Предыдущая съемщица моей новой квартиры оставила мне гайд по выживанию

Мисс Эстер Бекман сильно повлияла на меня. Она бы прибила меня за то, что я так её назвала, но мне кажется, что важно, чтобы люди запомнили её имя полностью. Эсси была особенной, и она этого заслуживает. Я провела с ней мало времени, но была благодарна, что мы вообще встретились. Инициатива сообщества с покупкой вещей для тех резидентов, которые были в зоне риска, была направлена на помощь для них, но я нуждалась в Эсси гораздо больше, чем она во мне. За это короткое время она стала моим спасательным кругом, единственной отдушиной от моих ужасных проступков. И теперь её не было рядом. Я закончила разговор с Терри и зажгла сигарету в честь Эсси. Я сидела за своим складным столом и плакала в чашку кофе. Я не понимала, почему она это сделала. Поездка в лифте между 1:11 и 3:33, когда твари, населявшие его, были на пике своего безумия, была стопроцентным суицидом. Я почувствовала укол утраты. Он, в свою очередь, запустил эмоциональную мышечную память и отбросил меня туда, где я была несколько месяцев назад. Я ощутила каждую эмоцию, которую почувствовала, когда зашла в лифт и повторила ритуал. Когда я приговорила Джейми к жизни в теле одной из тех тварей. Эсси была первым человеком, погибшим в лифте после того, как твари разорвали Джейми в ночь нашего переезда. Весь дом знал об опасностях, что, достаточно иронично, уменьшало риск. К моей трагедии привела халатность Пруденс, но произошедшему с моей новой подругой объяснения не было. Я мало знала её, но она была полна жизни. Она говорила, как скучала по сыну и внуку, как однажды мы выпьем по чашечке чая, и мне не придется сидеть на другом конце коридора. У неё были планы. Я не могла поверить, что она хотела умереть. В голове звенели её последние слова. Одному из твоих друзей нужна помощь. Ты должна знать, что это возможно. Что, если она говорила о себе, просто не понимая того? Я подумала, не подвела ли я её уже. Может, это было совсем не о Джейми. Идеи проносились в голове, пока я, кажется, часами сидела за столом. Мои мысли прервал стук в дверь. Это была Терри с детьми. Я открыла, и они отошли, придерживаясь безопасной дистанции. — Мне жаль, Кэт. Я знаю, что тебе, наверное, сейчас хочется побыть одной, но дети знали, что ты будешь грустить по мисс Бекман, и захотели увидеться. — Я уже отнесла вещи мистеру Прентису и паре по соседству, так что сегодня можешь не беспокоиться. Терри была милой. С самого начала она желала мне только лучшего, и я любила её детей как родных. Она была неправа, когда сказала, что я хочу побыть одной: один вид лиц близнецов заставил меня воспрять духом. — Воздушные обнимашки, Кэт! — Эдди обнял воздух в коридоре. Это было очень мило. Один из бродящих по зданию лысых котов играл у ног мальчика, стараясь не задеть его, чтобы не обжечь детскую кожу. — Взаимные воздушные обнимашки! — ответила я. — Я так по вам соскучилась. — Мы тоже! Мама говорит, что она ждет не дождется, когда ты снова сможешь с нами сидеть! Не грусти, — добавила Элли, растопив мое сердце. Эти дети росли такими добрыми, удивительными людьми. Трудно представить, что по ночам они похожи на демонов и никогда не спят. Я видела, как тяжело было Терри. У неё были темные круги под глазами, и за наш короткий разговор она несколько раз зевнула. Я понимала её: как бы я ни любила этих детей, недостаток сна, когда я с ними сидела, был убийственным. Я не могла представить жизнь на локдауне со сном в случайные часы, как выживала Терри. — Я тоже жду не дождусь! У нас будет столько… — я не закончила. Мое внимание отвлек громкий скрип из моей квартиры. — Все хорошо? — спросила Терри, заметив, как я замолчала и изменилась в лице. — Да, в порядке, — резко ответила я. Нет, все не в порядке. Шум становился все безумнее. — Что это за звуки, Кэт? — спросил Эдди в детской наивностью. Я не хотела врать ему, но говорить правду не собиралась тоже — я не зря сидела с детьми только в квартире Терри. Я не могла подвергать детей риску или позволить им считать меня монстром. Скрип и скрежет перерос в стук и грохот. — Мне нужно идти. Спасибо, что пришли