***
Бев записывает номер на клочке розовой бумаги рядом с именем, написанным аккуратными прописными буквами, «Эдди Каспбрак», и Ричи быстро выкидывает его. Нет, спасибо. Стэн прав, ему, вероятно, не требуется проводить много исследований для этой роли: ему просто надо будет изрыгать банальные сексуальные каламбуры и носить кожаные штаны, и у Ричи не хватит смелости позвонить парню, который зарабатывает на жизнь сексом, чтобы сказать: «Эй, можно я поприсутствую на твоих сексуальных сессиях? Ну, типа как натурал». Но потом Бев приглашают на одну из вечеринок Билла, и она просит его быть её плюс один. И Ричи должен посмотреть на этого парня Билла и убедиться, что он не (ещё один) подонок, пытающийся прошмыгнуть в жизнь Бев. Беверли может надрать задницу любому, но она делает слишком много поблажек для придурков, которые её не заслуживают, просто потому, что на их счету есть пара хороших поступков, привлекающих её внимание. В конце концов, она оптимистка. Поэтому он надевает дурацкую футболку с надписью: «Оно само сосать не будет!» — Бев купила её для него в «Гудвилле» в прошлом году, а также светло-голубой блейзер и джинсы и идёт с ней. Она одета в красивое лёгкое платье, дополняемое серьгами под стать наряду, и Ричи выглядит местным сумасшедшим на её фоне, но она всё равно счастлива быть там с ним и с гордостью представляет его Биллу. Билл гораздо ниже ростом, чем ожидал Ричи. Типа совсем крошечный. Бев представляет ему Ричи, он улыбается и хмурится, глядя на футболку Ричи. — Бев мне всё о тебе рассказала, — говорит Билл. — И всё это правда, — отвечает Ричи, подмигивая ему. Бев закатывает глаза. — Итак, поздравляю с окончанием съёмок! — говорит она. — С-спасибо, — отвечает Билл и вдруг оглядывается через плечо. — О, Майк здесь! — Он улыбается Бев. — Ты должна встретиться с ним, ты ему понравишься. — Да, сейчас подойду! — кричит Бев, когда Билл исчезает. — Он без ума от Майка. Ричи хочет выпрыгнуть из своей кожи. — В смысле типа… — говорит он, делая непонятный жест, который даже сам не может объяснить. Она закатывает глаза. — Повзрослей, Балабол. А потом она уходит, оставив Ричи стоять там и размышлять. Он на девяносто процентов уверен, что Бев будет наплевать, если он откроется перед ней, но шансы не на сто десять процентов, так что Ричи не может рассказать ей. Потому что если он расскажет ей, то ему придётся рассказать и Стэну, а также его надутому отцу-раввину, которого волнует репутация и который чередует прогрессивность и странную консервативность, не руководствуясь никакими правилами и принципами, так что шансы, что Стэн спокойно отреагирует на эту новость, составляют всего девяносто девять процентов. Далее идут родители-католики Ричи, которые в лучшем случае будут оптимистично настроены на семьдесят процентов, а затем — вся его большая семья, которая сокращает вероятность до пятьдесят на пятьдесят, а затем — их дерьмовый консервативный город в штате Мэн, а затем — комедийная индустрия, а затем… А затем Ричи преисполняется в своём самопознании в особняке какого-то актёра с голубым задником и какой-то инди-группой на фоне, и если вот так выглядят просто его мысли о каминг-ауте, то настоящий выход ему ни за какие деньги не нужен. Он ищет какой-нибудь алкоголь и вместо него находит маленькое, угрюмое лицо, бросающее острые взгляды на его футболку с одного из диванов. Он широко улыбается и решает проявить всё своё рвение, чтобы выбесить этого парня. — Привет, — говорит он, бросаясь на другой конец дивана. — Знаешь, на