Любовь не с первого взгляда

На следующий день в одном из коридоров дворца можно было наблюдать презабавную сценку. Камердинер господина Канлара, мужчина настолько солидный и представительный, что его и самого можно было б принять за знатного вельможу, расхаживал по галерее взад и вперёд с таким видом, будто просто прогуливается. Это было бы почти естественно, если бы только камердинер этот не имел привычки в любую погоду прогуливаться строго на свежем воздухе, а уж никак не по коридорам. Картина стала ещё любопытнее, когда сюда бодрым шагом прошествовала камеристка её величества – юная и ловкая особа. Встретившись на середине галереи, камердинер и камеристка, будто бы не заметив друг друга, было разошлись, но только для того, чтобы через три шага хлопнуть себя по лбу и резко развернуться обратно. – Мадемуазель, – величаво поклонился камердинер. – Мсье, – ответила ему вежливым реверансом камеристка. Камердинер улыбнулся. Камеристка спрятала лукавую смешинку во взгляде, скромно опустив ресницы. Впрочем, любопытный и весёлый блеск глаз выдавал её с головой. – Мадемуазель, – повторил свой поклон камердинер. – Уж не меня ли вы искали? – Мсье, – снова присела в реверансе камеристка, – именно вас! – Мадемуазель, – несмотря на третье повторение, каждый раз в это обращение вкладывалась новая богатая интонация, – уж не нашлось ли у вас вестей для моего господина о вашей госпоже? – Мсье, – в той же манере ответила камеристка, – именно они и нашлись! Таким образом, троекратно раскланявшись, парочка подошла уже к окну, где камеристка, словно большой секрет, поведала камердинеру на ухо: – Я бы обратила ваше внимание, мсье, что погода стоит чудесная, и прогулка по саду могла бы очень порадовать её величество, уставшую от государственных дел! – Мадемуазель! – тихо, но восторженно воскликнул камердинер. – Мсье! – прощаясь, вернула ему интонацию камеристка. После этого странного обмена репликами они разошлись, каждый – в своё крыло дворца. …а всего через полчаса Кая получила записку от господина Канлара, в которой последний в самых изысканных и велеречивых выражениях приглашал её на романтическую прогулку по вечернему саду. Доподлинно неизвестно, кому из этого квартета пришла в голову идея столь странных расшаркиваний. Просто королева посчитала, что как-то неделикатно звать на свидание жениха самой – всё же она королева, а он её советник, и такое приглашение чересчур попахивает приказом. Просто господин Канлар посчитал, что приглашать королеву на свидание в обход её воли – как-то против субординации, всё-таки она правительница, а он её подчинённый. Оба они независимо друг от друга пришли к выводу, что ни королеве не пристало устраивать подобные встречи, ни главе разведки не по чину проявлять самоуправство. Ни Кая, ни господин Канлар не сомневались, что другая сторона пришла к тем же выводам, что и первая, поэтому один послал своего камердинера просто прогуляться по галерее, а другая отправила свою камеристку просто побродить в тех же краях. Интрига прошла как по нотам: приглашение было послано и принято, и свидание состоялось. Стоит отметить, что, несмотря на богатый дипломатический опыт и семнадцать лет знакомства, обе стороны несколько нервничали: дело в том, что за все эти семнадцать лет королева и её советник ни разу не встречались наедине. К тому же, каждого из них обуревали свои волнения. Королеве ни разу не приходилось принимать мужские ухаживания, выходящие за рамки дворцового флирта, и она слабо себе представляла, как себя вести в такой ситуации и как вообще выстраивать общение такого рода. Она переживала, что, с одной стороны, может повести себя недостаточно достойно и уронить свой королевский авторитет, с другой – оказаться слишком отстранённой и холодной и не суметь найти точки соприкосновения в неформальном общении с будущем мужем. Две этих крайности виделись ей отчётливо, а вот золотая середина между ними – как-то не очень. Даже такое простое дело, как выбор наряда, заставил её понервничать: необходимо было и