Ночные шорохи

      Ибрагим закрыл глаза и глубоко вдохнул не то от усталости, не то от волнения. Утром, стоило ему прибыть во Дворец, его сразу же встретила шокирующая новость о том, что ночью было совершенно нападение на Хюррем Султан. Но ещё больше его повергло в ужас то, что спасительницей госпожи оказалась никто иная, как Нигяр хатун. Это известие если не ввело его в ступор, то точно лишило дара речи на несколько минут. Как, его нежная хрупкая Нигяр смогла одолеть убийцу с кинжалом?! Впрочем, этот вопрос волновал не только его. Хюррем ни свет, ни заря рассказала обо всём повелителю, и тот сразу же позвал Ибрагима в свои покои.       И вот он уже здесь, стоит на терассе своего повелителя в терпеливом ожидании. Бали-бей, дни и ночи охраняющий покой падишаха, предупредил его, что султан вышел на время, но Ибрагима это не остановило. Он беспрепятственно прошёл в обитель Сулеймана несмотря на отговоры Хранителя покоев. В его голове бушевало столько мыслей и эмоций, что просто хотелось побыть наедине и всё обдумать.       Ибрагим смотрел с высоты балкона на открывающиеся ему вид и не знал, что делать и что думать. Он только начал своё расследование по делу неизвестного убийцы, а тот уже добрался до покоев Хасеки. А теперь ещё и выяснилось, что он посылает вместо себя других людей, один из которых и пал жертвой Нигяр ради денег. Ибрагима передёрнуло, когда на него навалилась вся угроза происходящего. Отныне, каждый вздох обитателей Дворца Топкапы сопровождался страхом, а обычные повседневные заботы превратились в настоящую борьбу за выживание. Даже он, Ибрагим, отважный воин, побывавший во многих сражениях, начинал тревожно оглядываться, едва заслышав шаги за спиной.       Но в этот раз растерянность и страх перед неизвестностью усыпили его бдительность. Сзади Ибрагима раздалась уверенная неспешная поступь, однако, Великий Визирь будто ничего не замечал. Он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что, кажется, забыл, где находится. Очнулся он только тогда, когда к нему обратился знакомый, пробирающий до дрожи голос:       – К падишаху не стоят спиной, Ибрагим, за это казнят.       Ибрагим вздрогнул и оцепенел. Он без труда понял, кто стоит сзади него, и от этой мысли ему захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Взяв, наконец, себя в руки, он бесшумно вздохнул и развернулся к Сулейману.       – Повелитель, – с почтительным поклоном произнёс Ибрагим, – простите, я Вас не заметил.       Сулейман подошёл к Ибрагиму, пристально вглядываясь ему в глаза. Великий Визирь с трудом заставил себя не отводить взгляд.       – Повелитель, я только что узнал, – осторожно начал Ибрагим, – Слава Аллаху, Хюррем Султан не пострадала.       – Как ты можешь так спокойно говорить об этом? – повысил голос Сулейман. В его глазах загорелся гнев. – Этой ночью моя Хюррем была подвержена нападению в своих собственных покоях, и только чистая случайность спасла её от смерти! Ты подумал, что могло бы случится, не успей Нигяр хатун вовремя?       Ибрагим молча опустил глаза.       – В этом также есть и твоя вина, – спокойно напомнил Сулейман. – Я поручил найти этого убийцу тебе, и судя по тому, что произошло сегодня ночью, ты до сих пор с этим не справился. Как ты будешь передо мной оправдываться?       Ибрагим прикрыл глаза, уловив в голосе падишаха плохо скрытое недовольство. В этот момент он бы пожелал видеть своего повелителя в страшной ярости. Холодное разочарование султана казалось для него хуже всего на свете.       – Простите, повелитель, но это дело требует времени. Я обязательно найду этого преступника, только дайте мне несколько дней.       – Так больше не может продолжаться, Ибрагим! – почти в отчаянии отрезал Сулейман, наклоняясь к Великому Визирю. – Сегодня он чуть не убил мою жену, а завтра проберётся в мои покои или в покои к моим шехзаде!       – Я не допущу этого, – твёрдо пообещал Ибрагим, подняв на Сулеймана преданный взгляд. Мысль о том, что падишах может стать жертвой неизвестного убийцы, бросала его тело в холод. – Я найду его и убью.       – О, нет, – покачал головой Сулейман, – Ты приведёшь его ко мне живым, кем бы он ни был. Я хочу лично переговорить с ним.       – Как прикажите, повелитель, – отозвался Ибрагим, склоняя голову. – Если Вы позволите, я начну поиски прямо сейчас.       – Ты немедленно их начнёшь, Ибрагим, – кивнул Сулейман, но от Великого Визиря не укрылся странный блеск, промелькнувший в глазах падишаха, – но сначала мне нужно кое-кого выслушать. Ты останешься со мной.       Ибрагим молча поклонился, сдерживая рвущиеся наружу жгучее любопытство. С кем хочет поговорить Сулейман? Его одолевало нетерпение. Хотелось поскорее начать расследование, но без улик он не мог даже сдвинуться с места. Нужна была какая-то зацепка, которая выведет его на след убийцы.       