Блокнот

Всё пошло не так сразу. Половина гостей ввалились в отель уже поддатые, оглашая лобби своим гомоном и нетрезвым смехом. Ну как половина – по факту оказалось, что треть: виновник торжества притащил с собой еще пятерых «сверх» оговоренного числа. Первое, о чем спросили парни – а на вид это были именно парни, мажоры какие-то, сынки своих богатых родителей, – было: — А где девчонки? Девчонок что, не будет? «Твою мать!» Ксения прикрыла глаза, делая глубокий вдох. Будет весело. Юра был прав. — Добрый вечер, меня зовут Ксения, я управляющая этим отелем. Располагайтесь. В вашем распоряжении ресторан, баня, сауна и бассейн, поле для гольфа, а программе - кабаре. Фактически для всех гостей забронированы номера. Андрей Витальевич, пожалуйста, давайте тогда начнем с регистрации, и будете отдыхать. Жених, смеясь и похлопывая дружбанов по плечам, направился к Reception, по пути не забыв окинуть девушку взглядом сверху донизу. Через 5 минут над холлом раздалось его звучное и смешливое: — Заселяемся, пацаны! И приступаем! Несколько постояльцев за столиками оглянулись. Управляющая прикрыла глаза второй раз. Накануне она сделала все, чтобы сплавить гостей отеля по всем возможным экскурсиям, охотам, рыбалкам и конным прогулкам. Она догадывалась, насколько шумной может быть тусовка подобного рода. Часть постояльцев согласились радостно, часть – нехотя, часть отказались наотрез. Что же, она их предупреждала… Девушка подошла к столикам и предложила гостям пересесть на веранду. Те с недовольным видом согласились. Они, видимо, уже пожалели, что не приняли накануне ее предложение. Жареным запахло спустя примерно минут сорок. Сначала эти юнцы еще пытались сохранять лицо, но первые шоты водки сделали свое дело. Началось какое-то безумие. Алкоголь лился рекой. Смех и маты раздавались на весь ресторан и прилегающую к нему территорию. Посуда билась. Они хватали за попы испуганных официанток и грубили Лёне. Ксения заняла свой наблюдательный пост и молилась, чтобы эта компания не разнесла им весь отель к чертям собачьим. Мечтала отделаться рестораном. Девушка вертела в руках телефон, пытаясь успокоиться. Она думала о постояльцах. Думала, какой удар по репутации «Гранда» может на самом деле нанести эта вечеринка. А вот чем думал Лев Глебович, ей было совершенно неясно. Не полагал же он, что этот мальчишник будет похож на заседание ученых мужей, в самом деле? Сегодня Федотова в отеле не было – свалил все на нее и сбежал трусливо, оставив ей угрожающее послание с требованием «ублажить мальчиков по полной программе». Он дал ей понять, что они – неприкосновенны. Может, он ее проверяет? Внутри все похолодело. А если она не справится? Она должна! Ей было страшно. Управляющая уже 10 минут собиралась с духом, чтобы встать, пойти и сказать им, чтобы умерили свою энергию. Звать на помощь Юру не хотелось принципиально. «Удачи на мальчишнике». Его металлический голос до сих пор звучал в голове, а перед глазами стояло лицо: стиснутые зубы, проступившие желваки, раздувающиеся ноздри, плохо скрываемая ярость во взгляде. Он не верит, что она может с этой оравой управиться одна. Да она уже сто раз всем все доказала! Её не напугать каким-то пьяным дебошем. Краем глаза Завгородняя заметила в дальнем коридоре фигуру в голубой рубашке. Повернула голову – нет, показалось. Врач был шокирован происходящим равно настолько, насколько он был шокирован видимым спокойствием сидевшей за барной стойкой Ксении. Он не мог оставаться в своем кабинете: пошел проверить, как она там справляется. Встал у колонны на входе в лобби: ложащиеся от вечернего освещения зала тени удачно его скрывали. Зато он мог оценить обстановку. Девушка сидит на своем обычном месте с телефоном в руке, в то время как в ресторане черт знает что творится. Нет, оргии там пока не устраивают, но слышится звон посуды и вопли стоят такие, словно это не престижный отель, а какая-то захолустная пивнушка. Хорошо, что она не суется туда, сидит в лобби, здесь безопаснее. Хоть какой-то инстинкт самосохранения есть. Постояв еще минут пять и убедившись, что вся эта вакханалия не выходит за пределы ресторана, Юра развернулся и пошел назад в медкабинет. Может, зря