опасных ситуациях и не сосчитать сколько попадал в неприятности на пустом месте. С другими такого не случается. — Может, его поддержать? — робко предложил Энтони, но вжал голову в плечи под взглядом друга. — Не смей даже думать об этом, — зашипел тот испуганно. — Рядом с Люком опасно. С ним именно потому никто дружить не хочет. Сам по себе он хороший и интересный, но… кто захочет перейти дорогу Рею? Он же ненормальный. Устав слушать, Рей прекратил прикидываться ветошью и продолжил движение по коридору. Пройдя мимо ровесников, он удостоил их лишь мимолётным тяжёлым взглядом, заставив тех опустить глаза и вжаться в стену. Он никому не собирался объяснять причины своих поступков и уж тем более оправдываться. Его никто никогда не сможет понять. Ненормальные всегда были и будут достойны лишь осуждения.» «— Я опять слышал… разные разговоры о тебе, — уклончиво заговорил Норман, когда они по обыкновению сидели на краю скалы. — Почему ты ничего с этим не сделаешь? — А смысл? — индифферентно поинтересовался Рей, по-детски мотая ногами над «пропастью». — Пусть болтают что хотят. Прошло то время, когда меня это задевало. Разумеется, он безбожно лгал, причём не столько другу, сколько самому себе. Но в тот момент, наслаждаясь высотой и ветром в волосах, ложь уже не казалась ему такой чудовищной. — Грегори снова распускает слухи про тебя, — после паузы произнёс Норман, скрепляя подрагивающие от эмоций ладони в замок. — После отправления Томаса он совсем потерял чувство реальности. — И что наш неудачник сказал на этот раз? — хмыкнул Рей, с завистью проследив за летящей над облаками птицей. Как бы он хотел поменяться с ней местами, чтобы, не зная забот, просто взмыть в небеса. Хоть на миг ощутить пьянящее чувство свободы. — Ну так что? — поторопил он погрузившегося в молчание друга. Тот нерешительно прочистил горло, отведя взгляд: — За обедом Грегори поделился своей исчерпывающей теорией насчёт жизни после приюта, — ядовито ответил Норман, не заметив дрогнувшего взгляда товарища. — Сказал, что все отправятся в приёмные семьи или хорошие школы, и только ты — в детскую психбольницу или сразу в колонию. Расслабившись, Рей громко рассмеялся, немного испугав подобной нетипичной реакцией Нормана. — Люк ему чуть нос не разбил, бросившись на твою защиту, — с улыбкой продолжил тот, явно поняв, что друг не собирается расстраиваться. — Вряд ли после такого найдутся те, кто ещё верит, что ты его травишь. Резко перестав смеяться, Рей хмуро опустил голову, уставившись вниз, на обломки камней. Этот мальчишка… защищал его? Его? Почему-то в этот миг прежде казавшийся приятным ветер сделался колючим и недружелюбным. Стало холодно. Неправильно интерпретировав чужую дрожь, Норман обхватил его за плечи и притянул ближе, укутывая теплом своего тела и сердца. — Как всегда закрылся в своём панцире и страдаешь в одиночку, — мягко попенял он, положив подбородок на черноволосую макушку. — Я что-нибудь придумаю насчёт Грегори. Подобные слухи — это не шутки. Никакой ты не ненормальный, слышишь?! Заглянув в лицо притихшего товарища, он грустно улыбнулся: — Я обязательно защищу вас с Эммой. Себя не пожалею, но вас уберегу. Даже если на тебя ополчится весь мир, я обязательно буду стоять против него рядом с тобой. Ты мой брат, Рей. Закрыв глаза, Рей позволил себе на мгновение поверить в сказку, наслаждаясь теплом, щедро подаренным родным человеком. «Я защищу тебя, слышишь? — пронеслись вдруг в памяти похожие слова, сказанные когда-то другим мальчиком. — Никогда во мне не сомневайся! Что бы это ни было: высота или глубина, что угодно. Пока я рядом, тебе бояться нечего!» «Но ты не рядом, — выдохнул Рей, носом зарываясь в складки чужой, пахнущей апельсинами, рубашки. Норман предпочитал стирать одежду цитрусовым мылом и даже шампунь использовал такой же, в