Not miss a thing

На дворе стояло уже утро. Раннее, темное, по-шведски морозное. Уже который день я подрываюсь ещё до рассвета от холода, но ничего не могу с собой поделать. Да, похищение друзей было сравнительно давно, но я все никак не могла успокоиться. Не могла простить себя за то, что эта ситуация произошла из-за меня. Мы почти сразу съехали из той квартиры, что Александр арендовал, ведь доверия к этому месту больше не осталось ни на грош по понятным причинам. И переехали мы в дом его матери. Сказать, что я была в шоке, это очень коротко и культурно описать мою реакцию. Ведь Александр так нелестно отзывался о ней в особняке, называл родную мать чуть ли не приспешницей Сатаны и врагом. Говорил какие-то глупости то о том, что не вернётся, потому что хочет открыть в Англии своё детективное агентство, то прилюдно заявлял о том, что планирует жениться на мне и осесть на туманном Альбионе. За ту неделю, что мы гостим в родовом гнезде Нильсенов, обстоятельства сложились так, что пока мне посчастливилось ни разу не столкнуться с этой таинственной женщиной, одарившей мир этим голубоглазым саркастичным чудом в перьях. Но чем дольше эта встреча оттягивалась, тем больший мандраж я испытывала. Я не могла объяснить сама себе, чего же я всё-таки опасаюсь. С одной стороны, по рассказу Фредерика, шведку очень напрягала нелегальная часть бизнеса Аннет, но я искренне не могла понять, чем же он ей мешает в Швеции. Тетушка не занималась ничем интернациональным, с самой фру Оливией лично знакома не была. К чему эта неприязнь? И не перескочит ли она заочно и на меня? С другой стороны, я немного боялась, что не смогу понравиться ей при личном знакомстве. Ведь ее сын... Ладно, мне кажется, что уже ни для кого в моем окружении не секрет, что между мной и ее сыном сумасшедшая химия, которой ни один из нас пока не дал официального определения. О чувствах мы с ним не говорили, но в каждом его поступке я видела, что моя персона ему далеко не безразлична. А он далеко не безразличен мне. Не знает об этом, наверное, только Оливия. Я тихо выдохнула, неуверенно садясь на кровати. За размышлениями и бесплодными попытками уснуть, я и не заметила, как рассвело. Нужно уже было собираться к завтраку и молиться о том, чтобы хоть сегодняшний денёк не подкидывал в мою копилочку неприятностей ничего нового. Поёжившись от внезапно ударившего по коже холода, я все же приблизилась к своему чемодану. Паранойя так и не позволила мне распаковать все вещи, хоть и живём мы какое-то время в сравнительном спокойствии. Да и Александр перед нашим переездом шепнул мне, что у его матери мы надолго не задержимся. Почти не глядя, я вытащила из чемодана любимые джинсы на высокой талии, темно-синий кружевной топ и мягкий тёплый кремовый кардиган. Я почти не красилась, лишь замазала огромные мешки под глазами от мучающей меня бессонницы. Мне редко удавалось уснуть сразу после возвращения с моих же приключений. В основном, я ещё пару часов нервно ворочалась, проклиная своё «везение» и, как выразился Алекс, паранойю, что расцвела у меня бурным цветом. Может, я, конечно, и переборщила насчёт того, чтобы спать с пистолетом Сэма в руке, но, уверена, меня можно было понять. Похлопав себя по посеревшим щекам и изобразив улыбку, которая хоть отдаленно напоминала искреннюю, я вышла из комнаты. И почти сразу с кем-то столкнулась. Я инстинктивно поймала несчастную женщину, что едва не отлетела от неожиданности. Неловко отстранившись, я с ужасом осознала, в кого же мне посчастливилось врезаться. Меня буравили холодные голубые глаза, от одного взгляда на которые мне очень захотелось заползти куда-нибудь подальше и не высовываться оттуда, как минимум, до нашего с ребятами отъезда. Я нервно сглотнула и выдохнула: -Извините. При этом я ощущала себя абсолютно обреченным кроликом, которого швырнули на съедение удаву. Пронзительный взгляд и презрительно поджатые губы придавали женщине довольно суровый вид. Она едва мазнула по моему лицу глазами и ее брови нахмурились, словно она пыталась понять, кто я, собственно, такая. Спустя пару мгновений ее брови взметнулись вверх, а в глазах сверкнуло сдержанное любопытство. -Так Вы Агата? В голосе прозвучало понимание, а с другой стороны