Not miss a thing

Вернувшись к нашей цветистой компании с результатами конкурса, что играли против меня, я все никак не мог отделаться от одного странного ощущения. Это ощущение преследует меня уже давно, причём я никак не могу понять, что же меня, собственно, беспокоит. Интуиция никогда не была моей сильной стороной, но почему-то я чувствовал, что эта поездка выйдет далеко не самой однозначной. Ещё в аэропорту во мне как будто поселился воинственный параноик. Не покидало ощущение того, что за нами кто-то следит. Однако стоило мне повернуться, как я осознавал, что там никого не было. Без доказательств пугать Агату, которая вроде бы только только немного пришла в себя после случившегося летом, я не хотел, оставляя свои домыслы при себе, хоть мне и казалось, что за нами неотступно следовал кто-то очень кудрявый. Мельком оглядев улыбающуюся Агату, я немного расслабился. Хоть она до сих пор продолжает порой бесить меня своей непокорностью, в одном я был уверен точно: она не со зла. Просто в ее жизни скопилось слишком много накладывающих на ее характер не самый приятный оттенок событий. Мы с ней были во многом похожи. Обоим уже довелось терять близких людей. Мы оба далеко не сразу начинали доверять людям. Да и вообще нам обоим было проще спрятать собственную боль за не всегда уместным сарказмом, чем сказать о ней прямо. Бесит ли это? Немного. Но учитывая, что я и сам тот ещё подарок, это определенно было взаимно. Девушка вдруг начала немного подпрыгивать на месте, растирая ладонями свои плечи. В душе начало закипать недовольство: когда эта упрямица, наконец, начнёт меня слушать? Я же переживаю за неё, черт возьми. Заболеет же. Смерив ее строгим взглядом и подозревая, что на неё он никак не подействует, констатирую факт, устало качая головой: - А говорила, не мёрзнешь. Закутавшись в свою лыжную куртку, девушка лишь улыбнулась: - Да я бы и в скафандре замёрзла в этом снегу. Не заводись, Алекс. Снова возведя глаза к небу и мысленно поинтересовавшись, за какие прошлые грехи на меня свалилось такое упрямое счастье, как Агата Харрис, слышу громкие хлопки от салютов, что запускали здесь в честь праздника. Краем глаза я все же успел заметить, как моя девушка подскочила, словно ужаленная, и быстро выпрямилась в попытке принять самый непринужденный в мире вид. Натянув на лицо нарочито улыбчивую и счастливую маску, что она частенько носила на себе, пытаясь скрыть ото всех свой внутренний ад, Агата поторопила нашу компанию, чтобы мы всё-таки увидели причину недавнего шума и, как ей казалось, незаметно, положила ладонь куда-то в район сердца, что-то проверяя. Ее спектакль я научился распознавать уже давно. Ещё тогда, когда ее особняк был цел, жизнь спокойна, а Аннет Сильвер-Харрис жива. То, как девушка закусывала губу, нервничая, пыталась найти, куда деть руки, неестественно широко улыбалась и пыталась избегать зрительного контакта с собеседником - осталось с ней и по сей день. Эти знаки красноречиво выдавали мне тот факт, что англичанка сейчас нервничает и пытается снова справиться со своим страхом или неуверенностью в чём-то самостоятельно, отвергая даже шанс помочь ей, развеять ее страх или защитить. Изменилось за эти полгода только одно: наше отношение друг к другу. Нет, мы по-прежнему периодически готовы друг друга убить, но это, скорее, особенность наших характеров, чем намертво укрепившееся беспричинное желание. Трудности сблизили нас настолько, насколько мы определенно не могли ожидать при нашем таком нестандартном знакомстве. Два абсолютно закрытых колючих человека, которые до этого были против целого мира практически в одиночку. Одна– вынужденно, другой – добровольно. Такие дикие, недоверчивые, одинокие, но каким-то образом сумевшие найти друг в друге то, чего им так не доставало. Заметив, что Макото и Рэйч маячат где-то впереди, подхожу к Агате, которая так и стоит, уставившись в спины ребят и о чём-то задумавшись. Приобняв свою девушку за талию, уже привычным жестом целую ее в висок. По хрупкому телу пробежалась волна дрожи, светловолосая подняла на меня глаза, в которых все ещё плескались крупицы ее страха. Не желая давать пустых обещаний, но пытаясь ее успокоить, шепчу ей на ушко: - Ничего не бойся. Я же рядом. Агата посмотрела на меня так удивленно, будто пребывала в искренней уверенности, что научилась скрывать от меня свои эмоции и страх в