надежде сделать приятное Эмме, известной любительнице апельсинов и мандаринов. — Но посмотри сюда, Ролан, ещё есть люди, которым я не безразличен». Он не верил чужим красивым словам, но как и в случае с братом, этой искренности хотелось довериться. В воздухе витал непередаваемо нежный аромат ранней весны, а восьмилетний Рей, счастливо жмурясь под тёплым взглядом голубых глаз, ещё не подозревал о надвигающихся с горизонта тяжёлых тучах. Он любил представлять себя маленькой лёгкой птичкой. Пока ему было невдомёк, что перед грядущей бурей лучше всего оставаться большим тяжёлым человеком, твёрдо стоящим на двух ногах. Через две недели Грегори отправился раньше срока, породив множество новых слухов про отомстившего ему Рея. Через две недели Норман неуловимо изменился.» Кулак остановился всего в миллиметре от ненавистного лицемерного лица, которое он и рассмотреть-то толком не смог из-за поплывшего зрения. — Успокойся, — приказал Люк, удерживая его левое запястье. — Что вдруг на тебя нашло? Посерьёзнев, мальчишка словно повзрослел. Даже голос его приобрёл какие-то незнакомые прежде интонации. Незнакомые? Да кого он обманывает? Слишком знакомые. Сморгнув непонятно откуда взявшиеся слёзы, Рей грубо вырвал из чужого захвата свою руку. — Эй, ты же поранился, — обеспокоенно воскликнул Ролан. — Я тебя случайно ногтём задел. Разглядев набухающую на тыльной стороне ладони длинную царапину, Рей равнодушно пожал плечами. Раной больше, раной меньше: какая разница? Ролан иногда такой смешной. — Кто ты? — со страшной усталостью спросил Рей у отшатнувшегося Нормана. — Давай закончим. Я хочу отдохнуть. Или ты скажешь, или я всё-таки тебе врежу. Никто мне не помешает. Он скосил взгляд на Ролана, что нахмурено ерошил золотистые пряди. Брат должен его понять: иногда насилие — единственный путь к диалогу. — Как ты можешь?! — вмешалась Гильда, ярая защитница сирых и убогих, выскочив из толпы перешёптывающихся детей. — Угрожать кому-то — путь на самое дно! — Рей, это и правда слишком, — с укором произнесла Эмма, человек, который награждал его подзатыльниками чаще, чем здоровался. — Почему бы вам не решить разногласия диалогом? Поперхнувшись воздухом, Рей с обидой уставился в травянистые глаза. Знала бы она, сколько он усилий прикладывал, чтобы выйти на этот самый диалог! Внезапно Норман охнул, приседая на одно колено. Обе девчонки опрометью бросились к нему, с волнением интересуясь самочувствием. — Всё в порядке, — заверил их парень, сжимая руками правый бок. Смотрел он только на Эмму. — Это… ерунда. Игнорируя его слабое возражение и вялое сопротивление, девочки в две руки подняли чужую рубашку, оголяя его живот. Над скалой пронеслось синхронное изумлённое оханье. Прищурившись, Рей тоже уставился на здоровенный кроваво-красный кровоподтёк, ярко контрастирующий с белой кожей. Вернее, некогда белой, так как по всему туловищу были видны и старые, и свежие синяки. Несмотря на злость, внутри опасным цветком распустилось сострадание. Он, конечно, мог ударить Нормана по лицу за дело, но чтобы так избивать — это совсем надо крыши не иметь. Он снова ощутил покалывающую внутри злобу, только уже на того самоубийцу, кто сотворил такое с его пусть и бывшим, но другом. Этот ублюдок у него землю жрать будет, пусть только Норман назовёт имя… — Рей не виноват, — сообщил чистую правду Норман, смущённо заправляя одежду. — Это я… Это моя вина. Не успел Рей даже моргнуть, переваривая услышанное, как атмосфера вмиг переменилась, словно щёлкнули тумблером. Он по-прежнему не понимал, что происходит. — Да как ты посмел вытворить такое?! — закричала Гильда что есть сил. — Ты чудовище, самый настоящий монстр! Закрыв ладонями лицо, она в неверии покачала головой. Оглядываясь вокруг, Рей натыкался лишь на осуждающие и презрительные взгляды. Даже в её зелёных