Parabellum

Встреться со мной Убей меня

Прорежьте эту тишину. Причиняйте мне боль до тех пор, пока не останется ни одной части, чтобы ненавидеть, и ни одной части тебя, чтобы страдать. (Victoriam vocamus)

— Ты, конечно, обо всем подумала, блондиночка. Макарена слышит, как кто-то стоит позади нее. Оглянувшись через плечо, блондинка одаривает женщину ухмылкой, прежде чем вернуться к насущному вопросу. Зулема окидывает взглядом помещение вокруг нее. Она бы выбрала что-нибудь поменьше и попроще, например маленький фургон, но вынуждена была признать, что блондинка выбрала неплохое место для жизни. Несмотря на душный запах, исходящий от мебели вокруг нее — и учитывая тот факт, что она провела половину своей жизни в тюрьме — походный трейлер казался действительно удобным. И тут довольно просторно. Даже не смотря на тошнотворную бежево-красную мебель трейлера, он был снабжен самым необходимым для долгого путешествия. Прямо перед ней был очень скучный на вид диван — простой двухместный, располагающийся прямо рядом с входом в кабину водителя. В центре комнаты располагалась простая кухня, занимавшая обе стороны стен трейлера столешницами, шкафчиками, холодильником, плитой и раковиной. В самом конце трейлера стоял обеденный стол или, по крайней мере, что-то похожее на него. Это был простой квадратный стол с двумя маленькими диванами, прилепленными к стене. Рядом были две двери, которые вели в душ и спальню. Спальня. Их спальня. Зулема чувствует, как на ее губах появляется ухмылка, когда она снова переводит взгляд на блондинку, сидящую на корточках. Макарена стояла на коленях перед кухонной столешницей и, нахмурившись, рылась в шкафчике — очевидно, что-то искала. Улыбка появляется на губах блондинки, прежде чем она поднимается на ноги, держа в руках коричневый бумажный пакет. Макарена разрывает упаковку, прежде чем заглянуть внутрь. Наличными. Пара сотен евро. Когда она начала планировать это ограбление, этот трейлер был совершенно спонтанной покупкой, которая позже стала резервным планом на случай, если все пойдет не так. Блондинка припарковала трейлер достаточно близко, чтобы быть уверенной, что она может исчезнуть в любую секунду, шагнуть внутрь и пропасть. А для этого ей понадобилось бы, по крайней мере, опару тысяч евро, чтобы удержаться первое время на плаву. Прямо сейчас эти деньги помогут им выжить. Исчезнуть. Чувствуя, как воздух вокруг нее меняется, блондинка поднимает глаза и видит, что Зулема с любопытством смотрит через плечо на бумажный пакет в ее руках. — Мера предосторожности —отвечает она на молчаливый вопрос брюнетки,— Я знаю, что бриллианты нельзя продать сразу же. Я думала, что нам понадобятся деньги, чтобы исчезнуть. Зулема проводит языком по зубам, прежде чем кивнуть ей. Им наверняка понадобятся деньги на топливо, еду и другие необходимые вещи, пока они найдут способ скрыться от преследования. — Завтра я поговорю с одним из знакомых, чтобы продать алмазы.— сообщает ей Зулема. Ее рука опускается в задний карман, чтобы достать упомянутый предмет и поднести его к лицу Феррейро. Стены трейлера были окружены окнами - утренний свет проникал сквозь стекло ленивым туманом. Его лучи отражались на поверхности бриллианта почти гипнотическим сиянием, превращая драгоценные камни в сверкающий плющ, обвивающий пальцы брюнетки. Макарена чувствует, что очарована заклинанием ожерелья на секунду, прежде чем ее разум обрабатывает то, что только что сказала Зулема — старое недоверие шевелится внутри нее, когда она пристально смотрит на женщину. Заметив это, брюнетка поднимает взгляд на блондинку, приподняв бровь. — Что? — Ты собираешься продать бриллианты? Понимая, что именно заставляет Макарену колебаться, Зулема закатывает глаза, прежде чем одарить ее ироничным взглядом. Макарена фыркает, недоверчиво разглядывая женщину — Я просто знаю тебя, Зулема. Цокая, брюнетка откидывает голову назад, чтобы посмотреть на блондинку сквозь ресницы - язык блуждает под ее губами. Да, черт возьми. Быстрым движением Зулема протягивает руку ближе к Маке, позволяя ожерелью свисать с ее пальцев. Когда блондинка смотрит на нее пустым взглядом, она слегка кивает, торопя ее. Макарена моргает раз, другой, прежде чем открыть ладонь под украшением, позволяя брюнетке опустить его в ладонь. Камень холодит ее кожу, когда блондинка крутит его вокруг пальцев - светлые глаза поднимаются, чтобы встретиться с медовыми, нахмурившись, внутренне размышляя о намерениях брюнетки. Зулема просто ухмыляется пожимая плечами. — Мы должны покинуть это место, прежде чем Аль Пачино решит заняться твоими поисками. Скосив глаза на брюнетку еще раз, Макарена кладет ожерелье и наличные в шкафчик над раковиной, прежде чем кивнуть женщине. — Нам тоже нужно кое-что сделать. — - — — Ты уверен, что так будет лучше, Фабио?— спрашивает Валентин мужчину, и в его голосе слышится беспокойство, которое сочетается с раздражением, отразившимся на его лицо. Фабио берет короткую паузу, чтобы быстро кивнуть другу, прежде чем продолжить нести мертвого охранника за лодыжки внутрь коттеджа. Валентин принимает его ответ с еще более суровым выражением лица, чувство беспокойства шевелится в его животе. Он его знает. Что-то очень дикое росло в глазах его друга. После того как девушки исчезли, оставляя их разбираться с людьми Эмилио — Гэри и Фабио работали вместе, чтобы перестрелять всех до единого. Через несколько минут последний охранник упал замертво на пол с глухим стуком — его самый последний вздох был знаменем их победы над хитроумными намерениями босса испанской мафии. Валентин испустил тяжелый вздох - плечи опустились от облегчения, которое длилось всего несколько секунд, превратившись в тревожное беспокойство в тот момент, когда его младший брат вошел в гостиную с очень знакомым выражением на лице. Как только ты становишься старшим братом, есть несколько подсказок, которые начинаешь улавливать, когда растете с беспокойным братом. Он очень хорошо помнит те мгновения, когда у Кристиана было это выражение. Его младший брат так и не научился скрывать свою вину. Его подозрения подтвердились буквально через несколько минут, когда Фабио испустил вопль и яростно швырнул телефон об стену — он разлетелся на миллион осколков. Мужчина бросил на них яростный взгляд, сердито выплюнув, что Макарена предала их, сбежав с Зулемой и забрав ожерелье. Валентин приподнял одну бровь, прежде чем пристально посмотреть на младшего брата. Кристиан дрожал с головы до ног, глядя куда угодно, только не на него. О, он определенно сделал что-то. Фабио с отвращением ударил кулаком по стене, прежде чем начать выкрикивать приказы, говоря, что они должны подождать снаружи, пока он и Гэри понесут тела охранника в дом. Нахмурившись, Валентин сделал то, о чем тот просил, — с чувством ужаса, клокотавшим в животе, наблюдая, как мужчины волокут тяжелые трупы через парадную дверь. Он ждет, пока двое мужчин вернутся в дом, прежде чем сурово взглянуть на брата. Кристиан почти вздрагивает от внезапного движения, его глаза смотрят вперед словно его тут и нет. — Что ты сделал, брат?