он на неё всех собак спустил? Может, она такие задачки на раз-два решает, а он просто еще не был тому свидетелем? Он надеялся на ее благоразумие, надеялся, она все же позвонит, если вдруг что. Буквально через 10 минут в зал вывалился жених. Говорил он уже не очень складно, но основной посыл Ксения уловила – он хотел обещанной культурной программы. Управляющая пыталась напомнить ему, что за ним и его гостями – сауна, баня и бассейн, хотя с них надо было начинать, конечно. Про поле для гольфа Завгородняя уже не заикалась: за окном давно стемнело. Вечерняя программа начинается только через час. Тот выслушал ее молча, с глуповатой ухмылкой на лице, развернулся в сторону застолья и прокричал: — Пацаны, погнали устроим вечеринку у бассейна! — Андрей Витальевич, простите, конечно, за прямоту, — Ксения вскочила со своего стула, — но ваша компания уже не в том состоянии, чтобы плескаться в бассейне! Это может быть опасно! А если что-то случится?. «Вот кто тянул тебя за язык? Кто?» — Слышь, цыпа, не шуми! Бери купальник и присоединяйся. Мы тебя не обидим, — молодой человек хохотнул и попытался шлепнуть девушку по попе. Промахнулся: о координации движений в его случае речи давно не шло. Управляющая отшатнулась. В ее глазах вспыхнул огонь. — Больше. Так. Не делайте. Андрей Витальевич. Я вынуждена предупредить, что в нашем отеле мы не потерпим подобного пове… — Слышь, ты чё? Не знаешь, кто мой батя? Не потерпит она! Да он от вас тут камня на камне не оставит, если я скажу, поняла!? Нашлась мне тоже! Сиди и не отсвечивай! Я со свободной жизнью прощаюсь. Могла бы и посочувствовать… Нет, она не знала, кто его «батя». Лев как-то не предупредил. Руки парня потянулись к её талии. Ксения отступила на несколько шагов назад: — Не трогайте меня, Андрей Витальевич. — А то что? — А то невесте Вашей расскажу. «Господи, какой блеф!» Она надеялась только на то, что он уже слишком пьян, чтобы ее на этом блефе поймать. — А, нет, Лизке не надо, — жених как-то сразу сдулся. — Все, проехали. Пацаааныыыыы! Го в бассейн! Он, шатаясь, добрался до ближайшего накрытого стола, прихватил оттуда початую бутылку виски и нетвердым шагом направился в сторону SPA-зоны. Остальные загудели одобрительно, похватали алкоголь и гурьбой последовали за вожаком. — Лёня! — Ксюша обернулась в поисках охранника. «Да где он?!» Леонид растерянно топтался на своем посту у входной группы. Утром Лев, уезжая, пригрозил ему, что если тот будет «по пустякам приставать к гостям», уволит, не моргнув глазом. Он видел всю сцену, но надеялся, что Ксения Борисовна уладит ситуацию самостоятельно. — Лёня. Бегом в бассейн. Они все пьяны. Ты плавать умеешь? Сможешь вытащить, если что? Хорошо! Иди и следи. И позвони мне оттуда – что там вообще происходит. Мужчина кивнул озадаченно и устремился выполнять приказ. В ресторане в это время ошарашенные официантки убирали столы. Через несколько минут смартфон ожил. 21:20 От кого: Леонид: Ксения Борисовна, они тут все в трусах. Плещутся на мелководье. Бухают. 21:22 От кого: Леонид: Ксения Борисовна, требуют от меня привести им «баб». 21:30 От кого: Леонид: Приглашают присоединиться. Полет нормальный 21:40 От кого: Леонид: Ксения Борисовна, по-прежнему требуют «баб». 21:51 Кому: Леонид: Лёня, скажи им, чтоб вылезали, будут им «бабы» К 22 часам Ксюша чувствовала себя вымотанной чуть больше, чем полностью. В отличие от молодых людей, которые хоть и упились и уже не стояли на ногах, но по-прежнему жаждали хлеба и зрелищ. Они, гудя, ввалились назад в ресторан, с волос стекало, рубашки липли к влажной коже. Некоторые притащились прямо босиком, оставляя на полу следы мокрых ног. На сцене к выступлению готовились девочки из кабаре. Одобрительный гул наполнил помещение. «Может быть, удастся перевести дух…» — Как ты тут справляешься? — Юра, как всегда, появился из ниоткуда. — Как обычно, — девушка пожала плечами, — Ничего особенного не происходит. — Я из своего кабинета слышу, как у тебя тут ничего особенного не происходит. — А ты чего еще не у себя? — Да вот, как раз собирался идти. Как успехи с налаживанием личной жизни? Удалось советы-то применить? — Серединка на половинку. Жениха пришлось отшить, сам