… однако в то время сама Лили уже не знала, во что верить.
***
Роза написала ему посреди ночи и попросила встретиться в ванне старост. Каким бы странным ни показалось выбранное место для встречи Скорпиусу, он не стал никак это комментировать и лишь сообщил, что скоро будет. Взглянув на часы, Малфой увидел, что сейчас было три часа ночи. Его слегка пробрал страх — в последние пару дней она не писала ему по ночам и утром лишь делилась тем, что ей стало легче спать. Что же произошло сейчас? Молодой человек окольными путями пробирался к ванной старост — утренний обход должен был начаться через полтора часа, но он всё равно не хотел попасться на глаза какому-нибудь преподавателю-полуночнику или дежурному. Не то чтобы Скорпиус сильно пёкся о своей репутации или переживал о возможном наказании — его больше всего волновало состояние Розы. И он не хотел, чтобы с ней что-то произошло, пока его отчитывают за нарушение комендантского часа. Дорога слегка затянулась. Оказавшись на пятом этаже, Малфой ускорил шаг и, приблизившись к двери, ни секунды не думая, тихонько постучал, бросив взгляд на статую Бориса Бестолкового поблизости — в темноте она выглядела величаво, но жутковато. Дверь почти моментально раскрылась, и перед его глазами оказалось заплаканное лицо Розы. Её трясло, она тут же бросилась к нему в объятия и зарыдала во весь голос. Скорпиус только и успел прикрыть дверь. — Я не думала, что всё может быть ещё хуже, — сквозь слёзы проговорила Уизли. Она не была такой разбитой даже в ночь изнасилования. С тех пор она ни разу не коснулась Скорпиуса (да и кого-либо ещё), а сейчас, видимо, пыталась найти защиту в его руках. Но Малфой не знал, что именно произошло. Он не знал, чем ей помочь. Через несколько минут она вырвалась из его объятий и приблизилась к стене. Оперлась на неё и опустилась на пол. Её волосы рыжим дождём укрывали лицо. Всё тело дрожало, дёргалось в коротких судорогах. Звук рыданий смешался со звуком воды, льющейся прямиком в ванну и наполняя её до краёв. Светловолосая русалка на скале внимательно следила за двумя подростками, грустно глядя на них со стены. Это были не первые горькие слёзы, которые ей довелось здесь увидеть, но каждый раз заставлял её картинное сердце сжиматься и напитываться чужой болью.… в это время Лили уже перестала верить во что-либо.
***
Она смотрела в окно, прижавшись лбом к холодному стеклу и надеясь тем самым вернуть здравомыслие своему бушующему сознанию. Сжатые в кулаки ладони отчаянно цеплялись за подоконник, словно иного шанса устоять и не упасть на самое дно не было. Лили обещала всем и, главное, самой себе, что Скорпиус Малфой не сможет сделать ей больно. Но он смог. Несмотря ни на что. Чья-то рука осторожно прикоснулась к ней, еле-еле ощутимо, пытаясь приобнять её за плечо. Лили резко подняла голову и посмотрела покрасневшими глазами на Лисандра. Его взгляд был встревоженным. — Прости… я подумал, что ты должна знать, — кажется, извинения были искренними. Но сейчас они ей были нужны совсем от другого человека. — Это же не твоя вина… я сама доверилась не тому, кто того стоил… — сквозь зубы проговорила Лили. — Ты хороший друг, раз рассказал мне. Он ужасный человек, раз не смог признаться и просто забил на наши отношения и изменяет мне с какой-то рейвенкловкой. — Ты достойна большего, — парень улыбнулся, всем своим видом показывая, что верит в свои слова. Вот только Поттер в них не верила. — Я думала, что достойна правды. Лили было сложно переварить слова Скамандера. Он рассказал ей о том, что уже некоторое время, опаздывая на занятия, замечал по утрам, как со стороны женских спален Рейвенкло к выходу пробирался Скорпиус Малфой. Его никто не провожал, но у Поттер в голове всё встало на свои места: уже почти месяц, как они со Скорпом отдалились друг от друга и почти не виделись, редкие ночные переписки иногда давали ей почувствовать, что всё