— Валентин бормочет себе под нос, слегка наклонив голову вперед, чтобы его низкий голос достиг ушей встревоженного брата громко и ясно. Кристиан кусает нижнюю губу, поворачивается и хмуро смотрит брату в глаза, на секунду открывая и закрывая рот, а потом вздыхает. — Я вроде как знал.— он признается, его голос на тон или два выше обычного. — Знал что? — Я знал —он делает глубокий вдох, его взгляд скользит по входной двери коттеджа, прежде чем вернуться к аналитическому взгляду Валентина,— Макарена была полностью увлечена Зулемой и планировала сбежать с ней. Валентину требуется секунда, чтобы уловить его слова. Он бросает на младшего брата непонимающий взгляд, прежде чем тот превращается в недоверчивое выражение. — Что ты сделал?— восклицает он. — Не вини меня.— Кристиан скулит, вжимая голову в плечи от стыда — Ты же знаешь, как я отношусь к романтике, я просто не мог сдержаться. Макарена казалась такой счастливой с Зулемой, что я просто ... Валентин прерывает его, прижимая руку ко рту, останавливая бред брата, когда он замечает Фабио и Гэри, возвращающихся на улицу, чтобы схватить еще двух мертвых охранников. Он ждет, пока трупы не исчезнут в доме, прежде чем убрать руку. — Ты понимаешь, что если Фабио узнает, что ты знал все это заранее, в таком состоянии, как сейчас, он может выбить из тебя все дерьмо, брат? — Я знаю.— Кристиан всхлипывает, закрывая лицо обеими руками. Валентин поджимает губы, наблюдая, как его младший брат корчится под его пристальным взглядом. Он знал, что у Кристиана мягкое сердце — он всегда был таким, слишком нежным, чтобы справиться с тяжестью вещей. Тает, как масло под солнцем, в делах любви. Он должен был ожидать, что у него вырастет слабое место в виде блондинке, — думает Валентин, глубоко вздыхая, — у женщины действительно было несколько черт, которые напоминали им о человеке, давно ушедшем из их жизни. Макарена была с ними мила. Быстро проведя рукой по лицу, он сжимает плечо Кристиана — Она не Наталья, Крис. — Я знаю это, Валентин. Я не пытаюсь заменить ее, - отвечает он неожиданно серьезным тоном.— Разве я не могу помочь подруге, когда она больше всего в этом нуждается? — Это было действительно так необходимо? Ты сделал нас беднее на пять миллионов евро.— Интересуется Валентин с веселой улыбкой на лице, пытаясь хоть немного разрушить напряжение между ними. Их сестра всегда была тяжелой темой для них обоих. — Какова цена любви, Валентин?— Кристиан шутит в ответ, и на его лице снова появляется юношеская улыбка. Они оба через многое прошли вместе. Начать все сначала было тем, к чему они стремились после нескольких лет попыток заработать на жизнь самостоятельно. Валентину просто нужно будет восстановить свои старые связи, Кристиан же может вернуться к работе барменом. И они двинутся дальше. — Отойдите отсюда, черт вас дери!— Кричит им Фабио, выходя из дома с Гэри. Проработав с наркоторговцами полжизни, он начал распознавать начало одержимости по взгляду человека. Свет, который отражали зрачки Фабио, пробудил в нем очень далекое воспоминание о прежних днях. Это было только начало навязчивых идей Фабио, понимает он, потянув брата за руку, когда они делают пару шагов от дома. Фабио смотрел на коттедж с выражением отвращения на лице — пальцы сжимали канистру бензина в руках. Он даст ей понять, что не допустит, чтобы все было так, как было. Он не отпустит ее. — - — Зулема оглядывает комнату с чем-то похожим на скуку в глазах. Скривившиеся губы сложились в ухмылку, которая выражала все ее презрение к тому магазину, в который они только что зашли. Брюнетка знала, что у нее никогда не будет нормальной жизни, как у всех этих людей вокруг нее. Да она и не хотела. Отвратительно. Просыпаться рано, идти на дерьмовую работу, проводить полжизни в пробках - считать секунды до выходных, чтобы пойти в дерьмовый бар, утопиться в алкоголе, прежде чем вернуться домой, лечь на ужасную кровать, в одиночестве, закрыть глаза и проснуться, чтобы начать еще один гребаный день. Звучит как чертова петля. Нет, это не для нее. Она любила жизнь - настоящую жизнь. Истинная свобода. Свобода— жить без страха. Без бетонных стен, чтобы удержать ее, без железных прутьев, чтобы закрыть ее. Она хотела чувствовать траву под ногами, ветер в волосах и солнце скользящее по ее коже. Самое худшее в тюрьме - это не годы, которые ты проводишь взаперти, а тот факт, что время этого здания умирает. Испания отменила смертную казнь в 1978 году, но для нее этот факт был всего лишь политическим ходом. Нет. Смертная казнь все еще существовала. Она только удлинялась, растягивалась, превращалась во что-то, что убивало медленно, с каждым днем. Тюрьма разбирает тебя на части, кусочек за кусочком, чем дольше ты в ней находишься. И это было больно. Слишком глубоко. — Прошло уже несколько лет с тех пор, как я в последний раз ходила в супермаркет.— слышит Зулема, прежде чем повернуться лицом к блондинке рядом с ней. Макарена держала в руках тележку с покупками: огромные солнцезащитные очки закрывали половину ее лица — предосторожность. Она крутила белокурый локон в пальцах, пока ее глаза изучали людей вокруг них. Впрочем, с гораздо меньшим отвращением, чем то как это было в случае брюнетки. Зулема поджимает губы и бросает очередной взгляд на блондинку. Ее боль в тюрьме стала терпимой в тот момент, когда она ощутила впервые кожу Макарены под кончиками пальцев. Неизбежно, блондинка вошла в ее кровоток таким образом, что Заир могла только разинуть рот наблюдая с презрением, как блондинка проникала все глубже и глубже с каждым ударом ее сердца. Судьба оказалась достаточно жестокой, чтобы связать первое, чего она хотела больше всего в жизни, со вторым — соединить их пути вместе, превратив Макарену в ту, кто дал ей столь желанную свободу. Ирония судьбы заключалась в том, что те же самые руки, которые пытались задушить ее, пока она была в туалете, были теми же, которые открыли ворота в жизнь, к которой она стремилась. И вот теперь она стояла здесь, смотря на Макарену с этим постоянно нарастающим гудением под кожей - песня, рвущаяся из ее груди, желающая пробиться через звук сумасшедшего грохота в ее грудной клетке. Ебаная блондинка. Не обращая внимания на шевелящееся внизу живота чувство, она подталкивает свои очки повыше к переносице, прежде чем вздохнуть — достаточно громко, чтобы заставить эту пару светлых глаз повернуться и встретиться с ней взглядом. — Нам нужно купить только самое необходимое— начинает Зулема раздраженным тоном, — Но не все. Мы берем что-нибудь здесь, платим и едем в другой магазин, чтобы не привлекать лишнее внимание. Губы Макарены начинают кривиться в веселой улыбке, она поджимает их, чтобы сдержать смех, который клокотал у нее в горле. — Что?