НАШЕ ВРЕМЯ, НЕЗАДОЛГО ДО ВСТРЕЧИ С РОЗОЙ
Слова Хьюго ярким пятном отпечатались на сердце Лили. Если в последнее время чаще всего она не ощущала ничего, то после разговора с кузеном в груди появилось новое чувство — стыд. Поттер думала о том, как вела себя с людьми все эти месяцы, как заставляла всех переживать за неё, но взамен не давала ничего — даже такое простое слово «спасибо» осталось где-то в прошлом, погребено под грудой боли, свалившейся на неё. Но самым страшным Лили показалось другое: она не просто забывала говорить «спасибо», она в самом деле не чувствовала благодарность. Ей было всё равно. Теперь Поттер по сути осталась одна: Хьюго дулся на неё и имел полное право на это, Альбус целиком и полностью погрузился в учёбу и дела старост, Лисандр, который ещё в прошлом учебном году был ей близок, казался хорошим другом, давно отдалился… во многом благодаря самой Лили. Да, он не был ни в чём виноват, она своими руками пустила всю жизнь под откос, но Скамандер принял слишком активное участие во всех этих событиях, чтобы, глядя на его лицо, Поттер не вспоминала о Скорпиусе, о том, что было между ними, и как она это всё разрушила. Конечно, она неплохо общалась со своими однокурсницами, но их отношения не подразумевали готовность делиться секретами в любое время дня и ночи, плакаться в дружеское плечо и советовать друг другу что-то полезное. Впрочем, Лили не была уверена, что, даже если бы была с ними сильно близка, они бы смогли подсказать ей что-то дельное. В конце концов, девчонки тоже не всегда успешны во всём, временами ходят поникшими из-за парней и других девчонок. Они такие же люди без большого опыта за плечами. Они так же, как и Поттер, влипают в проблемы. Впрочем, как может судить сама Лили, они хотя бы пытаются их решать. Даже если это заканчивается неудачами. Поттер же продолжает тонуть. Можно было бы вылить все свои переживания на команду по квиддичу. Вероятно, они бы её поддержали, возможно, объединились бы все вместе и надрали задницы и Малфою, и Скамандеру, и кому-нибудь ещё за компанию, чтобы взять если не качеством, то хотя бы количеством. Может быть, капитан команды Билли, которая всегда старалась всех опекать, дала бы ей годный совет. Но после того, как Поттер чуть не угробила себя во время матча со Слизерином и не особо блистала в других схватках, нагружать своих соратников дополнительными поводами для беспокойства о ней не хотелось. Всё-таки совсем эгоисткой Лили не успела стать. Был в её жизни человек, который помог бы ей расставить всё по полочкам. Или хотя бы заставил её посмеяться над очередной глупой шуткой. Но всё усложнялось одним простым фактом: она понятия не имела, где он находился. Джеймс Поттер лучше других умел резко пропадать и не выходить на связь подолгу. Может быть, именно поэтому Лили рыдала, когда Джим заканчивал школу — она подсознательно чувствовала, что её брат, её ближайший друг больше не будет рядом. Каким всё казалось лёгким и понятным, когда в любой сложной ситуации Поттер могла встретиться с ним в гостиной факультета и попросить его помочь ей размотать все сложные клубки, запутавшиеся в голове. На школьном дворе стоял декабрь. Холодный, впервые за пару лет катастрофически снежный — из-за этого студентов не всегда отпускали в Хогсмид по выходным, опасаясь, что кто-нибудь с младших курсов может оказаться заметён под снегом. Впрочем, это было как раз тем, о чём мечтала сама Лили. Может быть, тогда бы она ощутила спокойствие, а все вокруг перестали бы винить её во всех бедах. Во многих из которых, к сожалению, девушка и вправду была виновата. Поттер чувствовала себя глупо — понимала, что нет смысла и пытаться, раз уж Джеймс уже долгое время не выходит на связь. Может быть, он где-нибудь в диких джунглях без телефона искал приключений на разные части тела и думать забыл про свою семью. Лили с горечью, впервые после того, как Джим был отчислен с мракоборческих курсов и исчез из дома в конце июля, редко сообщая о своих делах родителям, подумала: она тоже часть семьи, о которой брат так легко забыл. Мама до сих пор пила успокоительные зелья, отец старался не показывать, но очень переживал за сына. Они уже даже не злились на него из-за отчисления — лишь беспокоились, где он и что с ним происходит. Это было лишь делом времени — когда Джеймс перестанет связываться и с Лили. Девушка с грустью осознала: так вот что чувствуют те, кто переживает за неё саму, а она лишь отдаляется. Джеймс Поттер всегда был мастером по невербальным урокам. От решения столкнуть её с невысокой крыши сарая бабушки и дедушки, чтобы Лили научилась летать на метле, до того, что она проживала сейчас. Грустные размышления прервались голосом старшего брата в трубке телефона. Лили не могла поверить — она уже несколько месяцев не слышала его. — Эй, Лили, ты там уснула, что ли? — как ни в чём не бывало, Джеймс пытался добиться её ответа, пока она сама удивлённо хлопала ресницами. Но пришлось откликнуться: — Где ты? На другом конце трубки послышался тёплый смех: — Не поверишь, но я хотел сделать тебе сюрприз, поэтому я на пути в