глазах… светился ужас. Они что, правда поверили, что он мог это сделать? Один за другим дети перешли на сторону Нормана, окружив его как щит. Даже Хао и Сэди, стараясь не смотреть в сторону Рея, покинули его. Рядом с ним остались только три человека. Анна, Конни и… Повернув голову, Рей кивком выразил благодарность Ролану и слабо улыбнулся. Брат, до этого словно колебавшийся с выбором стороны, остался на месте, гордо вскинув подбородок. Но чему он так удивлён? Эмма тоже захотела подойти к нему, однако была поймана за руку Норманом. Рей молча уставился в тёмные синие радужки, ожидая продолжения спектакля. Как же он устал… — Я не «Житель», — мягко сказал Норман, окинув фальшивым тёплым взглядом участников игры. — А вот Конни — да, причём действительно последний. — Как такое может быть? — не понял Ролан, нахмурившись. — У меня в списке всё указано! Разве не он определяет подлинность игрового статуса? — Конечно, — кивнул Норман. — Список — официальный реестр всех «Оборотней». Если попал туда, то неважно, как прошло «обращение». Ты уже не «Житель». — А если не попал? — тихо спросил Рей, глядя исподлобья. — Тогда ты ещё не «Оборотень»? — Очень… интересный вопрос, — признал бывший друг, восхищённо цокнув языком. — Да, получается, ты ещё не «Оборотень». Но даже так не имеет значения, когда твоё имя было внесено в список. Важно лишь точное время «обращения». — Как это связано с тем, что твоего имени нет в списке? — влез Ролан, доставая из кармана лист бумаги и махнув им в воздухе. — Я вообще не знал о твоём «обращении»! Как такое возможно?! Проследив за его рукой, Норман медленно произнёс: — Моё имя есть в списке и… подожди, там что, кровь? — Тебе показалось, — мгновенно вспыхнул Ролан, небрежно спрятав листок в карман. — Продолжай, не отвлекайся. — Моё имя, как и имя Рея, есть в списке, — послушно, как попугай повторил Норман. — В настоящем списке. «Настоящем? — задумался Рей, включив, наконец, мозг. — Настоящий список, затягивание игры, сбор всех участников в этой точке, финал последнего акта…» Мгновенно всё осознав, он резко развернулся к Ролану, заорав: — «Обрати» Конни, быстрее! Тот дёрнулся, но с места не сдвинулся, с недоумением склонив голову к плечу. Странно, раньше он соображал быстрее. Плюнув на это, Рей упал на колени, судорожно обняв мелкое тельце пятилетки. Кажется, теперь нужно вручить фишку? Или флажок? Посмотреть время? Как вообще проходила эта чёртова процедура?! Неподалёку прозвучал лёгкий и необидный приглушённый смех. — Ты так спешишь на ужин, Рей? — почти по-дружески подколол его Норман, ласково улыбаясь. — Не переживай, без нас не начнут. Дети, которым поведение «монстра» тоже показалось достаточно забавным, захихикали. Безмозглые идиоты. Поднявшись с холодного камня, Рей уже готов был признать поражение, как вдруг его плеча коснулась рука. — Её надо «обратить»? — деловито спросил брат, со странным выражением вглядываясь в чёрные глаза. — Прямо сейчас? — Не так быстро, — прервал их Норман, схватившись за правый бок. — Давай я кое-что покажу тебе, Рей. Терзаемый плохим предчувствием, Рей инстинктивно ухватился за что-то тёплое. Чужую ладонь. Брат шокировано приоткрыл рот и собрался было отдёрнуть руку, но под умоляющим взглядом беспомощно вздохнул и сдался. — Во-первых, Анна, — мягко произнёс Норман, подарив девчонке нежную улыбку. — Ты дисквалифицирована за сговор с «Жителями». Правилами запрещено взаимодействовать с ними без цели «обращения». Тебе нужно вернуться домой. — Как это дисквалифицирована?! — жутко удивился Ролан, топнув ногой. — Ты не можешь решать такие вопросы. Конечно, ты создатель игры и всё такое, но это уже слишком. Рей с жалостью глянул на возмущённого брата. Иногда тот бывал таким глупым и наивным. Всё стало очевидным ещё тогда, когда Норман упомянул про имя Рея в