вечеринках надо развлекаться. — А футболки нужны для того, чтобы произвести хорошее первое впечатление, — отвечает парень. — И тем не менее… — А что не так с моей футболкой? — интересуется Ричи. — Это социальная реклама. Ну, ты понял, раз уж прошлой ночью твоя мама не знала, что ей надо было делать. Парень бросает на него испепеляющий взгляд, и Ричи протягивает ему руку. — Ричи Тозиер. — Ага, — отвечает парень. — Я знаю. Я видел одно из твоих комедийных шоу. В три часа ночи, когда телеканалы транслируют всякое дерьмо. Ричи издаёт резкий смешок. — Что ж, приятно знать, что кто-то проснулся ради настоящего развлечения. — У меня бессонница, придурок, — отвечает незнакомец. — И я бы не назвал твоё шоу развлечением. Я бы даже не смог назвать его токсичными отходами. — Он берёт Ричи за руку. — Эдди Каспбрак. — О, — выпаливает Ричи прежде, чем успевает остановиться. — Ты тот друг Дом! Эдди выгибает бровь. — Прошу прощения? — Он оглядывается по сторонам, словно проверяя, не слышал ли их кто-нибудь, но всем наплевать. Ричи как раз приходит в голову, насколько этот парень горяч, но теперь уже нет пути назад. — Бев хотела, чтобы я созвонился с тобой для исследования. — Так звучит ещё хуже. — Для фильма, в котором мне дали роль. Я буду играть одного из вас, прекрасных джентльменов в коже. Эдди сердито смотрит на него. — Я уверен, что лента весьма достоверна. — Да, одна из моих реплик звучит так: «Руки связаны не только у присяжных», — говорит Ричи. — Так что ты можешь себе представить, какая точная наука — играть эту роль. Эдди смотрит с таким отвращением, что это самое смешное, что происходило с Ричи за последний месяц. — Не волнуйся, чувак, я не буду тебя напрягать, — добавляет Ричи. — Я думаю, Бев просто была рада похвастаться своими связями. — Хорошо, — говорит Эдди. Ричи предпринимает ещё одну попытку найти что-нибудь выпить, но тут Эдди заговаривает, и, чёрт возьми, у него вообще есть лёгкие? Потому что прежде, чем Ричи успел моргнуть, он уже выпалил: — Ты хоть что-нибудь в этом смыслишь? Потому что я понимаю, у тебя, скорее всего, не очень много реплик в сценарии, но представление о БДСМ откровенно искажено, и люди подхватывают много очень нездоровых идей о нём, которые потом могут положить начало абьюзивным отношениям, так что мне просто кажется, что, если ты собираешься изображать Дома, ты должен по крайней мере знать основы. Ричи пристально смотрит на него. — Э-э, — с трудом выговаривает он. Не так уж часто он теряет дар речи. — Тогда, наверное, я найду для этого какую-нибудь доминатрикс¹ или вроде того, а? Повеселись тут, до встречи? Эдди бросает на него испепеляющий взгляд. — Дай мне свой телефон. Ричи — по причинам, которых он не понимает — просто, блять, отдаёт его. Он ещё даже не пьян. Эдди сохраняет свой номер в списке контактов. Ричи наблюдает за ним, а затем, когда Эдди заканчивает, онемело берёт свой телефон обратно. — Слушай, — говорит Ричи. — Э-э… я не… — Тот факт, что ты думаешь, что у нас будет секс, — веская причина для меня, чтобы объяснить тебе, как сильно ты заблуждаешься, — отвечает Эдди. — Поверь, я видел твой стендап и не питаю никаких иллюзий. Технически это успех, но он не ощущается как таковой. — Круто. Просто не хотелось обнадёживать тебя, на случай если ты хотел попробовать немного этого крепкого напитка. Эдди закатывает глаза. — Всё будет строго профессионально, обещаю. — Думаешь, ты справишься? — Ричи шутит, потому что ненавидит себя. — Ага, — усмехается Эдди. — Думаю, я