Хогсмид. По дороге мне нужно будет заняться парой дел, но уже завтра утром я буду на месте. Полагаю, это весомый повод прогулять занятия. Правда ведь? Лили не сдержала улыбки. Она была готова прогулять даже любимую астрономию, чтобы встретиться с братом. И мысли, преследовавшие её весь день, развеялись. Поттер мечтала увидеть того единственного человека, который не стал бы её ни в чём винить. Ей нужно было вдохнуть свежего воздуха в прямом и переносном смысле. — Чистая правда. Следующим утром Лили воспользовалась запрещённым приёмом: уговорила Бет, всё ещё чувствовавшую вину за ссору Поттер и Хьюго, прикрыть её в течение учебного дня. Благо, большая часть предметов у них совпадала, а остальные её не так сильно волновали. Дальше дело было за малым — дождаться начала уроков, чтобы выскользнуть из школы через тайный проход, пока коридоры будут преимущественно пусты. Лили давно не делала ничего подобного, и адреналин, закипевший в крови, был сродни самым животрепещущим квиддичным матчам, когда девушка висела на волосок от бладжера и у неё получалось увернуться в самый последний момент. Лили потребовалось минут 15, чтобы пройти по тёмному проходу, освещая себе путь с помощью фонарика на телефоне. Она чувствовала себя счастливой — это ощущение было настолько непривычным для неё в последнее время, что происходящее казалось иллюзией. Сейчас она выберется из этого подземелья, и никто не будет её ждать. Возможно, её поймает за руку сотрудник «Сладкого королевства», и потом Лили получит хорошую взбучку от преподавателей и родителей. Поттер уже бы ничему не удивилась — её здравомыслие явно играло с ней злые шутки в этом учебном году. Однако, как только девушка сдвинула плитку, прикрывающую выход из тайного лаза, и с яростно бьющимся сердцем стала вглядываться, нет ли кого-то поблизости, над ней появилось лицо Джеймса. — Доброе утро, сестричка! — громко пропел брат, за что тут же получил хлопок по руке, которую протянул Лили. — Ты чего голосишь, дурак? — но девушка всё равно не смогла сдержать улыбку, выбираясь из прохода. — Эй, где твои манеры? — чуть тише возмутился Джим. — Разве ты не знаешь, что прежде чем устраивать дуэль, нужно хотя бы поклониться друг другу, а потом уже кулаками махать. Лили усмехнулась в ответ: — Привет, Джеймс, ты всё равно дурак. — Уже лучше! — заметил старший из сиблингов Поттеров и пошуршал какой-то тканью у себя в руках, которую сестра не успела заметить до этого, так как одинокая лапочка светила слишком тускло и её загораживала широкая спина брата. Приглядевшись, Поттер-младшая просияла. — Это что, папина мантия-невидимка? Джеймс с гордым видом кивнул, а девушка задумалась: интересно, когда брат сбежал из дома, отец заметил пропажу своей мантии? Лили даже и не знала. Впрочем, сейчас было не время для раздумий — Поттеры забрались под мантию вдвоём, еле спрятавшись под неё (Лили зло прошипела, что Джим слишком много ел и качался, поэтому им не судьба стать агентами под прикрытием), и без промедления направились на выход из магазина. На улицах Хогсмида в будний день, тем более с утра, не встретишь очень много людей, но Лили и Джеймс, тихо шутя друг над другом и наступая друг другу на ноги, всё равно отыскали максимально пустую улочку и только там скинули мантию. Наконец, Лили смогла рассмотреть брата, которого не видела уже 4 месяца. Джим выглядел удивительно опрятным. Перед сном Поттер думала об их предстоящей встрече и почему-то представляла брата с бородой и отросшими волосами. Напротив же стоял гладко выбритый, даже не лохматый парень, хотя раньше он частенько решал, что лучшая причёска — это взлохмоченная густая копна волос. — Мерлин, ты что, сделала себе каре? — Джеймс выглядел удивлённым. Лили уже хотела заявить ему, что мог бы ради приличия не говорить ничего плохого, но брат тут же продолжил: — Тебе идёт. И Лили улыбнулась. Так и быть, пусть живёт. — Экспериментирую, — отмахнулась девушка. — В следующий раз жду ирокез на твоей голове, — с серьёзным видом предупредил Джим, на что Поттер-младшая лишь громко фыркнула. У самого Джеймса в жизни был и такой этап — с ноября по декабрь на его четвёртом курсе. Всё закончилось, когда они вернулись из Хогвартса домой на Рождество, и возмущённая миссис Поттер заявила, что это надругательство над его роскошной шевелюрой, и на следующий день чуть ли не за уши потащила сына исправлять недоразумение в салон красоты. Джеймс грозился повторить причёску по возвращении в школу, но в итоге не рискнул — их мать в гневе была страшнее всех историй про войну и Волан-де-Морта. Сперва брат и сестра просто гуляли. Ходили по заснеженным улицам деревушки, обсуждали всякие мелочи. Джеймс рассказал, что последней точкой в его путешествии был Казахстан, где он пил кумыс и учил казахский мат. Лили отказалась от предложения выучить пару выражений, на что братец чуть ли не обиделся. Но они быстро сменили тему. Поттер наконец-то чувствовала себя легко — и для этого ей даже не пришлось накуриваться в хаффлпаффской гостиной, а потом выслушивать возмущения Хьюго. Конечно, из-за прогула занятий у неё