понимаешь. Моральные принципы не позволяют. — Принципы? У тебя там меж лопаток-то еще не зудит? Ангельские крылышки не прорезаются? — Юр, ты что, пришел, чтобы добавить мне тут ощущений? Мне и так хватает, поверь. Иди спать. Врач развернулся и зашагал в сторону выхода. Оба злились. Он считал её слишком самоуверенной, не видящей опасности перед собственным носом. Она – она и так уже чувствовала себя на грани, а тут еще он со своими нравоучениями. Нет, чтобы поддержать, остаться. Она сама убедила его, что ситуация штатная, заверила, что прекрасно справится, буквально выгнала. «Ну и что? Всё равно мог бы остаться. Точно обиделся» Теперь к переживаниям за ход мероприятия и впечатления постояльцев примешались переживания по поводу настроения врача. Ксюша с трудом сдерживала себя, чтобы не отправить ему вдогонку сообщение с извинениями. Смартфон уже был в руке, экран разблокирован, а палец занесен над клавиатурой, когда из ресторана раздался грохот. Внутри все перевернулось. Завгородняя метнулась в зал. Девочки из кабаре устроились на коленках молодых людей: последние бесцеремонно их лапали за все выдающиеся части тела. Посреди помещения в толпе «группы поддержки» друг друга мутузили двое. Одна из артисток – миниатюрная блондинка с ресницами до бровей – стояла в сторонке и картинно заламывала руки. Все ясно – не поделили. — Лёня!!! Запыхавшийся охранник ворвался в помещение. — Лёня, где тебя вечно носит??? Ты должен быть здесь! Здесь, Лёня! Разнимай! Ксения стояла и смотрела, как мужчина пытается расцепить этот клубок из рук и ног. Она чувствовала, как ее покидают остатки самообладания и последние силы. Сколько еще это будет продолжаться? — Господа, — голос предательски дрожал, — на часах 11 вечера, ресторан закрывается. Вы можете располагаться в номерах. Думаю, всем нужно выспаться перед завтрашним днем. «А когда у них свадьба, кстати? Завтра?». Раздались недовольные пьяные выкрики. Они явно не собирались заканчивать. Ксения упрямо стояла на своем. Ей еще клининг вызывать, чтобы к утру все это безобразие было убрано. Буквально каким-то чудом удалось убедить присутствующих, что тусовку пора сворачивать. Кто-то из глубины зала выкрикнул: — Да, Эндрю, тебя ж Лизка завтра уже в десять окольцует! Пошли в номер. Вискарика с собой прихватим. И девчонок возьмем. Да, девочки? Утешите парня? «Да что же такое!» «Девочки» глупо захихикали. Терпение управляющей лопнуло. Она решительно подошла к их «главной», достала смартфон, и, открывая телефонную книгу, прошептала: — У нас здесь не бордель. Сейчас я звоню в ваше агентство и рассказываю всё, как есть. Если завтра Вы и ваши «девочки» окажетесь без работы, вина будет только Ваша. Я ясно выразилась? Та испуганно захлопала ресницами: — Девочки, мы уходим. У нас завтра с утра мероприятие в Москве, простите, парни, вы классные, но выспаться надо. Их разочарование можно было потрогать руками. Кто-то начал крыть Завгороднюю матом. Лёня возник перед ней, закрывая спиной. Его рука легла на рукоять пистолета во внутреннем кармане. Эти шалопаи хоть и не стояли уже на ногах, но поняли, что у охранника оружие. Андрей Витальевич заплетающимся языком произнес: — Ладно, пацаны, берите бутылки и пошли ко мне. Загасимся. «О, Господи...» Поспать ей сегодня точно не удастся. «Загасимся», значит... — Андрей Витальевич, у Вас завтра свадьба, не надо, я... — Скройся, я сказал! Что, в трусы мне полезешь искать? Ментов вызовешь? Так они под моим батей все. Она не знала, что у них там за вещества. Надеялась, что просто травка. Значит, остаток ночи проведёт, патрулируя этаж. Может быть, все обойдётся... Завгородняя сделала вид, что потеряла к ним интерес. Да, ночной смене горничных сегодня не повезло. Обычно они приступали к уборке общей территории отеля как раз в районе полуночи: управлялись быстренько и отправлялись на отдых. Но сегодня их ждала действительно тяжелая работа, хорошо, если закончат к утру. Девушка дождалась прибытия клининга, рассказала, что этой ночью драить им предстоит еще и SPA, выслушала вздохи и возмущенные тирады и поплелась на второй. Ноги еле её несли. Сердце выскакивало из грудной клетки. Что её там ждет? На втором творилось черт