Осколок Карна

*** У Лира потяжелел взгляд, и мелькнуло в нем что-то тяжелое, хищное. Выглянул монстр, который чаще спал в глубине. И показалось — бросится вперед. Ламмар улыбнулся, широко, довольно — как один монстр другому: — Я так много тебе дал, мой Король Ужаса. Но, похоже, аппетит приходит во время еды. И ты хочешь забрать у меня больше? Это потому что я был слишком милосердным? Слишком потакал твоим капризам? Его когти впились в плечо Калема глубже, и тот стиснул зубы — не позволил себе закричать. И его кровь огнем подсвечивала ранки изнутри. Бриз посмотрел на духов вокруг. Они боялись — и они боялись Ламмара больше, чем Лира. Не боялись только Картер и Ким. Но Ким, вероятно, просто не умел. Бриз поежился, холодок прошелся вдоль позвоночника, и стало не по себе. Лир опасался, что Ламмар связан с организацией людей. И эта организация давно ловила духов, порабощала их. Духов, которых не нашла Стража — не только тех, которыми управлял Картер, остальных тоже. А стоило Бризу оказаться на перекрестке, где умерла девочка, Стража появилась сразу. Так почему они не помогли всем этим духам? Даже если не нашли одного, двух… неужели не нашли никого, не смогли выследить? — Ты отдашь мне все, что я сочту нужным, — спокойно и веско сказал Лир, и в его голос просочилась сила. Придавила как каменная плита. — Если я захочу этих духов, то и их тоже. — Все, что я отдал тебе, я могу забрать, — Ламмар улыбнулся, выдернул когти из плеча Калема, и толкнул того вперед. — Или ты забыл об этом? Чем больше имеешь, тем больше можешь потерять. Он перевел взгляд на Бриза, заглянул в глаза — радужка светилась мягким янтарным светом, притягивала. Удивительно красивые глаза. Если бы Бриз мог, он улетел бы, не оглядываясь. — Кстати, Король Ужаса, где твой сын? — Еще одна угроза, и я вырву тебе горло, — равнодушно сказал Лир. — Снова. — И это будет ужасно грубо, — Ламмар склонил голову на бок. — Я столько грубостей уже тебе простил. И знаешь, мне кажется, пора перестать. Прощать так легко. Духи вокруг следили за ним, не отрываясь, и старались казаться незаметными. И Бризу тоже страшно было привлекать к себе внимание, но он не мог молчать: — Вы же сами… сами их не спасли. Ламмар повернулся к нему так резко, что показалось — ударит. Бриз едва не отпрянул назад. — Бриз, — обратился к нему Ламмар. Голос обволакивал, мягкий и переливчатый. — Маленький и наивный Бриз, ты же просто игрушка Короля Ужаса. Просто еда. И ты берешься осуждать меня? За то, что я не спас их? Он рассмеялся, мягко и тихо. Вкрадчиво: — Но я и не должен был их спасать. Спасением занимается стража. Так кто же виноват, что они так ужасно пострадали? Может, твой друг Калем из рода Фиров? Он вдруг оказался мгновенно перед Калемом, переместился так, как перемещался Лир — и воткнул когти в горло, легко походя. Бриз почувствовал, как крик застыл в горле. Нет. Не мог поверить, что это — настоящее. Лир оказался рядом с Ламмаром в то же мгновение, перехватил его руку за запястье и сжал. Черные когти вспороли кожу. — Медленно, осторожно, — велел Лир низким, хриплым голосом. — Отпусти его. Калем хрипел, и беспомощно тянулся к горлу. Бриз застыл, не зная, что делать. Чем помочь. И отчаянно сожалел, что заговорил. Если бы он молчал… Ламмар не тронул бы никого? Тот рассмеялся: — Или что? Ты больше не один. Тебе есть, что терять. Еще сын, еще Бриз. — Или я вернусь как Король, — с угрозой отозвался Лир. — И за мной пойдут другие. Улыбка Ламмара застыла, стала нарисованной, а Бриз думал только о том, что Калему больно, что тот может умереть. И