В дураках

      Когда его прижали к стенке, в голове пронеслась лишь одна мысль: «Опять?».       -Ты…! Какого чёрта ты творишь?! Ты что, не видишь, что Изуку в тебя влюблён?! Так раз вы переспали, зачем ты убрал ему все воспоминания?! Ты хоть понимаешь, как ему сейчас плохо?!       Йору опустил глаза, с усталым вздохом, опираясь спиной о стену позади себя, и скрещивая руки на груди.       «Опять…»       Вокруг было пусто, ни души. Пустой школьный коридор. За поворотом, в который его затянули, было светло. А как только он выйдет… ну, как выйдет, выглянет, увидит темноту. А после его затащат обратно. Он знал это, а потому даже не осмотрелся по сторонам, оставаясь в том же положении, что и с самого начала: прижатый у стеночки любовник.       Он бы даже посмеялся, если бы не надоело. Он смеялся в прошлый раз: громко и прямо в чужое лицо, а после хрипло, ведь его сломали и заставили давиться кровью, глотать гадкую дрянь, водопадами падающую в горло.       Он вспомнил вкус, и непроизвольно провёл языком по обветренным губам.       Но он, кажется, привык. И для него больше не было крови на языке, зубах и дёснах. То как она стекала по губам к подбородку, дарило чувство стабильности. А казалось бы, это началось недавно. Он явно свихнулся, раз готов уже самостоятельно провоцировать, чтобы его глотку наполнили, а он задыхался от горячей жидкости, беспощадно, будто бы он не человек, а фонтан какой-то.       Но сейчас он вновь как новенький. Даже как-то жаль.       Он хотел попросту проснуться, ведь уже порядком устал от этого дерьма, явно влияющего на его ментальное здоровье.       Ртутные глаза яростно забурлили.       -Я с кем разговариваю?! — кулак впечатался рядом с головой, оставляя вмятину. От громкого удара у уха, темноглазый закрыл глаза, вздрагивая. Сердце, в испуге, забилось так громко, будто сумасшедшее, будто хотело покинуть тело, и убежать подальше.       Он всё ещё боится, или это ему сон острых ощущений прибавляет, чтобы восторга было побольше?       Юноша мягко, чтобы не спровоцировать, постарался отодвинуть от себя чужое напряжённое тело, но у него это, конечно, не вышло. Вздох снова сорвался с губ, но на этот раз более обречённо и сломано. Он поднёс руки к пуговицам на рубашке, задумчиво водя по ним большим пальцем.       А ведь в первый раз я так надеялся на то, что под вами.       -Со мной, — всё же отозвался Пользователь, вернув усталый, сюда подойдёт заёбанный, взгляд. — так… чего ты хочешь? Иди, утешь его. Разве не прекрасная возможность сблизиться?       -Он хочет тебя, а не меня, пустоголовый эгоист!       С губ сорвался невольный раздражённый смешок, а в груди забился дикий ужас.       -И? Что ты предлагаешь? — проговорил он, уже чувствуя, как кончается воздух. — Ты же говорил, что я плохой, так зачем? — звучит сардонически.       -Он тебя любит, — сорвался на рык парень, заставляя в страхе сжаться. Сердце зашлось в бешеных ударах, а дыхание будто и вовсе прекратилось. — если ты не подойдёшь к нему… ты хоть понимаешь, что ты сделал?! — слова застряли в горле, заставляя давиться ими.       -Отойди… — сипло рыкнул он, зарываясь пятернёй в волосы, чтобы привести себя из состояния «сопливый», в состояние «бойкий».       Мысль в голове забилась, как сумасшедшая в припадке, и с губ быстрым лепетом полилось:       -Я должен был это сделать. Я правда не хотел этого. Никогда не хотел, но я должен, иначе я умру.       -Что за бред ты несёшь?! — разъярённо вскрикнул он, хватая юношу за горло, сдавливая.       О Боги, он выкрикнул это!       Непроизвольно сглотнув, продолжил:       -Я бы умер! — слабо выкрикнул, царапаясь, и стараясь убрать чужие руки от себя. Но, чем больше он старался, тем сильнее те давили и он почувствовал, как воздух кончается вместе с хрустом гортани. И всё будто замирает.       Впервые, он не просыпается сразу же, только ломается его шея. Он не знает, что будет дальше.       Озлобленное, но всё такое же красивое, лицо застыло, а справа послышалось цоканье:       -Ц-ц-ц, Пользователь, — Йору вздрогнул, понимая, что голос ему знаком. Знаком, ведь этот голос принадлежал когда-то ему. Глаза тут же посмотрели вбок, на замаячившую высокую женскую фигурку в чёрной одёжке, словно бы у неё траур.       