показать её готовность к сближению, и не показаться при этом навязчивой либо слишком наивной. Право, та ещё дипломатическая задачка! Впрочем, здесь она нашла решение достаточно быстро: выбрала своё обычное платье для прогулок, заменив строгий редингтон на тёплую ажурную шаль. Кажется, то, что надо, чтобы казаться менее строгой и холодной, чем обычно. Если вы считаете, что дипломат со стажем и более опытный в любовных делах Канлар волновался меньше, то вы ошибаетесь. С одной стороны, сама идея такого брака свалилась на него неожиданно и без предупреждения, обстоятельства, по сути, не оставили выбора, – а мало какой мужчина будет испытывать энтузиазм, оказавшись в ситуации, когда ему придётся жениться на девушке, которую не он себе выбирал – пусть эта девушка и королева. С другой стороны, глава внешней разведки уже оценил жест Каи по поводу особого регламента и нового статуса для него; стоит так же отметить, что у Канлара и в целом за годы при дворе развилась привычка опекать юную принцессу. Но всё же один вопрос не давал мужчине покоя: стоит ли брать с собой букет? Несмотря на не слишком богатый опыт свиданий, Канлар, безусловно, не пренебрегал этим джентельменским жестом, и исправно таскал цветы на любые неформальные встречи с женщинами. Пользуясь принципом «лучше перебдеть, чем недобдеть», он, к тому же, всегда отсылал цветы дипломатическим гостьям его министерства, среди которых бывали и весьма знатные и капризные особы. Но дарить цветы королеве! Это как-то совсем не укладывалось в его голове: она и цветы! Королевам подносят редчайшие драгоценности или редких породистых коней, диковинки ткачества либо изысканные поэмы, но никак не букеты! К тому же, брак их был решением политическим, и было бы и жалко, и нечестно пытаться делать вид, будто здесь имеют место какие-либо романтические сантименты. Канлару несомненно казалось, что он только унизит королеву какими бы то ни было романтическими жестами – ведь они со всей отчётливостью подчеркнут, на какой эмоциональной пустоте строится их брак. Он уже совсем было склонился к мысли, что букет брать не стоит (сам объект его размышлений был приготовлен заранее и дожидался своей судьбы на столике), но в последний момент передумал, вспомнив, что опыт королевы в плане свиданий был нулевым, а являться на первое для девушки свидание без цветов – это уж совсем запредельное свинство, вне зависимости от того, как и почему ты оказался тем, кто ведёт её на это самое свидание. Тут мы должны признать, что королева никак не ожидала каких бы то ни было романтических жестов, и крайне смутилась, когда жених преподнёс ей букет. Канлар сразу же оценил обстановку и среагировал блестяще. Подхватив королеву под руку таким жестом, будто это было для него самое обычное действие, он принялся делиться очередной своей теорией: – Я уверен, я разгадал его! – сказал он с чётким торжеством в голосе, заставив этим Каю отвлечься от своего смущения. Она подняла на собеседника удивлённый взгляд и тут же смутилась снова – уж слишком непривычно близко оказался для неё глава внешней разведки. – Признайтесь, это церемониймейстер, – поиграл Канлар бровями. – Я угадал? Мини-интрига снова прошла на ура: Кая искренне рассмеялась, осознав, что её спутник в очередной раз пытается раскрыть инкогнито своего коллеги. – Какие же у вас доказательства в этот раз, мессир? – с живым любопытством спросила она, позабыв и про смущающий букет в своих руках, и про то, что её ведут под руку по саду. – Самые неоспоримые, – весомо набивал цену своему мнению Канлар. – Вы заметили, как он позавчера косился на ниийского посла? И потом, после приёма он выходил последним, уверен, он пытался расслышать, что читает вам канцлер! – И всё? Не маловато ли? – разочаровалась в теории королева. – Конечно, нет! – поспешили разуверить её. – Стал бы я беспокоить вас своими догадками по столь незначительным предпосылкам? Я наблюдал за ним на вчерашнем балу. Он вёл себя крайне подозрительно. Обошёл весь зал, украдкой поглядывая за каждую