***
«Все мужики бляди», «Весь в папашу», «Какая от тебя польза» — всë это он слышал изо дня в день. Что бы он не делал. Конечно, когда тебе всë время говорят, что ты ничтожество — приходит смирение с этим фактом. А на месту смирения вскоре встаëт ненависть и вызов ко всему миру.***
Чес был ужасным ребëнком, все мальчишки на районе боялись лишь его взгляда, никто с ним не общался. Его мамаше конечно же было всë равно на синяки сына и жалобы других матерей. Это же не она виновата, что еë сын такой. Чес винил всех вокруг. Он правда всех ненавидел. Как и его мама. Он знал, что кроме неë у него никого нет, она была единственной кого он любил. Правда любил. Ради неë он кинул этот вызов всему миру. Из-за еë слов он стал таким. Он верил ей. Верил в то, что он плохой, что все так считают и это нормально. Но к 11 годам на место агрессии пришло осознание. Кажется Чес понял, что это мать виновата, в том что он чувствует себя абсолютно ни кем. Но он не мог не любить еë. Это словно предать еë, как когда-то сделал отец. Это его мать. Она как тяжкий груз, что тащит под воду, на дно реки, и ты задыхаешься, но сделать ничего не можешь. Ты привязан. На место привычной агрессии встала меланхолия и вечный девиз — " Плыви по течению». Чес даже начал соглашаться с матерью. Она толковала о том, что нужно идти работать на завод и помогать Родине, только так можно пробиться в люди. Но один день крутанул жизнь на 360 градусов.***
Благодаря своей одарëнности Чес еще с первого класса учился в гимназии. Не сказать, что обучение там было элитным, но особенность этого заведения в том, что с пятого класса можно было выбрать дополнительное занятие, которое якобы давало преимущество при поступлении в университет. Было 4 группы: художники, спортсмены, певцы и музыканты. Чес сразу знал, что пойдëт в группу музыкантов. Его привлекали старшеклассники, что занимались музыкой. Такие невозмутимые, вечно ра расслабоне, но при этом не смотрящие на всех с высока, как художники. Он так же не раз видел, как они собирались за школой и курили. Один из них особенно нравился Чесу — брюнет, с отрощенными до лопаток волосами, гитарист, на вид ему было лет 15, звали, кажется, Дилан. Этот пацан постоянно наигрывал одни и те же мелодии и иногда подпевал. Чес точно не понимал о чëм там пелось, но он отчëливо слышал что-то про протест, молодëж и единство. Ему определëнно это нравилось. —П-привет, — группа из 3 человек обратила внимание. — Я тут прохожу, и слышу вы играете что-то… — Nirvana, — затягиваясь произнëс Дилан. — А не мелкий ещë такую музыку слушать? — произнëс блондин, явно крашенный, пострижен " под горшок». На вид мерзковатый тип. — Мне 11, — не скрывая неприязнь ответил Чес. — Я так полагаю ты идешь в музыкалку? — спросил парень, в котором не было ничего необычного, коротко стриженный шатен в красной толстовке. Чес кивнул. — Зайди в 306 кабинет, там пластинки той группы, возьми, может понравится — встрял Дилан. Понравилось.***
Чесу 14 и с тех пор он не чувствовал себя одиноким. Нет, у него по-прежнему не было настоящих друзей или вообще кого-либо, но зато у него была музыка. Он мог поделиться своим одиночеством, чувствовать себя неотъемлемой частью этого мира. Он выбрал гитару, и не зря. Шатен играл очень виртуозно, в умении даже начал обходить Дилана. Чес влился в эту самую компашку, как потом стало известно, местных отбросов, но его это не пугало. Он не собирался называть этих людей друзьями, было в них что-то… чужое, возможно дело в том, что они были старше, непонятно. Но он был благодарен за ту пластинку, что ему позволили забрать. Мать была очень зла, когда в очередной раз видела сына за игрой на гитаре, она знала, что последует за всеми этими увлечениями. К тому же она видела как сын начал меняться. Неужели. И правда, когда собственный сын вырывается из рамок, созданных тобой и противоречит им, начинаешь замечать что-то неладное. Ему стали неинтересны различные высказывания на его счëт, он перестал обращать всякое внимание на еë возгласы о том, что ему стоит заняться делом и идти работать. У Чеса не было злобы на мать. Лишь обида. Детская, такая невинная обида, которую