Не железный

- Не понял. Это что за фокусы? - Труба разбита, отследить не удастся. Вещей не взял, денег тоже. До города добирался, видимо, на попутках, грамотно следы замёл… Полный лысый мужчина стоял посреди обеденного зала ресторана «Канарейка» и заплетающимся языком пытался мягко объяснить начальнику, что его сын поддался зову бунтарской юности и скрылся в неизвестном направлении. Мягко объяснить не получалось, и докладчик опасался попасть под горячую руку лидера ОПГ. - Вот это номер! – усмехнулся главарь, нервно перебирая пальцами в кожаной перчатке, - Ситуация… «я от бабушки ушёл и от дедушки ушёл». Значит, чтобы завтра этот Колобок был у меня, понятно? В противном случае придётся ваши пальчики секатором подровнять. На этом моменте все присутствующие нервно сглотнули и кивнули головами. Тут речь уже не о подростковых капризах, а о целостности чужих конечностей. Так, куда там эта молодёжь любит ходить? Надо обыскать все клубы для начала. *** Квартира полковника ничего особенного из себя не представляла. Обычная однушка, зал которой по совместительству являлся и спальней. Скрипучая кровать у стены, раскладной диван, зелёный стационарный телефон и законопаченные деревянные рамы – была ещё осень, но видимо окна не открывались с прошлой зимы. В таких квартирах не живут – ночуют. Доехали нормально. Жилин всё поражался худобе и бледности своего подопечного. Не кормят они его что ли? Или у преступности нынче дела совсем туго идут? Ещё мысли. Прочь, прочь! Подождёте до завтра. А пока сон. Горячий стакан с чаем, а потом сон. И вот уже опасный преступник кутает свои выступающие рёбра не в фирменную куртку, а в тёплое покрывало. Свернулся калачиком на диване Жилина, словно и не грабил никаких магазинов сегодня, о чём это вы. Из-под покрывала показалось стёртое запястье, которое будет болеть ещё минимум дня два. Зря я его так, конечно, — подумал полковник, запуская руки под прохладную подушку, — но надо же было хоть какой-то обезопасить себя от этого бешеного! *** - Допрыгался, дружочек, - вздохнул полковник, глядя на стеклянный ртутный градусник. Ну чего же ещё ожидал этот балда, гуляя по городу в одной водолазке? Парень молчал, пряча покрасневшие от жара щёки в одеяло. - Ладно, - смягчился сотрудник, - Лечить тебя придётся, куда деваться. Если твои дружки тебя это, в таком виде, то мне потом все усы оторвут. Жилин не удержался и изобразил своё глуповатое хихикание, но потом стал более серьёзным. Поставил на табурет рядом с диваном стакан чая с малиной и пузырёк «гидро..гибицинофенадол..что-то там..форте» (улучшенная рецептура!). Не удержавшись, потрепал многострадального по растрёпанным волосам, от чего тот съёжился ещё сильнее. Казалось, ещё немного и парень исчезнет совсем, сжавшись до размеров атома. - Сиди тут и лечись. Не вздумай никуда уходить и делать глупостей. В этот раз обойдёмся без наручников, но если опять будем нарушать – отправишься туда, куда билет не нужен! Понял, бандюжка? От слова «бандюжка» Связной лишь поморщился, вспоминая позорный эфир про Марка Багдасарова, но покорно кивнул полковнику, деваться действительно некуда. Удовлетворённый таким ответом Жилин пошёл «нормальными делами заниматься», то есть устраивать рейды на уклонистов от оплаты ЖКХ. А оставшийся на «домашнем аресте» Связной после непродолжительного сна решил проверить работу телевизионного ящика с кривой антенной. *** « Темнота – друг молодёжи, в темноте не видно… ЧЁРНЫХ ПРОДЕЛОК САМОГО ДЬЯВОЛА! Перед нами – обычный молодёжный клуб, где юноши и девушки придаются