Моя жена

3 Несмотря на то, что он провел в седле несколько дней и всю последнюю ночь, Не Минцзюэ все ещё очень прямо держался в седле, мысли о невесте, к которой он едет, до сих пор заставляли его чувствовать гнев и отвращение. Не Минцзюэ стоял перед воротами в замок, готовый к противостоянию, он желал его больше, чем этой свадьбы. Его отец бы перевернулся в гробу, если узнал, что он вместо того, чтобы стереть с лица земли Вэнь, вступает с ними в брачный союз и даже приведёт одного из них в их дом, в их клан. Эти мысли были портили ему настроение. Вэнь Жохань и посол короля уже ждали его во дворе. - Добро пожаловать лидер клана Не, Не Минцзюэ. Приглашаем тебя и твоих братьев в дом, твои люди будут всем обеспечены, пусть они расставят палатки за внешней стеной. - использовал официальное приветствие Жохань. Несколько секунд Не Минцзюэ молчал, а после подал знак своим братьям спешиться. Оказавшись лицом к лицу с Вэнь Жохань, Не Минцзюэ крепко сжал рукоять своей сабли, а горло сжал спазм от желания обнажить ее и проткнуть грудь своего врага. - Мне это не по душе. - Сказал Не Минцзюэ, имея в виду брак и ситуацию в целом. - И я не в восторге, - легко отозвался Жохань. - Ты ничего не теряешь, - зло огрызнулся Минцзюэ, - это мне навязывают ветреную и легкомысленную жену. - Это моя дочь! - - Зло сощурился Жохань, показывая, что он недоволен подобным обращением к его крови. Усянь тут же вытащил меч и встал сбоку спереди Не Минцзюэ готовый защищать его. Минцзюэ видел как дрожали его мышцы, и каких усилий его брату стоило сдерживаться. Ситуация складывалась опасной. - Прекратить! - взревел посол короля. - Вы здесь выполнять волю короля. Он желает свадьбы, а не крови. - Убери оружие. - велел Минцзюэ Усяню. - Проходите в дом, - сказал спокойно Жохань, будто ничего не случилось сейчас, казалось, он совсем не расстроен этому браку, либо ему было безразлично куда и кому отдать дочь. - Моя жена предложит вам напитки и угощения, чтобы вы подкрепились с дороги. - К тому же, мне не терпится увидеть мою супругу, - с иронией в голосе ответил Минцзюэ. Все прошли в главный зал. Там их встретила стройная молодая женщина одетая вычурно богато, лицо её было нежным, но в глазах.. - холод и гниль. Она встретила их с улыбкой, которая могла бы принадлежать самой ядовитой и яркой змее, если бы та имела лицо человека. - Мадам Вэнь, - приветствовал её Не Минцзюэ, отвесив формальный приветственный поклон. -  Не Минцзюэ? - спросила она. - - Да, он Не Минцзюэ, - торжественным тоном произнёс Усянь, все ещё стоявший за спиной старшего брата. - Вы Мадам Вэнь? - утвердительно-вопросительно произнёс  Минцзюэ, одними глазами попросив Усяня больше не влезать в разговор и получив от него надутые губы и неохотный кивок.  Ох, его брат был тяжело управляем. Минцзюэ нравилась эта его черта, но сейчас было неподходящее для неё время. - Линцзяо, - поправила его женщина. - В конце концов, мы вот вот станем семьёй. От этих слов Минцзюэ почувствовал как заболели зубы, от того как сильно он сжал челюсть. - - Хорошо, Линцзяо, - он повернулся к своим братьям. - Это мои братья, Не Усянь и Хуайсан. Не Минцзюэ оглядел зал в котором они находились, казалось, что все Вэнь куда-то спрятались, настолько он был пуст, в нем были только он с братьями, посол и  родители невесты. - Я бы желал увидеть девушку с которой должен венчаться. Нам бы следовало познакомиться перед церемонией. - Лидер клана Не,- на лице Линцзяо появилось умоляющее выражение, - моя дочь, она чувствует себя не очень хорошо. Позвольте мне извиниться за неё. Она останется в постели, чтобы поправить здоровье и исполнить свой долг достойно перед вами и гостями завтра у алтаря. Вы можете задать мне все интересующие вас о моей дочери вопросы, я думаю, что сумею ответить на них максимально развёрнуто. - Я слышал что она.... нездорова. - Минцзюэ старался выражаться не резко. - Говори прямо, девица нездорова и не может быть ни хорошей женой, ни хорошей матерью способной выносить и родить наследника. Эта свадьба - безумие. Никаких проблем между нами она не может решить. - - Прорычал Усянь Вэнь Линцзяо выглядела так, словно хотела высечь Усяня кнутом, но голос её звучал мягко, даже кокетливо, только никого из присутствовавших НЕ этим было не обмануть. - Это все слухи. Она, имела, влюблённость, но это все таки был её жених! Как только выяснилось насколько это был низкий человек, брачный договор, конечно же, был расторгнут. Он