шептал мысленно: отпусти, пожалуйста, только отпусти его. — Моя любимая угроза, — Ламмар убрал когти, и Калем без сил повалился на пол. Бриз метнулся вперед — помочь, поддержать, как мог прижал раны на горле, пытаясь остановить кровь — огненная, светящаяся она жгла руки. — Отнеси его Киму, — ровно скомандовал Лир Бризу. — Пусть поможет. И Бриз тут же скользнул по воздуху, подхватив Калема. — Я не пункт срочной помощи, — безразлично сказал Ким, но аккуратно подернул манжеты, и коснулся ран Калема. Сила потекла с кончиков его пальцев. — Удобно, — беззаботно заметил Ламмар. Будто это не он едва не убил Калема. Легко и походя. А Бриз вспоминал, каким Владыка был, когда они только познакомились. Как себя вел, как… казался другом. А теперь не получалось видеть в нем ничего кроме монстра. И был ли в нем кто-то кроме? Был ли настоящий Ламмар, и если да — каким он был? Бриз понял, что не знает. Только порадовался, что встретил Лира. И что смог уйти с ним. — Пусть… — тихо сказал Бриз, и потом заставил себя говорить громче. — Пусть духи сами решат, кому принадлежать. Вам или Лиру. Лир их спас. Ведь это же тоже чего-то стоит. От мысли о том, что Ламмар все же заберет их с собой — всех над кем уже издевался Картер — тошнота подкатывала к горлу. И хотелось упрашивать Лира: не отдавай их, пожалуйста, не отдавай. Он не мог отделаться от мысли, что если Ламмар заберет их себе, все будет зря. — Какой же ты тупой, — Картер вдруг фыркнул. — Или ты не тупой, а трусливый? Можно подумать, мы бы удержали столько духов, если бы ваш Владыка был против. Но нет, он сдал их нам. Интересно, почему? Может, они были ему слишком неудобны. Бриз был уверен — все в Храме понимали это и так. И ни за что нельзя было говорить об этом вслух. Ламмар мог бы убить, просто чтобы сохранить секрет. Под маской Ламмара скрывалось чудовище. И Картер только что сорвал эту маску. Он умер, не успев понять, что произошло — просто Ламмар в одно мгновение стоял в стороне от него, а потом оказался рядом. С громким звоном разлетелся магический барьер Кима и Адама. Ламмар оторвал Картеру голову. Так небрежно, как мог бы сорвать цветок. Запах крови, одуряющий и отвратительный, взвился в воздухе, кровь хлынула на старые камни. И даже те, кто требовал смерти Картера совсем недавно — они все молчали. Бриз почувствовал, что его трясет. И желание лететь-лететь-лететь прочь стало почти нестерпимым. Лир вышел вперед, загородил его своим телом — и Бриз уцепился пальцами за краешек его мантии, постарался сделать это незаметно. — Прости, — небрежно сказал Ламмар, аккуратно поставил голову Картера на алтарь. Чуть повернул, словно искал, в каком положении будет лучше смотреться. — Он так отвратительно врал. Я не выдержал. А Бриз все еще не мог поверить — как быстро это случилось. Как… внезапно. Он уже видел смерти людей. Видел их и до Лира. Но так и не смог привыкнуть к тому, как легко, как быстро все могло сломаться безвозвратно. Человек умер. Даже такой, как Картер. — Человек был мне нужен, — холодно заметил Лир. — Я привел его, чтобы допросить. И он принадлежал мне. — Да, я видел ошейник, — Ламмар с любопытством рассматривал свои окровавленные когти. — Не стоило ему врать про меня. Он знал, что никто ему не верит, что обман давно раскрыт. Но знал и то, что никто не посмеет с ним спорить. Бриз чувствовал себя беспомощным. — Расплатишься ими, — отозвался Лир, указал на остальных духов вокруг, на Кима и Адама. Ламмар рассмеялся, заливисто, беззаботно — так, как не должен был, как не имел права смеяться убийца: — Ты такой