могли быть неприятность, но Лили на этот счёт справедливо решила: одной проблемой больше, одной — меньше. Сейчас ей хотелось просто радоваться жизни, пока есть такая возможность. — Эй, давай честно: у тебя всё в порядке? — Лили надеялась, что брат не задаст этот вопрос, но он слишком хорошо её знал. Они сидели друг напротив друга в «Трёх мётлах» (специально выбрали столик подальше от окон и не у самого входа, чтобы уменьшить риск гриффиндорки попасться кому-нибудь неугодному на глаза), перед ними стояли кружки с горячим имбирным чаем и тыквенным пуншом, который так любила гриффиндорка, и девушка позволила себе ненадолго отвлечься и уйти в себя. Измотанная морально, она не могла постоянно сосредотачиваться на чём-либо. В том числе на их разговоре. — Я не очень хочу об этом говорить сейчас, — призналась Поттер-младшая. Она видела по брату, что он хочет добиться ответа, но почувствовала благодарность, когда тот лишь пожал плечами. Лили сменила тему: — Расскажи, какими судьбами ты здесь? Неужели решил просто махнуть из Казахстана в Шотландию? Джеймс задумчиво потёр переносицу, а затем быстро проговорил: — Именно об этом, на самом деле, я и хотел поговорить, — он вздохнул. — Если честно, я вернулся в Лондон месяц назад. Но решался на это я очень долгое время. — Почему хотя бы не написал мне? — этот вопрос волновал Лили сильнее, чем она хотела показать. — Мама с папой знают? — Я решал кое-какие вопросы... поэтому тянул со всем. К ним заехал как раз вчера, прежде чем собраться и трансгрессировать в Хогсмид, — задумчивое лицо Джеймса слегка просветлело, и он объявил: — Я решил вернуться на курсы. Девушка чуть не подавилась, услышав новость. В голове до сих пор всплывали яркие воспоминания о скандалах, царивших в семье после отчисления Джеймса с мракоборческих курсов. Старший брат явно не был настроен на продолжение учёбы в начале лета. — Я задумался об этом в сентябре. Понял, что не надо было бросать всё так скоро. Может, я и бунтую, но хочется заниматься полезным делом. Поэтому я стал изучать вопрос восстановления. Это оказалось возможным. И весь ноябрь я досдавал нужные экзамены и восполнял пробелы. В понедельник я начинаю учиться. Лили, не обращаясь ни к кому, для себя самой пробормотала: — И тебе даже не понадобилась помощь, чтобы решиться... ты просто взял и начал всё исправлять... — Что? — не расслышал Джеймс. — Нет, ничего... — протянула Поттер-младшая, а затем поинтересовалась: — Как отреагировали родители? Джеймс издал смешок. — После долгой гневной речи мамы и недовольных взглядов отца они всё же порадовались, что мои мозги встали на место. Я решил их не расстраивать и не стал комментировать это. Не уверен, что мой настрой надолго. Но я рассчитываю протянуть до конца учёбы. Ну и я извинился. За всё. Мне жаль, что я поступил как болван и так пропал. Ты меня тоже извини, Лилз. Надо было всё сразу рассказать, но я... не знаю, я не решался. Наверное, боялся, что ничего не выйдет. Или что ты разочаруешься в своём независимом старшем братишке. — На самом деле, я горжусь тобой, — и это была самая настоящая правда. — Спасибо, — Джим одарил сестру искренней улыбкой, а затем попросил: — Только не говори ничего Алу. Я собираюсь скинуть ему фотку прямо из академии, чтобы удивить его нудную задницу. Лили засмеялась, а затем пообещала: — Мой рот на замке. Они ещё долго разговаривали, смеялись, обсуждали всё на свете. Лили знала, что однажды расскажет брату о своих проблемах, но пока что наслаждалась его компанией и надеялась, что до этого успеет всё исправить. Пример брата её вдохновил. Вернувшись обратно в школу, девушка впервые за долгое время достала альбом со скетчами и сделала набросок.***
СЕЙЧАС
***
Лили знала, что полностью заслуживала неприязнь во взгляде и голосе Розы. Поттер так ни разу и не поговорила с ней нормально после того, как кузина рассказала ей, что происходило со Скорпиусом и почему его видели выходящим из женской спальни Рейвенкло. Не смогла нормально поговорить ни с ней, ни с Малфоем — закрылась в себе и винила всех вокруг в своих бедах. Они отдалились настолько, что сейчас, глядя на рыжеволосую статную девушку, которая уже скоро сдаст экзамены (на оценки не ниже «Превосходно», конечно же) и выпустится их школы, Лили понимала, как много упустила. Раньше они хорошо общались, делились наболевшим, на всех семейных праздниках проводили друг с другом время и не были против общества друг друга. Однако этим летом всё, на что они были способны, — это дежурные кивки головой при встрече и попытки держаться подальше. Поттер вынашивала в голове такую больную мысль уже некоторое время: Уизли была нужна поддержка гораздо больше, чем ей самой, а она не нашла в себе сил даже сказать: «Мне жаль». Но Лили жалела. Даже если держала всё в себе. Она жалела Розу, себя, Скорпиуса. Всех тех, кому сделала больно в попытках заглушить собственную боль. Всех, кто собственными руками разбил своё сердце и не смог склеить его по частичкам. И Поттер не могла помочь всем. Не могла решить все проблемы на свете. Но кое-что ей было доступно — наконец-то поговорить