по-прежнему, но миллионы сценариев в голове не давали жить спокойно и верить в лучшее. А теперь Лисандр поделился с ней информацией, которая многое прояснила, но легче от неё отнюдь не стало. На одни вопросы нашлись ответы, но появились и новые. Ей было не понятно, почему она услышала это от друга, а не от человека, которого любила и на честность которого надеялась. — Достойна. Конечно, достойна, — проговорил парень, заключая Лили в объятия. Его руки были незнакомыми, совершенно чужими, они не давали никакой защиты — в них не было совершенно никакого смысла. Но мыслить трезво, здраво оценивать ситуацию уже не получалось. Лили положила голову на чужое плечо и тихонько предложила: — Может быть, напьёмся? И он ей не отказал. Она не захлёбывалась слезами лишь потому, что захлёбывалась алкоголем. Лисандр открыл свои небольшие запасы и принёс бутылку огневиски. Она ненавидела огневиски, но неприятное жжение давало секундные передышки её рассудку. А потом и вовсе — столь желанное забвение. Жизнь резко перестала быть завязанной на Скорпиусе Малфое. В пьяной голове Лили он практически перестал существовать. А затем её губы встретились с чужими губами. Она ощутила отвращение к самой себе, но не прекратила поцелуй.… в это время Лили перестала верить даже самой себе.
***
Ей не хотелось кого-либо видеть. Даже объяснений уже не хотелось. Точнее, она их боялась. Боялась услышать оправдания Скорпиуса, его ответ, почему он нашёл ей замену. Боялась даже узнать, кто эта девушка, ради которой он пожертвовал их отношениями. Из-за которой ранним утром покидал женскую спальню Рейвенкло. Смотреть в глаза Лисандру тоже не хотелось — она не знала, что на неё нашло, почему она не противилась поцелую с ним. До сих пор её не отпускало чувство отвращения. Она потерялась. Она знала, что найти себя заново будет очень тяжело. Она знала, что этот путь нужно будет пройти самостоятельно.***
— Как ты? — глупейший вопрос, но что ему было ещё у неё спрашивать? Роза сидела напротив, спрятавшись в плед. Отсутствующий взгляд не давал понять, о чём она думает. На его вопрос — лишь кивок. Так Уизли давала понять, что, как бы плохо ни было, она борется со своими внутренними демонами. Она идёт на поправку. Скорпиус знал, что за последние пять недель Роза потеряла слишком многое, чтобы, не боясь, говорить о себе и своём состоянии.***
Ему впервые так сильно хотелось набить кому-то морду. Размазать чужую ухмылку по лицу ударом кулака. Причинить такую же боль, которую только что причинили ему. — Она не могла… — голос Скорпиуса дрогнул, и он сглотнул ком, вставший посреди горла. — Могла, — ухмылка Лисандра проделала невозможное — стала ещё более неприятной, чем была до этого. Он выхватил его из толпы после квиддичного матча, позади грели уши соратники по команде Малфоя, и оттого слушать однокурсника было ещё сложнее. — Не уделил своей девушке достаточно внимания — и, конечно же, она нашла того, кто ценит её по достоинству. — Ты врёшь, — Малфой был в этом уверен. Практически… — В постели она зовёт меня: «Лис», — Скамандер подмигнул слизеринцу, и в тот момент первый кулак полетел ему в лицо. Очень скоро позади обоих парней собралась команда поддержки — никто, кроме нескольких участников команды по квиддичу Слизерина не знал причины спора, но разные слухи в скором времени разлетелись по школе…***