повидаться. Вы сделали мой день гораздо лучше, правда, ребят. Скоро увидимся, обещаю, — с этими словами я захлопнула дверь и щелкнула задвижкой. Я чувствовала себя ужасно. Я не хотела быть настолько грубой — они относились ко мне как к члену семьи. Но после всего, на что я обрекла их после нашего первого знакомства, я не хотела показывать им его. Они не заслуживали страданий из-за моих ошибок. Я подбежала к закрытому шкафу и замерла, глядя на него. Я наблюдала, как линия, где двери соединялись, расширялась и сужалась с каждым ударом изнутри. Как будто двери дышали. Он начал бешено кряхтеть и свистеть. Я не видела такого поведения за все месяцы. Я боялась, что если я открою двери, он разорвет меня. Как я вообще докатилась до жизни такой? Я прячусь от своего восставшего из мертвых бойфренда-недокрысы. Я уперлась в дышащие двери спиной, пытаясь удержать его внутри, и расплакалась. Кажется, это все, что я делала. Я плакала. Из меня выбили дух бойца. Я превратилась в хныкающую размазню. Стук в двери не прекратился. По прошествии времени он не успокоился, а стал более безумным и отчаянным. Я задумалась, так ли вели себя существа из лифта перед тем, как разорвали его на куски… или когда Эсси в темпе вальса вошла на их территорию. Может, он вел себя так только потому, что другие наконец-то настигли жертву. Несколько раз звонил телефон — Терри. Я отбросила разрывающийся телефон и схватилась за голову. удар хрип бзз Замкнутый круг. Удары в спину, звонок телефона. Все окружающие меня звуки стали повторяться. Я так хотела, чтобы все это закончилось. — Мне это сейчас не нужно, Джейми, — раздосадовано взмолилась я. Я не ожидала ответа. Я часто говорила с ним, тщетно делая все, что приходило в голову, чтобы вытащить из монстра мужчину, которого знала. В любом случае, я находила разговоры успокаивающими. Ответа не было ни разу. Кроме как сейчас. — КЭ… КЭ… — прохрипел он не своим голосом. Удары прекратились. Остались только сиплое дыхание и звук капанья слюны с челюсти. — КЭЭ… ЭТ, — наконец просипел он, как будто ему было очень больно. Слезы остановились. Я тут же вскочила и завозилась с ключом от замка, открывая его темницу. Когда двери открылись, на меня уставился Джейми. В его глазах были лишь печаль и отчаянье. Я смотрела на него, вытирая слезы. На миг мне в глаза смотрело не существо, а настоящий Джейми. Больно. Всего на миг я была наедине со своей родственной душой. Но продлился он недолго. Он не мог длиться. Его глаза вернулись от знакомого голубого цвета к черному. Он стал больше похож на грызуна: отсутствие яркой радужки вернуло крысиные глаза-бусинки. Я замерла, глядя, как он встает на задние лапы, выпрямляясь из своей обычно сгорбленной позы. Я заметила острые зубы, спрятанные под кривым мясистым носом. Это было одно из мест без шерсти. Не успела я и глазом моргнуть, как он бросился на меня, вцепившись мне в лицо. Это застало меня врасплох, и я отлетела назад, едва он коснулся меня. Сидя на мне, он помедлил, оскалив зубы с дикой жаждой в черных глазах. Мое лицо оказалось в дюймах от гротескной морды. С зазубренных клыков капала слюна. Теперь он не казался таким уж маленьким. Это дало мне достаточно времени, чтобы подкатить к себе кочергу, которую я держала прислоненной к шкафу. В отличие от остальных правил Пруденс, совет наполнить всю квартиру оружием действительно пригодился. Я схватила кочергу правой рукой и почувствовала, как мне в грудь вонзаются когти, наполняя тело жгучей болью. Я вогнала кочергу в шею Крысоджейми. Вид темно-красной крови, брызнувшей по всей комнате и залившей дверцы шкафа, заставил меня быстро и глубоко дышать. Он тяжело свалился с меня. «Я убила его? — подумала я. — Мой кошмар наконец-то закончился?» Мне было мучительно больно оттого, что я не находила сил избавить его от страданий, но смогла убить его, когда он на меня напал. Я чувствовала себя такой эгоисткой. Несмотря на это, я чувствовала облегчение, глядя на кровь и неподвижную гору шерсти рядом. Моя рука сильно дрожала, напоминая мне, что я все ещё держала кочергу. Я тут же бросила её с громким звоном и попыталась отдышаться. Но мое облегчение было недолгим. Гора