Географичка

— Падловна, обзванивать начнёт, надо её номер в чс кинуть у мамы, — Машка уже строила план как избежать прихода родителей на этот злополучный педсовет. — А я, пожалуй, расскажу. Думаю, что обо мне мало плохого наговорят, — уверенность моя была непоколебимой.       Раиса Васильевна объявила об этом, если можно так выразиться, мероприятии, за неделю до назначенного срока, чтобы каждый родитель смог изыскать время.       Мне кажется или учительница по алгебре стреляет глазками? На алгебре меня посадили с Юлаевым за вторую парту первого ряда от окна. Странным образом расставлены в этом кабинете парты — входная дверь находится слева, а не справа как везде, то есть учебные столы стоят в обратном направлении.       Нет, она точно строит глазки! Это очень странно, особенно, если учесть, что она очень любит кричать, поучать, придираться к мелочам. Да и ко мне она особой симпатии не питает — периодически чихвостит у доски, критикует внешний вид, а именно одежду. Видите ли, одеваюсь, как на прогулку, безо всякой строгости. Претензии её мне непонятны, в школе у нас установленной формы нет, вызывающе я не выгляжу, всё остальное на моё усмотрение. Но вот уже вторую неделю она не сводит с меня глаз, сощурившись, хитро улыбается. Скорее всего, это просто невинный флирт, который делает работу интереснее. Но почему со мной?! Хотя в целом мне тоже это нравится. Тьфу ты пропасть, уже всех училок собрала.       Объясняя материал, она попятилась назад, всё также продолжая смотреть мне в глаза. На пути стоял её же стол, задев который она резко остановилась и обернулась, еле сохраняя равновесие, затем резко кинула взгляд на меня, я наблюдала за её действиями. Одноклассники захихикали и принялись смотреть то на неё, то на меня. Смутилась, но пытаясь не терять лица, она отвернулась к доске и спокойно продолжила выводить формулы.       Один нелепый казус и все заметили, а то, что я сохну по географичке уже полгода, никто в упор не замечает. Это к лучшему, пусть лучше подметят малость ничего не значащую, нежели докопаются до правды и начнут высмеивать. — Маруся, хватит пялиться на Юлию Юрьевну, она аж чуть не упала! — Юлаев как всегда в своём репертуаре, язык без костей.       Громкая реплика, произнесённая с нескрываемым смехом в голосе, оказалась лишней, Юлия Юрьевна взорвалась. — Шутки-самосмейки при себе оставь! Вышел вон, чтоб на глаза мне сегодня не попадался!       Юлаев даже не пытался переговариваться с учителем, он знал, что она — кремень. Большая часть школы побаивалась её: не только ученики, но и коллеги. Строгая и властная женщина, строящая всех и каждого. Она была не замужем, это я знала точно, у неё была взрослая дочь лет на шесть меня старше, которая жила отдельно. Сама математичка была старше меня на двадцать четыре года. Откуда я знаю всё это?! Да как-то доходят разговоры, слухи, сама рассказывает, вся эта ненужная информация отложилась в моей голове. Она не была женственной, не носила юбок, у неё была модная короткая стрижка, светлые волосы чуть закрывали шею; голубые глаза, тонкие губы и чётко очерченные скулы.       Сегодня я посмотрела на неё несколько иначе, чем прежде. Оказывается, что-то в ней есть. Почему бы не попытаться и дальше поддерживать зрительный контакт, это очень отвлекает от навязчивых мыслей о завуче и, что неожиданно — поднимает настроение.       И почему Раиска на меня так не смотрит?! ***       В маленьком актовом зале в день Х, собрался наш класс в полном составе вместе с родителями, понемногу в помещение входили учителя, процессию завершила администрация во главе с директором.       Что и говорить, досталось каждому — кому-то больше, кому-то меньше. Заседание проходило так: вставал ученик по списку, любой из учителей, кому было что сказать об этом ученике заводил свою песню. Я внимательно слушала о каждом, учителя вспоминали всё: каждый сорванный урок, каждую шалость, все неуважительные моменты, успеваемость, поведение, внешний вид. Одноклассники переживали, это было написано на их лицах, о многих не сказали ничего хорошего.       