настоящем списке. Квалификации у него более чем достаточно. — Теперь ты, Люк, — повернулся к Ролану Норман. — Я запрещаю тебе двигаться с места. Именем Альфы. Рей, для которого эта информация не стала новостью, обвёл взглядом лица участников, пытаясь определить, для кого это тоже не стало неожиданностью. Почти вся малышня, Гильда и Нат. Не густо. — Но я стал Альфой, отобрав этот титул у Ната! — крикнул Ролан, и Рею захотелось отойти подальше, чтобы не оглохнуть. — Или ты хочешь сказать, что он никогда им не был?! — Я был Альфой, — неловко откашлявшись, признался Нат. — Но недолго. — Я отобрал у него этот титул гораздо раньше тебя, — пояснил Норман, поморщившись и снова схватившись за бок. — А его сделал своим заместителем. У него даже был черновой вариант реестра. Который и попал к тебе. Он недействителен и создан лишь для удобства. А Нату я Именем Альфы приказал быть моим прикрытием и не раскрывать моего титула. — Так что, я значит был прикрытием прикрытия Альфы?! — совсем взбесился Ролан, свободной рукой вцепившись в волосы. Второй рукой он неожиданно сильно сжал ладонь Рея, и тот улыбнулся ему, поддерживая. — Так зачем все эти сложности? — перевёл Рей взгляд на бывшего друга. — Зачем было становиться Альфой? Объясни для остальных, мне уже всё ясно. — Я просто никому не хотел мешать как создатель, — не моргнув глазом соврал Норман, обведя толпу смущённым взглядом. Видно, ложь была заранее продумана. — Мои обязанности по сути выполнял Нат, за что я ему очень благодарен. Как Альфа я ни на что не влиял, но мог следить за своей игрой отсюда, чтобы понимать, нравится она вам или нет. Для меня это правда важно. Его ангельской улыбке поверили все, кроме Рея. Даже Ролан расслабился, снизив градус возмущения. «Ни на что не влияешь, но приказы раздаёшь направо и налево, — иронично подумал Рей, устало зажмурившись. — Вот что ты хотел мне показать? Прилюдно облил меня грязью, лишил союзников, унизил и растоптал, оставшись всё таким же обожаемым другими. Тебе простят всё, я это уже понял, спасибо за урок». Открыв глаза, он опустошённо вгляделся в синие радужки, выражение в которых так и кричало: теперь ты совсем один, разве не смешно? Было не смешно. Он проиграл. «Даже если на тебя ополчится весь мир, я буду стоять против него рядом с тобой». Что теперь с этим обещанием? Что с человеком, озвучившим его? Где он? — Игра окончится с последним пойманным «Жителем», — перешёл к кульминации затяжной пьесы Норман. — Игра может закончиться и с признанием «Жителем» своего поражения, — вяло возразил Рей, понимая, что от него уже ничего не зависело. — Пусть признаёт, — разрешил Норман, и все с любопытством уставились на Конни. От такого давления та сжалась и лишь испуганно таращила глаза, наверняка все слова проглотив от страха. — Анна, тебе пора. Дон тебя проводит. — Почему я?! — вскинулся мальчик, миг назад порывавшийся броситься к сестрёнке. — Ты тоже дисквалифицирован, — нарочито горестно покачал головой Альфа. — Мне доложили, что ты был в здании дома. — Я за курткой для Люка ходил, — стушевался тот, осознавая, что крыть нечем. — Может, я останусь? — Вперёд, — указал в сторону леса «ни на что не влияющий» игрок. — Правила есть правила. — Присмотрите тогда за Конни, — попросил со вздохом Дон, виновато ей улыбнувшись и вместе с чем-то расстроенной Анной покинув скалы. Дождавшись их ухода, Норман произнёс: — Поскольку Конни не признала игру оконченной, это даёт шанс другим «Оборотням» побороться за последний приз. Напоминаю, что тот, кто «обратит» последнего «Жителя» получит от меня исполнения практически любого желания в разумных пределах. Так вот зачем он убрал Дона. — Эй, а ты не слишком жесток? — нахмурился Ролан, стиснув ладонь Рея. — Она же ещё совсем маленькая и уже устала. — Но она ведь может сдаться в любой момент, даже