Осколок Карна

*** Бриз видел Лира разным. Видел его раненым или ослабленным. Видел его монстром, убивающим людей. Понимал умом, что Лир сильный — просто уязвимый, и особо о его силе не задумывался, потому что принимал ее как что-то… ну, естественное. Лир же был Король Ужаса, конечно, он был сильный. И раньше он всегда обходился без оружия, одними когтями. Бриз не успел даже понять, что происходит — мгновение, все произошло моментально. Дети кинулись к Лиру, скаля клыки, его фигура превратилась в размытый силуэт, коса взметнулась и опала, и дети оказались на полу, между осколков разбитой посуды. Лир прижимал мальчишку ступней, впечатывал основание косы в живот девочки. Оба духа рычали, пытались достать его, но их руки и ноги пеленали ленты тумана, прижимали плотно и жестко. Лир отстранился, снисходительно усмехнулся Картеру: — Говоришь, они ослабят меня, человек? Эти дети? Картер отложил вилку и нож, повел плечами, лениво, но Бриз прочел в жесте скрытую угрозу. — Помочь? — равнодушно спросил Ким, абсолютно бесстрастно. — Да, если можете, — тут же отозвался Бриз. Побоялся, что Лир из гордости откажется. А Картер выглядел намного опаснее, чем дети-духи. Вдруг стало очень тихо, и как-то… ну, неловко. — Он имел ввиду ему, — сдавленно сказал Адам, коротко кивнул на Картера. А Бриз вспомнил, что да, Ким же делал вид, будто они не знакомы. — Я имел ввиду ему, — бесстрастно подтвердил тот. — А, — Бриз смущенно кашлянул. — А ему не надо. Он выглядит сильным, он без вас справится. У него вон дети есть. — Юный Бриз, — Лир как-то так это сказал, что Бриз невольно вспомнил лопаточку. — Помолчи. И держись подальше. Бриз нервно сглотнул, отлетел к стене. — Давно мне не попадался кто-то стоящий, — Картер ухмыльнулся, широко и неприятно. И Бриз невольно отпрянул назад. Тот был человеком, точно был человеком, но в тот момент он казался монстром вроде Ламмара. Или Лира, каким тот мог быть. — С этими, — он кивнул на детей, — было весело. Но пора обновить стаю. У его ног возникли новые духи — мужчина и женщина, они тоже были обнаженные, тоже в ошейниках, и чем-то напоминали детей внешне, и Бриз вдруг понял: семья. Это была семья. — Тебе эта крыса, — Картер кивнул на Адама, — не говорила, как меня называют? — Что мне за дело, как тебя называют, человек? — спокойно отозвался Лир. — Коллекционер фамилиаров, — тихо шепнул Адам, но Бриз услышал. Нахмурился, потому что видел ужастик, про фамилиара. И всегда думал, что это выдумки, такие же, как чудовища и призраки. — Этот урод ловит духов, пытает и заставляет принять контракт. А потом использует. — От крысы слышу, — Картер хмыкнул. Усмехнулся неприятно и лениво, а потом щелкнул пальцами, и дети, которые пытались вырваться из лент Лира, вдруг выгнулись, перешли на визг. Больно, им было так больно, что они не могли этого выносить. Бриз невольно подался к ним, и Лир рявкнул: — Назад! Мужчина и женщина в ошейниках подались к детям, издали тихий беспомощный скулеж — они не могли ослушаться приказа, не могли подойти ближе. У них в глазах стояли слезы. Лир словно не заметил, перехватил косу и встал спокойно. Туман клубился вокруг его фигуры, выступали из него и щелкали клыками головы гончих ужаса. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шептала женщина, не сводя с детей взгляда. — Господин, я все сделаю… пожалуйста. Картер фыркнул, дернул поводок. — Совсем как животные, да? Дети захлебывались собственными криками, и Бриз видел — так же как видел, когда умирал Лир — теряли плотность, становились прозрачными. И думал: они исчезнут, исчезнут прямо у него на глазах. Он их не знал, но почему-то мысль была невыносимой. И Лир медлил, не нападал. Бриз не выдержал, сказал, как эта женщина, только обращался он не к Картеру: — Лир, пожалуйста… — Замолчи, — резко оборвал тот. — Ты можешь напасть, — с усмешкой сказал ему Картер, — я совсем не против. Я забираю их силу. Если ты кого и убьешь, так только их. Нападай, если такой крутой. Король. Но Лир не торопился, и Адам молчал, стоял в стороне. Пока дети-духи умирали медленной, ужасной смертью. Пока их родители рвались с поводков, и женщина умоляла сквозь беспомощные слезы. Ким сидел за столом и наблюдал за происходящим равнодушным, нечитаемым взглядом. — Отпусти их, — Бриз вылетел вперед. Не мог просто стоять в стороне, позвал ветер, рванул его к себе — и тот взвыл, ворвался в окна, сметая все с пути. — Назад! — рыкнул Лир, но было поздно. Что-то метнулось к Бризу серебристой стрелой, взвизгнуло, вспарывая ветер, и захлестнуло шею. Он вскрикнул, вцепился руками — ошейник, на его горле был ошейник, сдавливал горло. — Не тот, — фыркнул Картер, сделал короткий жест рукой, и Бриза потащило к нему. — Но тоже подойдет. Эй, Король, смотри внимательно. Боль накатила внезапно, раскаленная и невыносимая, и Бриз закричал — в кости будто заливали раскаленный металл, и невозможно было думать, невозможно противостоять… нет-нет-нет, пожалуйста! Пусть это закончится, пусть это… — Лир! Бриз не соображал, что делает, не понимал, что