Вот только её личико лучилось равнодушием.       Тонкие губы были растянуты в слащавой улыбочке, а большие чёрные глазки распахиваются в восторге, оглядывая двух юношей, застывших в явно занятной для неё позе.       Йору булькает, приоткрывая рот. Из глаз, словно рекой, капают слёзы.       -Конечно помогу, — кивнула система и подошла ближе, нависая над Хякки. Раньше, оказывается, она была высокой. Намного выше, чем сейчас.       Взгляд вновь метнулся на Гина и та, словно мечтательно, вздохнула, опираясь локтём об его плечо. Руки любовно оглаживают перекошенное лицо. — Ох, простите, — та резко отпорхнула от Цуру и сделала шаг к рыжему. Её пальцы аккуратно разжали чужие, и Пользователь упал на колени. Ноги его не держали, он вообще не мог пошевелиться. Его гортань была сломана, и ему оставалось только булькать, пытаясь сглотнуть.       Девушка обошла его и также присела на колени, прижимаясь со спины, обнимая, как будто стараясь обогреть. Её руки с многочисленными шрамами и родинками, почти невесомо, огладили шею.       -Пользователь, — промурлыкал женский голос ему на ухо, пока ладони перешли на щёки. Её пальцы, словно лёгкий ветерок, касались губ. — хотите получить от меня подарок? — Хякки опять булькнул, стараясь произнести хотя бы что-то.       Пальцы проникли в рот, поглаживая кончик языка. Парень возмущённо захлебнулся и те вошли дальше.       По языку гулял солёный медный привкус, заставляя содрогаться в тошноте.       Девчушка ногами подтянула его ближе к себе, к эфемерному телу. Тот ухватился за её колени, когда те перекрестились вокруг него, не давая двигаться. — Вы, верно, задаётесь вопросом какой? — два пальца — средний и указательный — крепко зажали язык между собой. — Знаете, Ваша жизнь мне интересна. Предыдущая, пока что. Но я всё жду, когда Вы станете такой, какой были. Ваша смерть воистину трагична, но столь романтична, что я пересматриваю этот момент почти всегда!       «Звучит как издевательство! Мне упал кирпич на голову, а ты тут театральничаешь!». — он постарался сделать хоть что-то, ведь болевой шок наконец прошёл, и он мог успешно двигаться.       -Зато при каких обстоятельствах! — жизнерадостно рассмеялась та. — Любовь, ох уж эта любовь~       Йору застыл.       -Что значит «любовь, ох уж эта любовь»?       -Информация заблокирована, — томно прошептала та и захихикала, когда парень гневно зарычал, начиная царапаться.       «Мои воспоминания — подделка?»       -Скорее малый огрызок, — тихо, будто раздражённо, произнесла система. Ну хоть что-то. — Ваше сознание, из-за травмы, закрыло Вам все воспоминания.       -Ты можешь их вернуть? — Йору округлил глаза: для него это было неожиданностью, что, оказывается, не все воспоминания из прошлой жизни ему открыты. Ему было любопытно, что такого произошло, раз у него какая-то там психологическая травма.       -К сожалению, нет.       И пальцы задвигались то глубже к горлу, то ближе к кончику языка, то изгибаясь, то царапая короткими ноготками. Он в шоке округлил глаза и постарался сжать челюсти, но те будто и не его, никак не хотели закрываться. — Из-за этого я расстроена. Я уверена, что ты бы была более… настойчивой? — Пользователь заметил: система впервые обратилась к нему на «ты». Ногти вцепились в язык, заставляя задёргаться и вскрикнуть. Шея хрустнула вновь и крик оборвался, будто захлебнувшись. — да ладно тебе, тебе сломали шею, и ты даже не пискнул, а тут лишь твой язычок, — юноша стал вырываться, внутренне проклиная девушку, крепко удерживающую его всеми конечностями. Тот вцепился в колени девушки, пытаясь опереться об них, и встать. — К сожалению, мне нельзя рассказать тебе то, что я видела. Ведь под нагрузкой болезненных воспоминаний ты сойдёшь с ума, а нам обоим это невыгодно, верно? Но я специально подстроила парочку ситуаций, чтобы они были похожи на твои из прошлой, — усмехнулись ему в ухо. — я подарю тебе ещё, ты ведь хочешь вспомнить, Лия?       И попаданец проснулся.

