Осколок Карна

*** Бриз тут же подался за ним, уцепился за рукав — едва не уронил Пушка в процессе. — Лир, погоди! Стой! Тот остановился, нахмурился, чуть повернув к нему голову: — В чем дело? — Но… все в том же, — сказал ему Бриз. — Ты опять пытаешься оставить нас здесь, а сам идешь туда, где опасно. Мы же… мы же уже договаривались, что я тоже хочу тебя защищать. «И я», — поспешно добавил Пушок. — Ни о чем подобном я не договаривался, — прохладно отозвался Лир. — А ты уже доказал, что не бережешь себя. Бриз поежился под его осуждающим взглядом, но все равно упрямо сказал: — Ты тоже. А нам будет лучше вместе. Мы сильнее вместе. «Со мной», — вставил Пушок. — Подумай сам, — поторопился сказать Бриз, когда увидел, что Лир собирается возражать. — Вдруг что-нибудь случится. — Например, тебя снова похитят? — ехидно поинтересовался Лир. — И мне придется отдать тебе еще одно сердце для защиты? — Нет… — неловко ответил Бриз. — Другое что-нибудь. Он подлетел близко-близко, помедлил, и все же коснулся плеча Лира рукой, попросил: — Возьми меня с собой, пожалуйста. Лир раздраженно выдохнул, сжал пальцами переносицу, как будто у него ужасно болела голова, и сказал: — Я еще пожалею об этом. Знай, юный Бриз, у меня просто нет времени с тобой спорить. «Пап, все-таки ты немного подкаблучник», — авторитетно сказал Пушок, и Бриз тут же зажал ему рот. — Не говори так! Лир перестанет нас слушать! Лир скривился: — О, если бы Лир мог вас не слушать… Ощущение чуждой магии в воздухе усилилось, и теперь Бриз уловил в ней знакомые нотки, что-то, что не почувствовал сразу. Он уже ощущал нечто подобное. — Лир, это… Тот недовольно фыркнул: — Похоже, это не нападение. Думаю, опасности нет. Он направился к выходу из залы стремительным, уверенным шагом, и Бриз полетел за ним, все еще держась за рукав. Пришлось подгонять себя потоком воздуха, чтобы успеть. Лир подошел к краю лестницы, которая огибала главный зал Храма, застыл, глядя вниз. Несколько духов высунулись из боковых залов чуть ниже — должно быть, они временно расположились там. Внизу оставались только Адам с Кимом. Рядом с ними был Калем. Лир подошел к краю лестницы и просто спрыгнул вниз, Бриз едва не вцепился в него — удержать, не дать разбиться — но вовремя сообразил, что прыжок с такой высоты не причинил бы Лиру вреда. Тот приземлился прямо на алтаре в центре зала, замер эффектно — выглядело как в кино. Пафосно и немного глупо. Наверное, Бриз и Пушок, которые все еще висели в воздухе рядом, немного портили картину. — Кто позволил колдовать в моем доме? — ледяным тоном спросил Лир. — И тем более… — Он замер, повел носом в воздухе, и прищурился, — вмешиваться в защиту? Калем казался бледным, не смотрел на Бриза и Пушка, но Лиру ответил первым. — Это я. Ну, просто… люди предложили добавить щиты. И нам это не помешает. Под мою ответственность. — И ты решил не спрашивать меня? — вкрадчиво поинтересовался Лир. Калем поежился: — Я знал, что ты занят, — потом он сглотнул и добавил. — Я в этом лучше разбираюсь. Я же Страж. Все в порядке. Адам переводил взгляд с него на Лира и обратно, держал руки на сияющих линиях силы, которые струились вокруг, опоясывали стены. Ким был рядом, наблюдал непроницаемыми равнодушными глазами. Его сила вплеталась в общий рисунок, а черные птицы выступали сквозь кожу, еще не взлетали, но хлопали крыльями. И Бриз понял, почему не определил влияние Адама и Кима раньше, он впервые чувствовал не две их силы по отдельности, а смесь, полный симбиоз. — Эй, я что пропустил очередную семейную драму? — хмуро спросил Адам. — Там ничего интересного, — заверил его Бриз. — Честно, вам было бы скучно смотреть. Адам прищурился подозрительно, перевел взгляд с Лира на Бриза, потом на Калема, и снова на Лира, и сказал угрюмо: — Я… почти смирился, что ты спишь с ребенком. Мудила, скажи, что хотя бы всего с одним. — Только со мной! — поспешно сказал Бриз, видя, как одновременно скривились Калем и Лир. Иногда, они были очень похожи. — Лир бы не стал… с Калемом. Ведь не стал бы? — с беспокойством спросил Бриз. Лир ответил ему крайне выразительным взглядом. — Если это была шутка, юный Бриз, то не очень удачная. Твой Калем