справлюсь. «Ауч», — думает Ричи. — Так чем же ты занимаешься, когда не командуешь людьми, чтобы заработать себе на жизнь? — интересуется Ричи. — Я механик, — говорит Эдди. — В основном я чиню раритетные автомобили. Ричи кивает. — Я… иногда вожу машины. Эдди вздыхает. Ричи кажется, будто он на свидании вслепую, и это странно, потому что он думает, что его только что отвергли. Но он также получил приглашение для не-сексуальных сексуальных исследований, прожигающее дыру в его кармане. И это странно, правда? — Хобби? — пытается он. — Наверное, маниакальные эпизоды, — отвечает Эдди. — Билл заставил меня пойти на это мероприятие, потому что я собирался вымочить все наши ботинки в отбеливателе, который, по-видимому, очень вреден для них. Ричи разражается смехом. — Ну да, я слышал что-то такое. Эдди закатывает глаза. — Иногда я вижу всякое дерьмо в новостях о том, какими грязными бывают вещи, и мне трудно перестать думать об этом. — Да нет, я тебя понимаю, — говорит Ричи. — Иногда я даже стираю носки раз в месяц. Эдди, похоже, не знает, то ли ему хочется задушить Ричи, то ли вырвать на него. — Скажи мне, что ты шутишь. Ричи бросает на него невинный взгляд. — Нет, а что? Выражение лица Эдди бесценно.***
¹ Домина (лат. Domina, дословно — «госпожа») — понятие, используемое, как правило, в отношении женщин, которые предлагают практики в составе БДСМ, такие как садизм и доминирование. В англоязычной среде чаще применяется слово Dominatrix или Mistress.***
Стэн ожидает, что Ричи доложит о ситуации с Биллом на следующее утро после вечеринки, и Ричи осознаёт, что он потратил меньше минуты на то, чтобы присмотреться к Биллу, потому что после пятнадцати минут лекции о гигиене Ричи был полностью поглощён разговором с Эдди. Кроме того, у него в списке контактов есть номер Эдди, и он преследует его. Стэн замечает это в ту же секунду, как заходит на кухню. — Ты неважно выглядишь, — говорит он. — Лучше, чем твоя мама, когда я попрощался с ней, — парирует Ричи. — Это было без души, — сообщает ему Стэн. — Ты вчера слишком много выпил? — Нет, — угрюмо отвечает Ричи. На самом деле он не уверен, что выпил больше одного стакана пунша. Он не хотел пропустить ни одной бессвязной, сердитой секунды разговора. — Прошлой ночью я был совершенно трезвым, Станиэль. Стэн вздыхает. — Ну и, Билл Дэнбро социопат или нет? — Не знаю, но Бев думает, что он гей, — говорит Ричи и старается не следить за реакцией Стэна слишком пристально. — Так он гей? — спрашивает Стэн, и выражение на его лице не говорит ничего, кроме того, что у него есть план, где спрятать тело, если Билл сделает что-нибудь не по-джентльменски с Бев. — Не знаю, приятель, — говорит Ричи. Стэн испускает долгий вздох. — Чем ты занимался? «Флиртовал», — думает Ричи и тут же выбрасывает эту мысль из головы. Скоро у него будут назначены профессиональные сексуальные разговоры с этим парнем. Сексоговоры. Определённо он не может думать о флирте, иначе это очень быстро станет весьма странным. — Исследованием. — Каким исследованием? — Стэн снова вздыхает. — Для моей роли, — отвечает Ричи. — Я же человек искусства, Стэнли! — Да иди ты, — стонет Стэн. — Тебе не нужно заниматься исследованиями, чтобы стоять там и отпускать дурацкие шутки про члены: это просто твоя жизнь. — Тот парень настаивал, — говорит Ричи. — Ну и вот. — Хорошо, — отвечает Стэн. — Что ж, если Билл не гей, то он определённо задумал что-то нехорошее в отношении Бев, так что я убью его, а потом и тебя. Звучит многообещающе, думает Ричи, хотя на