Ты - белый и светлый, А я - я темная тёплая. Ты плачешь - не видит никто, А я - я комкаю стекла. Дура!
Ключ в замке повернулся. Ксения даже не подняла головы: ей уже было все равно, кто сейчас стоит в дверном проеме. Она просто сидела, уткнувшись лицом в ладони, и не двигалась. — Ксюх... — это голос Юльки. Жалостливый такой. — Ксюх… ты что? Завгородняя всхлипнула, не пошевельнувшись. Весь мир против нее. Кому и что плохого она сделала, чтобы с ней вот так? И почему вот так – именно сегодня? Почему не неделю назад, не вчера, не завтра? А именно сегодня! Сейчас! — Как ты меня здесь нашла? — голос управляющей звучал глухо, еле слышно. — Мы же договорились о встрече, забыла? Ты мне написала, что только в подсобку заскочишь. Я тебе пишу, звоню – ты не отвечаешь. Я заподозрила неладное, решила вот проверить, не здесь ли ты.. Ключ в замке торчал… — затараторила подруга. «Мы не договаривались о встрече…» Ксюша медленно подняла голову. За Юлькой с широко раскрытыми от ужаса глазами стоял Рома. — И Роман Евгеньевич вот меня перехватил в лобби, тоже сбился с ног тебя искать… Давай, выходи уже отсюда. — Кто это сделал? — по стальным ноткам в голосе Чижова было ясно, что так он эту ситуацию оставлять не намерен. — Я не знаю, Ром. Я была в этот момент в дальнем конце зала, никого не видела, — Ксении не хотелось смотреть на него: слишком обеспокоенный тот имел вид. Было видно – испугался. Испугался за нее, которая за его спиной пыталась сбежать к другому. Пусть и другу. Но сам факт! — Так! Пойдем смотреть камеры, а потом тебя в порядок приводить. — Я же тебе говорила, ты забыл? Здесь нет камер. Лев Глебович распорядился... — Завгородняя по-прежнему смотрела куда-то в угол, но только не на него. И думала не о нем. Интуиция шарашила вовсю. Ей было действительно страшно. Наконец, Ксюша заставила себя подняться со стула и спустя пару мгновений была заключена в Ромины объятья. Он прошептал ей на ухо: — Пойдем ко мне? Тебе надо отдохнуть! Ей было абсолютно все равно, куда сейчас идти. Хоть к черту лысому в логово.***
Управляющая и зам поднялись на первый этаж: Юлька оставила их одних, по пути юркнув в прачечную. Телефон в кармане пиджака вибрировал, не переставая: начали приходить уведомления о пропущенных звонках и все не доставленные вовремя сообщения. Их там было, судя по всему, миллион. Сердце колотилось в висках. Это было выше ее сил. Стараясь выглядеть как можно равнодушнее, Ксения достала смартфон, открыла входящие вызовы. Юля, Юля, Юля, Юля, Рома, Юля, Юля, Рома, Рома, Юля. Рома, Рома. Сообщения: 7 от Ромы, 10 от Юли. От него лишь одно, в 19 с минутами. Он ее не искал. Господи… — Ты что? Тебе плохо? Давай присядем, я тебе воды сейчас принесу, — Чижов фактически силой усадил девушку на ближайшее подвернувшееся кресло, а через несколько мгновений уже и сам сидел рядом, протягивая ей стакан воды. Она взяла и уставилась в него, рассматривая стеклянное дно, интуитивно пытаясь спрятать от чужих глаз пустой свой взгляд. Пить не хотелось. Есть не хотелось. Хотелось лечь вот прямо здесь и умереть. Не пришла. Ничего не написала, объяснить не потрудилась. Как это выглядит в глазах Юры? Особенно с учетом того, как ничтожно мало они последние месяцы общаются… Забила на встречу, на него, на их отношения, на их дружбу – вот как это выглядит. Её и нынешний расклад устраивает – вот как это выглядит. Плевать она на него хотела – вот как это выглядит. И все, что они берегли, не имеет больше никакого значения – вот как это выглядит. Как предательство – вот так! Где-то над ухом воздух разрезало: — Чай с лимоном. Это его голос. Ксения вздрогнула. Лёд. Пересиливая себя, подняла глаза. Врач стоял в двух метрах, у барной стойки. Он даже головы в их сторону не повернул. — Ксюшенька, ну что, пойдем? — Роман, заметивший личную угрозу, сразу занервничал. В нем тут же проснулось острое желание скорее увести отсюда свою девушку. «Почему???» Управляющей хотелось вскочить, кинуться к врачу, попытаться объясниться, пока, возможно, не поздно еще это сделать. А как? Как? Что она скажет? Вот сидит Рома, который услышит каждое слово, все поймет… Который готовил дня нее полдня какой-то сюрприз. Который страшно переволновался за нее сейчас. Который… она даже представить боялась, что к ней может чувствовать. — Извини, я на минуточку, — еле слышно произнесла Ксюша. Встала. Сделала нерешительный шаг в сторону Юры, ускорилась и пролетела мимо в ближайшую дамскую комнату. 21:03 Кому: Юра: Прости меня! Я действительно хотела прийти, но («Что «но»? Но меня закрыли в подсобке? Очень убедительно…») обстоятельства так сложились. Прости меня, пожалуйста… Прочитано.«Обстоятельства? Обстоятельства!? Да что ты!? Вижу я твои обстоятельства!»