***

      -Ай! — юноша цыкнул и сунул кончик мизинца в рот. Опять. Он наткнулся взглядом на ходящую то сюда, то туда, Амэю, и в порыве выкрикнул: — Я вам швея, что ли?!       -Работай давай, — хмыкнули ему в ответ и Йору поник. Под его глазами залегли синяки, а сам он выглядел так, словно только выбрался из гроба. Его, когда-то рыжие, огненные волосы потускнели, и стали походить на застарелую мочалку.       Он убрал остатки нити из ушка иглы и взял новую, вдевая заместо старой. Сделал петлю и вдел туда иголку, делая стежок.       Он ещё неделю назад начал проклинать себя за то, что проболтался о том, что умеет шить, хоть и коряво. Или это ему сейчас просто не хочется, поэтому он и переделывает вышивку уже, казалось, сотый раз.       Классная комната была наполнена бело-чёрными тканями, разными кружевами и ленточками с нитками.       На полу валялась разная яркая бумага, тушь, кисти, ножницы… и тому подобное, что не перечислить и за час. Также, на полу валялись мужские воодушевлённые тела, яро обсуждая, какой приз они словили.       «Ну-ну, » — парней хотелось окатить истиной, словно холодной водой, но ему приказали молчать, иначе чулки и юбку будет носить ещё и он. — «бедные и наивные дети…».       Кацуо, сидящий рядом, нервно хихикнул и похлопал его по плечу:       -Не смотри на них так будто у них кто-то умер, а то тебе влетит от Рэйко, — хмыкнул на это и мельком взглянул на старосту, придирчиво оглядывая форму. Она выглядела непривычно серьёзно со своими очками в тёмно-зелёной оправе и волосами в пучке, подвязанном какой-то кружевной лентой… тихий смешок вырвался у него из рта. Видимо, Кодоку опять перепутала свою ленту для волос с кружевом для рукавов.       Они говорили про ленты для волос, про то, что резинки же удобнее, но девушка стойко держала оборону, дипломатично отвечая, что вкусы у всех субъективны, и ей нравятся ленты, да и она к ним привыкла.       Смех вновь заполнил кабинет и староста обернулась на тела развалившиеся на полу:       -Работаем оперативнее, у нас фестиваль через два дня, — юноши заткнулись и снова уткнулись в плакаты, периодически прося канцелярию у друг друга.       Короче говоря, как и сказала Кодоку, у них фестиваль. Культурный фестиваль.       Йору вообще не знал, что можно было бы придумать — фантазия у него была посредственная. Девушки активно переговаривались, планируя разыграть какую-нибудь сценку, а парни… а что парни? Сидели и, почти единодушно, предложили кафе с горничными. Вероятно, представить не трудно: шесть девушек против одиннадцати спермотоксикозников. Почему одиннадцать, а не четырнадцать? Да потому что не только Хякки почуял подвох, после того, как девчушки, словно демоницы, заухмылялись, вдруг соглашаясь. Кацуо и Гин тоже.       Хикари вообще, от греха подальше, начал бить себя везде, лишь бы удача поскорее к нему пришла. Так ещё и заодно Хякки выписал удачливый подзатыльник и они стояли и молились, чтобы в эту вакханалию не втянули их.       В план их посвятили уже на следующий день: горничными будут не нежные и прекрасные девушки, а — опустим все грубости в сторону мужской половины, — мужики.       Кацуо тогда вёл себя тише обычного — молчал полностью, в общем, — и лишь мило улыбался Амэе, которая заботливо спрашивала, не откусил ли он себе язык от радости.       Сейчас они шили форму и делали плакаты, планировали меню и многое другое.       Взгляд случайно наткнулся на парня, сидящего на последней парте в куче из бумаг и разноцветных ручек, рядом стояла девушка с волосами розового цвета, которые ассоциироварились только с сахарной ватой в ларьках, которую покупали его спутники, когда они ездили в летний лагерь. Сам он сахарную вату терпеть не мог. Однако, если он скажет, что та выглядит не вкусно — соврёт.       Цуру сидел с очками на переносице, которые в последний месяц стал носить постоянно. Как понял Хякки из подслушанных обрывков разговоров, у него ухудшилось зрение и он не мог нормально что-то делать, всё время спотыкаясь или ударяясь обо всё, что возможно и невозможно.       Видимо почувствовав, что на него кто-то смотрит, он вскинул голову, осматривая помещение, и Пользователь опустил глаза на свои пальцы, держащие мягкую ткань с иголкой.       Прошёл уже месяц с того дня, когда их статус отношений заблокировался.       Успокоившись, и, наконец, давая волю трезвым мыслям, он догадался, что за потерей баллов стоит никто иной, как Изуку Мидория. Иначе почему Цуру так быстро возненавидел его? Только Деку имел на него такое сильное влияние, которое в один щелчок могло разрушить многолетний фундамент их отношений.       Думать о том когда и при каких условиях это произошло, было бесполезно, да и неважно. Что ему это даст? Да и он более-менее обрисовал ситуацию, так что знал, чего ожидать, если они с Цуру заговорят об этом.       Он, как будто под гипнозом, прижал кончик иглы к подушечке большого пальца левой руки, делая прокол. И ещё. Крупная капля стала собираться, и уже хотела скользнуть вниз, как он слизнул её, ощущая вкус металла. Его затошнило.       Сон заиграл перед глазами и он почувствовал, как задыхается, словно наяву чувствуя, как горло хрустит в хватке горячих пальцев.       Он резко встал и быстрым шагом зашагал за пределы кабинета.       «Дебил, вот нахрена ты это сделал?»