самом деле его слова только ставят «гея» выше «домашнего насильника», так что, к сожалению, этого недостаточно, чтобы вытащить Ричи из шкафа. — Я и понятия не имел, что ты настолько против натуралов, — говорит Ричи. — Что это такое, гетерофобия? У нас, белых натуралов, тоже есть чувства. Бев, зевая, входит на кухню прежде, чем Стэн успевает возразить. — Итак, — начинает она. — Вчера ты разговаривал с Эдди. Ты принял моё предложение? — Его предложение, — поправляет Ричи. — Этот бедолага так нервничал из-за того, что я буду распространять дезинформацию, так что мне пришлось пойти ему навстречу. Так и поступают хорошие люди. — Ну, он откусил больше, чем может прожевать, — говорит Стэн. Ричи ухмыляется им, прежде чем понимает, что это означает, что он действительно должен позвонить по номеру, прожигающему дыру в его мозгу, желудке и телефоне. Он запихивает в рот целый кусок тоста, чтобы не копать себе новые могилы.***
Ему потребовалась целая неделя, чтобы набраться храбрости и позвонить Эдди. Может быть, он просто прогуляется несколько раз вокруг квартала и скажет Стэну и Бев, что он разговаривал с Эдди, вместо того чтобы они наблюдали, как он убегает поджав хвост. Может быть, он просто скажет, что у Эдди на самом деле нет времени. Он абсолютно не представляет себе Эдди с его нахмуренными бровями, который сидит в кинотеатре и смотрит дерьмовый фильм о сексуальном адвокате и думает о том, какой Ричи чёртов идиот. Наконец, Ричи набирает номер и быстро прикладывает трубку к уху, не успев подумать ещё раз, чувствуя, как сжимается горло. — Эдди Каспбрак слушает, — отвечает голос на другом конце линии. Ричи не помнит, чтобы голос Эдди был таким… твёрдым. — Привет, это Ричи, — говорит он. — Тозиер. Балабол. Ну, ты понял. — А, — отзывается Эдди, и голос его снова становится нормальным. — Извини. Я уже начал думать, что ты не позвонишь. — Ну, я не могу подвергать тебя риску заработать инсульт, когда ты увидишь все ошибки в моём фильме, так ведь? — говорит Ричи. — Иначе из кинотеатра пришлось бы вывозить твой труп — очень скверный инфоповод. — Не волнуйся, я никогда не заплачу деньги, чтобы посмотреть твой фильм, — отвечает Эдди. — Ауч, — произносит Ричи. — Итак, как мы это сделаем? Я прихожу к тебе домой, ты показываешь мне, как надо шлёпать людей, а потом мы клянёмся молчать? — Всё, что ты говоришь о БДСМ, так волнительно, — вздыхает Эдди. — Может, я расскажу тебе обо всём по порядку? Жизнь Ричи проносится перед его глазами, но вперёд, а не назад, как будто Ричи пролетает через миллион разнообразных вариантов будущего, наполненных цепями и хлыстами. — Эй, можно без подробностей, — говорит Ричи. — Я слушаю Рианну. Эдди довольно долго молчит. — Ты хочешь сказать, — медленно произносит он, и это самый медленный темп его голоса, который Ричи слышал за все восемь часов, что он знает Эдди, — что ты знаешь основы БДСМ, потому что слышал поп-хит «S&M» Рианны? — Нет, — на автомате отвечает Ричи. Эдди тяжело вздыхает. — Ладно, слушай. На этом этапе — как это было бы с клиентом — я бы попросил тебя встретиться со мной где-нибудь на нейтральной территории, чтобы мы обсудили все особенности, твои цели и границы. Потом я даю тебе контракт — я принесу один для примера, когда мы встретимся, — чтобы ты мог изучить его. Звучит неплохо? — «На нейтральной территории», — повторяет Ричи. — Конечно. Например, как… — Например, в кафе, — отвечает Эдди. — О, ты приглашаешь меня на свидание? — дразнится Ричи. Эдди вздыхает. — Повторяю, я не собираюсь