с человеком, который заслуживал её объяснений и извинений. — Я знаю, что чертовски опоздала... — Лили смотрела прямо в глаза Розе, которая продолжала сидеть на одном месте и без особого энтузиазма разглядывать кузину. — Куда? На уроки? Мне плевать, — холодно отозвалась Уизли. Поттер лишь мысленно напомнила себе: сейчас не время для обид, им нужно просто-напросто поговорить. Даже если Роза не хочет её слушать. — Нет. Просто то, что я скажу дальше, я должна была сказать тебе гораздо раньше. А если точнее семь месяцев назад. Ещё в мае. Когда ты нашла в себе силы рассказать мне всё. А я… я просто испугалась. И это было не первой, но и не последней моей ошибкой. Лили чувствовала нарастающий ком в горле, который грозил вырваться наружу рыданиями. Роза лишь молча слушала, не проявляя никаких эмоций. — Я так любила Скорпиуса и боялась его потерять, что в итоге потеряла и его, и себя. Но что ещё страшнее — я потеряла и других близких мне людей. В том числе тебя. И я каждый мерлинов день делала кому-нибудь больно. От этого не становилось легче. Только хуже. Каждый день мне становилось хуже. И я могла думать только об этом, не задумываясь ни о ком другом. Я стала эгоисткой, — Лили сделала паузу, но, сделав вздох, тут же продолжила: — Роза, мне искренне жаль. Насчёт всего. Ты хороший человек, который ничем не заслужил эту боль. Ты хорошая подруга, потеряв которую, я потеряла больше, чем можно представить. Если бы я могла, я бы вернулась в прошлое и всё бы изменила. Всё. От и до. Но я не могу. На глазах Лили выступили слёзы, и она, с трудом сдерживаясь, говорила: — Я бы хотела быть тем человеком, которому ты бы доверила свои проблемы, который смог бы тебе помочь. Который бы не думал только о себе. Но я не такая. И я прошу у тебя прощения за это. Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить. Но ты хотя бы будешь знать, как мне жаль. Лили закусила губу и почувствовала привкус крови. Это мало помогало — боль не заглушала желание разреветься. Роза долго молчала. На её щеках появился небольшой румянец. Она явно пыталась обдумать услышанное, но не знала, как реагировать. В какой-то момент Поттер увидела блеск в её глазах — по щекам Уизли покатились слёзы. — Я… не виню тебя, — наконец произнесла Роза. — Мы все совершаем ошибки. За некоторые из них мы будем расплачиваться до конца жизни. Лили понимала, что последняя фраза во многом относится не к ней, а к самой Уизли. Роза посмотрела куда-то в окно, её мысли витали далеко — там, куда, как казалось Поттер, у неё не было бы доступа, даже если бы они общались как прежде. — Я не хочу, чтобы ты переживала из-за меня. Я… двигаюсь дальше. Не всегда успешно, но с каждый днём становится легче. Иногда мне кажется, что я должна была не замалчивать это всё, а рассказать хотя бы родителям… может быть, мне бы не было так сложно держать лицо на каникулах и делать вид, что ничего не изменилось, хотя внутри меня всё чертовски перевернулось. Но я этого не сделала. Я благодарна, что меня поддержал Скорпиус. И мне жаль, что его не было рядом с тобой, когда тебе это было нужно. Вероятно, сейчас всё было бы совершенно по-другому. И, наверное, я бы тоже с радостью вернулась в прошлое, чтобы это изменить. Роза моргнула пару раз, пытаясь избавить от непрошеных слёз, а затем произнесла: — Но уже ничего не изменить. Поэтому… похоже, нам остаётся просто жить и делать всё, чтобы не наступать на прежние грабли. И я точно не хочу быть с тобой в ссоре. Ты и так многое пережила. Лили улыбнулась сквозь слёзы. Роза поднялась с кровати и, подойдя к кузине, заключила её в объятия. Поттер с облегчением обняла её в ответ и даже ощутила себя лучше. Последние дни напомнили ей, что необязательно всегда чувствовать себя отвратительно. Иногда милостивая жизнь даёт поблажки. — Не знаю, подходящее ли время сейчас давать советы… — сказала Уизли, когда они уселись рядом на её кровати. Лили сбросила ботинки и скрестила ноги, Роза откинулась спиной на подушку, тоже чувствуя некоторое облегчение. — Но, наверное, тебе стоит извиниться перед Скорпом. Не уверена, что он простит тебе… то, что произошло… но он достоин хотя бы попытки попросить прощения. Лили тяжко вздохнула. — Каждый раз, когда я пыталась с ним поговорить, он смотрел на меня так, словно я не существую. И в эти моменты хотелось, чтобы это стало правдой… — Поттер вся сжалась, думая о Скорпиусе. Затем грустно произнесла: — Один долбаный поцелуй по пьяни, за который я теперь никогда не расплачусь. Роза слегка нахмурилась и внимательно посмотрела на Лили: — В каком смысле один поцелуй? — В каком смысле «в каком смысле»? — Поттер не нашла ответа лучше. — Лили, Скамандер сам пришёл к Скорпиусу и сказал, что вы… переспали. И что вам с ним хорошо вместе. Что ты разочаровалась в отношениях со Скорпом. Девушка аж подскочила с кровати, в непонимании глядя на кузину. Они обе мало что осознавали, но Лили ощутила вскипающую ярость внутри. Человек, который убеждал её, что Скорпиус не достоин её переживаний, сам сделал всё для того, чтобы она страдала. — Пожалуйста, держи меня, потому что есть