знает что. Шум и музыка, хлопающие двери, пьяные вопли. Характерный запах травки чувствовался даже в коридоре. Да, по репутации «Гранда» вся эта история ударит так, что мало не покажется... В своём отеле Завгородняя подобных мероприятий не допустит никогда, пусть хоть Папа Римский крышевать будет. Внутри всё клокотало от негодования. Она была бессильна. Хорошо, утром постояльцев удалось расселить по другим этажам. Кому-то пришлось предоставить люксы за счет отеля. В 01:30 несколько человек выползли из 205-ого и направились на первый. По их невнятному бормотанию Ксюша поняла, что путь они держат в бар - догоняться. Она устало прислонилась к стенке. Если будет надо, так она простоит до утра. Она – часовой на своем посту. В третьем часу ночи музыка внезапно смолкла. Завгородняя, заклевавшая носом в положении стоя, проснулась от наступившей тишины. Внутри затеплилась слабая надежда на то, что они, наконец, угомонились. Вдруг в большом, «семейном», номере началась какая-то возня, суета. Гулкие голоса звучали испуганно. Ксюша схватила телефон: — Лёня, на второй, быстро!!! Экран погас – батарейка разрядилась. Управляющая трясущимися руками приложила ключ-карту рванула ручку 208-ого. В этот рывок были вложены остатки сил. Казалось, она не способна больше выдерживать это дикое напряжение. Представшая глазам картина ужаснула девушку: жених валялся на полу в отключке, вокруг - толпа укуренных парней с безумными глазами. Кто-то пытался растормошить Андрея, но тот никак не реагировал. Ксюша вылетела в дверь, прокричав несущемуся навстречу охраннику: «Тащи его в медкабинет. 208-ой». Все, что ей оставалось сейчас – бежать до комнаты Юры и ломиться к нему до тех пор, пока не откроет. Она поднимет на уши весь домик для персонала. Плевать! Почему он не остался с ней? Он же ей фактически прямым текстом говорил, что готов остаться, что это опасно. Она его сама прогнала. Врач не открывал. «Что же такое?». Она минут пять молотила в его дверь, кричала – ноль реакции. Никогда он так крепко не спит! У него очень чуткий сон. И телефон всегда рядом с подушкой на случай, если он кому-то понадобится ночью. Чертыхаясь, Завгородняя понеслась в медкабинет. Она вообще не видела дороги перед собой, не чувствовала гудящих ног, не слышала стук собственных каблуков по гранитным дорожкам. Ключ-карта у неё. Лёня сам не откроет! Боже, пусть только все обойдётся! Не хватало им трупа в отеле! Дверь в кабинет распахнута настежь. Яркий свет, тревожные голоса, Юра тут, возится с капельницей, по осунувшемуся лицу видно: не спал. Значит, всё это время был здесь... Лёня мнётся с ноги на ногу в углу. Завгородняя слышит издалека: — Что с твоим телефоном? Ксения! Ты меня слышишь? Ксения!? Сядьте! Леонид, посадите Ксению, я сейчас. Девушка чувствует на локте руку охранника, бесконечное движение к стулу. Она не может отвести взгляд от бледного лица Андрея Витальевича, ей кажется, он – всё. — У него же свадьба утром.., — чуть слышно шепчет Ксюша. — До свадьбы заживет... Движения врача уверены, иголка входит в вену горе-жениха, ёмкость с раствором помещается на крючок, напряженная спина разгибается. Завгородняя начинает смеяться. Плакать. Снова смеяться. Её смех пугает его, пугает охранника. Юра смотрит на неё пристально и хмуро, взгляд бегает с лица на её трясущиеся руки и назад. — Леонид, что у вас творилось? Лёня начинает свой сбивчивый рассказ. Она почти не слышит. На неё накатывает, она не может себя остановить. Ей страшно. Она кричит на врача, потом смеётся, снова плачет, она понимает, что ведёт себя неадекватно, но не может взять себя в руки, выбивает протянутый стакан с водой, бьется в сильных руках, как пойманный дикий зверёк, вырывается, хотя хочет в них остаться, замереть в них, от него пахнет деревом и травой, как в тот вечер. Она не воспринимает его слова, до неё просто не доходит их смысл. Он хлопает её по щекам – не помогает. Глаза широко распахнуты, но она не здесь. Она видит, как он отходит, и в ту же секунду на ее плечи ложатся Лёнины ладони. Возвращается, садится перед ней на корточки, смотрит в глаза, она не может оторвать взгляд. Юра продолжает ей что-то говорить, игла на сгибе локтя. Светает.

