Per tempus et Spatium

      Проснулась она в объятиях эльфа. Аваллак’х прижимал её к себе. Небольшая боль внизу живота напоминала Цири, что случившееся ночью не было сном. Острых сожалений она не ощущала, хотя её немного пугала неизвестность, пришедшая с новым днём. Как будет себя вести Aen Saevherne? Скорчит свою вечно непроницаемую мину или нет? А может и вовсе будет её презирать? Хотя вчера он ни словом ни делом не дал ей понять, что презирает её. Но то, что уместно ночью, далеко не всегда остаётся утром. Утром, на смену беспощадной страсти отчего-то приходил неуместный стыд. Она разглядывала его расслабленное лицо и пыталась понять, что будет дальше. — Cead, Zireael. Давно не спишь? Аквамариновые глаза смотрели прямо на неё, заставляя слегка покраснеть. — Cead, Crevan. Не так уж, чтобы давно. Он потянулся к ней и поцеловал её в лоб. — Но достаточно, чтобы успеть подумать о самом плохом. Я не собираюсь делать вид, что между нами ничего не было. — Почему мы задержались? Эльф слегка нахмурился. — Я хотел с тобой поговорить. Думаю, ты и сама заметила, что наше сотрудничество незаметно переросло в почти болезненное влечение. — Если честно, то я заметила это ещё с нашей первой встречи. Между нами уже тогда была недосказанность. — Может это и есть та сила, что притягивает нас, Зиреаэль? Скажи, тебя тревожат неприятные ощущения? Девушка закатила глаза. — Ничего не изменилось и ты остался таким же занудой. Креван улыбнулся и провёл по её волосам. — Ты меня неправильно поняла. Я могу тебя от них избавить. Если ты не возражаешь. Цири ощутила, что ей стало жарко. Чёрт. И как ему только это удавалось? — Тогда избавь. Ладонь эльфа легла ей на живот, и через мгновение тянущая боль отступила. Она растирала тело мочалкой и краснела. Куда не прикоснись, везде горят следы его прикосновений, заставляя низ живота наливаться тяжестью предвкушения. Дверь кабинки открылась, запуская холодный воздух и Кревана. — Могу я составить тебе компанию? Когда мы вернёмся, едва ли у нас будет шанс сделать что-то похожее. Он прижался к её мыльной спине и погладил скользкие от мыла соски, заствляя её откинуть голову назад и простонать. Она протянула руку и погладила его твёрдый и горячий член, упирающийся ей в бедро, заставляя уже его самого выдохнуть сквозь зубы. — Тебе приятно? — Приятнее мне станет только когда я войду в тебя. Эльф без особого труда подхватил её за ягодицы и упёр спиной в выложенную серой плиткой стену. Плитка была холодной, а тело эльфа — горячим. От такого контраста напрочь туманился разум. — Креван… Слова были не нужны ни ему, ни ей. Сейчас куда важнее были ощущения, возникающие с каждым толчком, с каждым вдохом, с каждым томным поцелуем. Она была влажной, узкой и горячей до такой степени, что это делалось почти невыносимым. Хотелось остаться рядом с ней навсегда, научить её всему, что он знал сам, не только в магии, но и в постели. Показать, что существуют другие ласки, показать, что мужчины — не всегда грубые насильники воняющие луком и потом. Заставить её извиваться в его руках от удовольствия, что сейчас растекалось жаркой усладой по венам. У них было слишком мало времени. Этот день не сделает их ближе друг к другу. Недосказанность, после горячей близости, станет ещё глубже, ещё невыносимее. Но сейчас она жарко стонет его имя, приближаясь к развязке. До пропасти между ними ещё далеко, и в тоже время, до безысходной горечи близко. У них есть один день. Маленький и ничтожный. Без Дикой Охоты, мечей Предназначения с их остриями, без Белого Хлада. Один ничтожно короткий день. Позавтракали они сильно за полдень. Зиреаэль, без макияжа, в халате на голое тело была неотразима. Пусть сама она так не считала. Он жадно ловил взглядом каждый жест и слушал её звонкий голос. — Оказывается, что от твоего