за тобой приударять. Всё это совершенно платонически и профессионально. — Просто обычные чуваки, обсуждающие БДСМ-контракты, — говорит Ричи. — Именно, — подтверждает Эдди очень усталым голосом. — В любом случае. Что ты думаешь о пятнице в восемь? Я пришлю тебе адрес. — Конечно, — отвечает Ричи. — Да. — Увидимся там, — говорит Эдди. — И на этот раз надень футболку получше. Он кладёт трубку. Ричи лежит в постели, тупо держа телефон перед собой и глядя на него, пока не приходит сообщение с адресом. — Бля-а-а-а-а-ать, — шепчет он себе под нос. Это не свидание. Это совершенно обычная встреча коллег. Но теперь, когда он об этом подумал, Ричи даже не знает, гей ли Эдди вообще. Всё в порядке. Это просто разговор о работе Эдди. Да. Вот и всё. Ричи повторяет это про себя, пока не засыпает.***
Он никогда раньше не тратил столько времени на выбор футболки. Дело в том, что он хочет досадить Эдди: потому, что Ричи именно такой человек, и потому, что Эдди очень милый, когда его что-то бесит, но он не хочет злить его по-настоящему. Обычно в такой ситуации он спрашивал Бев, потому что её чувство юмора идеально подходит ему, но нет никакого способа выразить свою просьбу менее супер-пупер гейским способом. И что бы ни случилось, он не может позволить Бев узнать, что он словил краш на горячего Дома. Вообще, если уж на то пошло, в первую очередь он не может рассказать ей о самом факте того, что у него появился краш: из-за её насмешек станет только хуже. Ему просто нужно быть спокойным и хладнокровным. А также выбрать идеальную футболку. В конце концов, он выбирает ту, что Стэн купил ему в командировке. Они до сих пор не знают, в чём проблема надписи — её неправильно напечатали или неправильно перевели, — но она гласит: «When GOD whreme he wsust sherngshu» на ярко-синем фоне. Когда Стэн вручил её, Ричи попытался прочитать надпись вслух как можно мрачнее и Бев закричала от смеха. Это именно та энергия, которая сейчас нужна Ричи. Он натягивает сверху гавайскую рубашку с пурпурными листьями папоротника и выбегает за дверь, чтобы успеть вовремя.***
— Ты опоздал, — сообщает Эдди. Он сидит за столиком в глубине кафе, которое выбрал сам. Это хорошее место, гораздо более светлое и красочное, чем ожидал Ричи. На обоях изображены большие розовые пузыри, а вокруг столиков висят маленькие огоньки. Ричи смотрит на часы. — Да ладно. Три минуты — это не опоздание. Эдди занят тем, что пытается прочитать надпись на его футболке, рассеянно помешивая чай. На столике стоят две кружки с чаем: одна перед Эдди, а другая перед пустым местом Ричи. Ричи лучезарно улыбается ему. — Тебе нравится? Эдди смотрит на него снизу вверх, хмурясь изо всех сил. — Кажется, я сказал, чтобы ты надел футболку получше. Это была очень низкая планка. Ричи старается не выглядеть слишком взволнованным, садясь напротив Эдди. Именно этого он и добивался. Раздражён, но всё ещё выражает своё смиренное одобрение. Миссия выполнена. Эдди вздыхает. — В любом случае, извини. — За что? — спрашивает Ричи, подхватывая свой напиток и делая глоток, чтобы оценить вкус. Чай сладкий и слегка острый. Эдди хмуро смотрит на него. — Я думал об этой встрече как о договорённости с клиентом, так что… ну, в общем, сработала сила привычки. Я обычно совершаю несколько небольших актов доминирования, чтобы создать настроение. Настаивая на том, чтобы клиент приходил вовремя, делаю для него заказ… — А, — отзывается Ричи, глядя на свою чашку чая, и издаёт нервный смешок. Он не хочет анализировать, насколько быстро