Молитва ангелу: Начало

По правде говоря, Кроули считал людей не самыми умными существами. На протяжении всей своей жизни он нёс эту уверенность в тупости смертных где-то глубоко внутри себя и пронёс её сквозь года, десятилетия и даже почти полтора века. Поменять мнение этого демона, в отличии от множества других его собратьев, было крайне сложно. Он не верил в интеллект двух идиотов-Охотников, которые вылезли неясно откуда и начали вставлять ему палки в колеса, но он верил в их потенциал. Наверное, благодаря этой своей чуйке он сейчас был королем Ада, а не жалким красноглазым торгашом с ближайшего перекрестка, или, что еще веселее, трупом. Везение братьев Винчестеров было просто феноменально огромным. Порой Кроули не мог сохранять привычное ему безразличие, узнав об очередной их выходке — в такие дни он напивался в хлам и лишь повторял себе под нос что-то по типу "невозможно" и "господи спаси наши души от этих двух имбецилов", как бы смешно в исполнении демона это ни звучало. Пересказывать его историю, кажется, переплетенную с историей Сэма и Дина настолько крепко, что даже невозможно было понять, где чья судьба, было бы слишком долго и муторно. Достаточно лишь сказать, что демон ходил слегка подшофе почти всё время, оттого и был зачастую навеселе и совершал бездумные поступки — такие, как, например, дружба со ставшим демоном Дином, да. Порой, правда, он трезвел, но градус бреда в воздухе, в отличии от градуса в его бокале, лишь повышался, заставляя и его поднимать планку. Иначе бы он просто сошел с ума, ведь все, что происходило возле Винчестеров, было необъяснимо, нереально и совершенно безумно. Чего стоит только Люцифер, запершийся, как маленькая девочка, в комнате и обидевшийся на своего папочку. Это же был Люцифер! Люцифер! У Кроули глаза лезли на лоб. Ему казалось, что лишь он один оставался островком адекватности в этом океане бреда. Впрочем, все люди старели, всё в этом мире завершалось — и завершились приключения двух придурков с зависимостью друг от друга. Не в том смысле, что они умерли, хотя он был бы рад такому повороту событий, нет, они просто ушли на какое-то подобие пенсии, лишь изредка выбираясь на самую простую Охоту на всякую мелкую шушеру и шпыняя его демоняток, но и этому мужчина был рад. Они хоть не поставили своей целью уничтожение Ада — в том, что с их чудовищным везением они смогли бы сделать это, он не сомневался. А потом появился Гарри Поттер. Мелкий ребёнок с такими мертвыми глазами, что почти живыми. Жаль, что совсем скоро он начал оживать взаправду, поддавшись каким-то странным чарам двух братьев, в точности как сам демон. Мальчишка был... странным. Он не поддавался никаким манипуляциям, будто чуя их за версту, никогда не смеялся и не кричал, когда Лили ломала ему одну за другой кости — лишь шипел что-то невразумительное и смотрел исподлобья, со сверкающим в глазах тихим смирением вместо жгучей злости или даже ненависти. А ещё он почему-то крепко стоял на ногах, даже несмотря на усилия Кроули скинуть его на дно. Упрямо, знающе сверкал своими мертвыми-живыми глазами и стоял. Будто понимал, чего хочет демон и не желал ему мешать. Будто и сам был бы рад стать тем, что из него хотели вылепить — пустой машиной без желаний и страхов, но не мог позволить мужчине сделать это вот так просто из каких-то своих детских соображений. Он сопротивлялся, но как-то без огонька. Для проформы. Но и этой проформы хватало для того, чтобы разрушить слепленные на коленке планы короля Ада. Кроули не понимал этого. Не понимал Гарри, не понимал его целей и стремлений, которых, казалось, и не было — мальчишку не интересовало ничто, кроме магии и, пожалуй, себя самого. Впрочем, вместе с тем ему как раз-таки на