Географичка

      Географичка поравнялась с нами, шаг, ещё один и она уже удалялась, я взглянула ей в след, она на мгновение обернулась. Голос Юлии Юрьевны заставил меня вернуться в реальность. — Не хочешь поговорить? — Пожалуй, не хочу, — воцарилось молчание, мы смотрели друг другу глаза в глаза. — Лина, ты идёшь? — Юля проходя, тронула меня за локоть. — Нет, я чуть позже, — не взглянув в её сторону, поспешила ответить я.       Ясно-понятно, что когда-нибудь кто-то должен был найти мои бесчисленные мемуары. Так глупо спалиться... Надеюсь, она никому не расскажет и не начнёт меня шантажировать.       Длинный коридор первого этажа опустел, оставались только Юлия Юрьевна, я и охранник. Математичка легко толкнула меня в спину, приглашая пройти в её кабинет на третьем этаже. — Ну, рассказывай, — она плотно прикрыла за собой дверь. — Я даже не знаю... — Как эта записка оказалась у меня? Ты случайно её там оставила? Содержимое является правдой? — Юлия Юрьевна скрестила руки на груди. — Я совсем не хотела, чтобы мои мысли, которые я описала, оказались в руках у кого бы то ни было. — Ты влюблена в Раису Васильевну? — тон слишком спокойный, даже будничный. Кто бы мог подумать, что математичка может быть такой сдержанной и понимающей?! — Думаю, что да, — ресницы опустились, я почувствовала как крупная слезинка, застилая взгляд, упала на пол. — Маруся, — начала она, теперь все меня так называют, даже учителя не стесняются, да-да, спасибо географичке, — это не что иное как подростковое идеализирование человека. Ты сама придумала образ, в него же и влюбилась. Поверь, невозможно искренне полюбить человека, не зная его. — Но я действительно не могу без неё. Очень больно. Хочется постоянно её видеть. Мне трудно держать себя в руках, так и подмывает признаться ей, — слова ярко-выраженным эмоциональным потоком вырывались наружу, каюсь, выходило театрально, но по-другому я не могла, я действительно чувствовала именно так, как описывала. — Мой тебе совет, не делай этого. Будет только хуже. Что ты думаешь она тебе ответит? — Откажет, скорее всего. — Это само собой, естественно, откажет. Могут ведь и необратимые последствия возникнуть. — Например? — Примеров могу привести массу, но как именно сложится знать мы не можем, всё это будут лишь догадки. Чтобы не навредить самой себе, лучше воздержаться от подобных заявлений. У нас... — она замолчала, оборвав предложение на полуслове. — Что у вас? — Зря я это тебе рассказываю, может, пожалею об этом впоследствии... — она делала паузы после каждого слова, затем собралась с мыслями и продолжила в обычном темпе. — Значит так, лет десять назад была такая история. Устроилась к нам в школу девушка — молодой специалист. Мне тогда было около тридцати лет, мы с ней сдружились. Позже выяснилось, что она, как и ты сейчас, влюблена в Раису Васильевну. Она призналась, та же в свою очередь превратила её существование в школе в ад. Оксане пришлось уволиться. — А что конкретно она делала? — Многое тебе лучше не знать, но скажу так: наш заместитель директора по учебной работе нетерпимо относится ко всякого рода проявлениям гомосексуальности. К тому же я хорошо общалась с Оксаной, следовательно, и меня она записала в эти ряды, но в лицо прямо ни разу этого не сказала и козни строить не стала. На это есть три причины, во-первых, мы почти одного возраста, во-вторых, я начала работать в этой школе раньше неё, в-третьих, у неё не хватит силы духа и силы воли каким-то образом меня задеть или унизить. Оставь свои детские мечты и начинай взрослеть. Посмотри на ситуацию со стороны, попробуй оценить с позиции Раисы Васильевны. — А вы никому не расскажете? — Нет, иначе эту записку я бы отдала не тебе, а твоим родителям, благо сегодня была возможность, либо непосредственно адресату. — Спасибо, Юлия Юрьевна. — Носи, не стаптывай. — А можете рассказать о ней? Какая она?       