он принял её. — Итак, мы согласны, что три минуты — это не опоздание, верно? Эдди вздыхает. — Конечно, три минуты — это не опоздание. Как бы то ни было, большинство моих клиентов приходят сюда, действительно желая, чтобы над ними доминировали, так что мне придётся скорректировать свой подход в отношении тебя. — Повезло им! — говорит Ричи. Эдди замолкает. — Почему? Ричи пристально смотрит на него, сам не вполне уверенный, что он имел в виду. — Не знаю, просто сказал, — признаётся он. — Хорошо, — отвечает Эдди. — Продолжим. Ричи рад, что ему больше не надо ни о чём спрашивать, потому что он абсолютно не уверен, о чём он сейчас думает. Он всё ещё не выпустил из рук чашку с чаем. — Так вот, — говорит Эдди, — я обычно стараюсь поближе познакомиться со своим клиентом. Узнать, что для них значит подчинение и почему они этого хотят. Для всех это по-разному, и нам важно понимать друг друга. Обычно я спрашиваю, каким они представляют это соглашение, почему они выбрали меня, какой у них опыт. Просто непринуждённая беседа, чтобы они почувствовали себя комфортно в моём обществе. Ричи кивает. — Ну, я могу сказать тебе, что у меня богатый опыт: твоя мать столько мне дала. Эдди вздыхает. — Ты знаешь, мы с Бев начали говорить на личные темы, потому что наши… ну, у нас оказалось что-то общее, так? Её детство… моё детство… — Он жестом показывает на Ричи: «О чём это тебе говорит?» Ричи поднимает брови. — Извини, я не понимаю. — Рич, — говорит Эдди с той резкой интонацией «не спрашивай, мать твою», с которой разговаривала Бев после похорон отца. Точки не столько соединяются, сколько врезаются друг в друга со всей скорости. В следующую секунду Ричи понимает, что ему придётся сбежать в Мексику, сменить имя и всю оставшуюся жизнь разводить коз. — О. — Тогда, раз уж он лучший друг Бев и технически он всё ещё на секретном задании, чтобы вывести Билла на чистую воду, а Эдди — друг Билла, и это странно, верно? чтобы какой-то случайный парень узнал о таких личных вещах, он должен спросить: — Извини, я должен спросить: она начала говорить о своём отце с незнакомцем? Это на неё не похоже. Эдди вздыхает. — В основном говорил я. Я ждал Билла, потому что моя мать каким-то образом нашла мой номер и у меня медленно начала ехать крыша. Бев спросила, всё ли со мной в порядке, а у меня есть склонность к словесному поносу, когда у меня стресс, и она всё поняла. Сначала я накричал на неё, и пока она смеялась надо мной, она объяснила, что не пыталась навешать лапшу мне на уши. — Да, это правда похоже на Бев. — Он прочищает горло. — Я… Слушай, я на самом деле не всерьёз с этими шутками про мамок, понимаешь? Это просто пошло со средней школы, когда я пытался разозлить Стэна, а потом… — Ты так и не повзрослел со средней школы? — подкалывает Эдди. — Ни капельки, — отвечает Ричи, — но… правда, мне очень жаль. Эдди улыбается. — Всё в порядке. Просто подумал, что ты должен знать, чтобы потом не чувствовать себя настоящим мудаком, если это когда-нибудь всплывёт. — О, хорошо, — говорит Ричи. — Я бы не хотел чувствовать себя настоящим, блять, мудаком. Эдди фыркает. — Я серьёзно. Я не возражаю против такого неуважительного отношения к ней. Она бы тебя презирала, а это хотя бы забавно. — Серьёзно? — настороженно спрашивает Ричи. В его жизни никогда не было человека, который положительно относился к шуткам про мамок, особенно такого, у которого, по-видимому, очень серьёзные проблемы со своей матерью. Бев вообще не говорит о своём отце — и все шутки про отца и