— спрашивает брюнетка, скривив рот в легком оскале. — А ты не устаешь?— блондинка наконец-то хихикает. — От чего же? — Быть такой властной? Закатив глаза, Зулема наклоняется, чтобы взять корзину для покупок, прежде чем открыть рот. — Не привлекай к себе внимания и не задерживайся слишком долго.— говорит женщина, прежде чем уйти в какой-то отдел. Макарена смотрит ей вслед с ухмылкой, забавляясь молчаливым ответом брюнетки на ее вопрос. С легким смешком блондинка начинает толкать тележку вперед, прогуливаясь по проходам, внутренне задаваясь вопросом, что им нужно будет купить в первую очередь, прежде чем отправиться в другой магазин. Проехав пару часов, чтобы убраться как можно дальше от коттеджа, они остановились на первой попавшейся заправочной станции, чтобы заправить бак. Макарена ненадолго зашла в маленький магазинчик, чтобы заплатить за топливо, она сразу же взяла пару солнцезащитных очков в то время, пока кассирша слишком долго смотрела на нее. К тому времени, когда они снова остановили трейлер, солнце уже жарило в небе, и ее желудок начал переворачиваться от голода. Они выбрали рынок, который был достаточно далеко от главного города, чтобы они чувствовали себя немного расслабленными и не слишком беспокоились о привлечении слишком большого внимания. Не то чтобы Зулема понимала, что такое расслабление, думает блондинка, мысленно фыркая. Притормозив тележку до полной остановки, Макарена проводит рукой по волосам, глядя на разнообразные марки макарон, которые заполняли полку перед ней — мысленно прикидывая о том, сколько еды им понадобится, чтобы продержаться пару недель. В последний раз, когда она ходила за продуктами, она была влюблена в Симона. Вернувшись в коттедж, она позволила Фабио взять на себя ответственность за такие дела. Ответственность, вспоминает она с отвращением, он был более чем счастлив подчиниться. Преуспевая в домашнем блаженстве, которое создал для него пляжный домик ее отца. Мака, однако, была слишком обеспокоена самим ограблением, чтобы беспокоиться о том, что они едят — или вообще о том, что они делают. Вздохнув, блондинка бросает две случайные упаковки в тележку, прежде чем перейти к другому отделу. Полчаса спустя ее тележка была наполовину заполнена, становясь тяжелее с каждой секундой, и она все еще не видела ни единого проблеска знакомой темноволосой головы, бродящей по коридорам магазина. Окинув продукты аналитическим взглядом, Макарена на секунду — другую задумывается, прежде чем решить, что взяла достаточно, и снова сжимает пальцы на ручке, чтобы толкнуть тележку глубже через магазин в другую секцию. Рядом с пищеблоком располагался небольшой отдел одежды — ничего такого, что могло бы принадлежать какому-то определенному бренду, просто несколько повседневных рубашек, курток и джинсов. Припарковав тележку возле вешалок с одеждой, она начинает бродить по ним, хватая несколько рубашек, которые ей нравятся, а также джинсы, шорты и нижнее белье. Не слишком много. В конце концов, это был их первый магазин за день. После нескольких секунд раздумий, Макарена решает захватить с собой одежду для холодной погоды. Зима была близка, и температура наверняка упадет на несколько градусов внутри трейлера, у которого не было внутренней системы отопления. Накинув одежду поверх продуктов, она снова толкает тележку вперед, рассеянно оглядывая другие секции одежды. Ее движения резко обрываются, когда взгляд падает на какую-то конкретную область, дыхание застревает в горле, когда женщина наконец понимает, на что она смотрела. Детский отдел. Макарена ненадолго останавливается перед ним — сердце внезапно пропускает пару ударов. Она ждет пару секунд прежде чем толкнуть тележку внутрь. Ее окружали полки с детской одеждой — она никогда не думала, что она бывает настолько маленькая. Припарковав тележку еще раз, Феррейро встает перед полкой, поднимая руку, чтобы взять крошечную пару кроссовок — они едва занимали половину ее ладони, носки обуви были такими маленькими, что наверняка эта пара была для новорожденного. Она чувствует, как ее сердце согревается от этого зрелища, одна рука интуитивно опускается вниз, чтобы погладить ее живот. Через несколько месяцев у нее будет крошечная ножка, чтобы заполнить эту крошечную туфельку. Макарена, вероятно, уже почти достигла двухмесячной отметки, принимая во внимание утреннюю тошноту, которую она начала чувствовать в последнее время. Теперь, когда все стало еще сложнее, она не могла знать наверняка. Учитывая тот факт, что полиция наверняка выписала ордер на арест Зулемы, а внезапная одержимость Эмилио стала для нее более серьезной проблемой, чем она ожидала, Мака не сможет появиться в больнице в ближайшее время — если вообще появится. За свободу всегда приходится платить. — Уже в фазе гнездования, блондиночка? Макарена подавляет крик, прижимая руку к груди. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить самбу внутри своей груди, она поворачивается, чтобы встретить дикий взгляд Зулемы. — Учитывая, что у нас почти нет гнезда, Зулема, я так не думаю.— с горечью отвечает блондинка, возвращая детскую туфельку на полку. Брюнетка одаривает ее насмешливой ухмылкой, прежде чем швырнуть вещи, которые она держала в руках, в корзину для покупок — ее корзина, очевидно, была выброшена по пути. Макарена чувствует, как ее брови поднимаются вверх, когда она замечает, что именно Зулема решила купить в первую очередь. Поверх продуктов и ее одежды лежали пара футболок с оркестром, армейские ботинки, черные брюки, аптечка первой помощи и, конечно же, бутылка - другая самой крепкой текилы, какую только мог предложить магазин. Так или иначе, блондинка не чувствует ни капли удивления. — Текила?— спрашивает Макарена с веселой улыбкой на губах. — Нет ли чего покрепче? Может быть, реактивное топливо? Я всегда думал, что ты пьешь что-то вроде яда скорпиона, чтобы поддерживать свою репутацию. Блондинка смеется, светлые глаза горят весельем, когда она смотрит на раздраженную брюнетку. — Это мы захватим в другом магазине.