Sanitarium

Полгода назад Стюарт Тасспот оказался в психиатрической больнице. Полгода назад он в первый раз укусил за руку своего лечащего врача. Полгода назад он впервые уснул в маленькой душной комнатке с мягкими стенами. Полгода назад он считал, что его жизнь уже никогда не станет прежней. Полгода — кажется, совсем небольшой срок на фоне относительно долгой жизни, но человеку и не требуется слишком много времени, чтобы свыкнуться с новой реальностью, а уж творческие натуры, вроде Стюарта, всегда увидят свет в конце тоннеля. Ну, или повесятся, но это совсем не в его стиле. В конце концов, здесь не так плохо: картофельное пюре всегда вкусное, охранник весьма веселый старик, а уж ежедневная доза внимания, заботы и дерзких поцелуев от Мердока за спиной у медсестер может вполне сойти за смысл жизни. Как и его птички во дворе, насвистывающие вместе с ним очередную медленную мелодию. Как и мерцающие звезды, которые здесь всегда были ярче отчего-то — может, раньше у него просто не было времени любоваться небом. — Хорошо сегодня, — вздохнул парень, выпуская облачко пара. Оно растворилось в идеально-чистом после дождя, прохладном свежем воздухе, и Мердок спокойно улыбнулся. Погода для октября и правда чудная, и он, конечно, не размякший старпер, чтобы радоваться таким мелочам, как безоблачное небо и какие-то там глупые звезды… Но нет, похоже, он все-таки стареет. — Хорошо, — согласился врач, пиная шуршащие под ногами листья. Он всегда недолюбливал этот мерзкий, дождливый и холодный сезон, когда единственное, чем можно себя порадовать — нацепить крутую кожаную куртку и байкерские сапоги, производя впечатление на дам без вреда самочувствию, но если Ди говорит, что осень — пора прелестная, значит так и есть. — Как дела у тебя? — Ты о чем? — Стюарт, смешно подняв брови, посмотрел на доктора с недоумением, точно это не он здесь был больным. Они, вроде, видятся едва ли не каждый божий день, гуляют под луной и обжимаются в туалете, но отчего-то такой банальный вопрос, который полгода назад звучал бы более чем уместно, ввел его в ступор. — Как ты чувствуешь себя, бестолочь? Парень расплылся в улыбке, почувствовав, как на плечо всей своей приятной тяжестью плюхнулась теплая, родная рука, заставляя прижаться поближе. Теперь они стояли, как два нахохлившихся воробышка, укрываясь от октябрьского ветра, и это было забавно, но мило. — Хорошо. Правда хорошо. Я… Чувствую себя человеком, знаешь? — признался Стю, смущенно провожая взглядом мелькнувший над горизонтом спутник. К хорошему всегда привыкаешь незаметно, и парень понимал, что совсем упустил момент, когда его жизнь качественно изменилась. Когда он слез с наркотиков, когда он полюбил прогулки, когда он привык к здоровой еде, когда нашел музу в лице одного мужчины… Когда, наконец, простил его и сбросил с души груз прошлого, позволив себе стать по настоящему счастливым. — Я не знаю, как описать это, Мердок. Я просто чувствую себя свободнее, чем тогда, когда я считал себя полностью свободным. Когда я менял последние гроши на таблетки и считал, что я отлично все держу под контролем… Я… Я правда чувствую, что я сильно вырос с тех пор. Тасспот доверчиво посмотрел в темные глаза доктора, зная, что он это чувство разделяет. Пускай они и кажутся полными противоположностями — на самом деле все это время они плыли в одной лодке, и теперь они готовы причалить к долгожданной земле. — А ещё мне уже не снится пластиковый пляж. Я ненавидел пластиковый пляж, сколько бы вдохновения я из него не черпал, — окончательно прижавшись к горячей груди, Стюарт заключил своего доктора в объятия, полные немой благодарности. Он не жалеет ни о чем, что случилось с ним. Кажется, все эти слезы были пролиты не зря, одинокие ночи недаром были столь беспокойными, а песни о любви были спеты не просто так. Если все это вело к счастливому концу, значит все не напрасно. — Скоро домой, солнце, — прошептал мужчина, растянув в тронутой улыбке обветренные губы. Он едва не рассмеялся, получив в ответ полный удивления взгляд больших, выразительных глаз. — Но мы же только вышли? — Домой, дурак! Совсем домой. ------------------------------------------------------- Мердок застал его на кровати с опухшим от слез лицом и тут же кинулся обнимать. Сегодня последний день его стационарного лечения, последний час, который он проведет в своей крошечной безжизненной палате, и, как хороший пациент, он уже должен прыгать от радости… Но нет, что-то держит его здесь. Что-то не дает вот так выбежать на улицу и возрадоваться долгожданной свободе. — Ну ты чего, Ди? Что с тобой? — неловко похлопывая по узкому плечу, из которого полгода назад торчали обтянутые кожей острые кости, доктор чувствовал, как рубашка впитывает горячие капли его слез, и не надо быть гением, чтобы догадаться, что чувствует парень. Никаалс не один такой умный, чтобы втрескаться по уши… — Мердок, я… — Стю поймал губами душный воздух и, подняв голову, посмотрел заплаканными глазами на мужчину. Он не должен был увидеть его таким, не должен был вновь наблюдать момент его слабости, но какая разница, если они через столько прошли и дошли до самого конца… — Я хочу дать тебе это. В грудь доктора ткнулось что-то плотное, что Стюарт сжимал крепко, до побеления напрягая костяшки, точно это настоящая библия, а не жалкий блокнот, исписанный сумасшедшим. — Я… Я написал свой номер и адрес на последней странице… По-Пожалуйста… — Дурак ты, — шмыгнул некрасивым носом Мердок и, выхватив блокнот, крепко обвил руками трясущегося парня, пряча влажные глаза в изгибе его изящной шеи. Он бы разозлился на этого непроходимого тупицу, если бы не расчувствовался, как девчонка. — Я все ещё твой врач вообще-то. И всё… всё еще люблю тебя, если ты не заметил! — заикнувшись, мужчина покачал головой и прижался губами к пульсирующей венке где-то у виска. — Я приду к тебе после смены и хорошенько нажрусь в честь твоей выписки, понял? А потом лягу с тобой в постель и останусь до самого утра, пока до меня не дозвонится начальник. А ещё через день я снова приду к тебе и тресну за то, что ты такой балбес. Ты меня понял? Двое взрослых мужчин лежали на кровати, упирались лбами в мягкие панели на стене, обнимались и смеялись сквозь слезы, как сумасшедшие. Через пару минут в кармане врачебного халата зазвонит телефон — это взволнованные родители Стюарта приедут, чтобы забрать своего сына и окружить его такой необходимой семейной заботой. Через полчаса он сядет на заднее сиденье и расскажет им все, от начала до самого конца, опуская разве что пикантные подробности. А ночью Мердок появится на пороге его дома с двумя бутылками вина и букетом цветов, как настоящий джентльмен. И все будет так, как он обещал.