История Бродяги

- Ее звали Вивьен Фебланд. Она училась на одном курсе со мной, Римусом и твоим отцом, только в отличие от нас, носила эмблему Слизерина. И, как все потомственные слизеринцы, чрезвычайно этим гордилась. До того, как мне выпала честь познакомится с ней поближе, - тут Сириус тепло усмехнулся, отрешенно глядя куда-то в пол, как обычно бывает, когда в голове возрождаются согревающие мысли, напоминающие тебе о чем-то хорошем. – До того, как это случилось, у нас с Джеймсом не было ни малейших сомнений, что Фебланд – истинная слизеринка. Правда твой отец интересовался ей только в рамках квиддича, рассматривая Вивьен исключительно как игрока, причем, стоит признать, достаточно неплохого охотника вражеской команды. Еще бы, у него ведь была Лили. Сириус ласково улыбнулся и взглянул на Гарри. Глубоко внутри парень знал, что крестный собирался сказать ему то же, что многие прежде: «У тебя ее глаза, Гарри». Однако мужчина промолчал, за что юноша был чрезвычайно ему благодарен. Подперев подбородок рукой, Сириус продолжал: - Итак, Джеймс не скрывал своей привязанности к Лили. Ввиду этого Вивьен для него была лишь соперником в игре. В то время как я оценивал ее, скажем, по всем аспектам. Вышло так, что, сама того не подозревая, Фебланд завладела моим вниманием целиком и полностью. Впрочем, я и сам не догадывался, как это вышло. Ведь до некоторого времени она не предпринимала совершенно никаких попыток как-то заявить о себе в моих глазах. Вокруг было чрезвычайно много достойных девушек, причем некоторые из них были ко мне неравнодушны. Но что-то внутри меня распорядилось именно таким образом. Думаю, ничего особенного, у многих происходит нечто подобное. На некоторое время взгляд Сириуса вновь окутался пеленой воспоминаний, губы едва сдерживали так отчаянно желающую появиться улыбку. Но было в глубине карих глаз и что-то невероятно тоскливое, отдающееся тревожными уколами сожаления внутри Гарри. Однако парень тактично сохранял установившееся молчание, ожидая, когда крестный сам посчитает необходимым его нарушить. - К слову о ее «слизеринстве»… - наконец, произнес Сириус, сосредотачивая спокойный взгляд на Гарри. – Я не мог себе представить более подходящего для этого факультета человека. Разумеется, не считая, Малфоя-старшего. В то время он был уже старостой факультета и первоклассным уродцем. На этот раз усмехнулся Гарри. Не так, как Сириус, без теплоты, но со скрытым довольным злорадством. - А она… - ответив улыбкой на реакцию Гарри, продолжил Блэк. – Чрезмерно уверенная в себе, острая на язык, не лишенная нахальства (впрочем, в своих размышлениях я постоянно приходил к мысли, что эти качества присущи и мне). Эта девушка, как подлинная наследница чистокровных выпускников Слизерина, не упускала возможности поизмываться над кем-нибудь или съязвить, и одновременно умудрялась постоянно выходить сухой из воды и оставаться одной из примерных учениц факультета, а на пятом курсе даже стала старостой. Впрочем, чего я тебе объясняю, ты ведь учишься бок о бок с малфоевским чадом, которое практически идеально подходит под это описание, так ведь? Гарри слабо кивнул, и у него перед глазами непроизвольно нарисовался образ Малфоя-младшего, с его бледным лицом, тонким аристократическим носом и белесыми, идеально уложенными волосами. - Яблоко от яблони… - задумчиво добавил Сириус, потом вскинул голову и внимательно посмотрел на крестника. – Ты знал, что я был вратарем школьной команды по квиддичу? Парень слегка приподнял брови и помотал головой, а уголок его рта удивленно пополз вверх. Блэк хмыкнул и откинулся за спинку кресла. - Да, я играл с третьего курса. Если поглядеть на мои школьные фотографии, то это может показаться невозможным, поскольку во мне не было даже капли той мощи, которая должна быть присуща каждому вратарю. Однако на моей стороне играли ловкость, скорость и изворотливость, которых чрезвычайно не хватало слизеринскому вратарю, а по совместительству и капитану команды Уильяму Веберу. Этот вышибала, не меньше шести с половиной футов ростом, был, конечно, внушительных размеров и мог загородить собой кольцо целиком, но вот, как ты понимаешь, беда в том, что их два. А со скоростью и быстрой реакцией Уилл всегда был не в ладах. Гарри не сдержал улыбку: ему было чрезвычайно приятно слушать Сириуса, тем более, когда тот рассуждал на тему квиддича, который, как мы знаем, был у Гарри далеко не на самом последнем месте в списке вещей, которые он любит больше всего на свете. В жизни у него не очень-то много времени было на беседы с крестным, и тем более на простые разговоры об интересах, поэтому теперь он искренне радовался такому общению. - Ну а Фебланд, как я уже сказал, слыла относительно неплохим охотником. Дело было на четвертом курсе, перед началом первого матча сезона. Знаешь, этот момент, когда до игры остается примерно десять секунд, команды в воздухе, коленки слегка подрагивают от непередаваемого напряжения и предвкушения воздушной схватки, но в то же время все твое нутро уже со сладостным волнением рвется в полет. И вот, уже устраиваясь поудобнее на метле и готовясь ринуться к воротам, как только раздастся свисток, я обвожу глазами игроков команды соперника: у всех яростные, сосредоточенные и дразнящие взгляды. Но самым вызывающим показался мне взгляд темно-зеленых глаз, которые испепеляли меня самым наглым и дерзким образом. Тонкие губы изогнулись в усмешке, и Фебланд теснее прижалась к отполированной рукояти своей метлы, выгнув спину и крепче сжав пальцы, словно она, набирая сумасшедшую скорость, боролась со встречным ветром. И тогда я понял, что пощады не дождусь. Ни сегодня, ни завтра. Никогда. Но одновременно с этой мыслью ко мне пришло осознание того, что, если сделаю все как следует и утру Вивьен нос, то… это будет триумф. Возможно, тогда она посмотрит на меня с другой стороны и увидит нечто большее, чем просто шустрого вратаря гриффиндорской команды. Взгляд слизеринки сам красноречиво заявлял об этом.