Can you feel my loneliness

      Глаза открыть почти невозможно. Чес лежит уже минут пять в сознании, но ничего не видит. Когда еле-еле начинаешь раскрывать глаза - голова начинает болеть с новой силой. Но всë же ещё через несколько минут, через боль, он смог разлепить глаза.       Тусклый синеватый свет бьëт в глаза. Он в больничной палате, значит жив. В вене капельница, что-то противно пикает, и... аппарат жизнеобеспечения? Видимо он круто влип.       Пара минут залипания в потолок и кто-то заходит в палату. — Ох, приятель, да ты очнулся... — это был врач, что приглядывал за Чесом, и судя по его тону, он сам не верил в свой успех. — Кхм... ну... Хм, — говорить было трудно, будто в горло песка насыпали — Как видите да... — Ты пролежал так 3 дня, наркотическая кома, парень. Тебе повезло, что твой друг тебя вовремя заметил.       " Ну нихуйна себе, а можно сказать, что мать отдала свою жизнь ради моей или это совсем ебануто звучит. " — Оу, а он... — Он сидел здесь всю первую ночь, но мы заставили его покинуть больницу, он заходил вчера. — И... когда меня выпишут? — Ох об этом даже не думай, хотя судя по тому, что ты здесь, ты и так этого не делаешь.       Этому мужчине было лет 40, он полный, с жиденькими тëмными волосами до плеч и маленькими очками. Выглядел довольно комично, хотя в действительности оказался довольно сварливой личностью. Такое ощущение, что он и не врач вовсе, его стиль общения нельзя назвать официальным. — Я ведь всë равно могу подписать какую-то там бумажку и меня выпишут раньше, так. — с ухмылкой произнëс Чес.       По правде говоря, Чесу не нравятся больницы, всë выглядит как-то прискорбно. — Конечно, но тогда ты помрëшь в первые несколько дней, так что спи уже, дружок.— сказал мужчина и поспешил удалиться.       Чтож, предельно ясно.

***

      Чес проснулся от хлопка двери, повернув голову он увидел там Глэма. И судя по его взгляду шатену не сдобровать. В нëм ясно читалось " Чес, ты ëбанный идиот, заставил меня по волноваться, теперь тебя ждëт трëх часовая нотация. " — Хэ-эй привет, что-то неважно выглядишь, принцесса, — первым начал диалог Чес.       У блондина под глазами были довольно яркие синяки, а сами глаза были красными, то ли от недосыпа, то ли из-за того, что он... плакал? — О, правда, наверное потому что я не спал три дня из-за одного идиота, ты на что рассчитывал, когда столько употреблял?!       Шатен решил промолчать, всë таки он сам в партнëры выбрал такую истеричку, пусть терпит.       После непродолжительного молчания и сверления взглядами, Глэм поддался вперëд, раскинув руки в объятьях. — Чес, ты идиот.... идиот... — всë тише повторял блондин. — Да ну тебя, Глэм, чего рыдаешь, я живой. — с тëплой улыбкой проговорил шатен, гладя Глэма по голове. — Я плачу потому что обречëн любить идиота. Ты же понимаешь что ты мог умереть, ну что бы я делал, Чес. — утыкаясь лицом в плечо друга, сказал блондин.       После блондин принял сидячие положение. — Слушай, я знаю насчëт матери, прости что мне был рядом, но ты должен был позвонить мне, а не заниматься подобной чертовщиной. — Я просто, знаешь, не люблю распускать сопли, чтобы кто-то это видел... — Чес, но ведь когда я пришëл к тебе домой, ты ждал пока я успокоюсь и говорил, что плакать - нормально, так почему ты сам боишься этого делать? К тому же я твой парень, неужели ты думаешь, что я тебя оттолкну? — Прости, — Чес, на этот раз сам обнял блондина. — Ты же понимаешь, что я не хотел суициднуться. — Именно так я и подумал. — Глэм! — Ну а что. Кстати, ты наверное не в курсе какое сегодня число... с днëм рождения, Чес. — Глэм легонько поцеловал второго в щëку. — Блин, точно.

***

      Прошло около трëх месяцев, как Чеса выписали. Глэм конечно же выкинул ту банку, а ещë посадил шатена на своеобразную диету - никакого алкоголя, сигарет и прочих вредностей.       Чес каждый месяц навещает могилу матери, сегодня как раз тот день.       Он всë ещë чувствует вину, хотя блондин уверяет, что он здесь не при чëм. Но вместе с этим Чеса будто отпустила. Будто верëвка, что была привязана к камню на дне реки вдруг порвалась. Он не должен никому ничего доказывать, он не один. У него всë ещë есть родной человек. — Ладно, мам, бывай, надеюсь у тебя там наконец-то всë хорошо.       Шатен отходит от могилы и подходит к Глэму, беря его за руку. — Ты как, Чес, всë нормально? — Да знаешь,       Дышать как-то стало легче.