Осколок Карна

*** Картер усмехался, с каким-то вывернутым злым весельем, и Бриз ничего не мог с собой поделать — боялся его даже такого, в ошейнике, полностью во власти Лира. — Хорошо сыграно, пес. Достойно. Но мне точно нужно их освобождать? Они ведь могут и не пережить. Тот держал его, крепко зажав в кулаке ошейник, заставлял железный край впиваться в шею Картера, наверняка делал больно, но человек никак не реагировал. И смотрел не на Лира, а на семью духов, которых ему велели отпустить. Ким вдруг поднялся, спокойно подошел к духам, к детям, скорчившимся на земле, к неподвижной женщине. Под подошвами его начищенных черных ботинок хрустело стекло. — Они умирают, — равнодушно сказал он, черные глаза осматривали их отстраненно, абсолютно бесстрастно, и казались стеклянными. А потом Ким протянул руку, и с нее сорвались силуэты птиц, зависли над духами. — Хочешь, чтобы я их спас? Почему-то он спросил не у Лира, у Бриза. И тот почувствовал взгляд, как удар. — Юный Бриз мой доброволец, — высокомерно напомнил Лир. — Он не может тебе ничего обещать. Он принадлежит мне. Хочешь что-то получить, договаривайся со мной. Ким склонил голову на бок, и появилось в нем что-то хищное, чего Бриз не замечал раньше: — Я хочу кровь, — но говорил он бесстрастно, так мог бы обсуждать цену на еду. — Она должна быть сильной. Бриз поежился, и стало вдруг холодно. Он еще не знал точно, зачем Киму кровь, но уже понимал, какая сила за ней могла скрываться. Лир помолчал, перехватил Картера за волосы, и тот глухо выдохнул, напрягся, но не отстранился. — Слушай, — Адам подошел к ним, оглянулся угрюмо, — я все понимаю, но сейчас не время трепаться. Мы устроили тут целое шоу. Агенты организации наверняка уже мчатся сюда. И нам все бы куда-нибудь убраться. Лир скользнул по детям взглядом, едва заметно напрягся, когда заметил, как их трясет. И Бриз подлетел поближе, осторожно потянул за рукав. Подумал, и мысль была такая громкая и отчетливая, что показалось — ее услышат и все остальные, ее подхватит ветер и отнесет к горизонту: «Помоги им». Им было тяжело и страшно, и они не должны были пострадать. Духи понимали, что решается их судьба, но ничего не говорили. «Пожалуйста, Лир». Бриз так часто его просил, а теперь было страшно произнести это вслух, потому что теперь Бриз знал, что Лир никогда не расплатится им. А значит, он расплатится собой. — Хорошо, — бесстрастно сказал Лир Киму. — Приступай. Адам скривился: — Ты меня вообще не слушал? Мы не можем играть в доктора. Тем более, что Ким от тебя так просто не отстанет. Если ты ему должен… поверь, десять раз пожалеешь еще, что согласился. Ким вздернул бровь: — Еще немного и я приму твою кровь как плату. — Его? — Лир дернул Картера вперед, как куклу, в сторону Кима. Добавил снисходительно. — Соглашайся на его кровь. Он не замечал, что его когти впивались в кожу, и по лицу Картера скользили красные капли. — Лир, — осторожно сказал ему Бриз, снова потянул за рукав. — Он же человек. Могли ли они предлагать в уплату человека? Но… было с Картером что-то не так. Что-то, что Бриз не заметил сразу, потому что слишком боялся, и слишком многое произошло. — Человек, человек, — раздраженно вмешался Адам. — А еще мы здесь только ради него. Мы не можем помочь… Он перевел взгляд на детей, вздрогнул и выругался сквозь зубы. — Ты никогда не умел отказывать, — равнодушно заметил Ким. — Да, а тебе нравится тыкать меня в это носом, — Адам выругался снова, длинно и витиевато, и Бриз даже хотел ему сказать, что не время, что не нужно. Промолчал, сам не знал почему. — Ким… слушай, будь человеком. Просто помоги. Потому что я попросил. Картер вдруг рассмеялся: — Не зря о вас слухи ходили. Ким потянулся и отвесил ему оплеуху, равнодушно и походя. А потом его птицы опустились на духов, растянулись поверх них тенями, и Бриз не увидел, почувствовал потоки силы. Они пахли чернилами и чем-то еще неуловимым. Магией, какой он никогда раньше не встречал. Лир отошел в сторону, волоча Картера за собой, как что-то неживое, как предмет. — Думаешь, сделаешь из меня послушного щенка? — спросил тот, усмехнулся хищно. — У тебя даже получится, пес. Вот только надолго ли? Я много знаю, и я нужен Старшим. За мной придут. Лир усмехнулся в ответ, одними уголками губ: — Пусть приходят, человек. Пусть, если посмеют. Я убью их всех. Бриз почувствовал первым — как что-то изменилось, появилось в воздухе что-то новое, оно надвигалось черной пеленой, кипело за стенами. Все ближе и ближе. Адам дернулся, выронил сигарету, которую собирался прикурить, пробормотал угрюмо: — Я же говорил. Проклятье, быстро они. Он схватил с пола осколок стекла, походя резанул по ладони, и в небольшом порезе тут же проступила кровь. — Я их задержу, — бросил он, прижал ладонь к стене, оставляя отчетливый кровавый след, и что-то просочилось в стены с его кровью, наполнило их силой. — Ким, давай побыстрее. Эй, стервятник, как только он закончит, вытащи нас отсюда. В идеале всех. — И меня, — осторожно добавил Бриз, хотя понимал