сейчас, — не понял претензии Норман. — Другие тоже хотят шанса выиграть. Если тебе так хочется разрушить их надежды и изменить моё решение, ты можешь отобрать у меня титул Альфы. Процедура тебе уже знакома. Ну как, пойдёшь против меня? Норман спросил это даже весело, однако Ролан всё равно отшатнулся, побледнев почти до синевы. — Я пойду, — вышел вперёд Рей, выпустив чужую ладонь. На миг ему показалось, что её не хотели отпускать, что сейчас тепло его руки необходимо брату больше всего на свете. Но такого быть, конечно, не могло. Ведь Ролан ничего не боялся. — Я бросаю тебе вызов. Рассмеявшись, Норман кивнул и обратился к остальным: — Справедливо, если у Конни будет фора в десять минут. Пожалуйста, подождите её окончания в лесу. — Но тогда, если Рей выиграет у тебя титул, он не сможет уже остановить ребят, — разумно возразил Ролан, оглянувшись на сбежавшего в ужасе «Жителя», наконец осознавшего, что сейчас начнётся. Дурёха даже не задумалась о том, что можно прекратить игру одной единственной фразой. Вот что с людьми делала паника. — Не переживай, он не выиграет, — усмехнулся Норман, бросая на бывшего друга лукавый взгляд. — А тебе я разрешаю шевелиться. — Ты не можешь разрешать мне и запрещать, — парировал Ролан, снимая с себя куртку и накидывая её на плечи удивлённому Рею. — Тебе бросили вызов, а значит, все приказы недействительны. — Я поймаю Конни и в безопасности доставлю домой, — совсем по-взрослому ответственно пообещал он Рею, разворачиваясь к лесу. — За мной, салаги! — Раскомандовался тут, понимаешь, — заворчали дети, но послушно отправились следом за Роланом, явно понимая, что их Альфа захотел остаться наедине с бросившим вызов. Эмма и Гильда не слишком хотели уходить, но Норман заверил их, что всё будет хорошо и никто никого не убьёт. Девчонки, вздохнув, подчинились, не подозревая, что уже через полчаса горько об этом пожалеют. — Если ты хоть пальцем тронешь Нормана, я превращу твою жизнь в ад, — пригрозила Гильда напоследок, с гордо вскинутой головой покидая скалы. Эмма ничего не сказала, но её обеспокоенный и полный сомнений взгляд позже ещё долго будет мелькать у Рея в кошмарах. Она словно чувствовала, что произойдёт. Наконец, оставшись наедине, мальчишки мрачно переглянулись. — Давай немного отойдём, — предложил Норман, первым двинувшись чуть хромающей походкой к самому краю скалы. — Такой красивый вид открывается. Подняв красный флажок и сунув его в карман, Рей быстро догнал бывшего друга. Шли в молчании. — Ты разыграл очень убедительный спектакль, — сухо похвалил он, благоразумно остановившись на расстоянии. — Управлял этими детьми как фигурами на шахматной доске. Ты специально сводил всё к такому финалу, чтобы все «Оборотни» в конце загоняли одного «Жителя». Причём, тебе было неважно, кто именно останется последним «Жителем». Более того, ты знал, что я притащу его к тебе на блюдечке, желая побыстрее закончить игру. То есть, твоя цель — не психологическая травма у «Жителя», которого загоняют как дичь. Значит, остаются «Оборотни». — Они лишь побочная цель, — отстранённо сказал Норман, даже не обернувшись. — Я ничего не буду тебе объяснять. Думай и наблюдай. — Так у тебя тут целая многоходовка, — невесело усмехнулся Рей, прожигая его спину злым взглядом. — Ты, как паук, плетёшь вокруг свою паутину интриг. Сам говорил, что мы сейчас против всего мира стоим. Против могущественного врага, о котором ничего не знаем. Врага, что не прощает ошибок. Мы в полной заднице, Норман, а ты страдаешь какой-то… ерундой. Создаёшь ненужные внутренние конфликты. Норман наконец повернул голову, и Рей вздрогнул, заметив как опасно сверкнули искры безумия в тёмно-синих глазах. Тут он и осознал свою ошибку. Твердить сумасшедшему про логику так же бессмысленно, как объяснять слепому от рождения, что такое