папочку под запретом. (За исключением тех случаев, когда наступает День отца и Ричи настаивает, что он её отец, и требует открытку. Ей это нравится, потому что она придумала игру, которая заключается в том, что она дарит ему самые худшие открытки.) — Серьёзно, — искренне отвечает Эдди. — Но чтобы прояснить ситуацию: я смеюсь над тобой, а не с тобой. — Ну, в таком случае я просто хочу сказать, что никогда бы не занялся с ней сладкой, нежной любовью, если бы знал. Эдди фыркает. — Ты очень быстро вернулся к ним. — Это моя лучшая фишка, чувак, — заявляет Ричи. — Это прямо-таки угнетает, — говорит Эдди, вытаскивая небольшую папку. — Ауч, — отвечает Ричи, — Эдс в ударе. — Это не моё имя, — поправляет Эдди и вдруг переходит к делу. — Что ж. Как только я начинаю понимать, какой человек мой клиент, я обычно показываю ему контракт. — О-о, контракт, — повторяет Ричи. — Очень в стиле «Пятидесяти оттенков серого». Эдди делает долгий, медленный вдох, как будто пытается не разразиться длинной тирадой. — Давай, я подожду, — поддразнивает Ричи. — Хорошо, «Пятьдесят оттенков серого» — это абсолютно худшее, что только могло произойти с БДСМ-субкультурой и что к тому же ещё и стало мейнстримом, — начинает Эдди. — Он жестокий преследователь, который навязывает ей всевозможные подарки и манипулирует ею. Они договариваются о кинке, когда она пьяна и изолирована, и даже когда они устанавливают границы, он нарушает их. Ей вообще даже не нравится этот кинк — он просто отказывается от любых отношений с ней, пока она не согласится с его условиями, после того как ухаживает за ней для своей выгоды, прибегая к тем же методам, что используются в сектах. — Подожди, серьёзно? — спрашивает Ричи. — Вообще-то, я не читал эту книгу. — И не надо, — советует Эдди. — Она плохая. — Ага, я уже понял, — фыркает Ричи. — Как бы то ни было, переговоры по контракту должны быть настолько ясными и прозрачными, насколько это возможно, — продолжает Эдди. — Я объясню тебе все пункты, а потом, как это обычно бывает, ты возьмёшь список кинков домой, обдумаешь его, решишь, что пойдёт в колонки «нет», «может быть» и «да», а потом у нас пройдёт ещё одна встреча, просто чтобы всё записать и сравнить списки. Но этот этап нам ни к чему, поскольку мы не собираемся браться за дело всерьёз. Ричи делает паузу. Он играет с мыслью взяться за это всерьёз в уме, и что-то скручивается у него внутри. — Просто из любопытства, ты… вообще занимаешься этим с парнями? «Очень непринуждённо, Тозиер», — думает он. — Я предлагаю услугу, — отвечает Эдди. — На самом деле я не выбираю клиентов, исходя из своих предпочтений. Я гей, но я также являюсь Домом и для женщин. — О, — произносит Ричи. «О боже, он гей». — Поскольку я занимаюсь этим профессионально — за деньги — любые игры с гениталиями и проникновения не обсуждаются в самом начале, иначе это считается проституцией, которая запрещена в штате Нью-Йорк, — объясняет Эдди. — Так что мне не нужно заниматься сексом с женщинами, чтобы проводить сессии на гендерно-нейтральной основе. Есть некоторые дополнительные кинки, которые я не могу практиковать с женщинами, но что касается доминирования, мне не нужно испытывать симпатию к человеку, чтобы быть его Домом. — Тогда мне повезло, — смеётся Ричи. — Да, тебе повезло, — говорит Эдди. — В общем, определение твоих «да» и «нет» — важный пункт контракта. — Он разворачивает папку так, чтобы Ричи тоже мог видеть. — Это не юридически обязывающий документ, но он подробно описывает, как происходит БДСМ-сцена, и