риск, что сегодня в Хогвартсе произойдёт убийство, — эти слова лишь частично были шуткой, которую сгенерировал её не до конца оценивший ситуацию мозг. — Мне кажется, Скорпиус до сих пор думает, что вы встречаетесь. Он видел вас как-то на мосту в обнимку. И… перед тем матчем, когда ты упала… кстати, извини, что я не нашла в себе сил поддержать тебя… — Ничего, — Поттер в нетерпении оборвала её извинения. — Ты не виновата. — В общем, он думал, что ты опоздала на матч из-за Скамандера. И когда Скорпиус был с тобой в больничном крыле, Скамандер заявлялся туда и вёл себя так, словно вы с ним вместе… получается, он всё врал? Лили беспомощно уронила руки, сжатые в кулаки, вниз и растерянно объяснила: — Мы никогда с ним не встречались. И поцеловались один раз, когда во мне было пол-литра огневиски и я думала, что Скорпиус мне изменяет… нет, я ни в коем случае не считаю, что имела на это право и должна была вести себя так… но я сразу сказала Лисандру, что это ошибка… — Лили пыталась держать себя в руках и глубоко дышала, но ей это давалось с трудом. — Этот лицемер… как он посмел? Что я ему сделала? Лили ощущала бессилие. Да, Скамандер оказывал ей знаки внимания, но она думала, что они друзья. А друзья никогда бы так не поступили друг с другом. Ещё один вопрос созрел в голове Поттер: почему Скорпиус так легко поверил ему? Но потом она вспомнила, как сама, даже не поговорив с Малфоем, поверила, что он ей изменял. — Какая же я дура… Роза всполошилась, поднялась с кровати и начала расхаживать по комнате, обдумывая что-то в своей голове. Лили пыталась прийти в себя, поэтому не обращала на это внимания, пока Уизли не заявила: — Я против убийств, но сообщить Скамандеру, какой он мудак, точно следует. И… вам нужно поговорить со Скорпиусом. На этот раз он тебя выслушает — уж я то об этом позабочусь. — Ты уверена, что это хорошая идея? — с сомнением протянула Поттер. — Естественно, я про разговор со Скорпиусом. Скамандеру я выскажу всё, что думаю. И это не обсуждается. Роза пожала плечами, но по ней было видно, что она не сомневалась в своём предложении. — Я думаю, лжи и недомолвок вам обоим хватило. Несмотря ни на что, он должен знать, что произошло. Ему до сих пор тяжело. Лили горько улыбнулась: — Уж в этом я не уверена. Уизли вздохнула и, подойдя к кузине, посмотрела ей прямо в глаза. Голос Розы звучал твёрдо: — А я уверена. Мы в самом деле подружились, я хорошо его знаю. И как бы он ни скрывал, я вижу: ему тоже было больно, и это преследует его до сих пор. Ничто и никто не способен это залечить, — она замолчала, а затем добавила: — Кроме тебя, Лили. Как бы ни закончился этот разговор, дай ему шанс вернуться к нормальной жизни. И себе тоже. Давай будем честны, жить будет гораздо легче, если не придётся прятаться по углам в коридорах от Скорпиуса? — В твоих словах есть смысл, — с неохотой признала Поттер. Роза лишь развела руками — она то знала, что во всех её словах есть смысл. Не зря она самая умная девчонка в школе, по своему собственному скромному мнению.
***
Вся школа стояла на ушах, и дело было не только в приближающемся Рождестве. Каждый уважающий себя социально активный студент считал обязательным обсудить последнюю «горячую» новость — Лили Поттер надрала зад Лисандру Скамандеру. Не то чтобы в буквальном смысле — но он получил от неё звонкую пощёчину, о которой судачили теперь во всей округе, несмотря на то что свидетелями стали лишь рейвенкловцы, находившиеся в тот момент в гостиной их факультета. Кто-то считал, что это были разборки между влюблённой парой, другие обсуждали, что они никогда и не вели себя как парочка, так что причина должна была быть в чём-то другом. Третьи утверждали, что слышали разговор и Лили упомянула что-то о предательстве. Скорпиус Малфой же старался об этом не думать. Конечно, его волновало, что происходит в жизни Лили. Даже если он доказывал обратное окружающим и самому себе. Но эта сплетня… Поттер наконец поняла, какое Скамандер дерьмо? Что ж, это заняло у неё слишком много времени. Этот рейвенкловский выскочка давненько раздражал Малфоя, но после того, как Лили сделала свой выбор в его пользу… самолюбие Скорпиуса было сильно задето. А сердце болело. До сих пор. Жаль, что Поттер оказалась такой слепой. Он шёл в сторону Деревянного моста. Роза попросила его встретиться с ней там, и сперва при мысли об этом у Малфоя кольнуло в груди — это место было неотрывно связано воспоминаниями с Лили. Появилась идея отказать подруге — такая глупая, полностью пропитанная беспомощностью. Но Скорпиус быстро выкинул её из головы — он уже давно не ребёнок, чтобы так себя вести. Увидев рыжий вихрь вьющихся волос на мосту, Малфой подумал, что перед ним не Роза вовсе, а Лили. Моргнув пару раз, он был уверен, что мираж тут же развеется — хватит с него этих игр, которыми развлекается его сознание. Но вот он присмотрелся и осознал: в самом деле, опираясь локтями на деревянную опору и вглядываясь в заснеженную даль, там стояла Поттер. Парень не хотел обращать внимания, но видел, что девушка отстригла свои волосы, поэтому сомнений быть не могло — Роза ни за что бы не лишилась своих длинных локонов, тем более что они виделись утром и ничего не предвещало подобных изменений. Скорпиус хотел развернуться и уйти. Так было бы гораздо проще. Но что-то внутри заставило его двинуться дальше и остановиться рядом с Лили. Почувствовав его присутствие рядом, гриффиндорка даже не шелохнулась — лишь негромко произнесла, еле слышно, словно специально добиваясь, чтобы шелест её голоса слился с шорохом ветра: — Привет. Малфой усмехнулся. Лаконичное начало. — Я не ушёл лишь из-за уважения к Розе. Раз уж ты втянула её в это, я тебя выслушаю. — это не было совсем уж правдой, но желание укольнуть Лили было слишком сильным. — Но не трать моё время. Давай по-быстрому. Поттер всё же взглянула на него — в её глазах не было страха. Она вечно шарахалась от него, замечая в коридорах, редко виделась с Альбусом, видимо, боясь наткнуться на Скорпиуса. Но сейчас она смотрела на него серьёзно и уверенно. — Сразу скажу: я не пытаюсь оправдаться. Я сделала много ошибок и осознаю свою вину. Но ты должен кое-что знать… — она сделала глубокий вдох и на одном дыхании произнесла: — Я никогда в жизни не спала с Лисандром. Никогда. И ни с кем другим, кроме тебя. И я никогда никого не любила. Кроме тебя. Скорпиус замер. Ему хотелось поверить в это — однако червячок, закравшийся в сознание, упорно твердил: почему она говорит об этом только сейчас? Почему он должен ей верить? «Потому что прежде ты не дал ей шанса объясниться и сам сделал нужные тебе выводы», — жестокое подсознание не оставило его без ответа на его вопросы. — Я не знала, что он тебе наговорил. Мне об этом буквально вчера сказала Роза, — Лили сглотнула и призналась: — У нас был один поцелуй, за который я до сих пор себя проклинаю. В тот момент я думала, что ты изменяешь мне с какой-то рейвенкловкой, потому что… потому что Скамандер сказал мне об этом. Мы напились. Поцеловались. Я сразу осознала, что это ошибка, и сказала ему об этом. Он же решил рассказать тебе свою историю. Малфой уже хотел высказаться, но Поттер не дала ему этого сделать, продолжив: — Я виновата. В самом деле. И знаю, что мне нет прощения… но Роза сказала, что ты должен знать. Да и я уже устала от твоей ненависти. Понимаю, что мы вряд ли станем друзьями, но… я устала от этого всего и теперь просто хочу жить, не скрывая правды. Скорпиус облизнул пересохшие губы и честно признался: — Я не понимаю, почему ты поверила ему. Но я тоже ему поверил, поэтому не мне тебя винить, — он посмотрел вдаль. Видеть Лили всё ещё было физически тяжело. Хотя и слышать её голос казалось изнурительным испытанием. — Мне нужно время, чтобы это переосмыслить. Я чувствую себя полным дураком. Давно испытываю это чувство, но сейчас особенно остро. Я пойду. Скорпиус боялся, что если услышит её голос ещё раз, то обязательно посмотрит ей в глаза и забудет обо всём — просто потому что любовь к этой девушке до сих пор жила в нём. И хоть это одновременно было самое иррациональное и самое правильное чувство в его жизни, он знал: с ним нужно бороться. Им обоим пора было друг друга отпустить. Возможно, с облегчением на сердце. Лили поникла, ощущая, как ветер становится сильнее и хлещет её по щекам. Однако она знала, что так будет правильно. Чувство спокойствия принесла ей следующая фраза, которую Скорпиус произнёс, сделав несколько шагов в сторону школы и не оборачиваясь: — Я никогда не ненавидел тебя. Хотел, но не мог. Мы оба заслуживали счастливого конца. Не самая оптимистичная нота, но Поттер слегка улыбнулась, провожая парня взглядом. Правда в самом деле дарила чувство свободы.***
Рождество неумолимо близилось, напоминая о себе в переливаниях игрушек и гирлянд на украшенной ёлке в Большом зале, поджидая парочки в разных углах школы неожиданно распускавшейся омелой, щедро засыпая окрестности снегом и делая всё, чтобы создать ещё более волшебную атмосферу. Ближе к праздникам повсюду стал слышен смех, даже самые чопорные из преподавателей позволяли себе шутки и улыбки не по делу. Совсем скоро многие студенты покинут стены Хогвартса, чтобы отпраздновать с самыми близкими. Лили никогда не выписывала цели, которых должна достигнуть до начала нового года, но в этот раз она точно знала, что ей нужно кое-что успеть — помириться с Хьюго, который всегда был готов прийти на помощь, всегда знал, что сказать или когда промолчать. Он был её близким другом, и Поттер не хотела потерять его из-за чертовщины, творившейся у неё в голове. Уизли подошёл к ней сам. Они встретились перед занятиями в школьном коридоре, и Хьюго, старательно изображая серьёзность на лице, заявил: — Я получил твоё письмо. Девушка и в самом деле отправила ему записку с рисунком, где был изображён барсук в новогоднем одеянии и большими буквами написано: «ИЗВИНИ». Вероятно, учитывая нелюбовь кузена к ассоциированию его с символом Хаффлпаффа, это был не лучший выбор, но, как Лили и рассчитывала, глядя на эту милую и нелепую зарисовку, на неё будет невозможно злиться. Ладно, по крайней мере, она на это надеялась. И, кажется, это сработало. — Мне искренне жаль, — проговорила