происходит и звал бездумно, отчаянно. Словно пелену услышал, как громыхнул голос: — Отпусти его! И боль отступила, схлынула волной, притаившись в теле голодным, хищным зверем. — Поговорим? — Картер хмыкнул. — У меня к тебе пара вопросов, Король. Лир подошел к нему вплотную, насколько позволял барьер, не касался, просто застыл рядом. Бриз скорчился на полу, вцепившись в ошейник, смотрел на высокую, худую фигуру с косой. — Он привел тебя к нам, — холодно сказал Лир, указал на Кима. — Я ищу твоих Старших. Чтобы убить. Ким равнодушно поднес к губам чашку с кофе, сделал небольшой глоток и сказал спокойно: — Это было грубо. Картер его словно не услышал, никак не отреагировал, усмехнулся шире: — Смышленый старый пес, надо же. Тогда остался один вопрос: хочешь, я его отпущу? Боль вернулась, и Бриз сжался, пытался быть сильным и хотя бы не кричать, но не мог терпеть, беспомощные крики рвались изнутри, выворачивали наизнанку. Он не слышал, что ответил Лир. Ничего не слышал и не видел, не осознавал себя, и не мог дотянуться до ветра. Его сила была словно отгорожена. А потом ошейник исчез, и агония тоже, словно ее и не было. И Бриз осознал, что лежит меж осколков, смотрит на слабо стонущих детей, а Лир… А Лир был на коленях, в ошейнике. Адам достал оружие, целился в Картера, но тот только лениво усмехался: — Серьезно? Они разорвут тебя быстрее, чем ты спустишь курок, крыса. — Лир… — Бриз не узнавал свой голос, и не мог поверить, что все так… так обернулось. — Помолчи, — напряженно отозвался тот. Картер подошел к нему, вцепился пальцами в волосы, рванул голову назад, разглядывая лицо Лира с брезгливым интересом: — Еще одна собака в коллекцию. Он прижал пальцы ко лбу Лира, и тот зашипел — на коже проступил знак, как у детей, как у их родителей. И теперь Бриз понимал — это была метка обладания. Лир спас его, и пострадал сам. А потом Картер улыбнулся широко и хищно: — Эй, старый пес, давай посмотрим на тебя во всей красе, — он щелкнул пальцами и указал на Бриза. — Убей его. Бриз отпрянул, не мог поверить тому, что услышал. Лир зарычал, затрясся, и когти заскребли по полу, оставляя глубокие борозды. Но он не сдвинулся с места. Картер отвесил ему оплеуху, походя, равнодушно. Будто и впрямь наказывал собаку. Бриз хотел броситься на него, остановить… тело было словно чужое, руки и ноги не держали. Где-то рядом тихо и неразборчиво матерился Адам. А потом прозвучал выстрел, Лир дернулся, зарычал громче. — Нет! — Бризу удалось повернуться, — нет, вы не можете… Лицо Адама побелело, на скулах выступили желваки: — Выбора нет, пацан. Он… он не сдержится. — Он теперь еще одна моя собака, — Картер подошел к Бризу, равнодушно подтолкнул носком ботинка. Адам выстрелил снова, дважды. Не в Лира, в Картера, мужчина и женщина возникли перед ним мгновенно, закрыли телами и сползли вниз, как сломанные куклы. Бриз услышал, как рядом вскрикнула девочка. Услышал ее беспомощное «мама». Почувствовал, как накатила тошнота. Невыносимо. Это все было невыносимо, и некому было помочь. Даже ветер разбился, осколками сквозняка шевелил разбросанные по полу салфетки. Лир зарычал, поднялся, шатаясь, дергано. Бриз замотал головой, попытался отползти, шепнул, уже понимая, что это не поможет: — Лир… Лир, это не ты… ты не можешь. — Конечно, не он, — Картер снова подошел к столу, взял свой стакан, осушил до дна. — Это я. Эй, пес, я сказал «убей его». Лир рванулся вперед - когти впились рядом с головой Бриза - захрипел. И посмотрел в глаза. Взгляд был решительный, сосредоточенный, и что-то прорывалось сквозь рычание. Бриз невольно подался к нему, вскинулся из последних сил, пытаясь понять: что? Что надо сделать? Как помочь. У Лира шевелились губы, произносили беззвучно одно и то же слово. И его трясло от попытки сдержаться. Одно и то же. Бриз разобрал: ветер. Ветер мог принести все, что угодно: запахи и звуки, слова и силу. Но не то, чего у него нет. Лир занес руку, сверкнули когти, и Бриз увидел — крохотный клочок тумана на них, совсем мелкий, но наполненный силой. Понял, почувствовал, что это единственный шанс. Он ухватил осколки ветра, те немногие, уцепил ими крохотный туман и рванул к Картеру, так быстро, как только мог. И показалось, что клочок тумана скользнул по невидимой струне — от Лира к человеку, будто только и ждал помощи от ветра. С лязгом на шее Картера захлопнулся стальной ошейник, тяжелая цепь возникла в воздухе. Лир ухватился за эту цепь, дернул на себя, и Картера рвануло вперед, на колени. На его лбу возник символ, красный, будто выжженный. Лир медленно поднялся, широко усмехнулся, и лениво разорвал ошейник, снял его и сжал в ладони. Цепь стала поводком для Картера. Тот оскалился, как зверь, потянулся к внутреннему карману пиджака. Лир возник рядом, впечатал его руку в осколки стекла: — Нет, человек. Я запрещаю. Картер смотрел на него с ненавистью. Цеплялся другой рукой за ошейник на шее. Лир подошел, вздернул его голову за волосы и повернул в сторону детей, потом их родителей: — Вот твой первый приказ. Освободи их.