отмечает, что эти отношения являются безопасными, разумными и происходят по обоюдному согласию. Это в основном инструмент, чтобы убедиться, что мы ясно выражаемся друг с другом. Ричи кивает, у него пересыхает во рту, когда его глаза останавливаются на разделе «Роль(-и), которую(-ые) сабмиссив хотел бы, чтобы Дом играл», вместе с перечнем ролей и краткими объяснениями. Многие из них вызывают стресс — «унижение», «хозяин/раб»… список можно продолжать. Но взгляд Ричи также задерживается на некоторых моментах, которые ему действительно нравятся: такие слова, как «драгоценный» и «принадлежит», плавают перед его глазами, и то, насколько они дразнят его, на самом деле смущает. — Итак, — говорит Эдди, — сейчас мы отметим пункты, которые ты не против, чтобы я тебе показал. Тот же принцип, но мы не собираемся входить в полные сцены. И не пытайся чем-то кичиться. Я не собираюсь на самом деле доминировать над тобой, но эта штука может оказывать очень интенсивный эффект и очень быстро, так что, если у тебя есть триггеры или какие-то проблемы со здоровьем, о которых я должен знать, ты должен сказать мне. Я не хочу, чтобы в середине объяснения, как, скажем, происходит игра с воском, у тебя началась паническая атака из-за боязни огня. — Ладно, — отвечает Ричи. — Да. — Придвинь свой стул поближе, — говорит Эдди, разворачивая папку. Ричи двигает стул к себе, чтобы они могли вместе просмотреть бумаги. Они соприкасаются плечами, и да поможет Ричи бог, это уже взволновало его. — Хорошо, — начинает Эдди. — Часть первая — это стоп-слово. Смысл стоп-слова заключается в следующем– — О, это я уже знаю, — заявляет Ричи. — Когда кто-то очень-очень сильно хочет, чтобы я заткнулся, он говорит «бип-бип, Ричи». Полная остановка, больше никаких дурацких шуток из этой пасти. Эдди пристально смотрит на него. — У твоих друзей есть стоп-слово, чтобы ты держал язык за зубами? — Да, именно так, — отвечает Ричи. — Я запомню, — говорит Эдди. — И да, технически это верно, это… на самом деле то, что представляет собой стоп-слово. Ричи улыбается ему, чувствуя себя очень гордым. — Если у сабов уже есть заранее заготовленное стоп-слово, я обычно записываю его здесь. Если нет, я пользуюсь системой стоп-сигналов. «Красный» означает остановиться, «жёлтый» означает замедлиться, проверить, «зелёный» означает, что саб в порядке и можно продолжать. Ричи кивает, и Эдди делает пометки. — Следующая часть — это опыт и ориентация. — Эдди быстро обводит «новичок» и «гетеросексуал», и Ричи снова всерьёз обдумывает свой мексиканский план с козами. По крайней мере, мрачно думает он, «новичок» — это правда. И кроме того, если Ричи ведёт себя достаточно убедительно, чтобы обмануть профессионала, значит, он действительно отлично справляется с этой штукой с натуралами. За исключением того, что он практикует БДСМ с другим парнем, из-за которого у него появились бабочки в животе, когда тот коснулся костяшками пальцев его бедра в качестве извинения за то, что ударил Ричи коленом по ноге, когда придвигался ближе на своём стуле. — Так, прозвища, — продолжает Эдди. — К нашей ситуации они не относятся, так что я просто приведу несколько примеров, а потом мы пойдём дальше. Смысл прозвищ, как правило, заключается в том, чтобы установить сцену, помочь сабу перейти в правильное состояние сознания. Это что-то вроде имени персонажа в постановке, верно? А потом он начинает перечислять всякие прозвища, от грязных до сладких, и Ричи правда, правда обдумывает свой мексиканский план с козами.