женщина искусно пыталась скрыть своё раздражение. Я нерешительно, но твёрдо протянула ей руку и сказала: -Да, это я. Приятно познакомиться с вами лично, миссис Нильсен. Она смерила мою руку снисходительным взглядом, от которого все мои внутренние органы сжались и, когда я подумала, что все потеряно, мне в этом доме никогда не будут рады и мысленно начала собираться обратно в Англию, я вдруг почувствовала, что мать Александра всё-таки соизволила пожать мою руку. Шведка с усмешкой добавила: -И мне было любопытно увидеть вас воочию, мисс Харрис. Наслышана о вас. Я попыталась улыбнуться, но женщина продолжила фразой, от которой я едва не поперхнулась: -Но мне казалось, что я встречу вас выходящей из другой комнаты. Щеки залило красным. -Что вы имеете ввиду? Оливия усмехнулась и посмотрела куда-то вглубь коридора. Подождите, она намекает на то, что в курсе того, что между мной и ее сыном что-то есть и выходить я должна была из его комнаты? За кого она меня принимает? Хоть не могу не признаться, что спать одной мне беспокойно и временами страшно. Да и в принципе эта мысль не худшее из того, что могло бы со мной произойти в этом доме. Далеко не худшее. А насчёт дележки ночлега с ее сыном, думаю, она может расслабиться. Мы же с ним не пара. Да и жертвовать своим личным пространством он не намерен. В душе больно кольнуло на этой мысли. Голубоглазая женщина насмешливо и притворно задумчиво сказала: -Обычно посетители, что не являются членами семьи, ночуют в гостевом крыле. Но мой сын почему-то настоял на том, чтобы вас поселили именно возле его комнаты. Я едва удержалась от фырканья. -Я о ваших порядках не была осведомлена. Мать Алекса двинулась дальше, бросая через плечо: -Если вас не затруднит, позовите моего сына к завтраку. А то что-то я его сегодня не видела. Я пожала плечами, машинально кивнула и какое-то время глядела ей в спину, дожидаясь, когда она скроется на первом этаже. Впечатление от разговора с ней осталось неоднозначным. И до меня не сразу дошло, что она не видела Александра. А если с ним что-то случилось? А если его опять... Пытаясь не зацикливаться на своих невеселых тревожных мыслях, я почти бежала к его комнате, периодически спотыкаясь. Да, она была недалеко, но меня слишком пугала неизвестность. Слишком пугало, что он мог снова исчезнуть. Я и не надеялась на успех, когда толкнула дверь его комнаты и чуть не ввалилась кубарем внутрь, удержавшись за стену в самый последний момент. Моя дурная голова продолжала рисовать всякие неприятные картины, которые могли произойти до моего прихода. Он точно сражался, он бы не дался без боя. Я зажмурила глаза, боясь увидеть кавардак, лужи крови, новую записку от неизвестных. Внутри все сжималось от осознания, что... Александр всегда запирает двери... Все же открыв глаза, я окинула взглядом довольно просторную комнату, обставленную в духе скандинавского минимализма. Я облегченно выдохнула, узнавая в силуэте, распростершемся на постели, виновника моих переживаний. Мужчина спал, разметав руки по кровати и лёжа на животе. Мне открывался обзор на его сильные широкие плечи, мышцы на которых соблазнительно перекатывались под гладкой кожей. Все, что было ниже лопаток, было прикрыто огромным одеялом. Шатен тихо посапывал и вдруг лениво повернулся ко мне спиной, обхватывая подушку руками. Какой он всё-таки милый, пока спит. Даже складывается обманчивое впечатление о его беззащитности. Я закусила губу, невольно залюбовавшись им и пытаясь бесшумно запереть дверь. Я не могла поверить, что все в порядке. Опять я себя накручиваю. Да и как он ухитрился не проснуться на весь грохот, что я устроила со своими перебежками по пересечённой местности. Спит, понимаете ли. В душе поднималась волна странной необоснованной злости. Я тут за него переживаю, значит, а он дрыхнет! Я уже мысленно опять побежала за помощью к Тсаре, чтобы она помогла найти моего «жениха», коим я его окрестила, а он тут подушки давит. Тихо вдохнув и выдохнув, я поняла всю абсурдность своей злости на шведа. Я же рада, что с ним ничего не случилось. Но разбудить его все равно нужно. Я мстительно прищурилась, пока в голове искрили проводки, собирая мои мысли в нехитрый план по пробуждению одной саркастичной шведской