цвет. — Ты наверное считаешь меня предателем, — как-то невпопад ответил Норман после долгой паузы, вновь вернувшись к любованию закатным солнцем. — Сегодня я дал множество поводов так думать. — А разве ты не предатель? — возразил Рей, зябко кутаясь в пахнущую чужой кровью тёплую куртку. — Будешь спорить? — Нет, — неожиданно твёрдо произнёс Норман, — не буду. У тебя есть полное право так считать. Я действительно предал твоё доверие. — Сегодня ты не только предал моё доверие, — медленно, почти по слогам, отчеканил Рей, не глядя на бывшего друга, нет, уже своего врага. — Ты полностью разрушил мою социальную жизнь. Теперь абсолютно все в приюте будут уверены, что я свихнувшийся психопат, что избивает даже своих друзей. В их глазах я теперь жестокий беспринципный монстр. Если раньше меня просто побаивались и опасались, то сейчас возненавидят и, я абсолютно в этом уверен, начнут травлю. Ты этого хотел? Только честно. Поджав губы, Норман вздохнул и почесал кончик носа: — Да, — признался наконец он с равнодушием. — Именно это являлось моей основной целью в игре. Через различные провокации показать тебя с худшей стороны перед этими впечатлительными детьми. Хорошо, что ты такой импульсивный. Даже сейчас мне этого мало. Я хочу уничтожить тебя полностью, и морально, и физически. — Вот как, я понял, — кивнул Рей, украдкой прикоснувшись к грудной клетке. Внутренности словно разъедало кислотой и одновременно резало скальпелем, настолько ему было больно слышать подобное. — Я подозревал, но всё равно ценю, что ты сказал это прямо. И теперь хочу знать только одно: почему? — Не знаю, — беспомощно прошептал Норман, повернувшись к краю спиной. — Когда я вижу тебя с Эммой… то, как вы держитесь за руки, переглядываетесь будто одни в этом мире… это всё меня раздражает. В эти моменты я ненавижу тебя настолько сильно, что желаю смерти. «Всё-таки банальная ревность, — констатировал Рей отрешённо. — И планы по избавлению от потенциального соперника». Убеждать юного Отелло, что у него нет никаких видов на Эмму, он не стал. Во-первых, потому что тот наверняка пропустит все аргументы мимо ушей. А во-вторых, потому что они оба знали, что Рей в любом случае будет активно препятствовать развитию этих больных отношений. Эмма, его единственный друг, как никто заслуживала право на счастье. Она слишком свободолюбива и независима для той клетки, в которую её захочет посадить Норман. Теперь, узнав его истинное отношение, Рею стало куда легче принять действительность. А также, скрипя сердце, сделать наконец один непростой выбор. Выбор, который спасёт всех. Почти всех. Слова лились от самого сердца, слова горькие, неправильные, но как никогда искренние: — Я хочу убить тебя, — на выдохе произнёс он, глядя прямо в посветлевшие до льдистого оттенка голубые глаза. — Тебе нельзя оставаться в мире живых. — Хочешь убить, говоришь? — с ехидством переспросил Норман, словно ослышался. Расслабленно сложив руки на груди, он хмыкнул: — Не смеши меня. Рей понял, что его не воспринимают всерьёз. Наверняка подобные убийственные намерения резко расходились с его «психологическим портретом» в этой компьютерной голове. Голове, которая, к тому же, ещё хранила воспоминания о его колебаниях в ситуации с Гильдой. Когда уже этот идиот поймёт, что люди постоянно меняются: развиваются или деградируют, но не стоят на месте. — Думаешь, мне духу не хватит? — проницательно поинтересовался Рей, резко шагнув вперёд. Сейчас главное не дать себе время на размышление. Просто толкнуть. Легонько дотронуться, благо Норман и так самоуверенно стоял на самом краю. — Никогда не замечал за тобой слепой наивности, — упрекнул его Рей в излишней беспечности. Настолько не верит, что он способен на это? Настолько доверяет устаревшим данным в своей голове? Зря. Толкнуть один раз. Можно зажмуриться. Он