шерсти стала медленно подниматься и опадать. Он дышал. Из раны перестала идти кровь, и он вяло поднял когтистую лапу, чтобы вытереть её, как это делают звери. Я не собиралась испытывать судьбу и затащила его обратно в шкаф, прежде чем он восстановил силы. Я знаю, о чем вы думаете, и, уверяю вас, мне тоже приходило это в голову. Просто продолжать бить его, пока он не перестанет дышать. Это разумный ход мыслей. Хотела бы я, чтобы это было так просто, но в этом доме не бывает простых вещей. Если он встал после такой атаки, удары не были решением. Он должен был умереть… особенно учитывая, сколько крови он потерял. Даже если бы я захотела его убить, теперь я просто не знала, как. Это меня сломало. Я пыталась найти связь между его внезапной способностью говорить, нападением и предсказанием Эсси, но даже не знала, с чего начать. Я поставила рядом с вымотавшейся тварью миску кошачьей еды, закрыла шкаф и подперла двери ненужным стулом от раскладного стола. Я была полностью разбита и теряла контроль над вещами. Я села на теперь одинокий стул в гостиной и закурила. Я курила и пила чай. Думаю, это какой-то генетический британский способ борьбы со стрессом, который достался мне по наследству, потому что хоть это и не избавило меня от тревожности, я успокоилась. Я написала Терри, что все хорошо. Я пыталась написать ей правду… несколько раз, а затем стирала каждую попытку. Я не знала, как сказать ей, что все это время я врала. Поэтому я продолжала лгать. Она всегда говорила, что будет рядом на случай, если мне нужно будет поговорить. Я знала, что она не шутила, она была моим самым верным другом. И поэтому разочаровывать её было ещё страшнее. Через несколько часов начались крики. Нечеловеческие сотрясающие Землю крики, сменяющиеся низким рычанием. Джейми очнулся. Шум соперничал с криками мистера Прентиса, и я задумалась, не будут ли соседи волноваться, но в доме, вроде моего, вопли и рыки поздней ночью были обычной вещью. Джейми мог бы есть меня живой, никто и не подумал бы прийти проверить. А даже если бы и пришли, вряд ли они смогли бы мне помочь. Я представила, как Перси и Сильвия делают телевизор погромче, чтобы заглушить мои крики. Это был крик не боли, а злости. Боевой клич. Сегодняшнее нападение было лишь предупреждением. Сквозь тонкий барьер, разделявший нас, я чувствовала только презрение. Если такое поведение продолжится, я точно умру. Где-то в 11 вечера я больше не смогла это терпеть и решила заняться одобренной правительством тренировкой, выйдя из своих четырех стен. Коридоры жили своей жизнью. Более мирные среди наших необычных резидентов пользовались тишиной, чтобы насладиться своим домом. Коты резвились, борясь и гоняясь друг за другом вниз и вверх по лестнице. Интересно, пропускала ли она этажи и для них, и убегали ли они друг от друга, оказавшись на разных этажах. Пока я спускалась, мужчина на 5 этаже был таким же неподвижным, как и всегда. Я улыбнулась. Он стал одним из моих любимцев: когда я проходила мимо него на лестнице, то понимала, что дом уже рядом. — Привет, Клайв! — помахала я. Каждый раз я называла его новым именем, надеясь, что однажды я угадаю. Он не ответил, даже не взглянул на меня. Впрочем, как и всегда. Я добавила «Клайв» в список не-имен. Мне помахал мальчик, живущий в зеркале рядом с лестницей. У него были взъерошенные волосы, и он был одет в грязную футболку в зеленую полоску. Он кривлялся и показывал мне язык в моем отражении. Я показала язык в ответ, пальцем задрав кончик носа так, чтобы он напоминал пятачок. Ответом послужил тихий рокочущий смех. Лестница плохо освещалась ночью, но я все равно умудрялась считать каждый пройденный пролет. В этот раз 9 — неплохо. Спасибо, что не больше. Когда я достигла выхода, то ощутила себя свободной. Будто все плохое в моей жизни было закрыто в квартире, а я была на воле. На улице было свежо. На мне был тонкий кардиган, но я все равно чувствовала прохладу в воздухе. Я прошлась к скамейке у палисадника размером с почтовую марку, который был возле дома. Было странно видеть город таким безлюдным: обычно мир за пределами высотки кипел жизнью, но угроза вируса его