— ответила Зулема, скривив губы в иронической улыбке, отчего Макарена фыркнула. Брюнетка наклоняет голову в сторону, чтобы подарить блондинке аналитический взгляд - шестеренки крутятся в ее голове, когда она вспоминает часы, которые они провели вместе ранее в тот день. Поджав губы, она переводит взгляд на обувь, которая привлекла внимание блондинки несколько минут назад. — Они долго не протянут.— говорит она, указывая пальцем на них, — Они растут слишком быстро. Возможно, ты захочешь купить что-то более универсальное, например носки.— Зулема заканчивает, снова находя глаза Феррейро. Макарена чувствует, что замирает, услышав слова брюнетки, — разум резко останавливается, когда она внезапно вспоминает, что Зулема была беременна раньше. Блондинка чувствует, как ее мозг превращается в узел, когда она пытается представить женщину впереди с девятимесячным животом. Человеческий разум был способен на многие достижения, но этот образ был чем-то, что она просто не могла даже начать визуализировать. Она хмуро смотрит в глаза Зулеме, чувствуя, что с каждой секундой разрывается все сильнее. Цена того, чтобы стать человеком, который знал Скорпиона больше всего в эти дни, заключалась в том, чтобы всегда обнаруживать себя стоящим на вершине каната — внутренне мерцая между воспоминаниями в попытке попытаться понять намерения женщины. Утром Заир сказала ей, что они справятся с тем, что растет у нее в животе. Теперь эти слова эхом отдавались в ее голове. Была ли она правдива? Она знает Зулему достаточно долго, чтобы понять, когда та лжет. Но все же иногда ее разум играл с ней злую шутку, заставляя видеть и слышать то, чего на самом деле не было — просто миражи. Маленькие желания, которые нашептывало ей сердце. Они ходили на цыпочках вокруг этого чувства в тот момент, когда она впервые почувствовала, как вес Зулемы погружает ее кровать в тюрьме— а позже и в ее коттедж — все эти месяцы. Когда они обе были не слишком близко и не слишком далеко друг от друга. Как только Зулема пересекла эту черту, они заключили молчаливое соглашение — термин, который она выучила с женой Романа, когда те были женаты. Она заключила с брюнеткой сделку, о которой не нужно было говорить, чтобы ее поняли. Они будут продолжать эту игру в кошки-мышки, но ни один из них не скажет об этом ни слова. Тогда правила казались довольно ясными. Но сейчас глаза Зулемы горели от волнения, которое она безуспешно пыталась сдержать. Нежность горела в медовых глазах так, что ее грудь, словно по сигналу, начала нагреваться под кожей. Их правила никогда еще не были такими размытыми. Судорожно сглотнув, она натянуто улыбается брюнетке, пальцы белой хваткой сжимают ручку тележки, прежде чем толкнуть ее вперед, поворачиваясь лицом к кассиру. — Мы должны идти, пока не стало слишком поздно.— пробормотала Макарена, прежде чем ринуться вперед, не потрудившись проверить, идет ли брюнетка за ней или нет. Зулема смотрит ей вслед, сжав губы и прищурившись, когда видит, как светловолосая голова сворачивает за угол и исчезает. Фыркнув, брюнетка бросает последний взгляд на детскую туфельку, прежде чем последовать за женщиной — руки сжимаются в кулак, чтобы попытаться остановить жужжание, которое пробегало под ее ладонями. — - — Зулема поднимает руку, чтобы поднести сигарету ко рту, кладя ее между губами, чтобы глубоко затянуться, позволяя дыму медленно войти в легкие — удерживая так долго, как она может, прежде чем повернуть голову в сторону и выдохнуть дым в открытое окно рядом с ней. Крепче сжимая руль, она поправляет солнцезащитные очки, когда вспышка солнечного света ненадолго ослепляет ее. Прежде чем вернуть руку на подоконник машины— пальцы танцуют на ветру, когда она глубже вдавливает ногу в педаль, двигаясь еще быстрее. Солнце садилось перед ней, окрашивая небо в море красок— неровные оранжевые пятна сверкали сквозь темно-малиновые облака, оставляя только яркую белую точку на горизонте, медленно удаляясь, приветствуя холодную ночь вокруг них. Сделав еще одну затяжку, она поворачивает голову к спящей фигуре, сидящей на пассажирском сиденье рядом с ней. Макарена оперлась локтем о дверь, одной ладонью поддерживая голову, покачивающуюся в такт движению трейлера. Блондинка смотрела в окно на протяжении всей поездки, глубоко задумавшись — прежде чем медленное моргание превратилось в глубокий сон. Ее волосы были распущены, их мягко развевал ветер, проходивший через открытое окно рядом с ней, позволяя умирающим лучам солнца согревать ее щеку, целуя кожу, пока она восстанавливала несколько часов потерянного сна. Выйдя из первого магазина, они просто бросили продукты на диван в трейлере, прежде чем поехать в другой магазин — и еще один, и еще, — пока небо над ними не перестало быть голубым, и у них не набралось достаточно еды, чтобы продержаться по крайней мере пару недель, не показываясь снова в общественном месте. В тот момент, когда они занесли последние сумки в трейлер, Зулема быстро села за руль, сообщив блондинке, что знает место, где они могут затаиться, не обращая внимания на возможные опасности. Макарена была достаточно уставшей, чтобы просто кивнуть, соглашаясь и опускаясь на сиденье рядом с брюнеткой смотря в окно, пока они ехали вниз по дороге. Постепенно ее веки закрылись, ее голова упала на бок, и пространство внутри кабины водителя заполнилось мягким храпом. Зулема чувствует, как на ее лице появляется ухмылка, когда Макарена начинает издавать забавный звук - острый тон, растущий из ее горла, проходящий через ее приоткрытые губы и достигающий ушей брюнетки в форме тех звуков, что обычно издает белка. Затянувшись в последний раз сигаретой, Зулема выбрасывает окурок, прежде чем резко повернуть направо — колеса трейлера резко съезжают с зацементированной дороги на грунтовую. Сценарий вокруг них быстро менялся — тусклый пейзаж медленно исчезал и превращался в более плотный, с деревьями, которые становились все менее редкими, пока вокруг них не остался густой лес. Она ехала достаточно долго, чтобы солнце, наконец, зашло за горизонт, окутав их холодной темнотой — холод обнимал ее кости, напоминая о зимнем сезоне, который уже поджидал за углом. Медленно фары трейлера начинают освещать брешь в конце дороги, отверстие. Мягко улыбаясь, Зулема топит педаль в пол, пока, наконец, они не выезжают на поляну. Деревья разделились, образовав широкий круг, окружающий тихий пруд, который