Юлия Юрьевна закатила глаза и тяжело вздохнула: — Я устала, позже поговорим, иди домой. ***       Долгий громкий звонок оповестил о том, что урок закончился. Английский язык подошёл к концу, следовательно, скоро начнётся долгожданная география. Я вновь увижу её. "В зобу дыханье спёрло" — наконец я поняла что это за состояние такое и какие ощущения при этом возникают. Мне буквально не хватало воздуха, никак не могла надышаться. Предвкушение встречи вдохновляло, ощущение счастья и эйфории наполнило всё моё существо. В такие моменты я забывала о своей хандре и раз в неделю парила над землёй. Случайные встречи вызывали подобный эффект, но в силу того, что они измерялись несколькими минутами, удовольствие было кратковременным.       Весь урок она не обращала на меня внимания, словно бы меня и вовсе нет. Открываю социальную сеть, машинально набираю имя и фамилию математички в поисковике. Её страница закрыта, отправляю заявку на добавление в друзья. Кстати, страницу географички я тоже пыталась отыскать, но она нигде не зарегистрирована, по крайней мере, под своим именем. Буквально через пару минут, Юлия Юрьевна одобрила добавление, отныне мы "дружим". "Чём на уроке занимаешься? Положи телефон и получай знания" — первое её сообщение вызвало улыбку. "Итак получаю". — Маруся, телефон убери, — я поймала на себе строгий взгляд географички.       Я не торопилась исполнить просьбу учителя, ждала ответа. Она в несколько шагов оказалась у моей парты и выхватила телефон. Пришло сообщение, женщина посмотрела в экран, судя по всему, прочитала текст во всплывающем окне. До конца урока я молча слушала вопросы учителя и ответы одноклассников. — Вы с Юлией Юрьевной очень сблизились, — она развернула экран телефона к моему лицу, когда занятие закончилось. Сообщение от Юлия Вишнякова: "Давай-давай". Я пожала плечами. — О чём вы разговариваете? Какие общие темы нашли? — Учебные, Юлия Юрьевна любезно согласилась иногда отвечать на мои вопросы, чтобы я могла закрыть кое-какие пробелы в знаниях, спасибо ей. — Очень благородно с её стороны. Личные темы не затрагиваете? — Нет, личных тем у нас нет. — Может, ты что-то скрываешь? Я знаю, что вы последнее время на уроках в гляделки играете. Вчера она дотрагивается до открытого участка зоны декольте, после этого вы поднялись в её кабинет во вне учебное время, — во всей её речи меня лишь удивила её осведомленность о "гляделках", кто-то сливает ей инфу. — Кто мог такое придумать? — я решила включить дурочку и отыграть свою партию в этом диалоге, она же хотела, чтобы я вела с ней разговор, получайте, Раиса Васильевна. — Маруся, лучше не обманывай меня. — Честно сказать, я не очень понимаю, что вы хотите сказать. — Ровным счётом ничего. Если заметишь нечто подозрительное — сообщи.       Она хочет, чтобы я стучала на математичку?! Вот это поворот. Конечно, можно наплести с три короба и у меня появится шанс на то, чтобы больше времени проводить с любовью своей жизни. Подленькая мысль не заставила себя долго ждать.       Я чётко осознавала, что Юлия Юрьевна поступила по-человечески, к тому же эта откровенная беседа, призванная успокоить мои разбушевавшиеся гормоны, помогла мне в некоторой степени. Нет, стучать, лгать и изворачиваться я не стану, пусть даже ради частых встреч с географичкой.       Любовь жертвенна, она все прощает, я готова жертвовать многим, в том числе и собой, но не другими людьми, которые ни в чём не виноваты. И что она на неё взъелась? Какие-то свои перипетии, в которые меня хотят втянуть? Ох, не к добру это всё, не к добру.