***
«Значит, Лев все же ошибся». «И я ошибся» «Значит, нет».
Сердце сдавило тисками. Все внутри сжалось в комочек концентрированной боли, готовый взорваться и разнести нутро в любой момент. Это же Ксения. Она не могла так поступить… Не она… Может, все же случилось что-то у нее? Может, Марина врёт? Марина тараторила что-то без умолку, семеня за Юрой следом. Врач уходил стремительно, она за ним еле поспевала. Уходил и не слышал больше ни слова из сказанного ею. А если бы прислушался, узнал бы, как сильно она его любит, и как жить без него не может, и что в управляющей этой нет ничего, и прочую галиматью. У него в голове на посторонние шумы стоял блок. Врет или нет – легко проверить. Оказавшись на перекрестье дорожек, одна из которых вела к домикам для персонала, а вторая – к отелю, врач замешкался лишь на секунду. Ноги сами несли его в лобби. Через плечо он бросил короткое: — Не ходи за мной. К себе иди, — и направился к основному зданию. Марина так и осталась стоять на этом перекрестке, не понимая, то ли ей следом бежать, то ли поиметь гордость и пойти, действительно, к себе, то ли под дверью его дожидаться. Похоже, он не услышал ничего. Сейчас, видя такую неожиданно обостренную реакцию врача, столкнувшись с необходимостью теперь все это в одиночку разгребать, девушка жалела о совершенном поступке, но ревность была сильнее нее в тот момент, когда она набирала пароль, когда караулила управляющую в лобби, когда ей в голову пришла дикая мысль воспользоваться столь удачным моментом и запереть Ксению Борисовну в кладовке, раз та такая растяпа и сама оставила снаружи ключ. В ту минуту массажистка не думала ни о камерах, ни о возможном увольнении, ни о том, что скажет Юра, если узнает. Мозг вообще отключился, тело действовало само. Ревность сильнее нее прямо сейчас. С этим чувством девушке никогда не удавалось достойно справляться. Она опустилась до копания в чужом смартфоне, чтения личной переписки, до, по сути, самого дна – и все ради шанса. Ради него. Нет, ради них. Ради того, чтобы стоять сейчас одной под накрапывающим дождем и смотреть ему в спину. Кажется, это чувство называется «отчаянием». Врач увидел этих двоих еще с улицы, через стеклянную стену. Ксения сидит в кресле и смотрит куда-то в сторону. А вот и Чижов. Водичку несет. Сел. Ну, собственно, все, как Марина и говорила. Значит, не соврала… Он хотел бы развернуться – в номер, там на все замки, врубить музыку в наушниках, чтобы приглушить. Приглушить хотя бы торнадо из мыслей в своей голове. Избавиться от этой боли не выйдет, он ее узнаёт, он уже с ней хорошо знаком: что-то там, внутри, вопило, орало, роптало, билось и скреблось, оставляя своими когтями глубокие порезы буквально повсюду. Да, он хотел бы… Но еще он хотел бы просто посмотреть сейчас ей в глаза. Ему нужен был её чертов ответ. В глаза Юра посмотреть так и не решился. Стоя в двух метрах от нее, не осмелился повернуть голову: каждой клеткой кожи врач ощущал направленный на него тяжелый взгляд. Возможно, он боялся прочитать в нём нечто, что скажет ему само за себя без лишних, никчемных слов. А может, это гордость играет? Развернуться и уйти. Но что-то держит. Вот Роман шепчет ей какие-то слова, она дергается, встает, проносится мимо. Через 3 минуты на экране смартфона высвечивается сообщение: «… обстоятельства…».«Обстоятельства!? Это - твой ответ!? Какая-то нелепица. Какая бессмысленная ложь. Вот твои обстоятельства – сидят нервничают»
Сверлят глазами.«Вмазать бы сейчас твоим «обстоятельствам!»