В эту минуту на терассе появился Бали-бей и почтительно склонил голову перед Сулейманом.       – Повелитель, Нигяр хатун пришла, – доложил Хранитель покоев.       – Пусть войдёт, – кивнул Сулейман, оборачиваюсь к нему.       Сердце Ибрагима ёкнуло и забилось где-то в горле. По телу пробежали мурашки, словно в затылок подул холодный ветер. Ему сразу вспомнились прелестные глаза и сладкие губы Нигяр, и эти воспоминания заставили его дыхание стать частым и шумным. Да что это с ним? Один лишь звук этого имени вызывает у него трепетное волнение. Видимо, состояние Ибрагима не укрылось от пристальных глаз Сулеймана, потому что падишах с беспокойством покосился на него. Великий Визирь тут же глубоко вздохнул, пытаясь справиться с охватившими его чувствами. Ещё не хватало, чтобы повелитель что-то заподозрил!       Ибрагим напустил на себя хладнокровный сосредоточенный вид, хотя внутри всё жарко билось и рвалось навстречу возлюбленной, но к этой лёгкости также премешивалась тревога. Он волновался за Нигяр с той самой минуты, как узнал, что она в одиночку вступила в битву с преступником, и уже догадался, о чём именно хочет расспросить её Сулейман. Но что если Нигяр знает больше, чем собирается им рассказать? ***       Нигяр нервно переминалась с ноги на ногу, не находя себе места от волнения. Она стояла перед дверьми в покои падишаха и не могла заставить себя ровно дышать. Повелитель пожелал лично расспросить её о сегодняшней ночи, когда было совершенно нападение на Хюррем Султан, свидетелем которого невольно стала она. Царапины, оставленные убийцей на её руках, до сих пор жгло тупой болью, а спину ломило так, словно она целый день тоскала на себе тяжёлый мешок. Но Нигяр не обращала на это внимание. Все её мысли были обращенны к предстоящему разговору с падишахом. О чём он будет её спрашивать? Поверит ли её словам? А что если он вообще считает её причастной к этому приступлению?       Нигяр помотала головой, приходя в себя. Главное сохранять спокойствие и не говорить лишнего. И всё равно, её сердце испуганно подпрыгнуло, когда к ней вышел Бали-бей и кивнул в сторону балкона, приглашая войти. Нигяр заглянула ему в глаза и прочла на поверхности серьёзного взгляда явное: я видел тебя той ночью, но никому не сказал. Хатун послала Хранителю покоев молчаливую благодарность и даже слегка улыбнулась, но тот уже прошёл мимо и занял свой привычный пост. Нигяр и сама не могла это объяснить, но её сердце сжалось от непонятной горечи. Бали-бей не сказал ей ни слова. Опять. Почему?       «С каких пор тебя это волнует? – сердито отдёрнула себя Нигяр, отворачиваясь. – Это вообще не твоё дело!»       Выбросив из мыслей Бали-бея, она медленно, дрожа от подступающего страха, вышла на терассу и совершила поклон. На неё подул свежий воздух, играя с волосами и шелестя полами её платья. Нигяр не смела поднять головы на своего повелителя, боясь, что если сделает это, лишится чувств прямо в его присутствии. Она хотела поздароваться, но язык словно прилип к нёбу, а в горле предательски пересохло. Нигяр захрипела и не смогла издать ни звука.       – Подойди, – повелел султан своим рокочущим, пугающе спокойным голосом.       Нигяр послушно сделала шаг другой на ватных ногах и замерла, не в силах сдерживать учащённое дыхание. Её сердце колотилось так сильно, что она испугалась, как бы падишах его не услышал. Хатун на мгновение справилась с волнением и заставила себя поднять голову. У неё потемнело в глазах, а руки мелко задрожали от облегчения. Она была не одна.       «Ибрагим», – беззвучно прошептала Нигяр, посмотрев на Великого Визиря, стоящего за спиной повелителя. Их взгляды пересеклись, и она заметила в его глазах тревогу, смешанную с любовью. Её мысли прояснились, удушливый страх отступил, и она приободрилась, чувствуя небывалое спокойствие от его присутствия. Ибрагим рядом с ней, он здесь. А значит бояться нечего.       Эти мгновения блажённого спокойствия длились всего несколько секунд, но Нигяр показалось, что прошла целая вечность прежде, чем она оторвала взгляд от Ибрагима и перевела его на Сулеймана.       – Расскажи всё, что видела и слышала той ночью, – обратился к ней падишах, не заметив её взгляда.       Нигяр через силу кивнула. Ей не хотелось вспоминать все события того кошмара, но она не могла пойти против приказа. Глубоко вздохнув, она начала свой не вполне правдоподобный рассказ. Она поведала повелителю и паше о всех подробностях, описала внешность человека с кинжалом и пояснила, как именно ей удалось его убить. Умолчала разве что об одном: почему среди ночи ей приспичило покинуть покои. Причина крылась в её тоске по Ибрагиму, а значит сказать правду всё равно, что предать его. По её версии выходило, что она наткнулась на убийцу в покоях госпожи совершенно случайно. Сулейман и Ибрагим то и дело переглядывались, и от неё не укрылось сомнение, которое мелькало в их глазах.       