Выживание с мистером Фантомхайвом

Сиэль не проснулся, воскрес. Удивительно. Он впервые за долгое время не попал ночью в Нирвану. Его сознание лишь отключилось, как обычно бывает во время сна. Поэтому он чувствовал себя ужасно уставшим. Попадая в Нирвану на ночь — он будто возрождался. Фантомхайв долго ежился от холода и смотрел в темный и некрасивый потолок. Теперь он почти всегда засыпал в повязке, почти не видел пустую глазницу. Он дотронулся до повязки пальцем. Вроде бы, там ничего не было.  — Я один не сплю? — тихо спросил он в холодный воздух. А в ответ — тишина. Он присел на кровати. Сома все так же сопел. Кто-то из цыганок, чья кровать находилась сбоку, старательно храпел. Сиэль, поняв, что больше не сможет заснуть, встал на ноги и посмотрел в мутное окно. Может быть, четыре часа утра или даже больше, но на улице темно, будто сумерки наступили. Вьюга. Из-за бурно летящего снега за окном, ничего нельзя было разглядеть: ни соседние дома, ни мостовую, ни людей, оставшихся без ночлега в такую непогоду. А Сиэля же интересовала эта непогода. Обычно у него не было времени, чтобы обращать внимание на подобные вещи, они казались ему несерьезными и глупыми. А время торопилось и куда-то спешило, подрывалось рывками к смерти. Но сейчас ничего никуда не торопилось. Будто бы времени больше и не существовало. Будто существовали только вьюга, это мутное окно, да Сиэль. Да что вы ему сделаете, если раз в жизни отвыкнет он от собственных правил, отдохнет по прихоти Автора, отдохнет при прихоти душевной и собственной, человеческой, уставшего организма. Сиэль накинул на себя самую теплую накидку, что он только смог найти рядом и выбежал на улицу к застывшему времени. Его обдало холодом и вонючим воздухом. Усталые ноги тут же задрожали от холода. Фантомхайв завороженно смотрел на хлопья снега и удивлялся самому себе. И все-таки, он творит сейчас самую что ни на есть глупость. Сиэль отвернулся. Пора бы взять себя в руки. Но хоть одним глазком. Хоть на жалкий миг, он засмотрелся на нежную, огромную, с резкими и смелыми узорами снежинку, упавшую ему на тыльную сторону ладони. Она все никак не хотела таять, поэтому Сиэль несчастно помог ей в этом деле. Подождав для приличия на улице пару секунд, ожидая новой снежинки на тыльной стороне ладони, брюнет хмыкнул. Он повернулся к входной двери, но вдруг наткнулся на чью-то грудь. Фантомхайв поднял глаза и увидел беспокойного Сому, держащего вазу с прахом Агни почти у самого лица.  — Ты меня чуть-ли не до белого каления довел, — простонал Сиэль. — Что ты здесь делаешь? — сипло спросил Сома. — А ты что здесь делаешь? — Я проснулся и увидел, что тебя нет. Потом подошел к окну и увидел внизу тебя. Вот и пришел… Холод какой, простудишься ведь!  Сиэль улыбнулся. Сома такой Сома. Даже стоя в слишком легкой одежде для подобного холода, индиец все равно беспокоился не о своем здоровье, а о здоровье Сиэля. В какой-то момент это выбешивало, но сейчас заставляло лишь порадоваться. Вдруг, послышалось бурчание живота. Сома покраснел.  — Так уж и быть… — вздохнул Сиэль. — Могу поспорить, ты не ел довольно много времени. Так что я поделюсь скромной провизией, доставленной этими тремя устрашающими цыганками. — И вовсе не устрашающие! А какова Симза… — мечтательно вздохнул Сома. Сиэль усмехнулся и приказал Кадару следовать за ним. Сначала они зашли обратно в дом, дабы взять накидки потеплее и ключи от «Колумбии». После этого, борясь с холодным ветром, истязав свои носы под морозом, они добрались до магазина, в котором было чуть теплее из-за плотно закрытой двери и таким же окнам. Сиэль зажег керосинку и предоставил Соме самую удобную табуретку в самом Ист-Энде.  — И когда все так успело измениться…? — пробормотал Кадар, сильнее закутываясь в накидку. — Каждую минуту в жизни что-либо меняется. Просто ты этого не замечал, — объяснил Сиэль и презрительно понюхал заварку для чая, которую он «совершенно незаметно» украл из склада с товарами. — Ну и гадость! Не хотелось бы тебя травить этой чертовщиной, но это является лучшим чаем в этом магазине…  — Уже научился заваривать чай? — удивленно спросил Кадар. — Пришлось, как видишь. И иногда в этом ремесле приходится импровизировать, — с раздраженной полу-улыбкой произнес Сиэль и продемонстрировал, как воду приходится греть не на плите, а на керосинке, которая то и дело затухала. — Осточертело! Как-бы в поместье побыстрее вернуться.  Сома поставил вазу с Агни на прилавок, а сам подошел к Фантомхайву. — Я могу чем-нибудь помочь? — скромно спросил Сома. Сиэль задумчиво оглядел Кадара. — Давай я лучше сам… — Нет, давай-ка я тебе лучше помогу чем-нибудь! — Я ценю твою готовность мне помогать, — отмахнулся Сиэль. — Но опыта у меня больше. — Поработал сам меньше месяца — и нос теперь задираешь! — воскликнул Кадар. — Ну, есть же что-нибудь, с чем я могу справиться?  Сиэль вздохнул. Он взял из ближайшего шкафчика несколько свечей и стеклянных банок. Потом выложил спички. — Зажги свечи, а я пока поищу что-нибудь, что можно съесть и не угробиться.  Вернувшись со небольшого склада (а именно тесной и тухлой каморки), Сиэль обнаружил индийца с весьма комичным положением для наблюдающего, но никак не участвующего. Сома в замешательстве чиркал спичкой о коробочку и искренне недоумевал, почему эти незамысловатые движения не создают огонь.  — Итак, — сказал Сиэль, отбирая спичку и коробку, — а теперь смотри и учись. Фантомхайв четко чиркнул, но ничего не произошло. Поэтому он поменял спичку, посчитав, что все дело в ней. Однако и с ней ситуация повторилась. — Вот как, смотреть и учиться… — вздохнул Сома. — Ты ведь видел, как я зажег керосинку? Не сомневайся во мне!  — Тебе просто повезло. Брюнет проигнорировал эти слова и вновь попытался добыть огонь. На этот раз получилось, но огонек быстро потух. — Ну и зачем ты подул на него? — строго спросил Сиэль у Кадара. — Подул не я, а ты, — слабо улыбнулся Кадар. Вдруг в окно кто-то постучал, из-за чего парни практически подпрыгнули на месте. Этим кто-то оказался весьма приятный мужчина — ученик Сиэля. Фантомхайв, увидев, на каком морозе тот стоит, поспешил отворить дверь и пригласить своего ученика в тепло и уют. — Ну, месье, — с сильным акцентом сказал мужчина с черными кудрявыми волосами, взглянув на Сиэля, держащего в руках спичку, — не стоит этим баловаться. А вдруг опять кого-то подожжете? — Никого я на своем веку не поджигал, уважаемый Аарон, — дерзко ответил Сиэль. — Ладно, может быть и поджигал, но повторять это вновь пока не собираюсь.  Аарон усмехнулся и вежливо поздоровался с Сомой, что слегка враждебно глядел на незваного гостя. Заметив этот взгляд, Аарон извинился, обнажив свои белейшие, как только выпавший снег, зубы. Аарон являлся евреем. Он сбежал из нищеты, уготовленной евреям в Российской Империи и в дальнейшем желал иммигрировать во Францию, поэтому брал у Сиэля уроки французского. Говорил, что увидеть Париж — его мечта. Он не соответствовал стереотипам о евреях, но имел привычку притворяться тем самым стереотипным евреем. Считал это забавным, проворачивал подобное очень часто на уроках французского, но Сиэля это скорее раздражало, чем развлекало.  В целом, Аарон являлся золотой пешкой для Фантомхайва. Еврей без особых полномочий, мечтающий переправиться Париж. Аарон был хорошим человеком, но излишне открытым, что и шло Сиэль лишь на руку. — Аарон, что же ты делал на улице в столь ранний час? Да еще и в такую погоду… — спросил Сиэль. — Кстати, знакомься, — Фантомхайв указал на индийца, — это… — Сома Асман Кадар, — закончил фразу за Сиэля Аарон. — Для меня честь вновь увидеть его. Обожаю его булочки с карри. Итак, Сома, где же Ваш приятель? Агни, правильно? Повисло молчание. Сома спрятал взгляд. Аарон недоуменно глядел на присутствующих. Мужчина умоляющее посмотрел на своего учителя. Сиэль тяжело вздохнул и подошел к прилавку, дабы три раза погладить вазу с прахом Агни. — Странно, — произнес Сиэль, — я все тру и тру, а джин по имени Агни не вылезает! Бракованная ваза, черт возьми, а сколько денег за нее было отдано!  — Сиэль, не шути так… — беспомощно прошептал Сома. Догадка поразила Аарона. Он с отчаянием упал на табуретку, позволяя горьким слезам течь по его щетинистым и худым щекам. Была еще одна выразительная черта в этом еврее: эмпатия ко всему живому. Будь то смерть маньяка или насильника, Аарон бы все равно рыдал. В далеком детстве он пережил смерть всей семьи. На его глазах кровожадно вырезали всех его близких. После чего он смог наблюдать и смерть убийцы. Это сильно тронуло его. На вопрос Сиэля, кого же больше всего ему было жаль в тот момент, Аарон ответил, что преступника. Фантомхайв тогда потупил взгляд и ничего не сказал в ответ. Сома был сильно удивлен Аарону. Индиец вопросительно посмотрел на Сиэля.  — Вот такой вот он, наш Аарон, — сказал Сиэль, предлагая еврею носовой платок. — О, мне так жаль, Сома! — ныл Аарон. — Мне так жаль, месье! — а дальше звучали непонятные бормотания на русском языке. — А… А! — Сома подбежал к Аарону. — Г-господин, ну же, перестаньте! Что же делать-то?!  Смотря на происходящий бардак, Сиэль лишь усмехнулся. — Аарон, сделай одолжение. Зажги нам свечи, — попросил Фантомхайв.  Мужчина послушно поднялся, продолжая плакать и принялся медленно и четко зажигать свечи. Когда все свечи была зажжены, Аарон уже улыбался во все тридцать два зуба. — Вы знаете, месье, — говорил он. — У меня появилась такая жажда попробовать вкусной еды, которую готовят в Вест-Энде! Я не смог ее преодолеть, поэтому оделся и пошел в какой-нибудь богатый ресторан. А что, накопил на заводе, могу себе позволить. — Но, дорогой Аарон, сейчас же совсем рано. Ни один ресторан не работает, — сказал Сома, жадно откусывая кусок хлеба.  — Вот поэтому и пошел. Чтобы прийти, увидеть, что все закрыто и уйти. Нечего желудок баловать вкусной пищей.  — Бедняги вы, обитатели Ист-Энда, — вздохнул Сиэль. — Это ужасные умозаключения, Аарон.  — Но Вы ведь тоже обитатель Ист-Энда, месье. — Зато таких ужасных умозаключений у меня в голове нет. Аарон пожал плечами. — Вы действительно хотите съесть что-то вкусное? — начал Сома, после небольшого молчания.  — Ты, верно, издеваешься… Да я за это душу отдам! — воскликнул Сиэль. Аарон кивнул в знак солидарности.  — Что ж… — задумчиво протянул Кадар. — Если поблизости найдется мука и овощи, из которых можно сделать карри, то… — Сома, мой любимый Сома! — восторженно крикнул Аарон, подбегая к индийцу, обнимая его и целуя в щеки. — Как великодушно с Вашей стороны приготовить нам вкусную пищу!  — Я не буду вам готовить, — безэмоционально сказал Сома. — Лишь буду контролировать процесс. Сиэль нахмурил брови. — Аарон, откажись от этой затеи, — приказал Фантомхайв. — Месье! Извиняйте меня! Я сделаю все, чтобы вновь ощутить тот прелестный вкус булочки с карри!  — Я тоже, черт возьми… — простонал Сиэль. — Но я боюсь, что мы, неучи, все испортим… — В любом случае, месье, — произнес Аарон, — прошу, добейтесь у Марисоль согласия занять кухню на неопределенный срок.   — Хорошо. Но с тебя, Аарон, овощи.  — Вас понял! — радостно воскликнул еврей, вскинув руки вверх. — Ну, я пошел!  