находился перед ними, образуя барьер от любопытных глаз. Заир смотрела на то, как свет фар отражается в спокойной ряби, образуя сверкающее покрывало на поверхности воды. В нескольких метрах от пруда Зулема медленно останавливает трейлер, поворачивает ключ на полпути, чтобы заглушить двигатель, но все еще держит фары включенными. Повернув голову к фигуре рядом с ней, брюнетка снимает темные очки, прежде чем поднять руку, чтобы быстро постучать тыльной стороной пальцев по руке блондинки. — Блондиночка. Макарена резко просыпается и быстро выпрямляется, пока светлые глаза осматривают комнату в поисках возможной опасности. — Это я. Мы приехали. Блондинка испускает вздох. Ирония судьбы, ведь она мгновенно расслабляется, когда оказывается наедине с брюнеткой. Мака поднимает одну руку, чтобы прикрыть рот, зевая, прежде чем устало потереть глаза и потянуться. Феррейро вовсе не собиралась засыпать, но потом ее веки стали тяжелеть,картинка становилась более смазанной, и не успела она опомниться, как уснула, а Зулема уже второй раз за день вела машину. Беременность и бессчетные часы недосыпа наконец-то взяли над ней верх. Проведя рукой по волосам, чтобы привести в порядок несколько выбившихся локонов, она, наконец, переводит взгляд на изображение перед собой — брови медленно поднимаются, когда она изумленно смотрит на то место, где брюнетка решила их разместить. В ту ночь было новолуние, так что вокруг них было темнее, чем обычно, но фары машины были достаточно сильны, чтобы она могла немного рассмотреть поляну, на которую они вышли. Даже через такую темень, Макарена была уверена что это место прекрасно. — Как ты узнала об этом месте, Зулема?— спрашивает блондинка, переводя взгляд на женщину рядом с ней. Зулема смотрела прямо перед собой, прикусив зубами нижнюю губу, и на мгновение крепче сжала руль. Ей нужно время, чтобы ответить — достаточно долго, чтобы заставить блондинку поверить, что она вообще не получит ответа. — Я часто приходила сюда, чтобы побыть одной.— наконец отвечает брюнетка. После того, как Фатиму забрали. Ее разум возвращается к дочери - режет, как нож, ее мысли, опрометчиво, заставляя сердце кровоточить, просачиваться тоску сквозь барьеры, которые она создала вокруг этой конкретной части своих воспоминаний. Скорпионы - великолепные животные. Природа создала их, чтобы они могли выжить в самых жестоких условиях - превратив их в абсолютного хищника. Как только скорпион видит свою жертву, это лишь вопрос времени, прежде чем он нанесет смертельный удар жалом. Потребовались годы, чтобы найти человека, который забрал у нее дочь. Зулема шла по его следу всю дорогу до Испании. Неважно, как далеко он зайдет, она убьет его за то, что он сделал. Брюнетка знала, что путь, по которому она шла, был тем, по которому ей, вероятно, придется бродить одной — и она может не вернуться. Скорпионы никогда не отступят, и она тоже. В ту ночь, когда она покинула арабскую землю, она позволила себе в последний раз насладиться объятием дочери. Она очень быстро нашла ее. Рядом с этим ублюдком. Конечно, она сделает все что может, даже если надо будет начать переговоры, Заир их начнет. Ее мать забрала дочь, как только та родилась. Было время, когда она хотела, чтобы ее мать беспокоилась о ней, обнимала ее, как подобает семье, и не продавала ее уже дважды женатому мужчине в тот момент, когда она в первый раз истекла кровью в постели. Боль, пронзившая ее, когда она смотрела, как ее дочь забирают из рук, была достаточно сильной, чтобы единственное, что осталось пульсировать в ее груди, стало жаждой мести и ничем больше. Убийство этого человека было единственным выходом. Она нашла эту поляну в тот же день, когда убила его. Оставив его тело гнить, Зулема села в машину и ехала до тех пор, пока здания вокруг нее не превратились в деревья, а темное небо над головой не стало нежно-голубым. Заир просидела перед этим озером несколько часов, просто смотря на то, как вода светится под ярким утренним солнцем, а ее ноги погружаются в траву — сердце сжимается внутри груди. Вздохнув, Зулема проводит рукой по губам, прежде чем обернуться и увидеть блондинку, уставившуюся на нее. Макарена бросила на нее взгляд, который, казалось, видел ее насквозь — светлые глаза говорили ей, что она знает, какой вес на самом деле имеют эти слова. Блондинка поджимает губы, прежде чем кивнуть ей, решив, что, вероятно, лучше не давить на Зулему, особенно когда у нее не было сил справиться с этим в данный момент. Мысленно отнеся эту ситуацию к тому что в будущем надо будет разрешить, Макарена поднимается на ноги, чтобы войти в жилую зону трейлера, уперев руки в бедра и рассматривая беспорядок, который они устроили когда швыряли пакеты внутрь. Деревянный пол был едва виден под армией пластиковых пакетов, которые покрывали его поверхность - результат того, что они потратили весь день на покупки предметов первой необходимости. Проведя рукой по волосам, Макарена на мгновение закрывает глаза, чувствуя, как усталость пульсирует где-то в глубине черепа. — Мы должны разобраться с этим до завтрашнего утра.— она слышит, что кто-то идет сзади. Открыв глаза, она оборачивается и видит, что Зулема тоже недовольно косится на их творение. — Ты можешь начать с продуктов? Есть кое-что, что я хотел бы проверить.— просит Макарена, внутренне надеясь, что то, что заставило брюнетку внезапно помрачнеть, не превратило ее настроение в кислое. К ее облегчению, Зулема просто кивает ей, делая два шага вперед, чтобы войти в кухню и начать работать с их продуктами — сортируя их между шкафами и холодильником. Отодвинув несколько пакетов в сторону, Макарена сжимает руками большую картонную коробку, брошенную на диван. Разорвав упаковку, она вытаскивает предмет, чтобы как следует рассмотреть его. Это был телевизор - достаточно маленький, около двадцати сантиметров в ширину. Винтажная модель. Им нужен был способ поддерживать тесную связь с внешним миром — и кроме того, какая-то маленькая часть ее боялась даже подумать о том, что именно они обе могут сделать, если им станет слишком скучно в этом трейлере. Метание ножей друг в друга не было тем, что могло остаться в их фантазиях, это вполне могло воплотиться в жизнь. Поставив телевизор на столешницу, она распутывает кабель, прежде чем согнуть его, чтобы подключить к розетке. Ему требуется некоторое время, чтобы нормально включиться, белый шум заполняет комнату, когда его он, как будто пробуждаясь от глубокого сна, включается. Помехи медленно превращаются в лица, шипение в голоса. А потом на них уставился