умом, что Лир не бросит его. Но кто-то слабый и беспомощный внутри, кто-то, кто привык всегда оставаться в одиночестве, заставил его сказать это вслух. Лир напрягся, повернулся к нему всем телом, и будто ничего кроме них не осталось. — Кого бы я ни бросил, юный Бриз, я никогда не брошу тебя, — спокойно, веско сказал он. И слова, тяжелые и уверенные, были как прикосновение. Что-то ударило в двери с другой стороны, и они дрогнули. Звук удара отдавался от стен. А потом Бриз повернул голову и увидел — снаружи, со стороны террасы толпились духи. Все они были в ошейниках, все со знаками на лбу — но на сей раз знаки были разные, не такие как на фамилиарах Картера. Тот хрипло рассмеялся: — Я же говорил, что за мной придут. — Они не получат тебя живым, — холодно отозвался Лир. — Верь мне, человек. Тебя никто не спасет. Он коснулся когтями ошеника: — Не от меня. — Отлично, просто отлично, — Адам щелкал колесиком зажигалки и пытался прикурить, не сводя взгляда с духов снаружи. Бриз невольно подтянул к себе ветер, обернул им комнату — не знал, поможет ли это, но так чувствовал себя спокойнее. — Они не пройдут, — равнодушно заметил Ким, не отрываясь. Бриз плохо понимал, что тот делает, но видел результат. Детям и их матери стало лучше, они казались… плотнее, живее. — Они не пройдут, пока я их держу, — напряженно, зло отозвался Адам. Зашипел, когда снова содрогнулись двери. Громыхнули от удара, и Бриз дернулся, услышал шепот. — Меня зовут коллекционером, — Картер фыркнул. — Я много фамилиаров собрал. Целый отряд, мог бы и больше, но я разборчивый. Выбираю только самое лучшее. А вот Старшим наплевать, они забирают всех, кого ловят. Бриз смотрел наружу, слушал, как громыхает дверь, и невольно пятился. И думал: как их много. Лир мог пострадать из-за всего четырех фамилиаров. Снаружи их было не меньше тридцати. Сердце билось глухо и быстро, Бриз чувствовал собственный пульс. И как волной поднимается страх. Но Лир вдруг протянул руку, коснулся волос — бережно, невесомо. Страх вспыхнул во всем теле, обратился в панику на мгновение — действовала сила Лира — и пропал, будто не было, утек прочь, оставляя после себя только легкую усталость. — Ким, — глухо окликнул Адам, голос дрожал от напряжения. — Долго еще? — Умеренно, — равнодушно отозвался тот. Удары в дверь нарастали, треснула древесина. Духи снаружи прижимались к невидимому барьеру, смотрели пустыми глазами одержимых — кто бы ни контролировал их, не оставил им даже воли. — Ким, — Адам выдохнул сквозь зубы, и Бриз заметил, каким бледным тот был. Испарину на лбу. — Я не удержу их, и нас всех тут разорвут. — Значит, удержи их, — безо всякой интонации отозвался тот, словно не слышал и не видел, что их окружают. А Лир казался спокойным, не помогал и не мешал, но его сила клубилась туманом, щетинилась шипами. — Лир, — Бризу было неловко, и он чувствовал себя как в каком-нибудь дешевом фильме, но все же сказал, — если со мной что-то случится… — Я буду в ярости, — вздернув бровь, закончил за него Лир. — Это тоже… — Бриз нервно сглотнул, подумал, что признаваться сейчас, конечно, было очень избито. — Я очень… — Так, стоп, — внезапно вмешался Адам. — Эй, пацан, ты довести меня хочешь? Я и так барьер едва держу. Они сейчас все сюда ломанутся. — Держи лучше, — бесстрастно заметил Ким, раскрыл ладони и с них сорвалось еще несколько птиц. Адам зашипел, в прямом смысле зашипел сквозь зубы, очень зло, и… ну, по мнению Бриза, очень не вовремя. — Вот из-за такого дерьма мы и разошлись, — сказал Адам. Духи прижимались к барьеру снаружи, тянули руки и пробивали дыры, но пока не могли попасть внутрь. — Мы разошлись из-за Камбоджи, — равнодушно напомнил Ким. И Бриз не выдержал, сказал, потому что иначе ждать было и вовсе невыносимо: — Может, вы потом об этом поговорите? Я… я правда не против Камбоджи, замечательная страна, но нас же сейчас убьют. — Не убьют, — сказал Ким. — Он удержит барьер. Просто будет ныть в процессе. Именно в тот момент преграда рухнула, и Адам со стоном осел на пол. Духи рванулись вперед, напарываясь на шипы Лира, скалились — и на каждом был ошейник. «Это не они», — подумал Бриз. Настоящие они не такие, настоящие, наверное, не хотят убивать, не хотят быть чьими-то куклами. Он постарался представить себя на их месте, и накатило отвращение. Бриз еще даже не видел того, кто ими управлял, но уже на него злился. — Это мой учитель, — сказал вдруг Картер, усмехнулся ему снисходительно. — Он скоро будет здесь. — Мы с ним вряд ли пересечемся, — осторожно сказал Бриз. — И наверняка друг другу не понравимся. Я обычно никому не нравлюсь. Ким брезгливо отряхнул руки, легко подтолкнул носком ботинка женщину на полу, и она тихо застонала: — Все. Перенеси нас. Лир резко повернул к нему голову, показал клыки. И от его слов у Бриза сердце ухнуло вниз: — Мне приходилось их сдерживать, человек. Я не перенесу всех. Мне не хватит сил. И Бриз как-то сразу понял, кого Лир собирался оставить здесь. С грохотом распахнулась дверь, и новые духи хлынули в зал.