Сома проводил взглядом Аарона. Из окна Сиэль и Кадар увидели, как он, в приступе счастья, весело подпрыгнул, покружился вокруг себя и побежал домой. — Почему он такой странный? — задумчиво спросил Кадар. Сиэль усмехнулся:  — И вовсе он не странный. Просто русский. *** Марисоль согласилась, но при одном условии: чтобы вернуть Сому к жизни, троица напечет столько булочек, скольбы их можно было раздать жителям восточной части Лондона, как в старые добрые. Латино-американка очень мудро поступила, освободив целый дом на время готовки, забрав с собой «прошвырнуться» и цыганок. К полудню Аарон с тяжелыми пакетами постучался в дом Марисоль. Дверь ему отворил Сиэль. — Проходи, — бросил Фантомхайв. Брюнет отвел еврея на кухню, где их уже смирно дожидался Сома. — Кто помнит рецепт? — спросил Аарон.  — Нам что, его еще и помнить нужно? — удивился Сиэль. Кадар откашлянулся, обращая на себя внимание. Совершенно безэмоционально, он быстро проговорил:  — Нам потребуются любые специи, но лучше всего взять паприку, четыре штуки картофеля, восемьсот грамм свинины, две штуки репчатого лука, две штуки моркови, одно яблоко, один томат, тридцать грамм имбиря, сорок грамм сливочного масла. Что насчет теста: немного пшеничной муки, три зубчика чеснока, две штуки лаврового листа, несколько долек горького шоколада, немного теплого молока, восемьдесят грамм сахара, восемьдесят сливочного масла, семь граммов сухих дрожжей, два яйца и немного соли. Сома сердито отвернулся от Фантомхайва. — Предатель! — воскликнул Кадар. — Похоже, у нас дефицит в некоторых продуктах… Например, у нас нету яблок и имбиря, — хмыкнул Сиэль. — Вот для этого и существуют мужики, играющие в карты. Через них все можно достать! — сказал Аарон. — Я буду в долгу у тебя, если пойдешь и прикажешь им в течении часа достать чертовы яблоки и имбирь. Скажи, что если не достанут, то их добрый учитель будет брать у них плату за каждый урок. Аарон повиновался и сделал все так, как говорил Фантомхайв. Пока не было яблок или имбиря, делали тесто. По словам Сомы и также советами книг, нужно было сначала в молоко добавить две чайные ложки сахара от общей массы, а также семь грамм дрожжей и оставить минут на десять, чтобы дрожжи активировались. Потом растопить сливочное масло. В просеянную муку добавить соль и сахар. Перемешать сухие ингредиенты. В муке сделать лунку, влить дрожжи, растопленное масло и слегка взбитые яйца. тесто вымешивать около семи минут. Тесто убрать в смазанную маслом кастрюлю, закрыть пленкой и убрать в теплое темное место на сорок минут, чтобы оно поднялось. После истечении времени достать тесто, разделить его на равные части для пирожков. Делая тесто, Сиэль нехило так принял душ в муке. Благодаря Соме, что постоянно подъедал тесто. Фантомхайв не выдержал, притронулся своим мучным телом к телу индийца. Увидев их в муке, Аарон в ужасе закричал, подумав, что увидел призраков. — Ну все! Разве я похож на мертвеца?! — недоумевал Сиэль. — Да, — ответил Аарон, поплатившись своей одеждой и внешним видом, окрашенными в мукой. Достав яблоки и имбирь, начали делать начинку. Наставления Кадара ясно гласили, что надо сначала нарезать свинину на небольшие кусочки. Так как это начинка для булочки, то необходимо все нарезать помельче. Картошку и морковь очистить, нарезать кубиками мелко. После этого начистить репчатый лук и измельчить ножом. Чеснок и имбирь натереть на мелкой терочке. С яблока счистить шкурку и из мякоти сделать пюре. Далее разогреть на сковородке немного растительного масла. В раскаленное масло добавить специи, только не переборщить с ними. Обжарить специи в течении десяти секунд, потом добавить кусочек сливочного масла, дать ему растаять и засыпать репчатый лук. Потом добавить имбирь и чеснок, как следует перемешать и жарить три минуты на среднем огне. Добавить томатную пасту и жарить еще одну минуту. Добавить муки, как следует перемешать и обжарить еще около двух минут. После этого, зажарку переложить в глубокую кастрюлю. Обжарить кусочки свинины на небольшом количестве масла около двух-трех минут, чтобы появилась небольшая корочка. В зажарку (в кастрюле) влить литр бульона, добавить яблочное пюре, лавровый лист и горький шоколад. Довести смесь на огне до кипения, убавить газ, и готовить до загустения. Потом добавить обжаренные кусочки мяса, картофель и морковь. Посолить, поперчить, перемешать и тушить карри под крышкой около сорока минут. Печка у Марисоль особо не работала. Но все равно она считалась чуть-ли не достоянием всего Ист-Энда. Сиэль помнил, как иногда на кухню, с разрешения самой Марисоль, забегали молодые женщины, которым посчастливилось найти достаточное количество продуктов, дабы приготовить что-либо существенное. Нищета, есть нечего, пальцы стираются в кровь на ежедневной работе на заводе, а эти молодые женщины все бегают и бегают на эту кухню, полную ржавых сковородок и кастрюль…  Сиэль был благодарен и печке, и плитке Марисоль. Работа гарантировалась закончиться примерно еще через час. На улице светило солнце, как никогда ярко. Сома засмотрелся на огненный шар, а Сиэль на индийца. О чем же думает Кадар, глядя на эти слабые солнечные лучи? О чем размышляет, после пережитого ужаса? Неожиданно, Сома повернулся к Сиэлю. Они встретились взглядами. Солнечный свет, струившийся из маленького оконца, полностью обдал лицо Кадара. Его распущенные кудрявые волосы, его зеленоватые глаза и золотистый цвет кожи. Сиэль представил как это красивое лицо еще недавно исказила гримаса отчаяния и ужаса. Взгляд Фантомхайва невольно упал на вазу с прахом Агни, что так настойчиво держал при себе индиец. Однако Кадар поднял обратно лицо Сиэля к своему лицу. Слабая улыбка озарила лицо Сомы еще сильнее, чем солнечный свет. Фантомхайву было грустно оттого, что пережил его индийский братишка до того, как улыбнуться.  — Ну-ну-ну, так дело не пойдет, — обратил на себя внимание Аарон. — Я пришел сюда, месье, не для того, чтобы быть третьим лишним!  — Такой момент испортил, — тихо выругнулся Сиэль, возвращаясь к совместной работе. Теперь же взялись за приготовление самих булочек. Сначала подготовка фритюра: взять кастрюлю, вылить туда растительное масло без запаха. Потом, для хрустящего кляра: муку, три взбитых яйца. Раскатать шарик теста, положить начинку карри, защипываем края. Подготовить сразу все булочки к обжарке. Теперь каждую булочку обвалять в муке, обмакнуть в яйце. После опустить в разогретое масло, обжаривать булочку в масле необходимо где-то по три-четыре минуты с каждой стороны, чтобы тесто внутри успело приготовиться, булочка должна быть золотистой на выходе. Ну, а далее, гордо выложить готовые булочки с карри на бумажную салфетку, чтобы стекло лишнее масло. Аарон и Сома устало вздохнули, смотря на свои труды. — Не расслабляться, сейчас будем готовить следующую партию, — строго сказал Фантомхайв, засучивая рукава и борясь с безумной усталостью, а также желанием схватить и со всей страстью впиться в горячее пряное угощение.  ***  Вечер. На удивление теплая погода. Снег мирно лежал на мостовой, на крышах нищих домов, делая их таинственным способом не такими уж и убогими, какими они были на самом деле. Сиэль оперся о стену, наблюдая, как Аарон с улыбкой до ушей и Сома, к сожалению, все еще довольно тусклый, раздавали булочки с карри обитателям Ист-Энда. Среди них было порядком много учеников Сиэля, к которому они со всей благодарной добродушностью подходили и поздравляли с наступающим Рождеством. Фантомхайв цинично хмыкал, удивляясь, как люди в такой нищете могут так просто радоваться празднику — на самом деле, обычному дню. Но в глубине его души все переворачивалось и кипело от негодования, сочувствия к условиям жизни этих людей, возмущения, от теплоты этих улыбок, обращенных к Сиэлю. — Что-то этого Вашего не видно… — вслух задумался очередной ученик Сиэля. Его звали Аддам. Легкий младой парень, долговязый и худой. Но Фантомхайв видел, что из этого парня бы получился красивый и статный юноша, если чуть накормить, которому бы по прямому пути в профессию дворецкого. Сиэль рассказал об этом Аддаму при первой встречи и, кажется, ему удалось зажечь в пареньке огонь сделать все, чтобы стать дворецким в знатном доме. А для этого ему нужно было научиться писать и читать. На самом деле, Сиэль бы ни за что не обратил на него сильного внимания. Да вот загвоздка была вот, в чем: отцом Аддама был Бакстар — один из ублюдков, избивших брюнета первой его ночью в Ист-Энде. Аддам презирал отца, который странным образом «исчез» из вида, как только узнал, что ему придется стать рабом Сиэля на неопределенный срок за принесенный ущерб. Аддам помогал Сиэлю найти своего отца и вытряхнуть из него компенсацию по полной. — Ты про кого? — поежился Сиэль. — Знаешь, у меня много «этих». — Я про… — Аддам ребячески понизил голос. — Слончика… — А-а-а, ты про Алоиса, — улыбнулся Фантомхайв. — И с чего вы все начали называть его «Слончиком»? Право же, он совсем не похож на слона. В отличие от некоторых других твоих одногруппников, если понимаешь, о чем я… Аддам хихикнул. К Алоису уже давно прицепилась эта кличка. Слон, Слончик… Привязалась она к Транси, когда на одном из уроков он рассказал про индийских слонов, а также показал некоторые фотографии с этим животным. Вот и стал белобрысый мальчуган именоваться просто: Слончиком.  — Я на самом деле не знаю, где он… — задумался брюнет. — Целый день его не видел. — Соскучились? — Е-еще чего! Всего день прошел… — возмутился Сиэль, чуть покраснев. — А вот я соскучился, — с душевной простотой открылся Аддам, откусывая кусок уже остывшей булочки. — Слончик крутой. Скажите ему, чтобы чаще приходил на уроки. Неожиданно рука Сиэля потянулась к Аддаму и потрепала его грязные волосы. Фантомхайв поспешил отпрянуть, осознав, что он только что натворил. Просто это ребячество показалось ему таким беззаботным, таким уютным, что, сам того не подозревая, брюнет умильнулся. Со стороны это казалось максимально нелепо: низкий, маленький, худощавый оборванец потрепал по голове такого же маленького, худощавого оборванца, но только высокого. Сиэль ошарашенно уставился на свою руку. Вдруг, к ним подбежал Сома, судя по всему, увидевший эту картину. Кадар взял за руку Сиэля и строго взглянул на Аддама. Фантомхайв тяжело вздохнул и отправил юного Аддама поскорее домой. Его дома ждет мать, а также несколько книг, которые он был обязан прочесть к пятнице. Нечего ему было шляться, где попадя.  — Приревновал что ли? — ехидно начал Сиэль, взглянув на Сому. Индиец смутился. — У-у-у, — принялся убегать от вопроса Кадар. — Холодно-то как! Аарону нужна помощь! Ну же, пошли к нему! — Кстати, помощь бы не помешала, — угрюмо воскликнул Аарон, который не справлялся с большим количеством желающих угоститься нормальной пищей. Сиэль улыбнулся и посмотрел на звездное небо. Должно быть, Слончик в Нирване сейчас смеется.  *** Наступил следующий день. И вновь Нирваны не видать. На этот раз, Сиэль очнулся позже всех, да еще и на коленях Марисоль. Они действительно были у нее мягче перины.  — Я не помню, как заснул, — прохрипел он. — Ты заснул раньше всех, но спал плохо. Потом я пришла быстро проведать вас. Увидела, что ты беспокойно спишь, поэтому подняла тебя. Мы перекинулись парой слов, и ты заснул у меня на коленях. Это произошло почти пять часов назад. — И ты что, пять часов не поднималась с места? — спросил Сиэль. Марисоль всхлипнула.  — Но можешь не подниматься так быстро! — ласково произнесла она, заметив спешку Фантомхайва. — Я все равно своих ног больше чувствую, так что можешь еще полежать, прийти в чувства… — Не это ли называется героизм? — Сиэль поднялся. — Где Сома?  Латино-американка тщетно пыталась встать. В итоге, она вновь упала на кровать. — С Симзой, — ответила она. — Он с этой ведьмой?! — воскликнул Сиэль. Тут же у него потемнело в глазах из-за излишних энергичных движений, поэтому он лишь обратно лег на колени Марисоль, игнорируя ее раздраженные испанские ругательства. — Вот и все. Больше жизнь Сомы окончательно никогда не станет такой, как прежде… -Не называй свою сестру ведьмой! — крикнула вошедшая в комнату Симза. За ней медленно Сома, придерживающей у самой груди вазу с Агни. — Так и так, Сиэль, я хочу в библиотеку. — Иди в библиотеку, я не запрещаю. — Ты не понимаешь, — вздохнула она. — Я не умею читать. — Тогда не иди в библиотеку. Или же ходи на мои занятия, чтобы научиться писать или читать… — Но, Сиэль… Отведи меня в библиотеку, я всю жизнь буду тебе обязана! — воскликнула она. Фантомхайв удивленно встал, позволяя Марисоль таки отдохнуть. Он твердо подошел вплотную к Симзе, глядя ей прямо в глаза. — Ты… Неужели не понимаешь, в какой риск меня поставишь? — строго отчеканил он. — Будет тебе… Накинешь накидку на голову. И все тут. — Я никуда тебя не поведу… — Даже если это ради Сомы? — хитро улыбнулась она. — Каким образом? — Чего вы там шепчетесь? — раздраженно прошептала Марисоль и, собравшись с силами, встала. И не без помощи Сомы, вышла из комнаты. Один лишь Кадар оказался в комнате не причем в диалоге между цыганкой и Сиэлем. — Да любым! К чему ты обращаешься первым делом, когда хочешь найти выход? — тихо сказала Симза. — К себе. — А я бы к книгам. Но я не умею читать… Так что… Прошу тебя, Сиэль…  Симза посмотрела на него таким умоляющим взглядом, что Фантомхайв тут же отвернулся. Таким же взглядом на него чаще всего смотрела Лиззи. Он не смог ничего сказать Симзе. Лишь надел на себя теплую накидку, а на голову повязал черную ткань так, чтобы она закрывала ему чуть ли не все лицо. Симза с готовностью нацепила на себя и Сому шубы, оказавшиеся поблизости и последовала за Фантомхайвом. Кадар довольно сильно беспокоился, когда Сиэль, сквозь темные переулки, добирался до Вест-Энда. По памяти он находил дорогу в Лондонскую библиотеку, находящуюся на площади Святого Джеймса. Лондонская библиотека была основана в тысяча восемьсот сорок первом году и считалась чуть ли не самой лучшей библиотекой в Лондоне. Сиэль бы без особых проблем повел Симзу в другую библиотеку, малоизвестную и находящуюся на более малолюдном месте, но Фантомхайв прекрасно понял характер цыганки. Если она и требует, то только самое лучшее. Он осторожно взошел на длинные ступеньки, пряча лицо. Долго самостоятельно прятаться не пришлось, с двух боков его прикрыли и Симза, и Сома, прекрасно понимающее, в каком положении он находится. Быстро миновав ступени, троица зашла в необъятное здание, забитое к верху до низу книжным искусством. Библиотекарша надменно фыркнула, увидев потрепанную одежду вошедших. Они уже было прошли в главный зал, как она их брезгливо остановила. — Читать-то хоть умеете? — спросила она. Симза осторожно повернулась к ней и кивнула. — Что же тогда, — библиотекарша взяла книжку, лежащую у нее на столе и раскрыла ее, показывая пальцем на случайно попавшуюся строчку, — написано здесь?  Симзу спас Сома. — «Ничто так не связывает нас, как наши пороки», — прочел Кадар. — Оноре Де Бальзак «Шагреневая Кожа», — не сдержался и вставил свое слово Сиэль. — Правильно… — удивилась библиотекарша. — Тогда уж, милости просим, проходите… Симза самодовольно сверкнула глазами, и троица вошла в главный зал. Симза громко ахнула, увидев бесконечно множество книг перед собой. Людей в библиотеке было довольно много, но, тем не менее, в помещении стояла гробовая тишина. Сиэль уже было начал беспокоиться, что его заметят, однако, к превеликому его удивлению, никто не обращал ни на кого внимания. Господа были погружены в чтение. — Итак, сядем за тот дальний стол, где меня никто не увидит, — прошептал Сиэль и направился к месту, на которое он показал. По дороге к столу потерялась Симза, засмотревшаяся на переплеты книг, названия которых она даже не знала. — Сиэль, а что посоветуешь? — вплотную присев к Фантомхайву, с восхищенным придыханием спросила цыганка.  — Да много чего… — задумчиво промолвил он. — Да хоть «Шагреневую кожу», которую читала та противная госпожа библиотекарша. Рекомендую почитать труды французских авторов… — Может, — тихо начал Сома, также вплотную присев к Сиэлю с другой стороны,  — дать ей что-нибудь полегче? В конце концов, она и читать-то не умеет. — Впервые слышу от тебя что-то умное… — ошеломленно прошептал Сиэль. Увидев, как Сома нахмурился, брюнет поспешно повернулся в сторону Симзы, дабы не показать свою усмешку. — Это все враки, Сома. Ты прав. Будь добр, найди «Оливера Твиста». Сома смущенно потарабанил пальцами по столу. — Сома, прошу… Ты что ли не читал «Приключения Оливера Твиста» Чарльза Диккенса?! — удивленно спросил Сиэль. — Я понимаю — она не читала, поскольку у нее не появлялось возможности, но ты… — Мне книги не сильно нравятся, — ответил Кадар. — Ты разочарован?   