мужчина в костюме и галстуке, который говорил ровным голосом, раскладывая бумаги в руках. Новости. — Срочная информация. Наша команда только что прибыла на место происшествия. Моргнув несколько раз, она чувствует, как ее сердце замирает, когда изображение меняется — горло сжимается от страха. На нем была показана запись ее коттеджа. И он был в огне. — Полиция не нашла никаких следов того, что могло произойти внутри коттеджа, только то, что внутри были найдены тела восьми человек. Лужайка перед домом была занята несколькими полицейскими машинами, образовавшими круг прямо перед коттеджем. Унисон сирен сливался под оглушительным шумом пожарных машин, припаркованных рядом с ними, превращая образ некогда любимого дома в мучительное зрелище света, шума и огня. По меньшей мере пять пожарных стояли перед огнем, держа в руках большой шланг и направляя струю воды прямо в сердцевину огня — отчаянно пытаясь убрать обуглившуюся тушу, в которую превратился ее дом. — Пожарные уже контролируют место происшествия, капитан только что сообщил нам, что на земле были следы бензина, указывающие на то, что пламя было вызвано естественным образом. В голове Макарены на мгновение вспыхивает образ сна, который она видела пару дней назад, когда ее подсознание создало сцену, очень похожую на ту — это воспоминание цепляется за другое, и ее разум наполняется разговором, который состоялся с Сарай несколько месяцев назад, еще в тюрьме. Что-то о плохих предзнаменованиях. Она задается вопросом, не это ли она видит. Горящее предзнаменование, предупреждение о ее судьбе. Почувствовав, как чья-то рука легла ей на спину, Макарена повернула голову и увидела, что Зулема смотрит в телевизор из-за ее плеча, зеленые глаза горели, словно огонь, который горел в экране телевизора. — Старший лейтенант сообщил нам, что они только что получили анонимный звонок, в котором говорилось, что беглянка Зулема Захир несет ответственность за это событие. Издав злобное фырканье, Макарена встречает взгляд упомянутого беглеца с ироническим выражением на лице - обмениваясь понимающим взглядом с брюнеткой, прежде чем снова повернуться, чтобы посмотреть новости. Одно имя всплыло у них в голове. Фабио. — Зулема Захир сбежала из тюрьмы Крус-дель-Норт несколько дней назад, полиция ведет поиск ее местонахождения, но пока ничего не известно. На губах Зулемы появляется ухмылка. Имбецилы. — Полиция попыталась связаться с владельцами коттеджа, выяснив, что бывшая заключенная Макарена Феррейро является совладельцем дома. Они пытались связаться с ней, но ее так и не нашли. Ее брат, Роман Феррейро, сейчас допрашивается по поводу ее местонахождения. Полиция возбудила дело, чтобы выяснить, причастны ли Зулема Захир и Макарена Феррейро к этим событиям. Если у вас есть какая-либо информация, которой вы можете поделиться с полицией, пожалуйста, свяжитесь со следующим но... Макарена выключает телевизор, хлопнув по нему пальцем, и со стоном проводит обеими руками по волосам в отчаянии. Сука. Нехорошо, что полиция уже подозревает ее в сотрудничестве с Заир. Она надеялась, что у них будет хотя бы чуть больше времени, прежде чем копы начнут соединять все нити в единый клубок. Гребаный Фабио. — Блондиночка, я должна сказать, то, как ты справляешься со своими проблемами просто невероятно.— издевается Зулема, надувая губы и размахивая рукой перед лицом.— Я впечетленна. Макарена делает шаг в сторону, чтобы посмотреть на брюнетку, бросая на нее неприязненный взгляд, несмотря на то, что внутренне соглашается с женщиной— факт, который она никогда не позволит женщине узнать. — Ты считаешь, что твои действия, по отношению к нему, были бы справедливыми? — Я бы не позволила ему сдать нас.— ответила Зулема, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на блондинку сквозь ресницы, и самодовольная улыбка пробежала по ее губам. — Убийство - это не всегда правильный путь, Зулема.— Макарена пытается, сознательно врет сквозь зубы. Она отказывалась дать женщине понять, что та права. Брюнетка бросает на нее раздраженный взгляд. — О, нет?—начинает женщина, и в ее голосе звучит такая ирония, что Макарена чувствует, как ее желудок горит жарче, чем пламя, пожиравшее ее коттедж— В следующий раз мы должны поговорить открыто. Совсем как тогда, когда ты разбила охраннику голову камнем. Макарена встречается с зелеными глазами, чувствуя, как каждая капля ненависти течет по ее венам разливаясь жаром, когда она смотрит на женщину перед ней. Зулема реагирует на ее гнев так же, как и обычно, усиливая. Блондинка чувствует, что ее дыхание прерывается, когда брюнетка внезапно наклоняет голову вперед, сокращая расстояние между ними, достаточно близко, чтобы Макарена могла чувствовать ее теплое дыхание на своем рту — губы, неизбежно, раздвигаются в ожидании. Заметив это, Заир ухмыльнулась еще шире — заставлять блондинку нервничать всегда было ее любимым хобби. Вместо того чтобы исполнить ее желание, брюнетка позволяет своей щеке коснуться щеки Макарены, оставляя жгучий след на ее подбородке, прежде чем сомкнуть губы на мочке уха женщины. Дикий укус. Звук, сорвавшийся с губ Макарены, почти заставил ее передумать, но, в конце концов, она отстранилась и уставилась в глаза Феррейро, впитывая каждую эмоцию, струящуюся сквозь ее потемневшие зрачки. Она ждет, пока блондинка снова встретится с ней взглядом, прежде чем позволить самодовольной улыбке появиться на ее губах — Макарена отвечает ей с непонятным выражением на лице, и гнев и желание бурлят в ее животе в жгучей битве. Зулеме не нужно было произносить ни единого слова, чтобы понять, кто победил в этом споре. Блондинка потеряла позицию в ту секунду, когда этот звук слетел с ее губ в хриплой мольбе —они обе это знали. Не отводя взгляда, брюнетка медленно кладет сигарету между губ, вытягивает руку перед лицом, чтобы прикурить, и делает глубокий вдох. Запрокинув голову, она с ухмылкой выпускает дым в лицо блондинке, наслаждаясь каждой секундой происходящего. Она еще секунду смотрит на чувства, мелькающие в глазах Макарены, потом поворачивается на пятках, рывком открывает дверь трейлера и выходит в холодную ночь, оставляя блондинку размышлять о внезапном жаре, который накапливался между ее бедер. Макарена ждет, пока дверь не захлопнется, а потом яростно пинает столешницу рядом с собой, ворча себе под нос. — Puta elfa del puto infierno. Издав стон, блондинка в отчаянии проводит обеими руками по волосам, делая глубокий вдох, чтобы попытаться взять себя в руки. Она всегда ненавидела, как легко Зулема могла заставить ее рассыпаться