***

      Этот вопрос начал всплывать в его голове всё чаще. Но он никак не мог найти нормального ответа. Нет, он мог, но чтобы ругаться матом было не совсем то настроение. Да и люди вокруг ходят, а ходить с ярлыком «шизик» он не хотел, ибо в последнее время его стали часто узнавать и подходить. Информация о нём передавалась из уст в уста, и он стал заметно так паниковать, не понимая, что происходит.       -Ты в последнее время слишком хмурый, — как-то раз ворвалась в его мысли Ямада Чо. — и молчаливый. Советую молчать дальше. Симпатичнее выглядишь.       Он так и не совсем разобрался, комплимент это или же завуалированная подколка. Видимо, всё вместе.       На его лице застыла нервная улыбка.       -Так что… дашь свой номер? — спросила какая-то девчушка, остановившая его где-то минут пятнадцать назад, и всё это время что-то говорившая.       -Номер? — сначала не понял он, а после вздрогнул. — Мне, как бы, идти надо…       -Что?! Нет?! — её красные глаза полыхнули гневом, но уже через секунду он поутих. — Почему нет? Мы можем погулять, повстречаться, разве нет?       -Разве нет, — хмыкнул он, наконец соориентировавшись, и пошёл в кабинет, где его ждали его одноклассники. Они специально, чтобы всё подготовить, встали и пришли в школу пораньше. К тому же, нужно же ещё надеть форму на мальчишек, а те явно будут против.       Из всей этой ситуации не сложно понять, что он спит на ходу. Он не спал уже два дня и отказывался вступать в сон без сражения: пил кофе, ел энергетические батончики, бил себя учебником по истории героев… но его глаза упрямо слипались.       Он сам и не заметил, как влетел в дверной косяк, стукаясь лбом. Боль вернула его в реальность.       Ртутные глаза внезапно оказавшиеся ближе, чем за весь месяц их совместной молчанки, то бишь на расстоянии вытянутой руки, заставили его застыть.       -Доброе утро, — не выдержал он, почти две секунды, которые казались вечностью, простояв в ступоре.       -Доброе, — приподняв бровь, отозвался парень и отошёл, пропуская, и смотря куда-то позади него.       -Здрасте~ — прозвучал голос позади, и его плечи обхватила чужая рука, а на переферии показалось воодушевлённое лицо Хикари. — Хякки, ты опоздал! Я везде тебя искал! Ты бы видел, что здесь происходило!       Йору расслабился и стал слушать то, как парней заставляли переодеваться в горничных. Собственно, это произошло насильно.       -А тебе идёт юбка, Шизуко, сразу как-то естественнее выглядишь, — хмыкнул, когда к нему повернулся весь красный Варуй, и даже его враждебное выражение лица не делало картину менее милее.       -Заткнись, тупой придурок! — его лицо вспыхнуло ещё больше.       Подол юбки скрывал ноги полностью, да и сама форма была, так сказать, старшей версией привычной и открытой. Это было сделано, чтобы пол нельзя было определить: всё же, девушки не хотели так сильно унижать бедных ребят.       Сейчас они все стояли уже одетые в стандартную форму горничной с длинным подолом и рукавами. На их головах были парики под цвет шевелюры. Причёской был обычный пучок, да и чепчик.       -А почему они н-не…?! — взвизгнул Варуй, уже слившись с ярко-красной прядью своих волос, находящихся в чепчике, и указывая на троих единственных парней не в форме.       -Так всё, идёмте, нам пора! — Амэя подхватила его под руку и потащила из кабинета, всучивая коробку с какой-то тканью.