сложно загладить. Конечно, со времен всë забывается. Но всë же, когда мать в очередной раз приходит пьяная со смены — он заботливо укрывает еë пледом и убирает пустые бутылки из-под пива. А сам сидит, сжавшись калачиком на кровати. «Почему всë вот так?», «Неужели ей настолько плевать?», «Когда она в последний раз интересовалась, как у меня дела? «. Она — единственное родное, что у него есть. И так паршиво становится на душе, когда это родное, не боясь выражаться, посылает тебя с просьбой послушать выученную мелодию. Словно кислотой прожигает лëгкие и хочется плакать, вот только этим ничего не добьëшься — приходиться спорить. — Мам, да ты не понимаешь, у меня талант, а в школе скоро концерт, мне надо, чтобы ты послушала! — печально улыбаясь произносит Чес. — Все дети в вашей этой гимназии считают, что станут знаменитыми, но знаешь, что? Нет. Я уж точно знаю, в нашей стране ценится… — не успевает договорить мать. — Да ты хоть послушай! — повышает голос Чес, как же его достали эти тупые темы, про то что нравится другим, почему нельзя порадоваться тем, что твой сын что-то умеет и ему это нравится. Она всегда недовольна. Он мог сосчитать на пальцах те разы, когда его хвалили за хорошие оценки. Еë ни чем не удивить. Ах, ну если только найти работу или сходить за бутылкой. — Я не закончила. Так с чего ж ты взял, что ты какой-то особенный? Ответа не нашлось. И вправду, с чего он взял.***
День выступления. «Чтож, сегодня появился шанс показать на что ты способен. " — об этом думал Чес по пути в гимназию. Хотя на самом деле он пытался просто убедить себя в том, что ему вообще стоит туда идти. Слова матери, впервые за последнее время особенно больно задели его. Но не так больно, как тот факт, что она не придет на выступление. Для кого ему играть? -—Эй, мелкий, гони сюда. — от раздумий оторвал знакомый голос, это был тот самый блондин — Хьюберт. К слову, никто из них не выступал, мол, слишком взрослые. — Здрасте-здрасте, чего тебе? — Чес с самого начала невзлюбил этого персонажа, но откровенной агрессии не проявлял, так же, как и Хью. — Не хочешь, ну… типо оттянуться? — Эм. ты о чëм? — Ну бля, — блондин протягивает банку с таблетками — ты понял. —Да не, ты чего, у меня выступление, да и зачем мне это? — Ну так надо же тебе расслабиться, а то ходишь, будто кто-то сдох, или зассал? — с ухмылкой произнëс блондин. Чес видел здесь явный подвох, но… что ему терять? — Давай. Хьюберт протянул пол таблетки и, завидев кого-то из учителей смылся.***
Пока все ученики спустились в зал на первый этаж, Чес остался в кабинете, желая побыть один перед выступлением. Ему нравилось это уединение. Он наигрывал знакомую мелодию и ничего не предвещало беды. Вот только наркота походу начала действовать. В разум стали закрадываться навязчивые мысли и было невозможно усидеть на месте. Казалось, что если не сделаешь что-то, то произойдëт что-то непоправимое. Мать говорила, что учëба — лишь лишняя трата времени. Почему-то именно эта мысль на данный момент крутилась в его голове. А ещë то, что если прямо сейчас взять пару инструментов, найти людей в группу, то можно неплохо зажить, но это потом. Сейчас нужно действовать. Чес схватил гитару, сгрëб все книги, которые смог утащить, и побежал. У крыльца школы он увидел Хью и всех остальных. Шатен не понимал что с ним происходит, но знал, что всë это благодаря этому блондину. Поэтому совесть не позволяла не показать фак этим ублюдкам. Судя по их расстерянным лицам — максимум, на что они надеялись, так это на то, что Чес опозориться на сцене. Кажется его жизнь опять круто поменялась. Может хоть мать останется довольна, теперь ему придëтся идти на работу.***
Чесу почти 15, он не появляется в школе, его комната стала ещё больше похожа на сборище хлама, но ему плевать. Мысль о создании группы как-то откинулась на второй план, тем более он ещё слишком мал. Зато он точно знает, что в следующем году у него есть шанс попасть в консерваторию, и этот шанс он точно не упустит. Что бы не сказала его мать, да пусть хоть из дома выгоняет, плевать! Правда Чес не знал, что по пути на экзамен найдëт нечто большее, чем музыкальное образование.