себя и было плевать в первую очередь, и это было очередным противоречием. А потом Кроули пришел к нему ночью, чтобы сообщить что-то, о чем он и сам уже не помнил, и застал довольно необычную картину. Мальчишка кричал. Кроули не помнил ни разу, когда он бы кричал, но что-то в его сне заставило его делать это. Он просил, даже умолял о чем-то, за что-то извинялся, кого-то проклинал — и его странная даже по меркам волшебников магия сверкала во сне на его пальцах, желая неясно чего. Кроули приходил ещё два раза. На третий Гарри уже не спал. Если честно, демон приходил ещё много раз по самым разным причинам — но когда бы он ни пришел, маг бодрствовал. Лишь увеличивались синяки под его глазами, и все тоньше отчего-то становились руки. Как-то раз не выдержавший напора любопытства Кроули спросил ребёнка о том, что происходит. Гарри пожал плечами и сказал, что все в порядке. Его тело при этом била мелкая дрожь и посиневшие от холода губы почти не размыкались, несмотря на то, что в помещении было настолько жарко, что поначалу демону почудилось, будто он оказался в какой-то кузнице или у котлов в Аду. В тот раз король Ада просто кивнул, и больше это они не обсуждали. Мальчишка был странным. Даже, пожалуй, более странным, чем Винчестеры, а это было показателем. Он упрямо отказывался от адского трона и будто не знал того, как горели его собственные глаза, когда он оказывался в Преисподней. Вот и сейчас воистину ведьминские глаза едва заметно загорелись — вспыхнули какие-то всегда едва тлеющие угольки в глубине, боящиеся осветить своим тусклым светом морды прячущихся в темноте чудовищ, стоило лишь теплому адскому ветру заплутать в вечно растрепанных волосах какого-то неясного черно-сизого цвета. Кроули хмыкнул, ощущая мягкие дуновения и легкое снижение температуры вокруг них. Ад на его памяти не радовался так сильно даже Люциферу, и уж точно не заботился о том, чтобы кому-то не было слишком жарко. Разумный Ад, радующийся чему-то — это звучало безумно, но Кроули уже привык к безумию, пожив немного с Винчестерами. В очередной раз задумавший что-то непонятное Гарри посмотрел на демона, искусственно-тихо улыбнулся ему и плюхнулся прямо на его такой удобный трон. Коллекционный, между прочим. — До тех пор, пока я не приду в сознание, твой демонюга с моими воспоминаниями меня подменяет, — мальчишка принялся рассматривать свои ногти, в который раз повторяя одну и ту же фразу. — Потом я потрошу его голову, узнаю, что новенького произошло за время моего отсутствия, стираю воспоминания и все возвращается на круги своя. — Когда примерно вернешься? — без особого интереса спросил демон. Гарри усмехнулся. — Для меня может пройти как пара часов, так и вечность. Временем в подсознании управляю я. Но, так как я поставил что-то вроде "будильника", то должен придти в себя через несколько лет. Впрочем, в Аду время течет иначе. В Хогвартс вернусь уже в последний день весны. Хочу успеть на прощальный пир, — ответил на невысказанный вопрос маг, усмехнувшись. — Моё тело будет погружено в состояние анабиоза, я не состарюсь. Всё продумано. — Не боишься, что я убью тебя, пока ты беспомощная маленькая личинка человека в анабиозе? — сощурился Кроули. Гарри приподнял брови, и взгляд его как-то хитро метнулся в сторону угла помещения. В углу было пусто, и Ад это подтверждал, но от этого ребёнка можно было ожидать чего угодно. — Есть вероятность того, что если ты попытаешься это сделать, то моментально умрёшь, — заулыбался как-то странно чародей. — В каком это смысле? — не понял демон, но Гарри, не теряя все той же странной улыбки, уже мирно вырубился прямо на его троне. — Вот ведь засранец. Жнец, приставленный Мортемом к мальчишке, впервые был согласен с демоном.