***

— … если не хотите её угробить, — девушка проснулась от яркого света, бьющего прямо в лицо из окна напротив, и голосов, звучащих совсем рядом. Она лежит на чем-то жестком. Не у себя. В медкабинете. На той самой кушетке, на которой несколько часов назад откачивали Андрея Витальевича. Где он!? Ксения шарит глазами по стене, отыскивая часы. Девять утра. У него свадьба через час… Ширма загораживает ее от ведущих разговор. Она лежит и вслушивается, хотя хочется вскочить и накинуться на врача с расспросами по поводу этого пацана. Кажется, она на Юру ночью орала. Ксюша мало что помнит, какими-то обрывками, всполохами, фрагментами. Ясно одно – она была совершенно не в себе, сорвалась. Никому ничего она не доказала. «Какая же дура!» — Я разве что-то против имею? Симпапулька никогда ко мне с этими вопросами не приходила. Я думал, она кайф ловит, — голос Льва Глебовича. Он звучит даже виновато. — Зачем Вы ей всё это устроили? Оставили одну против оравы бухих малолетних наркоманов? — голос Юры звучит жестко и как-то даже бесстрашно. — Вы понимаете, что человек заработал себе нервный срыв? — Так, Юрец, ты мне тут это, не борзей. Оставил, потому что я в ней уверен. Саныч мне обещал, что детки будут вести себя тихо. Ну не мог я ему отказать, начальник главка. Пригодится. Будет ей зам, и выходные будут… — Сегодня. Выходной ей нужен сегодня. — Сегодня значит сегодня. Если мы выжили этой ночью, значит, с нами уже ничего не случится. Побуду за главного. Юрец, а жених-то этот недоделанный где? — Прокапался, переоделся и пошел жениться. Что ему сделается? — Да, перед ней я виноват. Ну видишь – справилась же. — Ну, как сказать. Она-то справилась, только цена за это непомерно высока. — Да понял я уже, понял. Скажу ей, пусть ищет зама. Пойду я. И ты выходной возьми. А то зеленцой отсвечиваешь. Вы мне оба нужны в строю. — Спасибо, Лев Глебович. Возьму. Всего доброго. Хлопнула дверь. Она услышала, как врач тяжело поднимается со своего стула, по пути что-то сбивая со стола. Чертыхается тихо. Шаги. Её глаза широко распахнуты, она приподнялась на локтях, занимая полулежачее положение. По его лицу видно, что он не ожидал найти её в сознании. Юра останавливается у ширмы, складывает на груди руки и молча смотрит на неё. Выглядит он, конечно, потрёпано. Под глазами залегли тени, волосы взъерошены, он даже не в халате: простая футболка и джинсы. — Юра, прости.., — девушка произносит это еле слышно. Она просит прощения сразу за всё. Особенно за свою самоуверенность, особенно за эту ночную сцену, за то, что кричала и не помнит, что еще делала. Помнит - кричала и вырывалась. И стакан грохнула. Он хмуро рассматривает ее еще несколько бесконечных секунд. — Ксения… раз уж ты всё слышала, то вставай и иди собирайся. Поехали. — Куда поехали? — Подальше отсюда.