опустошила. Хороший друг однажды сказал мне, что нахождение рядом с природой помогает мозгу выделять серотонин, и это правда. Почва на самом деле сделает вас счастливее. Я пыталась вобрать в себя умиротворение природы, но оно вскоре было прервано тихим мяуканьем, исходящим из кустов, которые я посадила напротив наружной стены дома. Перерыв карманы в поисках телефона, я таки включила фонарик и осторожно приблизилась к зелени, не желая спугнуть кота, если тот был ранен. Опавшая листва зашуршала под ногами, когда я подошла к маленькому кустику, но мяуканье не прекратилось. Осторожно пошарив руками, я обнаружила, что звуки издавали три маленьких лысых котенка. Такие маленькие, с голой складчатой кожей. Они не были новорожденными — у них были открыты глазки, а сами котята были начеку. Это наверняка было потомство одного из котов, гулявших по коридорам. Я была сбита с толку: я понятия не имела, что они могли размножаться. Самый крупный из троих потерся о мою руку, и я почувствовала, как пальцы стали щемить. Я долго сидела с котятами, ожидая, пока вернется их мама. Со временем мною овладело беспокойство — кажется, трое лысых котят стали замерзать. Я села с ними на лавочку, завернув их в свой кардиган, и начала звать их мать, сама вздрагивая. Прошло минут 20, и никто не появился. Я покрепче завернула котят, чтобы им было немного теплее, и стала шарить в кустах. Они были частью засаженного палисадника, который тянулся где-то треть дома. Не спуская глаз со скамейки, я двинулась дальше в заросли. Я внимательно искала, пока кое-что не нашла. За одним из кустов скрывалась достаточно большая вентиляционная решетка. Не помню, чтобы я её видела, когда садила растения. Сквозь металлические прутья показывалось какое-то вьющееся растение, растущее, по-видимому, вверх изнутри, скрывая всё за собой. Решетка вела в то, что должно было быть подвалом. Подвалом, которого в доме не было. Я отчаянно щурилась, пытаясь что-то рассмотреть, но ничего не увидела. Через несколько секунд я заметила, что лоза заметно выросла, обвив ботинки и начиная оплетать мои ноги. Я испугалась, выронила телефон и стала распутывать ноги, когда услышала из-за решетки мощный вой, похожий на тот, который издают дерущиеся коты. Я упала на спину, сдерживаемая лозой, но мне удалось оторвать кусок, обвивший меня, ударив ногой. Куст, который я отодвинула, снова скрыл вентиляцию, и вой внезапно прекратился. Я сорвала с ноги лозу и схватила телефон другой рукой. Фонарик всё ещё бил в ночное небо. Я пыталась снова поискать в кустах, но решетка исчезла вместе с остатками лозы. Я положила оторванный кусок в карман и вернулась к скамейке. Из-за воя у меня появилось плохое предчувствие относительно матери котят, поэтому я подняла их и забрала с собой. Всю дорогу они нежно мяукали. Я была замерзшая и покрытая гусиной кожей, лифт скоро стал бы опасным, и я хотела убедиться, что с котятами все было в порядке. Поэтому войдя в дом, я не пошла исследовать лестницу, ведущую вниз. Я побежала вверх — в этот раз только по пяти пролетам — и открыла дверь в свою квартиру. Крики прекратились, их заменил громкий, хриплый храп. Джейми наконец-то вымотался. Я посадила котят на диван и нашла пару подушек и одеяло, в которое они могли бы закутаться. Завтра утром первым делом пойду и куплю им еды. Свернувшиеся в крохотную кучку, они были очень милыми. Я села за раскладной стол и уставилась на лозу. Она больше не росла, но выглядела здоровой. Интересно, как она пережила подвал и каким образом смогла так быстро расти. Как я могла прожить в одном месте почти год и не заметить подвал? Я положила лозу в стакан с водой и стала нервничать по поводу того, что найти решетку второй раз не вышло. Моя прогулка для проветривания головы принесла только больше вопросов. Я не могла ничего понять. Смерть Эсси, внезапное изменение в поведение Джейми, котята, подвал… эта лоза. Я понятия не имела, что все это значило, но точно знала, что должна докопаться до истины. Я не хотела спать рядом с Джейми, поэтому легла на диване рядом с котятами и включила Нетфликс для фона. Мысли уплыли в сторону подвала и того, что могло там скрываться.