гардину! Королева рассмеялась: – Но ведь это его обязанность! Он гоняет оттуда влюблённые парочки! Лицо Канлара вытянулось от удивления: – Не знал, – но он тут же воодушевился и с прежним жаром продолжил доказывать свою точку зрения: – Наверняка это только прикрытие! – Увы, – покачала головой Кая. – Наш милый церемониймейстер не имеет никакого отношения к внутренней разведке. Канлар с философским видом посмотрел в небо и пожал плечами: – Ну что ж, снова промах. Минуту они прохаживались в молчании, исчерпав одну тему и не зная, как приступить к другой. Первые весенние птицы мило сглаживали эффект этого молчания своим щебетом. – Я оценил ваш жест, ваше величество, – первым нарушил тишину Канлар. Королева никак не ответила, скромно разглядывая букет в своей руке. – Не страшно? – подначил жених. Подняв на него взгляд без намёка на смешинку, Кая серьёзно парировала: – Страшно принуждать мужчину на тебе жениться. Брови советника удивлённо поползли вверх, и он порывисто ответил: – Вы преувеличиваете тонкость моей душевной организации. Я ожидал от вашего отца, что ему надоест мой холостой статус, и рано или поздно он прикажет мне жениться на той или иной вельможной дочке. И я был к тому готов точно так же, как вы всегда были готовы вступить в политический брак. Кая неловко повела плечом и отвела взгляд: – Не то чтобы от этих соображений становилось менее неловко. Спустя полминуты молчания Канлар подтвердил: – Вы правы, ваше величество, «неловко» – самое точное описание нашей ситуации. Точнее не скажешь. Кая помолчала ещё минуту – всё так же заполненную птичьим пением – и заметила: – Кажется, нам стоит придумать что-то менее формальное, нежели «ваше величество» и «господин Канлар», вы не находите? Дипломат задумался и лёгким тоном предложил: – Быть может, вы не сочтёте чересчур фамильярным, если наедине я буду обращаться к вам «дорогая невеста»? Задумчиво посмотрев на него и что-то взвесив внутри себя, Кая согласилась: – Пожалуй, это хороший вариант, дорогой жених. Свободной рукой отведя слишком далёко выходящие на дорожку ветки, Канлар хмыкнул: – И это по-прежнему ощущается чрезвычайно неловким. Королева не ответила, но по её лицу было заметно, что она придерживается того же мнения. – У меня такое чувство, – признался Канлар, – как будто мы с вами участвуем в театральной постановке, в которой по нашим ролям нам положено изображать жениха и невесту. Улыбнувшись краешком губ, Кая живо ответила: – Вся придворная жизнь – постоянная театральная постановка, в которой у каждого есть свои, чётко оговоренные, роли. – Ваша правда, дорогая невеста, – хмыкнул советник, вызвав у королевы смешок. Они остановились и некоторое время смотрели на небольшой дворцовый пруд. – Всегда восхищался тем, – пустился в откровенности Канлар, – как ваш отец умел распоряжаться талантами встречающихся ему людей. Казалось, ему достаточно двух минут, чтобы понять, куда пристроить собеседника и где он сможет реализоваться в полную силу. Для меня это казалось необычным и почти мистическим. – Его откровенность сперва покаталась Кае странной, но потом она догадалась, что этот жест доверия призван завязать более личные отношения. – Я не ждал, что смогу занять высокое положение в чужой стране, и не имел осознанного стремления к тому. Встреча с его величеством оказалась для меня судьбоносной, и, как я узнал позднее, это и вообще было в натуре короля – устраивать людские судьбы с удивительной мудростью. Королева поймала взгляд жениха и спокойно произнесла: – Я надеюсь, что унаследовала этот дар от отца. Канлар слегка поклонился: – Сделаю всё, от меня зависящее, чтобы оправдать ваше доверие, ваше величество. – Иного ответа я и не ждала от вас, – любезно ответила Кая. …хотя покои королевы почти всегда украшали живые цветы, в этот раз букет почему-то казался ей особенно приятным – она даже лишний раз подошла к нему, чтобы опустить лицо в цветы и вдохнуть их свежий аромат. В конце концов, цветы, подаренные мужчиной, – это всё-таки совершенно особенный род цветов.