вызывает у меня разные чувства. Но не влечение. — Это хорошо, — тут же сказал Бриз. — Я… — было стыдно в этом признаваться, но он все же пересилил себя и сказал. — Я иногда… ревную. Немного, самую капельку. Просто Калем красивый и сильный. И еще Страж, а не осколок… ну, ты понимаешь. — Нет, юный Бриз, — Лир фыркнул. — Я, правда, не понимаю. «Мам, ты в десятки, в сотни раз лучше этого твоего Калема! Он вообще мерзкий. И предатель. Мерзкий-мерзкий-мерзкий!» — Пушок клацнул в сторону Калема челюстями, и тот вздрогнул, отвел взгляд и понурился. А потом сказал: — Мелкий прав. Я хуже. Хуже, чем о себе думал, и уж тем более хуже тебя. Разговор получался какой-то дурацкий, и совершенно неправильный. И Бриз не понимал, почему никто, кроме него этого не видел. Калему не нужно было принижать себя ради Бриза, а Пушок зря нападал. — Заклинание скоро сорвется, — равнодушно вмешался Ким. Его магия свивалась черными потоками вокруг предплечий, вливалась в линии, которые создавал и держал Адам. — Заканчивай говорить и прими решение. Мы закончим или нет. Он обращался к Лиру, и тот ответил нечитаемым взглядом. Показалось, что в воздухе возникло напряжение, которого Бриз не понимал, невольно затаил дыхание. А потом Лир коротко кивнул, сказал: — Я помогу. И ленты его тумана возникли в воздухе, вплелись в заклинание. Бриз содрогнулся, потому что показалось, что даже воздух вокруг вспыхнул, завибрировал, издавая протяжный, низкий гул. Этот гул отдавался в костях. Калем рядом судорожно втянул воздух, выдохнул, сквозь стиснутые зубы: — Не знал, что он так может. «Папа много-много всего может, — самодовольно отозвался Пушок. — Не то, что ты». Заклинание пропитывало все вокруг, оседало в стенах, в плитах пола, а потом все закончилось, и давление силы в воздухе ослабло. — Ты владеешь магией людей, — тихо сказал Калем Лиру. — Я не знал. — Я не владею магией людей, — раздраженно фыркнул Лир в ответ. — Я умею совмещать магию незримых и людей. Разумеется, когда я сыт и силен. А чего ты ждал, мальчик-ифрит? Я один из древнейших. Или ты думал, я навсегда останусь тенью себя самого, как в тюрьме? — Ничего я не ждал, — буркнул тот. — Я просто удивился. Он замолчал, и вся ситуация вдруг стала такой неловкой, такой… тяжелой, давила, как каменный свод над головой. — Хватит, — сказал Бриз. — Пожалуйста, хватит. Оно как-то само вырвалось: — Калем поступил правильно, хотел нас защитить. Он… он не предупредил, но хотел как лучше. И Адам с господином Кимом, они тоже нам помогли. Все хорошо, все даже лучше, чем мы думали. По крайней мере, на нас никто не нападает. Он едва договорил, как весь Храм содрогнулся. И первой возникла дурацкая мысль, что это слова Бриза все испортили. Что-то громыхнуло снаружи, раздался вой, похожий на вой ветра, и Калем мгновенно побледнел, бросил на Лира быстрый взгляд и нервным движением провел ладонью по лицу: — И, похоже, я вовремя. — Организация нас нашла, — угрюмо сказал Адам. — И прислала… не знаю, что она прислала, но это точно не люди. Бриз вздрогнул, осторожно подался в сторону выхода, выглянул и замер… На месте Врат переливалась полупрозрачная пленка барьера, иногда по ней шла рябь, которая напоминала то силуэты птиц, то завитки дыма, то оскаленные пасти и шипы. А за ней… больше всего это было похоже на монстра, на уродливого исполинского кадавра, сотканного из разных частей. Он отдаленно напоминал человеческую фигуру, но деформированную, неполноценную. Непропорционально крохотная голова, будто раздутая изнутри грудь. Это существо казалось бы несуразным, если бы не было таким жутким. Оно источало силу, плотную, пропахшую кровью и смертью силу, которая алым свивалась вокруг. Бриз смотрел, не в состоянии отвести взгляда, и даже не представлял, как такому противостоять. Лир дернул его назад, себе за спину, скомандовал отрывисто: — Не высовывайся. Пушок в руках Бриза дрожал. Существо — сущность — нависло над Храмом, а потом открыло рот, уродливую, искрещенную кривыми зубами пасть и… это напоминало крик, но звука не было. А сила устремилась вперед, хлестнула в Ворота, и Храм содрогнулся снова. Лир резко обернулся, велел Калему: — Выбери четырех сильных духов. Пусть