***

      -Омлет готов, — оповестил он, вытирая пот со лба. Делать это было просто, ведь его чёлка была заколота заколкой наверх.       -Да-да, — хмыкнули ему и подхватили тарелку, ставя на поднос к остальным блюдам из заказа. Варуй изящно оправил юбку и также изящно поднял поднос, уходя с кухни.       Фестиваль начался час назад, а он уже устал. Голова болела, отчаянно пытаясь заставить своего хозяина поспать.       -Тебе плохо? Ты бледный, — Рэйко коснулась тыльной стороной ладони его лба, вздрагивая. — да ты горячий!       «Всего два дня не спал, а мне уже плохо! Какой я слабак!»       -Всё в порядке, честно, просто тут жарковато! — сказал он, показательно обмахнувшись рукой, будто веером.       Здесь и так уже были открыты все окна, работала вытяжка и кондиционер, поэтому неудивительно, что Кодоку замешкалась.       -Сходи, отдохни, — мягко коснулась его плеча девушка, улыбаясь. — там, вроде бы, уже пришли твои родственники…       То, что Сё и Ао пришли не было для него неожиданностью, но возможность уйти из этого адского котла было крайне соблазнительной, поэтому он, без зазрений совести, убежал в зал, где за столиком в углу сидела его маленькая семейка.       Помещение, которое они дерзко отвоевали у 1-А класса, было не очень большим, но достаточным, чтобы уместить в себе человек тридцать, так ещё при том, что они об друг друга не спотыкались. Вокруг висели плакаты, разнообразные декорации разных типажей. В воздухе витал аромат омлета.       Меню у них было довольно маленькое и лёгкое — в нём были блюда лишь для перекуса, ну, или, как назвал это Варуй: «Ужин для баб, сидящих на диете». Коротко, но как же передаёт суть.       -От работы отлыниваешь? — усмехнулась она, смотря на то, как её племянник, словно пёс при виде хозяина, чуть ли не хвостом виляет от радости.       -Что-то вроде того, — ответил он, распуская волосы, из уже порядком растрепавшегося пучка, чтобы сделать новый.       -Устал? — спросил Сё, отпивая чай со льдом.       -Там очень жарко, — старший Хякки предложил ему чай и он отпил пару глотков, сразу возвращая, и чувствуя, как внутри расползается спасительный холодок, от которого он едва не замурчал.       Вокруг будто наступила умиротворяющая тишина и попаданец, чувствуя, как уже проваливается в сон, быстро встал, кинув на прощание: «Я пошёл~», и побежал обратно на кухню, вновь успев налететь на кого-то.