в прах. Уперев руки в бока, она переводит взгляд на оставшиеся пакеты с покупками, разбросанные по деревянному полу трейлера. Вздохнув, блондинка начинает перебирать их — мысленно проклиная брюнетку с каждым предметом, который она кладет в нужное место. — - — Позже, той же ночью, Макарена открывает глаза, чувствуя, что кто-то ложиться на кровать позади нее. Закончив убирать все, что они купили в тот день, блондинка решила приготовить что-нибудь поесть и заварить себе чай, чтобы заснуть— воспоминания, которые проносились в ее голове, были не совсем мирными. Чай успокоил ее достаточно, чтобы она смогла лечь, не представляя себе каждую минуту, как чужие теплые губы скользят по другим частям ее тела — веки закрываются. Усталость, наконец, овладела ею. Но сейчас она никогда не чувствовала себя более бодрой. В спальне было достаточно темно, чтобы краем глаза было возможно различить расплывчатый силуэт, но после двух месяцев, проведенных в тюрьме в одной постели с Зулемой, у Макарены начало вырабатываться почти шестое чувство ее присутствия — тело автоматически нагревалось при малейшем движении в постели. Тогда она точно знала, чего ожидать, когда чувствовала знакомую тяжесть на своем матрасе. Теперь Мака уже не была так уверена. Зулема тихо лежала позади нее, едва дыша. Кровать была большой - учитывая, что она была сделана для кемпинг трейлера, но не достаточно огромной, чтобы не чувствовать друг друга. Тепло Зулемы просачивалось сквозь ее тело, проникая прямо в ткань рубашки блондинки, собственнически, медленно нагревая кожу ее спины. Макарена начинает прожигать дыры в стене перед собой, прикусив нижнюю губу так сильно, что она начинает кровоточить, пока она считает секунды в голове — время, внезапно, начинает идти гораздо медленней. Несмотря на то, что аккорды были разными, Макарена знала текст песни, которую они играли вместе, наизусть — ее ритм становился таким же знакомым, как частота пульса, пульсирующего в венах. Быть любовником Зулемы— игра с блефом. Столы постоянно менялись, превращаясь во что-то совершенно другое. В мгновение ока выигрышная игра могла превратиться в проигрышную, яростную драку , в обжигающие пальцы пробегающие под одеждой. Она ждет первого движения брюнетки с раскаленным предвкушением, свернувшимся внутри ее живота - внутренне гадая, в какую игру они будут играть на этот раз. Через секунду или две блондинка получает ответ с ощущением, когда Заир поворачивается на матрасе позади нее— горячий вздох внезапно ласкает ее затылок, посылая дрожь вниз по позвоночнику. Макарена чувствует, как у нее перехватывает дыхание, когда холодные пальцы начинают касаться ее шеи, отбрасывая светлые волосы в сторону, прежде чем теплые губы сомкнутся вокруг ее кожи, оставляя горячий след. Это длится всего секунду, прежде чем все исчезает. Но для нее этого достаточно. Повернувшись на спину, Макарена переводит взгляд на женщину рядом с ней. Зулема приподнялась на локте, глядя на нее сверху вниз с отсутствующим выражением — ее глаза, однако, горели тем знакомым медовым оттенком, по которому она начала тосковать. За этим поцелуем был вопрос, повисший в воздухе между ними, когда они смотрели друг другу в глаза — заполняя пространство, делая его гуще. Теперь они были наедине. По их выбору. Там, в коттедже, даже в тюрьме, на их действия оказывали влияние многочисленные факторы. В Крус-дель-Норте они держались вместе. В пляжном домике им предстояло совершить ограбление. Но теперь, технически, ни что не заставляло их оставаться вместе. У них были средства и инструменты, чтобы отныне жить отдельно друг от друга. Зулема может творить чудеса с парой миллионов евро. Она знает. Она помнит. Теперь у них было тридцать пять миллионов евро. И все же она была здесь. Они молча писали новый свод правил для нового вида игры. Матч с прозрачными картами. Они обе знали все о друг друге, но не желали признавать этого. Давно прошли те дни, когда она отказывала себе в желании обладать Зулемой. Удерживая взгляд брюнетки, Макарена медленно поднимает руку и обхватывает ее за щеку. Кожа словно теплеет под ее прикосновением, когда она начинает тянуть голову Зулемы вперед, ближе и ближе, пока расстояние между их лицами не становится таким мизерным, что она чувствует запах никотина в дыхании женщины. Она застывает в нерешительности. Зулема не позволяет ей думать, мгновенно пересекая пространство между ними, чтобы захватить зубами нижнюю губу Макарены. Блондинка резко вдыхает, соединяя их губы вместе. Она притягивая женщину еще ближе, пальцы погружаются в темные локоны, чтобы сформировать кулак — нерешительность тает в тоске, когда ее сердце удваивает свое биение в груди, жидкий жар струится по грудной клетке, захватывая ее полностью, прежде чем опуститься вниз по животу. Холодные руки начинают блуждать по коже ее живота, агрессивно вторгаясь под рубашку, оставляя красные следы, когда брюнетка обвивает рукой ее талию, увлекая Макарену под себя. Стон слетает с губ блондинки, когда нога женщины совершенно неожиданно вжимается в пространство между ее бедрами, посылая теплую волну удовольствия вверх по животу, заставляя ее бедра скользить по ноге Зулемы — ища, нет, нуждаясь в более тесном контакте. Рука вокруг ее талии опускается к бедру, поощряя ее действия. Заир сжимает в кулак светлые волосы, чтобы откинуть голову Макарены назад, прерывая поцелуй, лишь только для того, что бы прильнуть губами к мягкой коже ее шеи, оставляя горящую дорожку поцелуев, прежде чем сомкнуться вокруг ее пульсирующей точки — кусая достаточно сильно, чтобы заставить Маку зашипеть от боли. Этот звук, кажется, еще сильнее разжигает женщину, когда она царапает кожу, заставляя блондинку крепче схватиться за темные волосы в ответ - бедра двигаются еще быстрее. Шипение превращается в глубокий стон, когда теплый язык ласкает раненное острыми зубами место. Звук достаточно громкий, чтобы Макарена интуитивно укусила собственную руку в попытке заглушить свои всхлипы - привыкла к необходимости быть тихой в такие моменты. Заметив это, Зулема убирает руку с волос блондинки и сжимает ее запястья над головой. Она поднимает голову, чтобы встретиться с рассеянными глазами. — Не в этот раз, дорогая.