частности. Это чувство следовало за ней по пятам, менялся только его градус: от самого легкого (когда она вывалилась на меня из стены после эпопеи с падением в колодец) до почти животного ужаса в моем доме (когда на волоске висела ее жизнь и, как ей тогда почудилось, наши с Рэйчел тоже). За время, что мы с ней вместе, я успел изучить ее настолько, что такие подозрения казались даже несколько обидными. Окинув девушку очередным изучающим взглядом, замечаю, что она нервно вцепилась в рукава своей куртки почти до побелевших костяшек на пальцах. Затравленный взгляд и едва заметная дрожь тоже выдавали ее с потрохами. С тихим вздохом обнимаю свою девочку, притягивая ближе: - Ну и что мне с тобой делать? Агата спрятала лицо на моей груди, обвивая руками мой пояс. В ее звонком голосе слышалась мягкая усмешка: - Спросишь тоже. Любить, кормить и никому не отдавать. Не сдержавшись и фыркнув куда-то ей в макушку, интересуюсь не без доли иронии: - Порядок соблюдать обязательно или можно вразброс твой нехитрый список воплощать? Англичанка хихикнула, наконец, обретая заново чуть больше признаков оптимизма. Это ж как ее напугал обыкновенный громкий звук. Хорошо хоть в этот раз приходит в себя чуть быстрее, чем в прошлый, а то мне уже было привычно не по себе, даже учитывая то, что я научился справляться с тем, что Агату иногда гложет. Громкие звуки по типу стуков и хлопков, рыжие шевелюры в толпе, частые ночные кошмары, периодическая паранойя из-за ощущения, что за ней продолжают следить,- все это пугало ее, делало слабее и впечатлительнее, чем она привыкла быть. Да и иногда это все перекидывалось на меня, заставляя перепроверять все вокруг и снова обретать несокрушимую уверенность, что контроль все ещё в моих руках. Слабая улыбка скользила в дорогом мне голосе: - Ну, можно сказать, что сегодня меня только покормили. Последующий порядок строго соблюдать не обязательно, но от компонентов я бы не отказалась. Преувеличенно шокированно приподнимаю брови, чуть отстраняясь: - Огромная оплошность с моей стороны. Надеюсь, уже навёрстываю упущенное. Мягко подталкивая девушку в сторону давно скрывшихся Рэйчел и Сэма, спрашиваю: - Ты уверена, что все нормально, котёнок? Агата рассеянно кивнула, не поднимая на меня глаз. Я уже хотел оставить эту тему, понимая, что она опять ушла в себя и вряд ли захочет это мусолить, но девушка вдруг заговорила, прижимаясь щекой к моему плечу и глядя куда-то вдаль, на весело взрывающиеся огни фейерверков. - Я так устала, Алекс. Я пытаюсь быть сильной, как раньше, но у меня не получается. Осторожно запускаю ладонь в ее мягкие шелковистые волосы, от которых исходит аромат цветочного шампуня. Поглаживаю, невольно запутываясь в непослушных прядках, обращаясь в слух. - Я... пугаюсь каждой мелочи и это меня саму уже бесит. Никто не верит в то, что я способна справиться с чем-то сама, и самое худшее, что я тоже перестаю в это верить. Все норовят показать, как лучше, или упрекнуть в том, что в одиночку я ничего не стою. Слова моей маленькой каттен звучали как-то горько. Последовавший за ними всхлип, как будто провёл по сердцу осколком стекла. Руки непроизвольно сжимаются крепче на ее талии и плечах. Когда она только научится понимать, что ей совершенно необязательно быть сильной все время? Необязательно бороться со своими проблемами в одиночку, да и соответствовать всем чужим ожиданиям- это скорее дорога в персональный ад. - Идеальных не существует, Агата. Это нормально - не быть супергероиней в глазах окружающих. Тебе совершенно необязательно становиться самой сильной и непробиваемой, если ты сама этого не хочешь. Девушка обняла меня, неосознанно перебирая в пальцах подол моей куртки. Едва слышно прошептала: - Здесь дело не в «хочу», а в «необходимо». Один раз я уже пыталась казаться той, кем до конца не являлась, и это чуть не стоило вам жизней. И... Она запнулась, но выдохнула: - Но все же это стоило жизни кое-кому ещё... Прижав девушку крепче к себе, и устраивая подбородок на ее волосах, отвечаю, будучи уверенным в каждом своём слове: - Каттен, тогда ты стояла перед выбором: либо ты, либо он. Шанса отказаться от выбора не было. Он пытался загнать тебя в ловушку, но в итоге сам в неё и попал. Выбирать себя , а не своего несостоявшегося убийцу в этом конкретном случае - естественно. Она прошелестела: - Но... Понимая, что в этих метаниях есть доля и моей собственной вины, приподнимаю ее лицо к себе, заглядывая в глаза цвета лета и надеясь отвлечь ее от приступа самоуничижения: - Прости за то, что вообще допустил эту ситуацию. Я... Я попался в ловушку, я неидеальный. Ужасно, правда?