укрепят защиту. Калем вздрогнул, будто отмер, бросил взгляд вверх, откуда из залов нерешительно смотрели другие духи, отозвался: — Они все ослаблены после плена. Многие давно не питались. — Так найди самых сильных! — Я помогу, — с абсолютным безразличием предложил Ким. И Бриз… не ожидал, посмотрел с опаской, вопросительно. В фильмах в такие моменты кто-нибудь обязательно кого-нибудь предавал, или злодей показывал свое истинное лицо. А Ким немного походил на злодея. — Вы… вы только не обижайтесь, — попросил его Бриз, не зная, как спросить прямо. — Я никогда не обижаюсь, — безразлично ответил тот. — Да ты полгода бесился, когда я разбил твою машину! — вдруг вмешался Адам. — А я спасал твою никчемную жизнь! — Вы не похожи на героя! — выпалил Бриз Киму, зная, что иначе никогда этого не скажет. И тут же смутился. — В смысле… почему вы предложили помочь? Ким ответил непроницаемым взглядом. — Если он прорвется, я могу пострадать. Они с Адамом поменялись местами, и Ким оперся бедром об алтарь, протянул руку вперед. С его пальцев сорвались черные силуэты птиц, замерли в воздухе, там, где изгибались линии защиты. Вдруг все неестественно стихло, Храм перестал содрогаться. И Бриз выглянул снова. Он был достаточно далеко от выхода, но разглядел монстра, тот все еще был снаружи. А на площадке у входа, Бриз поначалу даже не поверил, был Стэн. Окровавленный, измученный, он бил кулаком в барьер и что-то кричал. И даже без единого звука Бриз понимал его. Впусти! Пожалуйста, впусти. Лир смотрел на человека, усмехался, криво и зло, и сказал: — Я даже отсюда чувствую его страх. Даже сквозь барьер. «Завтрак умрет, да?» — тихо спросил Пушок. — «Он умрет, потому что ушел, и его больше никогда не будет». Бриз подумал, так отчетливо, словно кто-то произнес у него в голове: «Я его сюда привел. Я хотел его спасти. И не смог». Лир вдруг рассмеялся, неожиданно и зло, и Бриз вздрогнул, посмотрел на него с опаской: — Лир? — Тебе жаль его. Он мог нас предать, он мог привести сюда остальных, и тебе все равно жаль его. — Он умрет, — тихо отозвался Бриз. — Он умрет… страшной смертью прямо у меня на глазах. Конечно, мне его жаль. Лир скривился: — Тебе еще предстоит узнать, юный Бриз. Не все заслуживают жалости. А потом он фыркнул, и туман мгновенно поглотил его, будто втянул внутрь. Лир исчез. Бриз рванулся туда, где тот был мгновением раньше, и увидел краем глаза — Лир был снаружи. Он возник всего на мгновение, перехватил Стэна за волосы, грубо дернул к себе. И исчез снова, чтобы мгновенно появиться в Храме, на алтаре. Брезгливо бросить человека на плиты перед Адамом. Стэна трясло, он озирался по сторонам огромными, перепуганными глазами, и Лир смотрел на него с хищным, злым интересом. Губы Стэна беззвучно шевелились, доносился лишь слабый, хриплый шепот, будто человек сорвал голос. Бризу удалось разобрать: — Не я… это не я… Лир сделал короткий знак рукой, на шее Стэна возник ошейник и протащил человека вперед. — Ты привел к нам Организацию? — холодно спросил Лир. — Отвечай человек, это приказ. Его слова отдались эхом внутри Бриза, он почувствовал фантомное присутствие контракта, отголосок злости и почему-то веселья. А потом все прошло. Стэн ответил: — Нет… не я, я не… я просто ушел, я думал смогу, но здесь только скалы, проклятые скалы повсюду. Лир фыркнул: — И эту жизнь мне полагается пощадить. Отвратительно. Потом он перевел взгляд на монстра за вратами, усмехнулся широко и почти безумно. И вдруг сказал: — Мне это понравится. Я слишком давно был взаперти. И Бриз вдруг осознал, что монстр снаружи совсем не так опасен, как монстр внутри, как Лир. Мгновение, и тот исчез снова. И снова возник снаружи. Бриз опустил Пушка, метнулся к барьеру, глядя во все глаза. Лир застыл снаружи, эффектный, несгибаемый. Неспешно развел руки ладонями вверх. И Бриз увидел, на что была способна сила Короля Ужаса. Монстр забился, завывая беззвучно, его кожа шла волдырями, вздувалась и натягивалась, внутри скользило что-то, прорывалось наружу шипами. Лир сжал ладонь в кулак, и чудовище разорвало на ошметки. Разорвало терниями изнутри. Лир запрокинул голову вверх, обнажил заострившиеся клыки, и рассмеялся.