***

      -Я удивлён, что никто ещё не понял…       -Как по мне, так их от девушек и не отличить. Они, конечно, крупнее, но это единственное отличие, — фыркнул весь раскрасневшийся Йору, старательно взбивая яйца палочками.       Кацуо, пристроившийся к его плечу и нарезающий зелёный лук, хмыкнул, оценивающе пробегаясь взглядом по их одноклассникам.       -Они, вероятно, все употели, — Хякки также прижался к нему: Хикари какого-то хрена был холодный как лёд, что довольно-таки помогало не упасть в обморок от жара.       И стояли они прекрасным дуэтом — печка и холодильник.       Сейчас, кстати, у них был перерыв.       Гин куда-то смотался (предположительно вышел отдохнуть), девчонки тоже убежали посмотреть что там у других классов, мальчишки же быстро скинули с себя форму и побежали развлекаться, а их оставили делать заготовки. В пять часов дня они уже заканчивают, так что осталось всего два часа и всё.       -Вы с Цуру в последнее время не общаетесь…       -Хикари, не суй свой нос туда, куда не просят, — глухо прорычал он, а поняв, что повёл себя грубо, опустил глаза и извинился.       Рука на его плече чуть сжалась.       -Нет, ты прав, я и в правду не должен лезть в твои дела, на то они и твои, верно? — подмигнул Кацуо, улыбаясь.       В его глазах что-то блеснуло лихорадочным блеском и Йору вздрогнул, почуяв интуитивно, что что-то шальное пришло к тому в голову.       -Мы же… мы же можем, я думаю, уже обращаться к друг другу по именам, как думаешь?       -Да, — облегчённо выдохнул Хякки. Кацуо мог придумать и что-то более шокирующее.       Дверь позади открылась и они обернулись, так и оставаясь бок о бок.       Внутри что-то панически забилось, стоило только зелёным глазам посмотреть в его. Изумруды заблестели, переливаясь словно на солнце тёплым блеском, а потом, те взглянули чуть в сторону.       Хикари захотелось закрыть спиной: если бы на него посмотрели так, словно сейчас сломают хребет — а ведь Изуку на это сейчас вполне способен, — он бы точно поджал хвост.       Но нет, Кацуо не только не вздрогнул, а даже пошутил:       -Так-так-так, посторонних не пускаем, ревизоров тоже… — и вновь подмигнул, отходя от своего компаньона-печки. — ну ладно, пустим, только ненадолго. Цу-Цу будет должен парочку яблок в карамели, да, Йору-чан? — и опять приобнял за плечи.       -Да?.. — слабо отозвался рыжий, но после подхватил увереннее и с вызовом: — Да-да-да~ санитарные нормы, Гин-чан, слышал?       -Какие ещё…       -Ай-яй-яй, не знать такое! — покачал головой они на пару с Хикари.       Цуру фыркнул и обернулся к Изуку:       -Подожди немного…       -Я подожду здесь, ладно? — парень улыбнулся легко и солнечно, и Гин, не смея нарушать эту улыбку, впервые появившуюся на лице его друга за этот месяц, ушёл в «комнату рабочего персонала».       Как только «серебряный принц» ушёл за дверь, улыбка спала с милого личика.       -Привет, семпай.       -Добрый день, — чинно склонил голову он, хотя где-то внутри что-то безудержно вопило непонятно отчего. Страх он почему-то чувствовать совершенно перестал.       -А со мной поздороваться? — обиженно надулся Кацуо.       Взгляд юноши снова вернулся к русоволосому, то ли специально не воспринимающему убийственный взгляд всерьёз, то ли просто из-за непонимания.       -Можно с тобой…       -Мы заняты, — миролюбиво улыбнулся Кацуо, за что получил открытый раздражённый взгляд и оскал.       -Я к тебе не…       -А я к тебе да, — перебил его обладатель удачи. — нужно уважительно разговаривать со старшими. Тебя что, мать этому не научила? — сделав голову чуть в бок, удивился парень. — Йору-чан, это же тот кохай, о котором ты говорил, да?       «Не рой мне могилу!» — однако вслух сказал какое-то слабое «да», нервно улыбаясь.       -Непохож, — протянул тот, цепко оглядывая разгневанного главного героя.       Дверь, за которой скрылся Гин, открылась и из неё вышел всё тот же.       -Изуку, иди, я сейчас, — махнул рукой он. Серебряновласый был одет уже в уличную одежду (то бишь в клетчатые брюки песочного цвета и белую рубашку с закатанными до локтя рукавами).       Слегка залипнув на парнишке, он упустил из виду уход его личного собственнического проклятия на ближайшие годика два-три.       -Собирайтесь, — юноша повернулся к ним. — заканчиваем сейчас, так как какой-то там 3 класс, оказывается, забронировал комнату, и сейчас мы им мешаем.       -А для кого мы это…       -У вас и так ничего не заготовлено, — фыркнул Цуру, скрещивая руки на груди. — Хякки, — попаданец вздрогнул от неожиданного обращения по фамилии. — нам нужно поговорить. Приберёшься пока, Хикари? Я ненадолго его заберу.       -Не вопрос!       Гин махнул рукой, приглашая пойти с ним. И он пошёл, несмотря на дрожь в коленях и всплывающий образ перед глазами.