- интересуюсь у девушки с нервным смешком. Вроде бы и с долей шутки спросил, надеясь увидеть ее улыбку. А вроде бы и только что ей признался, что считаю виноватым и себя в не меньшей степени. Признал свою слабость тогда. Мне сложно говорить о своих ошибках, хоть и совершаю я их порой гораздо чаще, чем мое окружение, но иногда это нужно. Иногда признать свою слабость- становится первым шагом к силе, причём не только своей собственной. Ее маленькие ладошки нежно обхватили мое лицо, не давая отвернуться. Агата неосознанно закусила губу, склоняя голову набок и внимательно изучая мои глаза. Голос девушки даже не задрожал, когда она произнесла: - Я считаю тебя идеальным. И не виню тебя в том, что тогда произошло. Только не тебя. Словами не передать, какая тяжесть только что упала с моих плеч. Хоть и вышло нечестно, что плохо было Агате, но она все же попыталась помочь мне. Эта черта характера девушки была одной из многих, которые я в ней любил, хоть и не всегда был согласен с тем, как она заставляла девушку порой поступать. И да, естественно, слово «любил» пока так у меня и не вырвалось, потому что, как бы это глупо ни звучало, мне было страшно услышать, что это не взаимно. Да и уверен ли я, что это чувство именно любовь, ведь такое со мной впервые? Не хочу случайно обмануть ее, ошибившись. Скажу ей, когда полностью в этом разберусь. Пробегаюсь по ней глазами, и сердце сжимается от понимания, что как бы там ни было, Агата определенно занимает в моей душе достаточно места. Одни испуганные слезящиеся глаза этой девушки вызывают у меня желание спрятать ее от всего мира, укрыть в безопасности и наказать ее обидчиков так, чтобы им в голову не пришло снова соваться. Хотелось видеть ее искреннюю улыбку, поборов горькие слёзы. Хотелось слышать ее спокойное дыхание, кутая девушку в объятиях, пока она спит на моей груди, не давая повернуться. Черт, с каких пор я стал таким сентиментальным? Чуть поворачиваю голову, целуя ее запястье и притягивая к себе. Девушка улыбается и целует меня. Осторожно, трепетно, но в очередной раз срывая мне крышу. Ее губы были солеными на вкус из-за недавних слез, но я чувствовал, как они медленно, но верно растягиваются в слабой улыбке. Рождественский фейерверк рассыпался над нашими головами, дробясь на снопы искр самых причудливых форм, но мне не было никакого дела до них. Дело было только до неё, хрупкой блондинки, что заставляла меня испытывать слишком много чувств одновременно, даже не осознавая этого. И которая умудряется заставлять меня так за нее волноваться, что я просто физически не успеваю думать о себе. Девушка опустила глаза, вжимаясь лбом в мою грудь. Она тихо спросила: - Как ты это делаешь? Искренне не понимая, что она имеет ввиду, я уточнил, проводя ладонью по ее спине: - Что именно, лилла каттен? Агата задумчиво протянула: - У меня иногда ощущение, что ты читаешь мои мысли, и знаешь обо мне гораздо больше, чем я сама. Как? Усмехаюсь, зарываясь носом в ее кудрявую макушку и глубоко вдыхая: - Если я скажу правду, пропадёт все очарование интриги. Девушка недовольно дернулась, пытаясь отстраниться, но я не дал ей так поступить: - Главное, запомни, что я на твоей стороне, и не позволю ни тебе самой, ни тем более другим навредить тебе. А чтение мыслей спиши на мою страсть к детективщине, конкретнее не скажу. Прозвучало как-то чересчур пафосно, но меня это не беспокоило. Агата ухмыльнулась, робко кивая и немного отворачиваясь в сторону фейерверков, окончательно перестав сжиматься от их грохота. Встав за ее спиной, обнимаю девушку за тонкую талию, устраивая подбородок на ее плече и касаясь ее щеки своей. Когда она подаётся ближе и расслабленно кладёт ладони на мои, я в очередной раз отчётливо осознаю, что меня переполняет что-то тёплое и нежное по отношению к этой девушке. Хоть я и надеюсь, что она это видит, и все очевидно без слов, когда-нибудь я всё-таки смогу собрать весь этот круговорот эмоций в одну такую короткую, но такую необходимую фразу. А на пути к этому я попытаюсь оградить ее от всего того кошмара, что следует за ней по пятам. Прав на ошибки у меня больше не осталось.