занудства не остаётся и следа, стоит тебе захотеть. — И не надейся, Зиреаэль. Я по-прежнему твой учитель. Считай, сегодняшний день платой, за все твои издевки. Завтра я продолжу тебя учить, и поблажек от меня не жди. Мы так близки к краху, Ласточка. Мы так близки. Хотелось просить прощения за то, что он позволил себе поддаться. Если бы это было в его силах, то этот день не закончился бы никогда. Но эльф затолкал свою тоску подальше, стараясь забыть о неизбежности. Зиреаэль язвительно хмыкнула. — Знала бы я раньше, какая будет плата, издевалась бы на тобой тщательнее. Чем мы займёмся сегодня? Он долго смотрел девушке в глаза, стараясь не видеть тень грусти, которую она чувствовала так же остро, как это чувствовал он сам. — Предлагаю не покидать пределов комнаты. Если ты не против.       Утро наступило неожиданно скоро, разрушая хрупкую идиллию, избавляя от приторно-сладкой иллюзии, что их не разделяют столетия и разногласия миров, в которых они родились. Это утро разрушило с трудом созданную связь, вынуждая их вновь стать просто спутниками. Креван проснулся затемно, и попытался запомнить лицо Зиреаэль таким же расслабленным и беззаботным. В эти тихие минуты он отчаянно желал, чтобы ему довелось увидеть её такой вновь.

***

      На рассвете, заранее заказанная машина увезла их далеко от хрупкого взаимопонимания. — Мы прибыли. Водитель был равнодушен. Креван галантен, как и всегда. Он подал ей руку, и она приняла её. В душе поселилась лёгкая грусть. Едва ли всё останется таким же, как и прошлым утром, когда она повинуясь его плавным жестам сходила с ума от удовольствия. Вековые камни, сложенные не понятно кем и для кого произвели на неё впечатление. Но мысленно, она предпочла бы вернуться обратно. Креван, открывшийся ей с другой стороны нравился ей куда больше. — Ого! Это всё построили древние Dh'oine? — Да. Нам следует осмотреться. Ты чувствуешь что-нибудь? — Если быть честной, то не особо. А ты? Эльф посмотрел на неё как-то растерянно, словно извиняясь: — Я склонен согласиться с тобой. Я тоже не чувствую ничего. Неужели я ошибся в расчётах? — Cead, Crevan! Теряешь хватку? Хотя, раз ты здесь, то всё не так уж и безнадёжно. Креван и Цири синхронно обернулись на тонкий насмешливый голос. — Ого, вот это реакция! Примите мою похвалу. Возле камня, небрежно скрестив тонкие руки на груди стояла высокая светловолосая девушка и улыбалась. Эльф и раньше не отличающийся палитрой красок, казалось побледнел. — Ты? Но как такое возможно? — Такое случается, когда кандидат в Aen Saevherne теряется на Спирали, Креван. Впрочем, я думаю у нас ещё найдётся время на задушевные беседы. Если вы ищете места, наполненные магией на этом Туманном Острове, то моя помощь вам пригодится. Цири растерянно переводила взгляд с Аваллак’ха на неожиданного участника их разговора и обратно. Внешне эльф выглядел таким же спокойным, как и всегда, но глаза выдавали его волнение и даже что-то похожее на страх. — Я чего-то не понимаю. Аваллак’х, кто это? Девушка отодвинулась от камня и чинно склонила голову, приложив ладонь к груди. — Позволь, я сама себя представлю? Эвелиэнн. Так меня звали. Можешь звать меня Эвелин, для удобства. — И ты не спросишь кто я такая, и почему я путешествую с эльфом? Эвелин ухмыльнулась, демонстрируя ровные мелкие зубки. — Историю Лары Доррен знает любой эльф. Пусть даже давно оставивший свой дом. Аваллак’х не отводил взгляд. — Как тебе удалось выжить? Насколько я помню, твои сопровождающие проснулись и не обнаружили тебя. Девушка не прекращала улыбаться, но в её голосе слышалась плохо скрываемая горечь. — Видишь ли, меня не искали, ведь я не проявляла нужных Совету качеств, Креван. В отличии от того же Карантира. Поди маленький ублюдок уже мою мантию Знающего примерил? — Нет. Не примерил. Я выступил