Поттер, остановившись и взглянув на Хьюго. — За последние дни я многое успела проанализировать и знаю, что была очень часто не права. Поступала нечестно по отношению к тебе. И я хочу всё исправить. И… я знаю, что смогу. Стану для тебя наконец-таки хорошим другом. — Ты и так хороший друг, Лилз, — без сомнений произнёс Уизли. — Просто запуталась. И я рад, что тебе стало лучше. По тебе это даже видно. Лили улыбнулась — ей и вправду было гораздо лучше. Время быстро пролетело, прежде чем настал последний перед отъездом из Хогвартса вечер. Старшекурсники твёрдо вознамерились провести это время продуктивно, алкогольно и весьма по-рождественски. Гостиная Слизерина готовилась открыть свои подземельные двери для всех желающих. Поттер до последнего момента не была уверена, что пойдёт. Многие её приятели и друзья собирались и активно звали её с собой, но девушка переживала: стоит ли маячить перед глазами Скорпиуса так скоро? Может быть, нужно подождать, прежде чем начинать посещать совместные мероприятия? Как же ей не хватало какого-нибудь пособия по типу «Правильная модель поведения для бывшей девушки». В конце концов, Лили спросила у Розы, как Скорпиус может отреагировать на её присутствие. Та ответила, что Малфой как-нибудь переживёт и это не его элегантная вечеринка с вином и устрицами, так что, если что, он как-нибудь усмирит своё эго. Единственное, о чём побоялась спрашивать Розу Лили, — делился ли слизеринец своими чувствами и эмоциями после разговора с Поттер. Что ж, по крайней мере, они начали приветствовать друг друга кивками в коридорах школы, что вызывало у некоторых окружающих большое удивление. Это уже говорит о позитивных изменениях. Лили всё же решилась пойти на вечеринку. До этого она посещала слизеринскую тусовку лишь один раз: обычно, пока встречались, они со Скорпиусом предпочитали компанию друг друга, а не шумное сборище, но как-то раз всё-таки заглянули на огонёк. И хоть Лили всё равно хотела видеть только Малфоя и уютнее всего чувствовала себя, держа его руку и чувствуя его присутствие рядом, она всё равно заметила, что атмосфера там царила необычная. А уж, учитывая приближающееся Рождество, вечеринку точно стоило посетить. — Ну наконец-то! — на выходе из гриффиндорской гостиной Лили ждали Хьюго и Бет. Эти двое, кажется, нашли общий язык, несмотря на перепалку после «хаффлпаффского инцидента». Оба выглядели свежими (тут Лили слегка позавидовала — её осунувшееся после многомесячного стресса лицо и исхудавшее тело не давали ей сильно радоваться отражению в зеркале, хоть сейчас ситуация слегка улучшилась) и счастливыми. Лили с усмешкой отметила: — У вас парные наряды? — на Хьюго хорошо сидела его любимая зелёная рубашка, а волосы Бет сияли разными оттенками того же цвета. Парень с девушкой посмотрели друг на друга и тут же покраснели. Поттер громко рассмеялась, увидев их реакцию. Дорога в подземелья заняла достаточно много времени — старшекурсники со всех факультетов держали свой путь в слизеринские пенаты, создавая небольшие пробки на лестницах. Вся школа пестрела яркими цветами костюмов, переливалась блёстками платьев, которые с большим удовольствием девушки достали из пыльных шкафов. Лили поймала себя на том, что в глазах начало рябеть от вездесущих красок. Непривычно было видеть что-то ярче галстуков и шарфов под цвет факультета. Переходя порог гостиной Слизерина, Поттер заставила себя успокоиться — они со Скорпиусом достаточно взрослые люди, чтобы спокойно сосуществовать на одной не очень большой территории. Да и пристанище змей, как оказалось, было поделено на зоны: одна половина комнаты условно была отведена под импровизированный бар (один из участников вечеринки даже взял на себя обязанности бармена и разливал напитки по бокалам) и посиделки, другая — под танцы и более активные действия. Вероятно, они с Малфоем смогут держаться друг от друга на расстоянии. Лили невольно вспомнила, как уже была на подобной тусовке в качестве девушки Скорпиуса. Тогда находиться здесь было гораздо легче. И комфортнее. Его голос успокаивал её волнение. Его рука, покоящаяся на её талии, дарила уверенность. Но Поттер улыбнулась и подумала: если сегодня всё иначе, это не значит, что всё хуже. Жизнь продолжается, несмотря ни на что. Гриффиндорка со своей компанией сперва направилась к «бару», они выставили принесённые с собой несколько бутылок с разными напитками. Лили даже рискнула взять только изобретённый коктейль, который ей предложил новоиспечённый бармен. На вкус было странно, но Поттер даже понравилось. Хьюго и Бет решили начать со сливочного пива. Музыка громко гремела: чтобы переговариваться, приходилось говорить очень громко. Иногда Лили теряла суть разговора, думая лишь о том, чтобы не начать искать глазами Скорпиуса. А ещё — надеясь не увидеть Лисандра. Она бы искренне удивилась, если бы тот заявился на вечеринку после произошедшего между ними, но всё равно беспокоилась на этот счёт. Ладонь, которой Лили дала ему пощёчину, ныла ещё несколько дней, но девушка чувствовала мрачное удовлетворение — скорее всего, и щека Скамандера