— Ты что, рассказал… ему? — Лили чувствовала безысходность. Никто не говорил ей этого прямо, не обсуждал с ней гуляющие повсюду слухи, но она знала: Скорпиусу было известно про их с Лисандром поцелуй. — Я ему ничего не говорил, — на лице Скамандера, всё ещё украшенном свежими синяками, слегка притуплёнными магией, появилась обида — настолько яркая и правдивая, что девушка испугалась — а вдруг и в самом деле не он. — Ты же знаешь, я бы так не поступил с тобой… мы ни от кого не скрывались… мало ли кто увидел… и рассказал… В ушах девушки стоял звон — она больше не слышала слова Лисандра. Ей уже было всё равно, говорит он правду или нет. Это не играло роли. Прежде пустой школьный коридор начал наполняться учениками — только что закончился последний урок. Мимо стали проплывать люди, призраки, чьи-то животные. И Поттер заметила впереди переливающуюся платиной голову. Не зная, что и зачем делает, девушка побежала в ту сторону, оставив позади растерянного Скамандера. — Скорпиус! — девушка схватила его за рукав мантии, переживая, что иначе он не остановится. Малфой повернулся к ней и сверкнул серыми глазами. — Лили? — на секунду в его взгляде отразилась привычная мягкость, с которой он смотрел на Лили обычно, но тут же всё её естество пробрал холод — глаза Скорпа перестали выражать какие-либо эмоции, он будто бы взглянул сквозь неё. Голос стал таким же — ледяным. — Что тебе нужно? — Нам нужно поговорить! Скорпиус вздёрнул подбородок и посмотрел на неё так, словно между ними никогда и ничего не было. — Я задам тебе только один вопрос… — парень растягивал слова, заставляя Лили покрываться дрожью. — Это правда? То, что произошло между тобой и этим рейвенкловским выскочкой? — Это была случайность… — Поттер не понимала, что плачет, пока не почувствовала влагу на своих щеках. Вокруг собралась толпа — все с откровенным любопытством наблюдали за сценой, развернувшейся в коридоре. Слизеринский принц и запутавшаяся девочка — пара, чьи отношения стали предметом бурных обсуждений последних дней. — Наши с тобой отношения были случайностью, — выпалил Малфой и развернулся. Ему не нужно было поднимать на неё руку — парень одним предложением наотмашь дал ей пощёчину. Девушка даже схватилась за щеку — она горела, отзываясь болью последних недель. Неожиданно злость вскипела внутри Лили, и она зло закричала ему вслед: — Иди, развлекайся со своими подружками с Рейвенкло! Парень дрогнул и на секунду замер. У него в голове пронеслась тысяча мыслей, тысяча оправданий, он был даже готов рассказать секрет Розы — один из многих, которые она ему теперь доверила. Но Скорпиус тут же двинулся дальше — быстрым шагом, с сердцем, разбитым на тысячи осколков. Лили в слезах убежала в гостиную Гриффиндора — в родные стены, где она надеялась отыскать способ справиться с болью внутри.***
Скорпиус был непривычно печален. Обычно в их дуэте, сформировавшемся в последний месяц, роль грустной и потерянной доставалась Розе, но кажется, сегодня что-то поменялось. Впрочем, слухи в школе разносились даже чересчур быстро: за ними захочешь — не угонишься. Об их перепалке с Лили в коридоре трепались все, кому не лень. Кому, как Уизли, было лень, всё равно приходилось выслушивать чужие сплетни. В такие моменты Розе становилось интересно: обсуждают ли преподаватели новости, гуляющие по школьным коридорам, гостиным, кабинетам, так же, как это делают их студенты? — Ты хочешь об этом поговорить? — девушка не знала, как ему помочь. Он был с ней рядом в самые тёмные моменты, помогал, заботился о ней. Можно было бы подумать, что она просто хочет сравнять счёты — выслушать его, дать совет, чтобы больше не чувствовать себя обязанной. Но всё было гораздо глубже — за это время Малфой стал для неё другом, каких прежде у неё никогда не было. Скорпиус даже не стал поднимать на неё взгляд, хотя рейвенкловка успела заметить его красные воспалённые глаза, которые вызвали у Розы желание обнять его и закрыть от всех страхов жестокого мира. Но она лишь, на секунду дрогнув, накрыла своей ладонью его ладонь. Он только усмехнулся — да так криво, что было понятно: ему ни капли не смешно. — Ты решила поиграть в психолога? — Уизли знала, что эти слова вырвались из него. Что он явно не со зла пытался задеть её. Поэтому ей пришлось подавить обиду, прежде чем крепче сжать его руку. — Я решила побыть тебе тем, кем ты был мне все эти дни, — другом. Скорпиус неохотно посмотрел на неё — впервые за всё это время она глядела