Сиэль не был разочарован. Лишь глубоко возмущен и оскорблен, что кто-то не считает нужным знать классику, так или иначе, которая может пригодится в будущем. Он встал и пошел по библиотеке искать «Оливера Твиста». О, как он сопереживал Оливеру, когда читал данный рассказ! Восьмилетний Сиэль и поверить не мог, что за гранью его обширной, но уютной комнаты происходит нечто ужасное, что и происходило с беднягой Оливером. Поэтому он лишь закрыл свое сознание для понимания происходящего. Вся жестокость и вся правда о населении Ист-Энда, которую хотел передать Диккенс, быстро пролетали пред глазами. А зря Сиэль тогда убежал от жестокости. Если бы он расширил свое сознание, чтобы увидеть всю правду о людях, то, может быть, оказавшись в будущем в плену, он бы получил урон по психике чуть минимальнее от знания того, что подобное может происходить в мире, на планете Земля… Найдя нужную книгу, Сиэль быстро взял ее и уже готовился уходить, как вдруг осознал, что он задел кого-то своим телом, и что этот кто-то нетерпеливо ждет извинений.  — Ух, ну и запашок от тебя, оборванец, — презрительно произнес этот мужчина. — Погляди же, ты, верно, испачкал меня. Сиэль лишь крепче сжал книгу, не решаясь повернуться к этому джентельмену, хотя, безусловно, голос у него был более, чем знакомый. — Извините, — коротко ответил Фантомхайв, сделав свой голос грубее.  Произнеся это, Сиэль что есть мочи рванул к своему месту. — Это от меня-то запашок, чертов…! — прошипел он на ходу. Подойдя к столу, он со всей яростью бросил на деревянную поверхность книгу. — Как ты вообще терпишь эти упреки в твою сторону, Симза! А знаешь, что Оливер страдал также? Вы оба сейчас же прочитаете этот рассказ, чтоб вас Диккенс!  — Я кажется слышала о нем, — прошептала она, рассматривая обложку. — Это ведь история о нищем мальчике?  — Да-да, о том самом нищем мальчике, — Сиэль сел за стол, поглядывая на своих путников. — А «Дон Кихота» ты читал, Сома? А «Три мушкетера»?  Сома отрицательно покачал головой.  — Да что же такое… — устало протянул Сиэль. — Может, хотя бы «Остров сокровищ»? — Почему ты перечисляешь все детские рассказы? — возмутился Кадар. — Может я читаю куда более серьезные романы? Например, что-то из Шекспира?  — А ты читал что-то из Шекспира? — спросил Фантомхайв. — Так нечестно! — нахмурился Кадар.  Сиэль усмехнулся. Он взял у Симзы книгу и открыл первую страницу.  — Сома, почитай Симзе. Мы не уйдем отсюда, пока не прочитаешь ей весь рассказ. Сома покраснел, когда цыганка поближе к нему подсела, почти вплотную.  — О, да здесь даже картинки есть! — обрадовалась она. — Вы не дети маленькие, чтобы на картинки глядеть! — произнес Сиэль. Сома показал ему язык, отчего Симза заливисто захохотала. Фантомхайв и сам улыбнулся, заметив, как у Сомы заблестели глаза от этого смеха.  На протяжении всего рассказа Симза злилась, как черт. Она так материла обидчиков Оливера, будто бы он был ее братом. Сома вначале читал плохо, зато к концу произносил слова четко и без ошибок. Ведь он точно также злился на обидчиков Оливера, будто он был его братом. Дочитав рассказ и полностью проигнорировав счастливый конец в нем, цыганка сердито осмотрела зал. Она заметила несколько людей, что пристально на нее смотрели. — А я ведь всего лишь хочу быть такой же умной, как и они… — прошептала она. — Почему они все так на меня смотрят? Что плохого в том, что я бедная цыганка? Я просто хочу читать книги, как и они… — Так, мы уходим, — сказал Сиэль, вставая и поднимая Симзу за собой. — Иначе сейчас она разрыдается из-за злости. Сома беспокойно кивнул, смотря на расстроенную цыганку.  *** Также, как и вчера, ясно светило солнце. Симза задумчиво шла впереди, громко шагая по мостовой. — Счастье, что меня не поймали… — вздохнул Сиэль. Сома согласился, неотрывно глядя на спину цыганки. — Если хочешь ей хоть чем-то помочь, то помоги ей хоть чем-то, — строго подтолкнул Фантомхайв индийца, устав смотреть, как Кадар печально то и дело вздыхает.  — Но… — Ступай же! — рыкнул Сиэль, нахмурив брови. Сома неуклюже повиновался. Передав вазу с прахом Агни Сиэлю, он подбежал к Симзе и остановил ее.  — Что я хотел сказать… Ну ты не расстраивайся, вот что! — искренне доброжелательно воскликнул Сома. — Ты умнее их выйдешь, раз уж стремишься быть умной! Так еще…  Симза добродушно рассмеялась. — И не расстроилась я, мой милый Сома! Раскрою секрет: сейчас, идя впереди, я мысленно унижала всех, кто хоть когда-либо косо на меня смотрел! — она потрепала по голове смущенного Сому. — Но спасибо. Это очень мило. — Какая наглая ложь… А сама то чуть ли не ревела в библиотеке, — надменно улыбнулся Сиэль.  Симза грозно к нему подбежала, но Фантомхайв от нее отвертелся. Это незамысловатые действия вызвали в Кадаре слабую улыбку.  — Аккуратнее с Агни! — строго произнес Сома, заметив в руках Сиэля вазу с прахом. Уже вечером, когда Сому подозвала Марисоль, а Сиэль остался один, Симза беспокойно подошла к нему. — Слушай, Сиэль, — она присела к Фантомхайву на кровать, теребя в руках подол юбки. — Неудобно сегодня получилось…  — Что именно? — спросил он ее. — Ну… Я потащила тебя насильно в библиотеку, чтобы найти способ, как помочь Соме. В итоге, сама же расстроилась из-за какой то книжки, и в итоге помогал мне он, а не я ему… — О-о-о, глупая, — улыбнулся Сиэль. — Ты и поверить не можешь, как помогла Соме. Например, пробудила в нем интерес к окружающему. А также открыла в нем ту самую доброту, ни с чем неповторимую…  — А то есть…? — все еще не доходило до девушки. — А то есть заставила его вновь улыбнуться. Это поистине прекрасно, — засмеялся Фантомхайв. *** Вот и наступил праздник. Рождество. На всех улицах Лондона уже с утра началось праздничная спешка. Каждый друг друга поздравлял, веселил. Сиэль вообще очнулся от того, что на улице кто-то звонко пел. И песня эта даже не являлась католической. Она была обычной, незамысловатой и матерой про измену мужа жене-толстушке. Эта песня вроде должна была нести в себе юмористический характер, но певший изменил текст: в конце оригинала жена погнала мужа из дому чугунной сковородкой, но в этой версии жена повесилась.  — Как я благодарен этому певцу! — злобно воскликнул Сиэль.  Какая-то рядом сидящая цыганка рассмеялась. Фантомхайв привстал и обернулся к девушке. Ею оказалась Шофранка. — Не хотелось бы мне повторить судьбу этой несчастной женщины, — весело сказала она. — Да и что за беспредел? Праздник на дворе, а они такой мрак поют! Сиэль сначала и не узнал эту огромную и сильную девушку. Перед ним неожиданно очутилась не Шофранка с плохими и детскими манерами, а лишь изящная, чуть полноватая девушка с ее лицом. Шофранка приоделась. Одела красное тонкое платье, укрылась зеленой, наверняка украденной, цветастой накидкой, причесалась, умылась, а на руки, шею, уши и открытые лодыжки ног навесила множество золота. — Братик, ну ты даешь. Чего покраснел? — ехидно спросила она. Сиэль смущенно улыбнулся. — Просто ты действительно превосходно выглядишь… — промямлил он. Шофранке редко делали настоящие комплименты. Но лишь парни ее возраста часто шептали ей развратные словечки, насчет ее богатого телосложения. Поэтому, услышав от Сиэля теплый и невинный комплимент, она очень удивилась и даже попросила повторить. — Гм, а где Сома? — убежал от темы смущенный Сиэль. — С Марисоль, — ответила все еще ошарашенная цыганка. — А где Марисоль? — Не знаю… Наверное, где-то неподалеку, приукрашивается к празднику… Ну, наверное… Сиэль кивнул и быстро слез с кровати, игнорируя помутнения в глазах. — Ну я тогда ее поищу… — Ага… — пробормотала Шофранка. — Я пойду… — Хорошо… Но в итоге они еще долго неловко стояли в одной комнате, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Шофранка не выдержала первой и ярко улыбнулась, обнимая Фантомхайва. А Фантомхайв в свою очередь лишь вдыхал нешибко чистый запах девушки, гадая, когда же он настолько успел к ней привязаться. Сиэль пошел по дому Марисоль. Наткнулся на Сому на кухне. Он одиноко сидел на грязной табуретке, подогнув одну ногу под себя и рассматривая вазу с прахом Агни.  — Что такое? — спросил Сиэль. Кадар всполошился. Задержав на Сиэле недолгий нерешительный взгляд, индиец поднялся со стула и подошел к Фантомхайву. — Ты долго спал, — сказал Сома. — Уж как часа два дня. — Почему ты меня не разбудил? — удивился Сиэль. Сома нагнулся к брюнету и прошептал:  — Ты беспокойно звал свою матушку во сне. Подумал, что не стоит вмешиваться. Сиэль кивнул, взглянув индийцу в глаза. Вмешиваться и вправду не стоило.  На улице безмятежно падал снег. Слышались радостные восклицания детворы. Да и не только детворы. Для католиков и простых людей сегодня был особый день. Сиэлю же было все равно. «Побыстрей бы вся эта праздничная шумиха закончилась», — подумал он. — Марисоль кое-что поручила нам, — робко сказал Сома. Фантомхайв раздраженно вздохнул. — Нужно будет… — лицо Сомы озарила улыбка. — Переодеться в костюм Санты-Клауса и раздать детям подарки. — Что?! Да ни за что! — возмутился Сиэль, представив, как он нелепо будет выглядеть в костюме дедульки, которого даже не существует. — Мне что, надо будет нацепить эту седую бороду?  — Безусловно! — откуда ни возьмись появилась Марисоль и нацепила на Фантомхайва красный потрепанный колпак. — Батюшки, какая прелесть! Кадар кивнул. — Ну-ка, ну-ка… — Марисоль обхватила тонкое тело Сиэля своими сильными и мощными руками и потащила его в другую комнату, где и лежало оставшийся комплект одежды Санты-Клауса. Сиэль тщетно пытался вырваться, а когда он попытался позвать на помощь, его рот был закрыт Сомой, беззвучно прошептавшего «прости». Но улыбался то он как довольно, чертила! Марисоль умилительно похлопала в ладоши, оценивая раздраженного Фантомхайва в одежке Санта-Клауса. — Ну, Сиэль, довольно мило, не расстраивайся! — вдруг сказал Кадар. Сиэль вырвал со своего лица бороду. — И ничерта не мило, какой позор! И чтобы я, граф… — Сиэль осекся, глянув на озадаченную его словами Марисоль. — Черт с вами, только один я этом прикиде щеголять не собираюсь… — Сома и Шофранка пойдут с тобой, раз уж такое дело, — произнесла латино-американка. — Санта-Клаус, красивая девушка рядом с ним и еще симпатичный парень, который будет звенеть в колокольчик! А что, приятно выглядит. Еще какого-нибудь ребенка с собой прицепите — толпы соберутся на вас посмотреть!  — Этого еще мне не хватало… — стыдливо прошептал Сиэль, представляя, как его вдруг обнаруживают его ученики. И все, репутация запятнана, найдут прозвище похуже «Слончика». И конец плану Сиэля… Марисоль оторвала его от раздумий, всучив огромный красный мешок с каким-то барахлом, названным «подарками». Сиэль оценил вещицы в мешке. — М-да, — разочарованно вздохнул он, — даже я делаю скидки в магазине на более хорошие вещи. — Ну все, будешь мне тут жаловаться! — строго заткнула его Марисоль.  Вскоре собрались Шофранка и Сома, и троица вышла на улицу. Их сразу же окружили местные дети. — Дедушка-дедушка, — обратился незнакомый белобрысый мальчишка к Сиэлю, — а где борода твоя! — Хо-хо-хо! — понизив голос и борясь со стыдом, отвечал ему Сиэль. — Я побрился и сбавил в весе и стал намного красивей, чем был раньше! А эльфы мои на Северном полюсе взбунтовались из-за низких зарплат и вырвали мне глаз, хо-хо-хо! — Шофранка недовольно треснула ему по голове, но он проигнорировал это. — Растерял я всех своих работников, игрушки делать самому пришлось! — Сиэль нагнулся к белобрысому мальчику и вытащил из мешка красивую стекляшку цвета малахита, что походила на цвет невинных и больших глаз ребенка. Стекляшка была большая и плоская, без острых углов. Мальчишка понюхал стекляшку, куснул, да выбросил ее вдаль.  — Ну и на кой черт мне это дерьмище, дедушка! — недовольно воскликнул ребенок. Шофранка, до этого улыбающаяся от умиления, вдруг кардинально изменилась в лице. Сома отвернулся к другим детям, чтобы продолжить веселить их колокольчиком. Сиэль раздраженно нацепил красный колпак на мальчишку, до этого лежавший глубоко в красном мешке.  — А в качестве наказания, мелкий говнюк, — Сиэль взял в охапку мальчишку, — за столь «добрые» слова к старшим, — ты пойдешь с нами, — Фантомхайв повернулся к своей компании, — хорошая новость, я нашел нам талисман.  Быстро раздав подарки оставшимся детям, троица, дополненная брыкающимся и капризным талисманом, выдвинулась в путь. Сиэль был крайне удивлен, как дети в таких нищих условиях могли радоваться празднику. Взрослые тоже. Самые ворчливые женщины, работающие на заводе и ненавидящие свою работу, шли на завод с радостной улыбкой, здороваясь со всем подряд. Самые законченные алкаши вдруг решали прийти к своим женам и сердечно извиниться за все принесенные ими неудобства. А дети с широкими улыбками на лицах радовались такому мусору. С другой стороны, у праздника была и другая сторона. На Рождество всегда выпадало огромное количество убийств, исчезновений и похищений, а что уж говорить, в Ист-Энде эти дела вообще пробивали вверх. Тем не менее, стоило взглянуть на улыбающегося Сому, чья грация так была схожа с тем колокольчиком, котором он постоянно звенел, — Фантомхайв забывался. Лишь сильнее и комичнее входил в роль Санты, вспоминая свое последнее счастливое Рождество в детстве. *** Уже как вечер, а людей все еще на улице полным-полно. Ну само собой, скажите вы, ведь это Ист-Энд, да к тому же и Рождество на дворе. Медленно приближалась сильная вьюга, а жильцы всех обшарпанных домов этого переулка вышли на улицу и зажгли свечки, которые раздала Марисоль. Ветер то и дело подрывался загасить огни, но дух бедных людей, желающих праздника оказывался сильней, и огни продолжали свое существование. Сиэль не видел в этом смысла. Примерно сотка людей стоят на улице, мерзнут, толкают друг друга. Кто поет, кто танцует, а кто рассказывает пошлые анекдоты, а кто-то них громко хохочет. А кто-то, так же как и Фантомхайв, просто неотрывно смотрел на свой огонек. Огонь сопровождал всю его жизнь. И в далеком детстве, и в расследовании дела о Ноев Ковчега, и когда у него сломалось настоящее в те самые злополучные десять лет — огонь всегда был рядом. Хотелось просто кинуть этот жалкий огонек в этих людей, в эти дома и сбежать, поскольку все сильные эмоции и чувства рано или поздно должны будут сожжены. Но Сиэль больше не мог позволить сжигать эмоции и чувства. Он сжег мосты, но хоть эти два крошечных качества должны в нем хоть чуть-чуть побыть? К нему подошел Сома с меланхоличным, но решительным лицом. У него свечка потухла, и в руках он держал лишь вазу с прахом Агни. Индиец наклонился к Сиэлю и тихо прошептал на ухо те самые слова, что, может быть, навсегда их разлучат. Сиэль ошеломленно кивнул. Сома вдруг неожиданно отвернулся от Фантомхайва. Поднялся сильный ветер, который и потушил все свечки на улице. Индиец глубоко вздохнул, зашмыгал носом. Он открыл вазу, и прах вылетел вместе с ветром, смешиваясь со снегом. — Ты что…?! — удивленно воскликнул Сиэль. Сома прикоснулся к вазе своим лбом. — Солнце мое… — всхлипнул он. После чего разбил эту вазу вдребезги. Индиец упал на колени, швыряя осколки в разные стороны, главное, что подальше от него. Сиэль осторожно прикоснулся к голове Кадара, опустив взгляд. «Индиец наклонился к Сиэлю и тихо прошептал на ухо те самые слова». А теми самыми словами были «Я согласен уехать. И как можно быстрей». *** Сиэль не спал всю ночь. Не мог сомкнуть глаз, смотря на спящее лицо Кадара. Фантомхайв не был глупцом. Он прекрасно понимал, что скоро его месть свершится, а Сома будет где-то далеко. И что этот миг — последний миг. Ранним утром, когда вовсю светило довольно теплое солнце, Сома открыл глаза. Сиэль же наблюдал из окна за подходящим Клодом. Сиэль повернулся к Кадару. Их взгляды встретились. Они все поняли. И что этот миг — решающий миг. Сома оделся в свою постиранную богатую одежду. Сиэль выпроводил его на улицу. Клод, увидав Фантомхайва и его индийского друга, вежливо улыбнулся. Сома смутился. Он не знал, что его новым хранителем теперь будет этот мрачный мужчина, а не улыбчивый, как солнце, как Агни. — Утро доброе, господа, — произнес Фаустус и поклонился. Он внушал к себе жуткое доверие, поэтому Сома без особого страха подошел к нему и поприветстовал. — Мне было приказано отвезти Вас домой, Ваше Величество, и там следить за Вами. — Домой… Значит домой… Значит так в конечном счете решил Алоис, — вздохнул Сиэль. — Мой господин решил, что на родине Его Величеству будет безопаснее. — Он прав, — ответил Сиэль. Сома повернулся к Фантомхайву. И этот кроткий миг — миг отчаянных взглядов, недосказанных слов, миг упущенного времени из-за Сиэля, что постоянно закрывал глаза на Кадара. У Сомы скатилось по щеке пару слез. Сиэль ясно давал понять, что никаких объятий не будет, он лишь опустил взгляд вниз. Крепкое рукопожатие, в конце которого Фантомхайв молча сжал палец Кадара. Вот оно искреннее «прощай, я любил тебя» Сиэля Фантомхайва. Клод подхватил Сому, простился с Сиэлем и метнул ввысь.  Через пару минут Фантомхайв сел на корточки и заплакал. Шаг Тринадцатый: Научи Доверять: УСПЕШНО ВЫПОЛНЕНО