задницы. Оставив туфли на каблуках у входа, я бесшумно заскользила к плотно зашторенному окну. Воровато оглядываясь и прислушиваясь к Нильсену, я тихо искала веревочку, дёрнув за которую, я могла бы впустить безжалостное майское солнце в его спальню. После нескольких минут бесплодных попыток я критически оглядела ни в чем не повинные занавески и заметила, что этой ленты нет в принципе. И опускаются шторы, видимо, от какого-то пульта. Глаза привыкли к полумраку и я заметила похожий на тумбочке у кровати шатена. Что ж, разумно. А для меня уже рискованно. Не убили же его, чтоб он ничего не услышал настолько близко от себя. Шевелился же недавно. Все больше сомневаясь в успехе своей затеи, я, почти не дыша, двинулась в сторону этой злосчастной вещицы. Осторожно поглядывая на Александра, я оказалась возле тумбочки, но, стоило мне дотянуться до пульта, как в носу предательски защекотало. Я не удержалась и чихнула, одновременно зажав на пульте какую-то из кнопок. Не успела я сообразить, что каким-то неведомым мне образом включила радио, как оказалась вжатой в матрас с руками, поднятыми над головой. Надо мной нависал довольно свирепо настроенный мужчина, с которого успел слететь малейший налёт беззащитности. Пару раз моргнув, он насмешливо поинтересовался: -И что ты здесь забыла, женщина? Я, испытывая очень странное дежавю, вдруг выдала: -Может, ты для начала отпустишь меня? Ухмылка из сонной эволюционировала в хищную: -Кажется, я где-то уже это слышал. Здесь ты тоже проход в стене откопала? Поделись, где, а то, видимо, каким-то чудом я его в детстве пропустил. Я выдернула свои руки из его хватки и парировала: -Нет, Шерлок, все гораздо банальнее. Он не сдвинулся с места и скептически выгнул бровь, когда я попыталась выбраться из его постели: -Неа, лежи. Ещё меня садистом называла,- устало выдохнул шатен, падая обратно на подушку,- так в чем дело? Что за концерт сорока слонов с утра пораньше? -Ну, твоя мать попросила меня проверить, где ты, и позвать к завтраку. Швед крякнул от удивления и, заметив, что я почти поднялась с кровати, ухватил меня за талию и уронил обратно, снова нависнув надо мной и задумчиво поглаживая губами кончик моего носа. Смотря мне в глаза, он задумчиво протянул: -Ещё и с матушкой моей ухитрилась пересечься. Как выжила? Я ошеломлённо уставилась на него. То есть у него настолько недружелюбная мать? -Видимо, повезло. Он хмыкнул: -Не то слово. И как тебе она? Я немного растерялась: -Ну... видно, что строгая и прямолинейная. Александр усмехнулся: -А ещё от неё тянет смыться в другую страну. Я нахмурилась, добавляя: -Ещё она почему-то удивилась тому, что я вышла из своей комнаты, и намекнула, что ожидала увидеть меня выходящей из какой-то другой. Александр замер, словно олень в лучах прожектора, и озадаченно посмотрел на меня. Он вдруг наклонился ниже и, увидев мое недоумение от его реакции и искреннее непонимание, в чем проблема, успокоенно выдохнул, выпуская меня на свободу. -Собирай шмотки, Каттен. Ты сегодня же переезжаешь. Я обернулась через плечо, поднимаясь с кровати, и поинтересовалась: -Куда? В Англию? Мужчина оказался позади меня и шепнул мне на ушко: -Черта с два. Ты переезжаешь ко мне. Я резко развернулась и чуть не столкнулась с ним лбами: -Это ещё зачем? Один мой знакомый вроде не хотел никого ущемлять одной комнатой на двоих. Не знаешь его случайно? Швед склонил голову вбок и издевательски хмыкнул: -Никогда о таком не слышал. И это был не вопрос, а факт. Пусть мать привыкает к мысли, что скоро в окрестностях Стокгольма будет обитать уже две миссис Нильсен. Я возмущённо скрестила руки на груди и сощурила глаза: -А если я против? Он вдруг резко притянул меня к себе и жадно впился своими губами в мои губы. Я издала протестующий звук, но спустя пару мгновений мне абсолютно расхотелось сопротивляться. Я поцеловала его в ответ, выдыхая ему в рот, и мои руки сцепились в кольцо вокруг его плеч. Если бы не его руки, бережно удерживающие меня за талию, я бы рухнула на пол, не в силах совладать с подкосившимися коленками. Оторвавшись от меня так же внезапно, как он на меня набросился, мужчина, хитро улыбаясь, отстранился и, погладив меня по щеке, произнёс: -Ага, против она. Не ври хотя бы себе.