на него прямо, без страха, с искренним желанием помочь. Это в самом деле спасало — сердце, раздробленное на части усилиями Лили Поттер, ощутило себя не таким одиноким. Поддавшись порыву, Малфой подался вперёд и накрыл губы Розы своими. В тот же момент, как это произошло, парень понял, что это ошибка, и был готов, что Уизли ударит его и проклянет последними словами — он был того достоин. Но она лишь мягко отстранилась и укрыла его своими дружескими объятиями: — Я не дам тебе совершить необдуманные ошибки, о которых ты будешь жалеть. В её объятиях ему стало легче. Затем, не разрывая рук, они долго говорили, иногда заканчивая фразы друг за друга. Их боль была разная, их сердца ещё не были готовы к восстановлению, но их дружба была способна ускорить этот процесс.***
На пороге женской спальни Гриффиндора стояла Роза Уизли — не такой частый здесь гость, обычно родственники встречались на нейтральной территории. Аккуратный макияж скрывал бледность, ставшую её неизменным спутником, красивые рыжие локоны лежали в незатейливой причёске, которая закрывала большую часть её лица, а главное — глаза, в которых навсегда отпечаталась печаль. И её было не спрятать никаким корректором. На одной из кроватей, ссутулившись, сидела Лили. Музыка в наушниках напоминала о потерянной любви, разбитом сердце и делала ещё больнее, хотя девушка и не думала, что такое возможно. Рука, коснувшаяся её плеча, заставила вздрогнуть и испуганно подскочить — появление Розы стало сюрпризом. Опомнившись, Поттер вытащила наушники из ушей и уставилась на кузину, которая села рядом и устало взглянула куда-то в пол. — Нам нужно поговорить, — Уизли не стала церемониться с приветствиями, попытками обсудить, как у кого дела и насколько погода радует или нет. Она тут же объявила: — О тебе, о Скорпиусе и обо мне. Внутри всё сжалось — Лили не знала, почему они втроём фигурировали в одном предложении, и боялась, что правда ей не понравится. То, что она услышала дальше, в самом деле не облегчило ей жизнь. — Хорошо, — севшим голосом проговорила Лили, и Роза начала рассказ. С самого начала — с момента, когда Мартин беспардонно вторгся в её сердце. Уизли не стала ничего скрывать, хотя впервые говорила об этом с кем-то, кроме Скорпиуса и… врача. Окончание монолога заставило Лили похолодеть изнутри. — Я сделала тест на беременность. Просто потому что плохо чувствовала себя по утрам и хотела исключить самый страшный вариант. Но, как оказалось, самое страшное может произойти, даже если умоляешь Мерлина не дать этому случиться. Скорпиус примчался ко мне посреди ночи в Ванную старост, он нашёл контакты колдомедиков, которые были готовы помочь мне без вмешательства родителей. Он был со мной всё это время. Был мне другом, который не отвернулся, не испугался. Он проявил себя сильным мужчиной, который помог мне пережить самое страшное. Роза сглотнула ком в горле и тихо проговорила: — Я потеряла многое за последнее время. Больше, чем можно представить. И Скорпиус был рядом — не с кем-то из моих однокурсниц, а со мной. И, когда у нас были силы говорить о чём-то, кроме… кроме того, что со мной случилось и что мне пришлось сделать… он говорил о тебе — и счастливее я его никогда не видела. Даже когда рядом с ним была я со своей кучей проблем, Скорпиус думал только о тебе и держался за эти мысли. Он любит тебя. А ты… ты поспешила с выводами. Роза поднялась и направилась к двери из комнаты, где чудесным образом не было никого, кроме них двоих. Обернувшись на пороге, она сказала: — Подумала, что тебе нужно об этом знать, — и захлопнула дверь, чувствуя облегчение и надежду, что своим признанием что-то исправит. Но Скорпиус не шёл на контакт, думая о том, что Лили изменила ему и продолжает встречаться с Лисандром. А Лили… она даже не знала, что делать. И никто ей не мог помочь. Так и наступило лето, полное боли, отсутствия встреч и попыток забыть друг друга.