Впрочем…«Впрочем, ты сам во всём виноват…»
Пальцы вдавили кнопку на ребре телефона. Выключить. И заставить себя уйти, наконец, отсюда. Дорогу до номера он не очень помнит: кого-то видел, с кем-то здоровался. Странно – ведь виски же не пил, сделал два глотка чая.«Боялся второй раз в ту же воду? Поздравляю. Ты просто с другого берега зашел, умник. Ну а здесь все по-прежнему, ничего не изменилось. Холодно и режет»
Голова отказывалась думать об этом поступке, как о предательстве, но знакомые эмоции, ощущения, одолевающие его нутро, сообщали сердцу, что это оно и есть. Немного с другого ракурса. Поданное под другим соусом. Приправленное другими специями. Зачем всё это? Кто придумал создать людей чувствующими, вложил в них способность любить? Ведь в конце ты все равно остаешься один. И один на один с собой и с этим внутри себя. Там все сжималось до размера атома и тут же взрывалось, превращаясь в сметающую и сжирающую всё на своем пути черную дыру. Чтобы вновь сжаться и опять взорваться. И так по кругу. По кругу. В номере темно. Никого. Это на сегодня Юрина нора. Его темная теплая нора, в которой можно попытаться зализать раны. Спасительные наушники, предельная громкость, его тут нет. Это не он. Это не с ним. Нет его. Нет. Пусть кто-нибудь выжжет ему нутро огнеметом, чтобы там совсем ничего не осталось. Совсем ничего. И даже пепла. 03:53 Кому: Ксения: Отличная песня про обстоятельства, послушайYou and me - we used to be together. Everyday, together, always. I really feel that I'm losing my best friend. I can't believe this could be the end. It looks as though you're letting go. And if it's real, well, I don't want to know. Don't speak, I know just what you're saying So please, stop explaining, Don't tell me 'cause it hurts. Don't speak, I know what you're thinking. I don't need your reasons Don't tell me 'cause it hurts. Our memories, well, they can be inviting But some are altogether mighty frightening. As we die, both you and I with my head in my hands I sit and cry. It's all ending I gotta stop pretending who we are You and me I can see us dying, are we?
***
Экран смартфона светится в ее дрожащей руке: От кого: Юра: Ты знаешь, я принял предложение Льва. От кого: Ксения: О чем ты? Я не в курсе… От кого: Юра: Мы договаривались, что спустя какое-то время после начала работы здесь я получаю клинику. От кого: Ксения: То есть… Ты что, уезжаешь? От кого: Юра: Да. А что тут делать? Здесь меня ничего не держит. От кого: Ксения: Как это? А твои пациенты? А… я? От кого: Юра: Причем тут ты? Ты ясно дала понять, что нашей дружбе конец. Значит – ничего. От кого: Ксения: Юра, что ты несешь? Меня заперли в подсобке! Я не виновата… От кого: Юра: Извини, но я тебе не верю. Не верю. Не верю. Не верю. Не верю… _____ — Ксюша… Ксюшенька… Эй! «Это не со мной!» Она смотрела в темноту ночи, широко распахнув ресницы, не соображая ни черта. «Что? Что это? Почему так темно? Где телефон? Переписка!» Постепенно глаза начали привыкать. Различили огромный букет роз и пустые бокалы на столике, силуэты свечей… — Тебе что-то страшное приснилось… Ты плакала во сне… Пальцы машинально потянулись к щекам, к глазам… Мокрые. — Иди сюда! Все хорошо… Успокойся... — Рома загреб ее в охапку, прижал к себе. Она уткнулась носом ему в грудь, вдохнула глубоко, пытаясь взять себя в руки. Снова засыпать было очень страшно. Она до одури боялась вновь оказаться в той, другой, реальности, где нет его. Услышав, наконец, мирное Ромино сопение, девушка аккуратно высвободилась из-под его руки, отодвинулась. Сон больше не шел. Пальцы нащупали в темноте телефон, она тихо встала и на цыпочках прокралась в ванную. Ей просто хотелось убедиться, что вся эта переписка действительно приснилась ей в кошмаре. Одно новое сообщение. Так страшно ей не было еще никогда. 03:53 От кого: Юра: Отличная песня про обстоятельства, послушай Истерика накрыла на первых же строчках. Эту песню она знала прекрасно. Каждое слово, каждый «la-la-la-la», каждую ноту, каждый проигрыш, все интонации, весь надрыв, весь ее жуткий смысл.I really feel that I'm losing my best friend. I can't believe this could be the end. It looks as though you're letting go. And if it's real, well, I don't want to know.
Вцепилась зубами в полотенце.It's all ending I gotta stop pretending who we are
Вцепилась ногтями в голые ноги.You and me I can see us dying, are we?
И, не в силах сдерживаться, заплакала навзрыд. _____________________Больно бывает не только от боли. Страшно бывает не только за совесть