замахнулся. Ради Эммы. Ради без вести пропавшего друга-Нормана. Ради себя самого… «Запомни, Рей: никогда ради победы нельзя жертвовать близкими людьми. Ты вправе решать лишь за себя. И вправе жертвовать лишь собой». Он распахнул глаза, даже не поморщившись от ударившего по ним солнечного света. Рука на мгновение дрогнула. Нет, это уже не близкий человек! Он представляет опасность! Лицо напротив оставалось совершенно спокойным, на нём не было и капли сомнений. Тогда как Рей просто в них захлёбывался. Одно прикосновение и проблема навсегда исчезнет. И появится множество новых. Нет-нет, не думать, просто толкнуть. Он ведь уже решил, почему тогда колеблется? Непроизвольно увидев своё отражение в светлых радужках, он вдруг понял, почему. «Ты мой брат, Рей». Пусть этот человек лишь выглядел безумно похожим на его друга, но… прошлое так просто не перечеркнуть. Эти слова, это тёплое время, проведённое вместе, светлые, глупо пахнущие апельсинами, воспоминания. Их не перешагнуть. Если он сейчас толкнёт… Что у него останется? Может, его друга можно ещё спасти? Протянуть руку вместо кулака… Хотя бы попытаться!.. Рей снова зажмурился, за секунду решив для себя извечный философский вопрос: жизнь или смерть? Это произошло в момент принятия важнейшего выбора. Сначала до его ушей донёсся лёгкий смех. — Ты этого не… — насмешливо начал Норман, но вдруг прервался. Рея буквально оглушил какой-то непонятный хлопающий звук, и он недоумённо открыл глаза. Норман уже падал. Недоверие, застывшее на его лице, навсегда отпечаталось в памяти Рея. Машинально сделав шаг вперёд, он с шоком наблюдал за развернувшейся трагедией, ещё не осознавая толком, что произошло. Он ведь не толкал! Совершенно точно не толкал! В ту секунду, когда он решил, что не сможет убить, судьба посмеялась над ним и вмешалась сама, перечеркнув сделанный выбор. Может, это знак?.. Может, Норману действительно больше нет в этом мире места?.. «Я всегда считал тебя своим другом». Почему?.. Почему всё так обернулось?! Этот грёбаный мир и вправду их ненавидит! — Норман! — услышал он совсем рядом полный горя и ужаса крик Эммы. — Норман! Полный сожаления взгляд голубых глаз, до этого прикованный к Рею, переместился на девочку. А потом Норман упал. Без эмоций проследив за ростом багрового цвета лужи под беловолосой головой, Рей почувствовал себя дурно. Отступив от края, он не смог удержаться на враз ослабевших ногах и приземлился на колени. Где-то рядом по-прежнему стояла Эмма, неверующе глядя вниз и ладонями зажимая рот, чтобы не закричать. Обругав стремительно вращающийся мир, Рей плюхнулся на спину. Уловив краем глаза что-то тёмное в стороне, он с усилием перевёл взгляд влево. На очень низкой высоте, только руку протяни, независимо парил огромный ворон. Он лукаво посмотрел вниз, встретившись с чёрными глазами, и взмахнул крыльями, стремительно набирая скорость. Миг, и птица исчезла за верхушкой деревьев. Только сейчас Рей понял, чем было то странное оглушающее хлопанье. Но тут земля и небо вдруг решили поменяться местами, мешая ему продолжить цепочку мыслей. Спасая психику, истощённое сознание погрузилось во тьму.***
— Мама, мама! — ворвавшись в кабинет без стука, закричал запыхавшийся Доминик. — Беда! Оторвавшись от заполнения документов, черноволосая женщина резко подняла голову, встревоженным взглядом пройдясь по заплаканному лицу мальчика. — Что случилось, дорогой? — уточнила она, поспешно поднимаясь из-за стола. Вдоль её позвоночника прошёлся холодок, а плохое предчувствие табуном мурашек защекотало затылок. — Там Норман… — задыхаясь от плача выдавил Доминик. — Рей убил Нормана… Сбросил со скалы! Сжатая в руке Изабеллы перьевая ручка вдруг выскользнула из ослабевших пальцев, с громким стуком упав на деревянный пол. Где-то за окном насмешливо каркнул ворон.