против. Разве ты не знаешь? — Предлагаю остановиться у меня. Там мы сможем поговорить обо всём, что вас интересует. Машина ждёт нас. Идём. — Погоди. Девушка обернулась к эльфу и смерила его взглядом холодных серых глаз. — Серьёзно? Ты хочешь, чтобы я поклялась, Креван? Да будет так. Я, Эвелиэнн аэп Аредэль, отказавшаяся от имени своего рода, и покинувшая свой родной мир, клянусь, что ни словом, ни делом, ни иным злым умыслом не причиню вреда наследнице Старшей Крови. Этого достаточно? Эльф кивнул. Они сели в машину, которая выглядела иначе, чем те, на которых им доводилось ездить раньше. Эльфка кратко приказала мужчине, сидящему за рулём: — Эдвард, отвези нас домой. — Слушаюсь, госпожа. Девушка нажала на клавишу и водитель исчез за перегородкой из толстого стекла. — Полагаю, так нам будет удобнее. Креван, перестань на меня таращиться. Я не восстала из мёртвых, но притворилась таковой, чтобы избежать неприятных последствий. Лучше обними свою спутницу. Аваллак’х прижал Цири к себе, не сводя пристального взгляда с собеседницы. — Если ты позволишь, то я хочу рассказать твоей спутнице немного о себе, чтобы она не думала, что я какое-то чудовище, пугающее Знающих. Хотя, в каком-то смысле можно меня и так назвать. — А может быть не стоит? Я слышал достаточно версий. — Но кому, как ни мне знать, как было на самом деле? Или ты веришь в сказку, что сочинил Совет? — Разумеется нет. Мне не хочется участвовать в подковёрной интриге столетней давности. Даже косвенно. Но Эвелин уже потеряла к нему интерес. — Тебе известно, чему посвятил жизнь Креван? Цири кивнула. — Со времён, когда Aen Elle покинула Лара Доррен аэп Шиадаль, Знающие пытались культивировать ген Старшей крови, но уже без её помощи. Для этого эльфов, с подходящими способностями соединяли в пары, для зачатия детей, обладающих уникальными способностями. В мире, где я живу сейчас, существует наука — Генетика. Считай, что среди Dh'oine есть свои Aen Saevherne, но если они исследуют потенциальных родителей, желающих вступить в брак, и оставить здоровое потомство, то эльфы имеют весьма своеобразный подход. Родители талантливых детей, далеко не всегда рады тому, что станут родителями. Так было в случае со мной, и моим младшим братом, появившимся на свет всего на двадцать минут позже. Мы воспитывались Знающими и далеко не всегда окружающие смотрели на нас, как на полноправных членов общества. В теории все понимали, что мы важны для Aen Elle, а на практике… даже те, кто принимал непосредственное участие в нашем создании, сторонились и недолюбливали нас. Моему брату повезло чуть больше. Он унаследовал дар управления пространством, который, при должном развитии помог бы Aen Elle. Его прозвали Золотое Дитя. — А ты? — А она унаследовала дар, который не любят ни эльфы ни люди. Она — пророк. Самый сильный со времён Итлины. — Именно пророчество Итлины сыграло со мной дурную шутку. Моего брата Карантира, готовы были принять в Совет, не торгуясь, хотя он больше тяготел к воинскому делу, чем к интеллектуальному труду. А меня готовую вступить в ряды Aen Saevherne, подвергли испытанию. Я должна была отправиться на Спираль в сопровождении нескольких Знающих. Вот только… моё возвращение кроме меня никто не планировал. Эвелин ухмыльнулась и закончила рассказ. — Мы приехали. Я думаю, что продолжим мы за ужином. Сейчас мне необходимо будет вас оставить. Надеюсь, мы сможем понять друг друга. — А как ты узнала, что найдёшь нас у Стоунхенджа? Эльфка звонко рассмеялась и в её серых глазах мелькнуло, и тут же погасло, любопытство. — А ты мне нравишься, девочка. Я рада, что не ошиблась тогда, Креван. Хотя и знаю, как ты ненавидишь подобные вещи. Цири покраснела, когда до неё дошло, каким глупым был её вопрос. Но ещё интереснее было, что именно пророчица сказала Кревану.