оказался настолько недоволен этим решением, что распустил грязные слухи о моей дочери. Но и о вас ходит немало различных слухов. Вы должны согласиться со мной. Что не всем подобным разговорам можно доверять. - Она печально вздыхает, - все эти порочащие ее разговоры так сильно расстроили мою девочку, весь последний год она чувствует себя подавленной и разбитой, заболела на фоне этого. Теперь она не разговаривает, не слышит и порой может вести себя странно, но лекарь дает нам надежду на то, что она вернется к себе прежней. Я как мать умоляю вас быть к ней не слишком суровым и отложить... - мать невесты выглядит смущенной думает Минцзюэ. - Я бы хотела просить вас отложить первую брачную ночь до приезда в ваш дом. Чтобы она привыкла к вам и сумела принять свое будущее. Она такая ранимая. Минцзюэ ничего не ответил на это. Он не чувствовал в себе ни капли сочувствия ни к будущей невесте, ни к ее матери. Он не мог объяснить этого, но чувствовал ложь, в каждом сказанном этой женщиной слове. – Женись, и уберемся отсюда, – пробормотал Усянь тихо Минцзюэ. - Хочу оказаться подальше как можно скорее. - Проведем церемонию утром как можно раньше, - обратился к родителям невесты и послу Минцзюэ. - Мы не желаем оставаться на этой земле дольше необходимого. А сейчас мы бы хотели отдохнуть. 4 Ужин принесли в комнату к Ванцзи сегодня раньше обычно. Он был «скромным» как и всегда, полупрозрачный суп без мяса с парой кусочков овощей плавающий на дне. но помимо этого на подносе лежал кусок ароматного пирога и горячий травяной чай. Ванцзи очень редко имел возможность есть такие приятные и вкусные вещи, потому быстренько выпив свой пресный суп принялся за пирог с чаем. Сегодня его обнаружили наблюдающим за приездом жениха и свиты, Линцзяо. Как услышала это тут же велела запереть его в его комнате и не выпускать без ее разрешения. Не желает чтобы его кто-то увидел из будущих родственников и задавал неудобные вопросы, подумал тогда Ванцзи. Он не сопротивлялся и прошел за слугами. Её бы воля она держала его в в комнате всегда, а если бы не страх перед гневом Вэнь Сюй, то вовсе отравила. Она очень боялась Вэнь Сюй, который однажды чуть не убил её. Линцзяо тогда высекла 16 ти летнего Ванцзи кнутом и сломала ему ногу. Очень недоволен тогда был и отец, Вэнь Жохань. Жохань может и не замечал Ванцзи всю его жизнь, считая бесполезным из-за особенностей его тела, но он был его плоть и кровь, потому он запретил Линцзяо трогать его в будущем. Мачеха была женщиной умной, тщеславной., хитрой и властолюбивой - угрозу потерять высокое место услышала. С тех пор, ее издевательства не доходили до кровавых побоев и сломанных конечностей. На существование побоев указывали лишь синяки скрытые одеждой, а сломанные конечности заменяли злые слова и оскорбления. Увлеченный сладостью во рту он не обратил внимания на горьковатый вкус чая. Закончив свой ужин, он быстро лег спать, надеясь, что утром, у него возможно будет шанс хоть мельком увидеть свадебное торжество. Под утро Ванцзи проснулся от боли, боль была казалось в каждой клетке тела, особенно в голове и горле. Он попытался позвать на помощь, но из горла не вышло ни звука. Тишина, стояла вокруг него мертвая. Ванцзи еле вылез из постели, стоя на нетвёрдых ногах добрался до двери и стал стучать в неё. Стука не было, не было звука, который должен быть, когда кто-то бьёт в дерево. Я так ослаб, что даже удар выходит настолько тихим, беззвучным. - Была последняя мысль Ванцзи перед тем, как темнота поглотила его сознание. Когда Ванцзи очнулся во второй раз за это утро, вокруг него уже было много людей. Он не мог разобрать лиц. Лишь силуэты. Они его одевали. Потом его куда-то вели крепко держа под локоть, ткань на лице не позволяла разобрать куда и кто. Куда меня ведут? Кто вы? Почему так тихо? Хотел спросить Ванцзи, но горло так сильно болело. Что он не мог выдавить даже крохотный звук. Когда они остановились, за руку его держал уже кто-то другой, крепкая хватка и слабость в конечностях не позволяла убрать эту душную белую ткань с лица. Ничего не видно, не слышно, не может говорить. Он пытался сделать шаг назад. Все, что угодно сейчас будет лучше, чем эта оглушительная тишина окружающего его. Любой звук! Никогда в жизни он не был так напуган и одинок. Что бы его мачеха не задумала, он не позволит себя унижать и запугивать. Из чистого упрямства Ванцзи гордо вздернул подбородок, пусть под белой тканью этого никому и не видно.