Географичка

      Во вторник тренировки не были в удовольствие. Полдня мы посвятили подготовке к решающему заплыву. Каждый новый день был похож на предыдущие. Начинало надоедать постоянное состояние напряжённости. Вся жизнь походила на одну сплошную тренировку. — Лина, сегодня в мужской команде по прыжкам в воду, инцидент произошёл. Кто-то разлил масло на вышке. Один из прыгунов подскользнулся, упал и вывихнул плечо. Кубарем свалился с трёхметровки. — Подобные истории совсем не удивляют... Хорошо, что шею не сломал. — Если связки повредил, то у него теперь постоянно рука будет плетью висеть во время прыжков. — Ника, не каркай. Пусть врачи диагнозами занимаются, — такие ситуации печалили, не хотелось слышать о них, проще было делать вид, что ничего не знаешь и не принимать близко к сердцу.       Мимо проходила Ольга, напоказ, достаточно громко обсуждала меня: — Серая мышь, много таких приезжает. — И уезжает, — добавила подхалимка из её свиты.       Вот что с этим делать? Не реагировать? Ругаться? Что бы я сейчас ни предприняла, всё равно останусь в проигрыше. Почему я не научилась вести себя также?       В круговороте событий я забыла, что близится моё семнадцатилетие. После важного состязания и отъезда важных гостей нашей школы, я отпрошусь и уеду на пару дней домой. Хочется, чтобы как можно скорее мои мечты о родном доме исполнились — это будет лучшим подарком, лишь его я хочу получить в этом году.       Тренер сборной, почтивший нас своим присутствием, имел спортивное телосложение, но на руках "банок" не было: такой себе подтянутый мужчина среднего возраста. Я посмотрела на свои руки, они тоже не были мускулистыми, скорее рельефными и отчасти худыми. Тренер сборной России был мужчиной с русыми волосами, чуть тронутыми сединой. Серебристые пряди он и не собирался прятать, коротко остригая, будто он гордился своим всё ещё цветущим состоянием. Щеголял в шортах и майке, я думала, что почётные гости будут в деловых костюмах. Что и говорить, он был хорош! Он был привлекателен и при этом серьёзен. Сегодня он никого не оценивал, только наблюдал со стороны за тренировками.       Рефери, ответственный за водное поло был лыс и тучен, на груди его неизменно висел свисток. Он только и делал, что пил негазированную воду и закатывал глаза. Судя по всему, нашим тренерам удалось отвлечь гостей сомнительными развлечениями.       Международный наблюдатель — англоговорящая женщина, чертовски похожая внешне на географичку, смотрела вдаль, рассматривая каждого. Насколько она была похожа на неё внешне, настолько же отличалась от неё поведением. Она часто улыбалась, обнажая белоснежные зубы, активно жестикулировала и вообще очень любила всеобщее внимание, в отличии от Раисы Васильевны.       Все трое находились за бортами большой ванны, ходили из стороны в сторону, наблюдали со стороны за нами. Несмотря на то, что они делали вид, что просто смотрят не оценивая, я понимала, что уже сегодня они ищут глазами за кого можно зацепиться, того, кто примет участие во взрослых играх уже этим летом.       Я знала, что нужно делать вид, как будто я не понимаю что происходит, просто плавать в спокойном ритме, правильно делая гребки руками и ногами, а также следить за движениями головы, собирать руки, не топырить пальцы, по возможности тянуть носок. Я этим и занималась, попутно наблюдая за реакцией и взглядами высоких гостей.       Я смотрела как девушки гоняют мяч на воде. Более скучное зрелище представить сложно. Самым интересным было наблюдать за англичанкой. Очень хочется с ней пообщаться, но возможности нет. Хочется сразу повзрослеть лет на двадцать, чтобы у нас появились общие интересы, иначе она никогда не увидит меня, даже, если я буду маячить перед глазами. Удивительно, чем младше человек, тем он хочет быстрее повзрослеть, но при этом взрослые люди хотят помолодеть.       Я сидела за англичанкой, выше ее на один ряд, правее на одно сиденье. У неё, как и у географички справа свисала прядь волос, я рассматривала ее профиль. На соседнем сидении лежали ее ключи поверх ежедневника. Она улыбалась, сияла всей своей красотой, которую я не могла не заметить. А ведь за всё это время, я не видела, чтобы географичка оголяла зубы. Да я видела как она смеялась, но она никогда не улыбалась "полностью", никогда я не видела ее зубов. Эта женщина была бледной тенью моей Раисы Васильевны. Хотя бы ее внимание я желала заполучить. Как только она отвернулась, через два сиденья наклонившись к собеседнику — нашему тренеру, я умыкнула её ключи. Решила, что мне уже нечего терять. Я плевала на всё и всех, в том числе и на правила приличия. ***       Я шла по коридору административного здания якобы случайно. "Равнодушно" прошла мимо волнующей меня женщины. Виляя бёдрами, остановилась, наклонилась, чтобы "поправить" каблук. Я ждала, что она окликнет меня. В коридоре кроме нас — никого. Ну давай же! Я уже не могу тянуть время. — Can you help me?       