Бедственное положение старшего брата

Туннель обвалился. Но он не волновался — совсем не волновался! — потому что Эйс был на другой стороне с почитателями Ивы-тян, белоусыми и надзирателем… Нет. Он не мог так думать. С ними всё будет в порядке. Белоусые знали, что он был с Эйсом — или, скорее, что Эйс был одним из тех, кого они должны были спасти сейчас (планы изменились, сделки были адаптированы, и если бы команда Йонко не могла идти в ногу с ними, он бы не выбрал их для сделки изначально. Вы не становитесь командой Йонко, не добавив в неё определённую степень гибкости, приспособляемости к планам, меняющимся по прихоти, и навыков импровизации). Поэтому он просто должен был верить, что они доберутся до первого уровня тюрьмы целыми и невредимыми. …лифты тоже были там, да? Какой вес мог бы нести Феникс, если бы они сумели зафиксировать кабины лифта, чтобы остаться там, где они были в неожиданном, но (с точки зрения революционеров) очень предсказуемом отключении электроэнергии? Одна из подсобных комнат, которые были разбросаны по всей тюрьме, чтобы не допустить проникновения лазутчиков сразу в неё, также должна быть расположена поблизости… и, ну, Сабо не был тем, кто понял, что, хотя комнаты не были связаны как таковые, части тюрьмы, и не были полностью разъединены, но он определённо знал, как использовать это знание. Иными словами, всё зависело от того, в какой комнате технического обслуживания вы начинали довольно успешно бросать ключи в планы дозорных. Та, что на четвёртом этаже, была не хуже любой другой, чтобы привести всё в порядок. Таким образом, благодаря тщательному предварительному планированию и перетасовки карт, в которые он был вовлечён, чтобы вытащить Ива-тян — и, как только он узнал о вербовке, революционер сумел выйти из тюрьмы, его когорты (да, именно в этом изначально и заключалась его миссия. До тех пор, пока он не подправил её, чтобы включить Эйса в план, и, ну, кто мог винить его за то, что он связался с Ди и не знал результата, за исключением того, что никто не мог планировать Ди и их образ мышления вообще?), он уверенно повёл их туда, где, как он знал, они найдут техническое помещение. Он любил своих братьев, но иногда проклятие Ди и их непредсказуемость совсем не помогали делу. Не то чтобы три брата были предсказуемы, как всегда. Его решение присоединиться к революционерам также не было предсказуемым. Когда он решил уйти с Драгоном, попрощался с братьями и сказал им, что ему становится слишком опасно оставаться — он не думал, как его биологический отец оставит их в покое, и боялся, что тот может даже послать убийц за его двумя братьями — они поняли. Они неохотно позволили ему уйти (И оставаться на связи, да? Если мы не получим от тебя вестей в ближайшие три месяца, мы отправимся за тобой!.. — Луффи был безутешен, плакал слезами и соплями и цеплялся за Эйса, который был его другом. А ему удалось создать впечатление, что он был похищен революционерами с помощью Драгона.) И всё же, чтобы их пути работали, он должен был стать «протеже Драгона» и спрятать часть «брата Эйса и Луффи». Никто не должен был знать, потому что, если бы они узнали, он обрёк бы Эйса и Луффи на гибель своим простым существованием. Их жизни можно было держать в заложниках, как ножи, которые могут упасть и оставить его изрешёченным дырами, пропиленными прямо в сердце. Они были важны, и будь он проклят, если допустит, чтобы им причинили вред только из-за того, кем он был, из-за того, кем он был — революционная повестка дня значила для него ноль в более грандиозном плане вещей — если жизни этих двоих будут угрожать из-за их связи с ним. У них была своя жизнь, которую они должны были вести — никто не должен был контролировать их действия и использовать против них, это был обман! Если они должны быть осуждены, то должны быть осуждены за свои собственные грехи. Как только Сабо пронюхал о том, что Мировое Правительство знает о сыне Голд Роджера (серьёзно, Гарп, мог бы учуять, что тот идёт против ветра, какого чёрта их дед думал, что он так уверен, что никто не догадается об этом в своё время?) и их планы скоро уничтожить род Роджера, он знал, что делать. А именно, вытащить Эйса из лап Дозора и беспокоиться о последствиях позже. Естественно, он не рассчитывал, что брат нанесет ему визит, пока он находится в заключении в Импел Дауне, хотя и знал, как использовать это в свою пользу. В конце концов, где ещё можно сообщить Эйсу о том, что Правительство знает о его биологическом наследии, как не через решётку, ведущую в его камеру в сырой, мрачной, с воспалёнными глазами серой морской тюрьме? Что может быть лучше, если помнить букву «Д.» в имени Эйса? Прибытие в комнату технического обслуживания оказалось разочаровывающим, учитывая все обстоятельства. Охранники нашли дорогу в страну окам гораздо легче, чем он рассчитывал, доказав, что три дня в тюрьме не притупили ни его навыков, ни его чувств. Ну и ладно. К тому, чтобы шоу продолжалось, и лифты, надеюсь, застряли на неопределённое время. С помощью новобранцев Ивы-тян им удалось сделать это в течение нескольких минут. Неожиданно получив немного свободного времени, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к следующему этапу путешествия к уровню моря, они попытались немного расслабить мышцы, делая упражнения на растяжку и пытаясь немного поболтать. До тех пор, пока Ива-тян не решил добраться до сути дела и поговорить с ним напрямую. — Сабо-кун, у меня к тебе вопрос. Я понимаю, что ты делаешь шаг для Драгона-сан, и я счастлив, что ты пришёл, чтобы вытащить меня отсюда… но… я чувствую, что ты был увлечён этим побегом. Что случилось? Ах. Он думал, что продвинется дальше, пока Ива-тян не упомянет о другой главной цели его миссии. Ухмылка в предвкушении лиц, которыми будут щеголять его коллеги по оружию, узнав причину, по которой он слегка сорвал миссию, появилась на его губах. Пора сбросить бомбу. — Позволь мне рассказать тебе о старшем брате сына Драгона.