горела огнём после шлепка. Неожиданно Лили поймала взгляд Альбуса. Тот был на танцполе, в обнимку с Билли, капитаном команды по квиддичу Гриффиндора. И Поттер не знала, что вызывало большее удивление: что её брат танцует или то, с кем он это делает. Но Лили была рада, что бы это ни значило, и подмигнула Альбусу. Тот улыбнулся в ответ. Почувствовав лёгкое прикосновение к плечу, Лили повернула голову в сторону и увидела Розу. Та наклонилась к её уху и сказала: — Рада, что ты решилась прийти. Выглядишь потрясающе! — Лили не так сильно переживала о своём внешнем виде, но пудровое платье и в самом деле неплохо сидело по её фигуре, а короткие волосы были аккуратно уложены несколькими взмахами волшебной палочки. — Спасибо. Ты тоже! — ответив, Поттер ни капли не слукавила. — Я не буду тебя отвлекать. Хотела сказать одно: я приняла решение рассказать обо всём семье. После Рождества, так что пока что не говори ни о чём Хьюго, — попросила Уизли. Лили почувствовала, как у неё щипает в районе переносицы, и обняла Розу, крепко сжав её в своих руках: — Ты большая молодец. Всё будет хорошо, — и, кажется, впервые за долгое время Поттер верила в свои слова. Она знала, что они относятся и к ней самой. Время на вечеринке летело незаметно — Лили даже нашла в себе силы выбросить из головы Скорпиуса, все свои грустные размышления, все события последних месяцев. Она танцевала, общалась со своими друзьями, говорила с теми, с кем никогда не пересекалась по учёбе, и чувствовала, что ей нравится жить именно так. Ей нравится быть собой и наслаждаться моментом. Поттер даже замечала платиновую голову, мелькающую в толпе, но не обращала внимания. Сегодня необязательно тратить время на печаль и сожаления. В одну секунду их взгляды со Скорпиусом пересеклись — он разговаривал с какими-то девчонками и парнями со своего факультета, но кивнул ей. Она кивнула в ответ. Прошло уже несколько часов — ноги Лили болели, хотелось отдышаться, что не представлялось возможным в такой толкучке, а вечеринка явно не подходила к концу. Гриффиндорка предупредила Хьюго и Бет, что подустала и собирается уйти. — Хочешь, я уйду с тобой? — предложила подруга, но Лили покачала головой: — Отдыхай, завтра расскажешь, как всё закончилось. Бет заверила, что утром обязательно поделится всеми сплетнями, если Поттер растолкает её и заставит собираться на Хогвартс-экспресс, который увезёт их в Лондон к семьям на праздники. Лили покидала гостиную, по-доброму смеясь над однокурсницей. В коридорах подземелий было ощутимо свежее, чем в гостиной, настолько, что Поттер продрогла в достаточно тонком платье и стала растирать плечи, двигаясь в сторону лестниц. Было достаточно поздно, нужно было остерегаться преподавателей, но Лили знала — в предпраздничные дни они закрывают глаза на ночные передвижения по школе. Позади послышались шаги. Глупость, наверное, но девушка заранее знала, кто это. Или так надеялась на это, что, обернувшись, увидела именно того человека, которого и ожидала увидеть. Он шёл к ней уверенно, расслабленно, глядя на неё в упор. На его губах была привычная усмешка — привычная когда-то давно, но до недавнего времени чаще всего заменяемая поджатыми губами и невидящим взглядом. Лили замерла на одном месте, боясь даже двинуться ему навстречу. Казалось, что это может быть очередной галлюцинацией, жестокой шуткой сознания. Однако, когда Скорпиус подошёл ближе, Поттер протянула руку, не думая, что он подумает, и коснулась рукава его пиджака. Ткань была ощутима под её пальцами, мираж не развеялся — это было правдой. Он не отшатнулся от неё, никуда не исчез, не ушёл. Лишь снял пиджак и накинул их на плечи Лили. Девушка робко, но с трепетом внутри спросила: — Мы всё ещё заслуживаем счастливого конца? Когда парень ответил, её сердце забилось быстрее и гораздо ощутимее, видимо, чтобы дать ответ на вопрос, который её преследовал и беспокоил долгое время: нет, оно не разбилось. Оно знало, что однажды снова зазвучит в один такт с сердцем Малфоя. — Всегда заслуживали. Лили не чувствовала в себе никакого желания думать о приличиях, переживать о том, кто и что подумает. Она подалась вперёд и поцеловала его. С облегчением осознала, что он ответил на поцелуй и перенял инициативу. Скорпиус целовал её с жадностью, лишь изредка прерываясь, чтобы они оба могли вдохнуть воздуха и вновь вернуться к тому, о чём мечтали долгое время, оба, не признавая этого и тая свои обиды и боль. Лили прижималась к нему всё сильнее, словно боясь потерять вновь, отпустить и больше никогда не найти дорогу обратно. Малфой сжимал её в своих руках, чувствуя, как в этих касаниях, поцелуях вырываются все эмоции, которые он прятал и скрывал в себе. Он чертовски любил её и теперь точно знал, что будет бороться за их любовь. Лили Поттер стоила того, чтобы никогда не сдаваться. Скорпиус сожалел, что слишком поздно это понял, и теперь хотел исправить все ошибки. — Ты точно не будешь ни о чём жалеть? — слизеринец с трудом оторвался от девушки и задал этот вопрос, подсознательно зная ответ на него. — Никогда, — Лили тоже знала ответ на этот вопрос.