***

      -Так что…       -Хякки, — вновь резануло по ушам.       Вокруг было пусто, ни души. Пустой школьный коридор. За поворотом, в который его затянули, было светло.       Его затрясло больше, но его собеседник это совершенно не замечал, либо попросту игнорировал его мандраж и бледное испуганное лицо, покрытое холодным потом.       А как только он выйдет… ну, как выйдет, выглянет, увидит темноту. А после его затащат обратно.       -Хватит дрожать, выглядишь так, будто тебя сейчас убьют. — нахмурился парень в очках.       Йору вздрогнул и попытался унять дрожь.       Ртутные глаза оглядывали его, в них не было и намёка на неприязнь, которой одарила его система.       Он вздохнул: — Во-первых, я не собираюсь читать тебе нотации. Во-вторых… я хотел спросить у тебя кое-что.       -Что же?       Гин чуть нахмурился, помолчав некоторое мгновение, и вздохнул:       -Нет, ничего, — Цуру устало потёр переносицу. — пошли.       Красивая рука с длинными пальцами, которые впивались в его горло во сне, поднялась, в ожидании того, что её возьмут.       -Гин… — Хякки удивлённо посмотрел на него, ничего не понимая.       -Я уже взял твою куртку, пошли, — юноша подошёл ближе и взял того за руку, утягивая за собой, но рыжий встал как вкопанный.       Это что?.. Его простили? Так просто?!       -Чего ты встал? — обернулся на него друг детства. — Пошли, а то Хикари и тебя заставит убираться, — его серьёзное лицо сохранялось таковым ещё две секунды и он подмигнул, ухмыляясь, и вгоняя темноглазого в ещё большее непонимание. — давай.       Больше Йору не сопротивлялся и пошёл за ним.       А статус отношений так и остался заблокированным.

***

      -Зачем?! Лия, зачем?!       -О, Боже, Лиана, нахрен тебе он сдался? Да и к тому же, это он ко мне приставал, а не я! — возмутилась девушка с не по-славянски чёрными глазами.       Другая же, с радужкой болотного цвета, возмущённо выдохнула, и в привычной своей манере зашагала по комнате, меряя ту шагами.       Её пухлые губы были надуты, как и щёчки. Волосы собраны в небрежный пучок, который делал её ещё прекраснее. Лилия обожала их трогать. Как и их хозяйку.       -Лиана, — Лия подошла вплотную и девчушка немного запрокинула голову, чтобы взглянуть ей в лицо. С тех пор, как они выросли, и Лилия стала выше неё, та всегда наигранно дулась из-за этого.       Но вот сама девушка просто обожала это. Она знала, что сейчас её возлюбленная встанет на носочки, чтобы быть ближе. А когда они коснутся друг друга…       Та наклонилась и прошептала ей в губы, нежно улыбаясь:       -Мы были рождены друг для друга, я никогда никому тебя не отдам.