упрямый, мой Король Ужаса. Но скажи честно, зачем они тебе? Ты больше не один из Двух Королей. Даже старшие из духов забыли о прошлом. Так для чего тебе подданные? Взгляд его стал цепким, недобрым. А Бриз смотрел и не мог поверить — что все это ради власти. Что Ламмар просто боялся возвращения Лира, что тот снова станет одним из правителей. — Это не подданные, — Лир заложил руки за спину. Идеально прямой, спокойный. — Это трофеи. Я получил их сам, хочу оставить себе. Это тебя волнуют титулы и власть, старые сказки про Двух Королей. Он повел рукой, и за его спиной возник трон, Лир сел, положил руки на подлокотники. Как король, который осматривает свои владения. — Верно, — сказал Ламмар, и в его голосе впервые прозвучало то, чего Бриз никогда от него раньше не слышал. Горечь. — Старые сказки. Для остальных это именно сказки. Но мы с тобой еще помним — как ты оставил все и сбежал. И все, что я создал после, все, чем незримые стали сейчас, я создал сам. Так какое право ты имеешь на подданных? Ты, король ничего. — Страха, — холодно поправил Лир. — И десятка этих духов. Хотя их было чуть больше, но Бриз не рискнул вмешаться. Он только хватался одной рукой за край рукава Лира, а другой за ладонь Калема. И думал, что, наверное, если будет видеть Ламмара чаще, если тот снова что-нибудь сделает… Бриз научится ненавидеть. Калем заставлял себя дышать сквозь боль, сжимал его пальцы. И казался таким хрупким в тот момент. И Бриз подумал: если бы здесь был Карн, смог бы он что-то изменить? Смог бы… остановить Ламмара? Отравленная, больная мысль, но Бриз словно услышал ее мысленно. И знал, что она вернется еще не раз. Что он будет слышать ее всегда, когда окажется беспомощным. — Ты так их хочешь, — Ламмар искривил губы в улыбки. Жуткой, застывшей. — Ладно. Я уступаю тебе снова, и снова. И очень многое тебе даю, мой Лир. Но настанет момент, и за все мои дары придется заплатить. Он резко отвернулся, взметнулись полы алых одежд, и Бриз был уверен, что Ламмар исчезнет. Раствориться в воздухе, как призрак, чтобы вернуться, когда его совсем не будут ждать. Но что-то заставило его помедлить, оглянуться по сторонам, словно в запахе крови, в силе вокруг он почувствовал что-то еще. — О, а вот это любопытно. Бриз задохнулся — боль взорвалась в животе, заставила согнуться пополам, и показалось, что его внутренности тянут куда-то. С его пальца соскользнуло кольцо Лира, и рука вдруг стала прозрачной, начала выцветать. — Я не единственный злодей, — беззаботно сказал Ламмар. — Есть и другие, кто пытается отобрать твое имущество. Это забавно, верно, Лир? Лир кинулся к Бризу, попытался схватить за руки. Бриза утягивало куда-то, перед глазами плясали черные пятна, мир выцветал. И нужно было цепляться, задержаться хоть на мгновение, остаться с Лиром. Это было заклинание призыва — Бриз не знал, откуда пришло это понимание. Кто-то из зрячих пытался призвать его, не Лира, и мелькнула мысль: ведь на месте оставалась кровь. Наверное, люди использовали ее. Было страшно — что его заберут, что Лир не сумеет найти. И кольца больше не было. Лир говорил что-то, цеплялся за плечи Бриза — все слова терялись, их было не разобрать сквозь гул в ушах. А потом — Бриз увидел, словно в замедленной съемке — Лир вонзил когти в себя, под ребра, зарычал отчаянно, и рванул окровавленное сердце наружу. Вложил в ладони Бриза — и только оно, это сердце, и было для него материальным. Оно и его гулкое, мерное биение. Перед тем, как исчезнуть и появиться среди людей, Бриз успел услышать слова Лира: — Я приду. Сохрани его для меня.