Когда время дошло до меня, я встала без опаски. Как я и предполагала многие меня хвалили: историчка, литричка, биологичка, физручка, англичанка. Свои пять копеек вставила физичка, сказав, что я очень громко смеюсь на уроках, редко приношу учебник и вообще знания никакие по её предмету. Химичка, она же классная, сказала, что я отлично знаю её предмет, но поведение иногда бывает деструктивным. Географичка сказала, что предмет я знаю, но очень пассивно веду себя на её уроках, не проявляю инициативу, редко отвечаю. Ну так, конечно, я смотреть-то на неё стесняюсь, а уж проявлять инициативу, когда находишься в таком состоянии вообще нереально. Спасибо, что про тот случай с расписанием не рассказала, да и про другие тоже. Математичка высказалась в целом нейтрально, сказала, что с дисциплиной на её уроках у меня всё хорошо, знания есть, я не ленюсь и она в общем-то спокойна, так как уверенна, что ЕГЭ я сдам успешно.       Выглядело это примерно так. Литричка: — Лина очень грамотная девушка, знания прочные и по русскому языку, и по литературе. Всегда всем в пример ставлю. Историчка: — Марусенко Лина каждый урок отвечает просто блестяще. Уважаемые родители, повлияйте на ребёнка, пусть выбирает ЕГЭ по обществознанию. Я её уговариваю уже достаточно длительное время, сказала, что выберет другие направления. Англичанка: — Все задания и работы сдаёт раньше всех, очень быстро мыслит. Марусенко самая активная ученица, которая добьётся больших успехов, если и после школы будет заниматься языком. Физручка: — Записываю её на все соревнования, спортсменка. Биологичка: — Я у неё веду биологию с шестого класса, знаю её очень хорошо, она понимает чего хочет и участвует в олимпиадах, занимает призовые места. Физичка: — Знания очень слабые, такое ощущение, что законы и формулы заучивает наизусть, без всякого понимания. Учебник на занятия не носит, постоянно хамит, переговаривается с соседней партой. Географичка: — Очень вяло участвует в опросах, у доски была всего один раз. Я её не дёргаю, так как уверена, что она знает материал, но почему-то целенаправленно избегает диалога с учителем, то есть со мной. Когда у доски кто-то не знает ответа, она отвечает с места. Как только я предлагаю выйти и высказаться, опускает глаза и не реагирует на меня, — она была как всегда невозмутима и прекрасна, эта женщина очень скупа на эмоции.       Половину из того, что она сказала, я не слышала, так как снова была погружена в грёзы о ней, о нас...       В конце директор ещё раз корректно, но очень настойчиво призвал учеников и родителей опомниться, взяться за ум и перестать валять дурака.       Родители расходились. Я стояла у окна с Юлькой и Катей, когда к нам подошла Юлия Юрьевна. — Марусенко, подойди.       Я сделала несколько шагов навстречу ей. — Вы контрольные писали, вот, что я нашла в твоей тетради, — она вплотную приблизилась ко мне, протягивая свёрнутый вдвое лист бумаги. "Я люблю географичку и не могу признаться. Не сможет гетеросексуальная женщина понять моих чувств. Почему меня так тянет к ней. Неужели моя ориентация оказалась неправильной? Мои мысли только о ней, я никогда-никогда не смогу разлюбить её. Как жаль, что она этого не узнает".       Сказать, что я оцепенела — ничего не сказать. Мне оставалось только молчать и ждать, что она скажет дальше. Она также молча потянулась ко мне, тронула зону декольте, на груди лежал мой волос. — А это твой родной, думала, просто выпавший пристал, — она медленно убрала его мне за спину.       Мимо проходила географичка, внимательно всматриваясь в движения рук Юлии Юрьевны.       Юлия Юрьевна смотрела мне в глаза, я смотрела на Раису Васильевну, Раиса Васильевна смотрела на Юлию Юрьевну.