О, да, повелась! Поворачиваюсь медленно и вальяжно с лицом абсолютно ничего не понимающим. — Девушка, — с ужасным акцентом проговорила интересующая меня женщина. — Я видела вас сегодня на тренировках, — я сделала вид, что увидела ее случайно, хотела придать ощущения, что почти не помню её, — вы поразили меня. — Я потерять ключи, — честно, я шокирована тем, насколько простой она оказалась, без короны.       Я тряхнула головой и вынула из рассыпающихся по плечам волос шпильку. Вышло немного наигранно, будто я ждала просьбы о помощи (так и было). Я начала ковырять замок, насмотревшись фильмов, я решила, что всё случится играючи — я легко открою шпилькой любой замок.       Минут пятнадцать я крутила и вертела шпильку, замок не поддавался. Женщина тронула меня за руку: — Stop! Stop! — она улыбаясь переходила с одного языка на другой, — мастер нужен. — Я хочу помочь вам, — состряпала до невозможности жалостливое лицо.       Пока возилась с замочной скважиной, женщина попыталась мне помочь. Она наклонилась и в самое ухо прошептала: — Anne, — она протянула руку к моему носу. Энн... Весьма благозвучно... — Маруся, — я привыкла к такому обращению и представилась именно так, здесь меня никто так не называл. — Marusssya, — протянула она.       Ещё через полчаса мимо нас прошёл сантехник. — Дядь Вить, открой нам дверь, — окликнула я мужчину. — Легко! — мастер за пару минут моей же шпилькой открыл заветную дверь.       Анна вложила в руку сантехнику зелёную купюру, улыбнувшись на прощание. Затем она посмотрела на меня, движением руки приглашая внутрь её жилища.       Неожиданно, по-предательски из моего кармана выпал ключ от ее комнаты... — Извините, я...       Она смотрела на меня без злости, с насмешкой. От неё пахло крепким алкоголем, смешанным с духами, жевачкой и смелостью. — И что же ты хотеть? — Вас, — нет, я не сошла с ума, мой гей-радар сработал, я была уверена, что она хочет...       Я держала её грудь в своих руках, я трогала её, не понимая что делать дальше. Но ощущения меня не подвели — я двигалась навстречу им. Я целовала её губы, кусала шею со всей остервенелостью, что скопилась во мне, оставляя кроваво-красные следы. Кончиками пальцев я трогала бледное тело чужой женщины, но голова твердила, что подо мной лежит географичка. Я верила своим фантазиям и называла Анну Раисой Васильевной, она даже не возмущалась. Возможно, она и не понимала, что за имя я талдычу, как мантру.       Неужели секс — это то, что абсолютно обесценилось в наше время? Кто-то ещё относится к акту соития, как к чему-то необыкновенному? Моя первая близость произошла с женщиной, с женщиной не простой — принимающей важные решения, в том числе в моей жизни. До меня дошло – она с огромной вероятностью проголосует за меня и похлопочет. Эта мысль пришла ко мне в голову ровно тогда, когда я облизала её изнутри.       Анна вздрогнула, я отпустила её. Конвульсии её тела, мне льстили, теперь я понимала истории о том, когда мужики хвастались своими постельными победами. Не успела я опомниться, как она с силой перевернула меня на спину. Было до ужаса стыдно: она по-хозяйски раздвинула мои ноги и без всяких ласк опустила голову между моих ног. Мой стыд не позволял мне смотреть на неё, хотя взгляд упал — я видела как она, закрыв глаза водила языком внутри меня.       Я проснулась среди ночи. В окно заглянула полная жёлтая луна. Я огляделась. Дыхание участилось. Это не сон – я в чужой постели. Ощущаю себя ужасно, мягко говоря. Не так, всё не так!       Я уходила молча, беззвучно, лишь только шорох одежды нарушал тишину. Мы провели вечер вместе, почти не говорили, ни о чем не спрашивали друг друга, нам было достаточно взглядов и прикосновений. Я видела, что Анна смотрит, видит, как я ухожу и молчит. Сколько таких, как я побывало в её постели?! Хочется думать, что только я. Надевала бюстгальтер, на мне висел амулет "новой жизни", веревка была длинной и красиво лежала между грудей, я залюбовалась глядя в зеркало, Анна тоже смотрела, как только я обратила на неё взгляд, она закрыла глаза, притворяясь спящей. Как жаль, что она лишь бледная тень моей географички!       Нас стояло пятеро: Ольга, две её подруги, я и высокая девочка, незнакомая мне. – Марусья, – все подумали, что это просто акцент, но она знала меня именно под таким именем.       В итоге я, Ольга и высокая девушка были претендентами, которым не сказали ни да, ни нет. Одна из нас трёх поедет на Олимпиаду.