веселью и танцам. Что греха таить, когда-то и я зажигал танцпол своими ловкими движениями. Мне рукоплескали все диджеи и тусовщики города. Да я и сейчас бы потанцевал, да вот только место это теперь оплот дьявольского культа! Ходят слухи, что все, кто надевают чёрные водолазки и солнцезащитные очки – пропадают без вести. Даже чёрные кошки не избегают этой невесёлой участи… БЫТЬ ЗАЖИВО СОЖЖЁННЫМИ В ПРЕИСПОДНЕ! Дело в том, что такой внешний вид привлекает потусторонние силы. Посмотрите на этот старый башмак – это всё, что осталось от его хозяина, рискнувшего посетить клуб в кофте чёрного цвета. Теперь это наваждение передвигается и по другим клубам, и по другим местам скопления молодёжи…» Рука судорожно сжала пульт и выключила телек. Этот журналист явно сгущал краски, но опасения его были не беспочвенны. - Меня что-ли ищут? – с грустью выдохнул Связной, - Даже смешно. Хотя, нет. Ничего смешного. Поиски уже начались, а значит по городу всюду расставлены «глаза» и «уши». И его обязательно найдут и поймают… но не сейчас. Сейчас он в квартире полковника милиции, поэтому можно хоть ненадолго успокоиться, насладившись временной свободой (как ни странно это утверждать, находясь под арестом). С этими мыслями парень заснул тяжёлым и беспокойным сном. А когда проснулся, за окном уже темнело, а с кухни раздавалось успокаивающее побрякивание посуды и пыхтение чайника. - Очухались, голубчик! – пробормотал полковник вместо приветствия, - Чего застыл? Садись за стол, будем тебя кормить, а то вон, тощий весь. Лисицы у Игоря больше весят! Парень осторожно уселся на стул с шатающейся спинкой. Перед ним уже стыла тарелка куриного супа, а в хрустальной вазочке лежали ириски и его любимое печенье. Было странно. Странно и непривычно. Вся эта домашняя обстановка на секунду заставила бывшего бандита поверить в то, что он обычный человек, родившийся в нормальной семье, ходивший в нормальную школу. Но минутное забвение лишь усилило боль от осознания реальности. Его уже ищут, и всё в этом чёртовом мире останется так, как было. Так, как должно было быть. - Ну-ну, чего раскис? – нарушил тишину полковник Жилин, сдувая пар со своей наполненной тарелки, - Выше нос! Вон, Иннокентия, инженера того, опять с работы погнали, и ничего. Живёт же голубчик, охранником устроился. Ободряющая речь собеседника ничуть не ободряла. - Инженер – это другое, - вздохнул парень, машинально размешивая суп, - Он… он как будто часть этого мира, органично встроенная деталь. Он, журналист, отец мой, даже вы… когда притворяетесь. - Ну а ты чего? – нахмурился полковник. Карие глаза были направлены в сторону тарелки, но смотрели будто сквозь неё. - Я… - начал Связной и на секунду задумался, - Я ржавая пружина в этих часах. Вроде раньше нормально, работал, слушал, что скажут. Делал, что надо. А потом перестал понимать, что мы делаем и зачем. Говоря с кем-то, заранее можешь предугадать, что тебе ответят. Сам – лишён вариации в действиях постоянным контролем. Что-то не сходится у меня в голове, и я не могу понять что. Помолчали. Тихо. Только тикали часы да гудел холодильник «Минск». Парень понимал гораздо больше, чем ему следовало. Больше, чем нужно было для нормальной жизни участника преступной группировки. Жилин это понимал, но не совсем понимал, что с этим делать. Смятение читалось на его лице, и парню было очевидно, что Жилин что-то знает, но скрывает. Не хочет говорить. Полковник, словно прочитав чужие мысли, встрепенулся и заботливо сказал: - Ешьте давайте свой суп, дружочек. А то не соображаем уже ничего!