Нигяр кончила и подняла взгляд на падишаха. По его лицу она поняла, что он ей не поверил. Сулейман выглядел мрачным и подозрительно прищуривался. Хатун в надежде покосилась на Ибрагима и с облегчением увидела, что он стоит в глубокой задумчивости. А вдруг он тоже не верит?       – Всё это слишком сильно смахивает на совпадение, – наконец нарушил молчание Сулейман. – Ты ни с того, ни с сего решила прогуляться по Гарему, хотя прекрасно знаешь, что я это запретил, и по счастливой случайности наткнулась на мёртвые тела охранников, да ещё успела как раз в тот момент, когда жизнь Хюррем висела на волоске, так?       Нигяр почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, и ей показалось, будто она летит в чёрную бездну. Случилось то, чего она так боялась.       – Ну... – протянула она, лихорадочно подбирая слова, – Да, всё так, повелитель. Простите, я не хотела нарушать Ваш приказ... Просто... Вы же сами видите, что могло бы случится, не окажись я рядом.       – Вопрос как раз таки в том, как ты там вообще оказалась, – нахмурился падишах. – Бессонница не станет оправданием.       Нигяр шумно сглотнула. Что теперь делать? Как объяснить султану, что она не причастна к этому нападению?       Внезапно, вперёд выступил Ибрагим.       – Повелитель, позвольте сказать пару слов, – вежливо попросил он, чуть склоняя голову. Нигяр выпрямилась, ощутив прилив окрыляющей надежды.       Сулейман обернулся к Великому Визирю и кивнул, разрешая вступить в разговор. Ибрагим подошёл к нему, бросив на Нигяр успокаивающий взгляд.       – Нигяр хатун ни в чём не виновата, повелитель, – вступился за неё Ибрагим, понизив голос до воркующего полушёпота. Нигяр даже испугалась, что падишах может уловить нотки нежности, прозвучавшие в его голосе. – Это я попросил её обойти Гарем перед сном, когда уезжал с госпожой.       Нигяр готова была броситься на шею Ибрагиму и рассцеловать его в губы, настолько она была ему благодарна, но вовремя остановила себя и лишь слегка улыбнулась. Ради того, чтобы спасти её от подозрений он был готов обмануть своего повелителя! Она была тронута до глубины души, но ещё больше потрясенная тем, насколько искусно паша подбирал слова, пытаясь не выдать их тайну.       – Почему ты не сказал мне? – спросил Сулейман, недоумевая.       – Было уже поздно, да и я не хотел тревожить Вас столь внезапным решением, – невозмутимо солгал Ибрагим, сохраняя спокойствие. Нигяр едва не расплакалась от облегчения. В её груди бушевали тревога, радость и страх за Ибрагима. Что будет, если его маленькая ложь раскроется?       С замиранием сердца она перевела взгляд на Сулеймана. Падишах некоторое время молчал, словно взвешивал количество неправды в словах Великого Визиря, а затем кивнул.       – Но впредь предупреждай меня о своих решениях, – сурово заключил султан и, дождавшись, когда Ибрагим почтительно кивнёт, отошёл в сторону, пропуская его. – Можете идти.       Нигяр поклонилась и попятилась назад, после чего развернулась и покинула терассу. За спиной она слышала шаги и глубокое дыхание Ибрагима.       Бали-бей встретил их поясным поклоном, но Ибрагим даже не взглянул на него, а свернул за угол, притянув Нигяр к себе за локоть. Хатун сперва растерялась, но, услышав над ухом его ласковый голос, успокоилась.       – Я жду тебя этой ночью, – прошептал он, бережно сжимая руку возлюбленной.       Нигяр кивнула, прикрыв глаза, и не смогла сдержать судорожного вздоха и счастливой улыбки.       – Я приду, паша. И тогда всё подробно Вам расскажу.       Ибрагим отпустил Нигяр и быстро скрылся в своих покоях, шелестя полами кафтана. Она долго смотрела на двери, где скрылась любовь всей её жизни, и уже собиралась уйти, но что-то её остановило. Ей вдруг захотелось посмотреть за угол, словно что-то её притягивало. Нигяр осторожно выглянула и, как знала, наткнулась на взгляд Бали-бея. Снова они. Эти серьёзные бесстрашные глаза смотрели ей прямо в душу, а она не могла избавиться от желания глядеть в них вновь и вновь. Но на этот раз всегда непроницательное лицо Хранителя покоев озаряла улыбка. Лёгкая, почти незаметная, но всё же искренняя.       Нигяр хотела вздохнуть, но не получилось. Невидимые челюсти стиснули ей грудь, не пропуская воздух. Что происходит? Почему она решила выглянуть именно сейчас? Неужели надеялась встретить его взгляд?       «Даже если так, в этом нет ничего дурного, – успокоилась себя Нигяр. – Нам давно пора узнать друг друга чуть ближе».       Она улыбнулась в ответ.