— шепчет брюнетка, сжимая руки Макарены еще яростней— На этот раз я хочу их услышать. Словно в подтверждение своих слов, Зулема еще сильнее прижимает ногу к центру блондинки, заставляя ее глаза зажмуриться от удовольствия, когда, как она и просила, глубокий стон срывается с губ блондинки. Отпустив ее руки, тонкие пальцы сомкнулись вокруг подола рубашки Макарены, чтобы резко дернуть ткань, почти что разрывая. Феррейро не чувствует холода, горячие губы обхватывают ее грудь - теплый язык ласкает кожу. Стон слетает с губ блондинки, когда она прижимает голову Зулемы ближе к своей груди, разум погружается в туман удовольствия. Макарена поспешно начинает тянуть брюнетку за рубашку, желая почувствовать ее полностью. Понимая ее, Зулема приподнимается достаточно, чтобы снять свою собственную рубашку, прежде чем встретиться с губами блондинки в горячем поцелуе — снова сливая их тела вместе. Ощущение прикосновения обнаженной кожи Зулемы к своей собственной настолько опьяняет, что Макарена проводит руками по спине женщины. Красные линии резко прорезают бледную кожу женщины, оставляя яркий след вниз по позвоночнику, достаточно сильный, чтобы она почувствовала резкое шипение брюнетки во рту. Переместившись между ее бедер, Зулема отделилась от нее, чтобы начать спускаться вниз по телу, оставляя теплую дорожку из мягких поцелуев вниз по ее шее, груди, животу. Зубы неожиданно сомкнулись вокруг изгиба ее бедра, достаточно сильно, чтобы пошла кровь - расплата за царапины, Мака знала это. Откинувшись на пятки, Зулема сжимает два кулака на поясе брюк женщины, резко дергая его, яростно срывая ткань с ног, прежде чем закинуть ее себе на спину — на мгновение останавливаясь, чтобы полюбоваться открывшейся перед ней сценой. Лицо Макарены раскраснелось, светлые волосы небрежно брошены на кровать, рот полуоткрыт, она тяжело дышит. Ее кожа была отмечена фиолетовыми синяками вокруг шеи и голой груди — яркий укус на бедре уже темнел. Зулема никогда не думала, что ей понравится доводить блондинку до такого состояния, а уж тем более жаждать этого. Когда-то переспать с Макареной было обдуманным шагом. Манипулятивная игра, что-то такое, что поможет проникнуть в голову блондинки, пометить ее изнутри. Но теперь брюнетка обнаружила, что погружается в темные воды рядом с ней, утопая все сильнее с каждым разом, когда чувствовала, как глаза Макарены обжигают ее кожу, усиливая громкое гудение под ней, пока она не почувствовала, как оно пульсирует на кончиках ее пальцев. Макарена обманула ее в игре, о которой даже не подозревала. Что-то такое, что она никогда не позволит ей узнать, думает Заир, наклоняя голову вперед, чтобы поцеловать ногу женщины. Блондинка кусала губы в предвкушении, наблюдая сквозь ресницы, как рот Зулемы спускается по ее бедру, оставляя теплый след от изгиба колена вниз к внутренней стороне бедра — вздох пробегает через ее губы, когда рот брюнетки достигает края ее трусиков. Издав глубокий стон, она почувствовала, как Зулема облизывает ее сквозь ткань, заставляя ее бедра приподняться от этого ощущения. Простое поддразнивание. Гнев начинает смешиваться с желанием внутри ее живота, когда она видит ухмылку, формирующуюся на губах брюнетки — скорее всего, женщина забавляется тем, насколько мокрой уже была Макарена, медовые глаза светятся озорством, когда она наблюдает, как раздражение скользит по лицу блондинки. Зулема фыркает, смыкая пальцы вокруг трусиков, чтобы стянуть кусок ткани вниз и с ног, прежде чем опереться на локти между бедер Макарены. Брюнетка опускает голову достаточно низко, чтобы позволить своим губам парить в центре блондинки, не касаясь ее, просто позволяя своему дыханию достичь чувствительной кожи в теплом вздохе. Блондинка начинает извиваться под ней, кусая нижнюю губу в отчаянии, прекрасно зная, чего именно ждет Зулема. Мольбу. Брюнетка не спешила, позволяя губам слегка прикоснуться к влажной коже блондинки, быстро пробуя ее на вкус. Она повторяет это движение раз, другой, третий, прежде чем слышит раздраженный стон Макарены — белый флаг для ее ушей. — Зулема. Медовые глаза поднимаются, чтобы встретиться со светлыми, бровь приподнимается — она хотела услышать слова. — Ты мне нужна.— Макарена умудряется шипеть, слова вырываются сквозь стиснутые зубы. Зулема издает легкий смешок, забавляясь, прежде чем опустить голову, чтобы, наконец, позволить своему языку блуждать по центру, слишком медленно по мнению блондинки. Звук, который выходит изо рта Макарены, почти заставляет пальцы Заир сжиматься от удовольствия, вздох покидает ее тело, когда делает плавные круги, в том месте где блондинка нуждалась больше всего. Мягкие стоны достигают ее ушей, каждый раз, когда она касается Маки. Снова подняв глаза, Зулема наблюдает за женщиной, лежащей перед ней, когда подносит руку ближе к подбородку, дразня вход блондинки, прежде чем агрессивно скользнуть двумя пальцами внутрь нее. Макарена издает громкий стон, ее бедра мгновенно дергаются навстречу толчкам брюнетки, быстро и яростно, заставляя пальцы женщины погружаться глубже, посылая волну за волной удовольствия через тело Маки. Ногти цепляются за плечи брюнетки, когда Зулема ускоряет движения, зная, что женщина уже близко. Она трахает ее до тех пор, пока она не чувствует, что блондинка становится влажнее, ее бедра дико дергаются, а мышцы ее руки и челюсти начинают гореть от усталости. Игнорируя пульсирующую боль, которую ногти Макарены оставляют на ее плече, она продолжает наслаждаться Феррейро. Внезапно, гортанный стон заполняет комнату, когда оргазм проходит через тело блондинки, рот открывается от удовольствия, ее глаза крепко зажмурены, когда дикая волна удовольствия обрушивается на нее. Зулема ждет, пока Макарена испустит вздох, чтобы остановиться, последний раз проводя языком по женщине, прежде чем расстаться с ней, вставая на колени, чтобы понаблюдать за ней. Блондинке требуется некоторое время, чтобы почувствовать, как туман, окутавший ее разум, рассеивается, и каждый дюйм ее тела полностью расслабляется на мягком матрасе. Как только она снова начинает мыслить ясно, она открывает глаза и видит брюнетку, которая стоит на ногах у края кровати, натягивая на тело рубашку. — Куда это ты собралась?— растерянно спрашивает она. — Иди спать, блондиночка.— вместо этого говорит Зулема, даже не взглянув на нее, выходя из трейлера, и оставляя блондинку лежать в одиночестве на неожиданно холодной кровати. Макарена хмурится, глядя на то место, где только что была брюнетка, и пытается понять, что именно заставило женщину просто уйти, не позволив даже прикоснуться к ней. Вздохнув, блондинка решает просто оставить Заир в покое, мысленно классифицируя этот момент как тот, где женщину лучше не трогать. Закрыв глаза, Макарена поворачивается на бок, устраиваясь поудобнее на кровати, накрывая одеялом свое обнаженное тело и закрывает глаза — спокойный сон, наконец, овладевает ею.