Бедственное положение старшего брата

Честно говоря, думать, что он был разменной монетой в плане брата, было оскорбительно. И это так хорошо сработало! Застонав, он опустил голову на руки и наклонился вперёд в тускло освещённой комнате. Белокурая угроза, а также его младший брат, ухмыльнулся ему, совершенно не раскаиваясь. Они сидели в командирской каюте корабля, лес окружал их со всех сторон, и волны звучали и качались знакомо снаружи, хотя вид был скрыт в основном тёмными дождевыми тучами. Единственная свеча освещала их маленькое временное убежище вдали от хаоса, который мир пытался обрушить на них. Гарп наверняка уже покончил со своими связями, да? Адмиралу Дозора пришлось подписать бумаги, чтобы он мог войти в Импел Даун, и, ох, он сделал самый очевидный выбор, чтобы немного ускорить этот процесс и посетить свой дом. (Секретно, это просто звук). Откровенно говоря, бюрократия и её лазейки всегда поражали его. С другой стороны, это означало, что старый болван был неуютно современным, когда дело доходило до того, что он делал. И каким образом революционер заставил белоусых помогать им обоим, он, вероятно, никогда не поймёт. У блондина всегда был серебряный язычок, который умудрялся вытаскивать их троих из неприятностей так же часто, как и втягивал в них. Глядя сквозь пальцы на бывшего дворянина, он настороженно посмотрел на него. Кто знает, что ещё у него припрятано в рукаве? О, Эйс с тревогой осознавал, что у него осталось около половины дня до того, как личность его биологического отца будет раскрыта миру, вместе с искажённой версией того, как он целенаправленно проник в Дозор и поднялся по служебной лестнице, которая покажет Мировое Правительство и Дозор в хорошем свете. Но вмешался ли в это дело Сабо или его команда — большой вопрос. В зависимости от ответа ему придётся обдумать то, что он проговорился перед их союзниками. Задумчиво глядя на него, он позволил приятному молчанию повиснуть в воздухе между ними. Прошло много времени с тех пор, как они в последний раз могли спокойно поговорить. Улыбка не утратила своего великолепия, и хорошее настроение, в котором щеголял блондин, ничуть не уменьшилось. Слишком уж он озорной. Аналогичная ухмылка появилась на его лице.