Осколок Карна

*** Лир казался жутким в тот момент, страшным и странно притягательным. Бриз видел в нем силу, стихию, способную сметать города, и вместе с тем становилось отчетливо ясно, как бережно он обращался с теми, кто был ему дорог. Глядя на него, Бриз думал: Лир справится с чем угодно. Ошметки монстра вокруг истаивали, исчезали и обращались в полупрозрачный дым, который сметал ветер. И на мгновение Бризу показалось, что это все. Но потом он почувствовал даже сквозь барьер — присутствие новой силы, тяжелой и неправильной. Холодок прошел вдоль позвоночника, Бриз услышал, как зарычал рядом Пушок, встопорщив шерстку, и как громко сглотнул в тишине Стэн. Выдавил хрипло: — Это Старшие. — Говард? — спросил Бриз, потому что только его и знал, и только его и видел. И до сих пор становилось не по себе, когда он вспоминал человека. Его спокойную, жестокую уверенность в том, что все сотворенные ужасы — имели смысл. — Вряд ли, — отозвался Адам глухо. — Говард только перебрался в новое тело. Не думаю, что успел бы добраться. И что уже освоился тоже вряд ли. — Все остальные, — безразлично сказал Ким. — Старшие. — Ага, — Адам напряженно смотрел за полупрозрачную границу барьера. — Они знают, что поодиночке не справятся. И что Король Ужаса придет за ними. Бриз нервно сглотнул и сказал: — Они пришли за ним первыми, — он посмотрел на Пушка, оглянулся назад. Духи, которых освободил Лир, толпились в зале с алтарем, казались неестественно бледными, испуганными. Несколько из них разместились внутри защитной схемы, которую создали Адам с Кимом, подпитывали ее. Бриз снова перевел взгляд на Лира, на площадку перед Храмом. И увидел первым. По ступеням поднялись и показались семеро — семеро людей. Они были разного роста и возраста, мужчины и женщины, в разной одежде. И все же было в них нечто неуловимо общее. Чувство неправильности, которое они излучали. — Как… — Бриз прочистил горло и заставил себя договорить. — Как они нашли нас? Ким безразлично пожал плечами: — Есть разные способы. Может, отследили по твоей крови. Лир пока не нападал, приглядывался к людям, и на его губах застыла едва заметная усмешка. Человек в центре выступил вперед, протянул руку вверх, и над ней возникла цепь с ошейником. Адам присвистнул: — Вот чего они хотят. Не убить его. Поймать. — И использовать? — тихо спросил Бриз. Почувствовал, как поднимается изнутри злость, непривычная, жгучая. Эти люди принесли другим столько боли, уничтожали духов и себе подобных, ломали жизни, и им все еще было мало. — Они знают, что он управляет остальными, — равнодушно вмешался Ким, вдруг едва заметно улыбнулся, повернул голову в сторону Адама. — Мы останемся в стороне? Адам смотрел в ответ угрюмо, зло: — Ненавижу, когда ты задаешь такие вопросы. — Да или нет? — Ким вздернул бровь. — Твою мать, конечно, нет, — Адам устало потер лицо, долго выдохнул, и вдруг решительно обернулся к духам: — Королю Ужаса нужна помощь. Если его поймают, вас тоже вернут. Хотите жить, помогите. Ему и нам. Он не стал дожидаться ответа, отвернулся от духов и пошел к барьеру, спокойно вышел за него, и прозрачная преграда выпустила его, словно ее и не было. — Адам, — сказал мужчина, который держал ошейник. — Ты сговорился с духами. В тебе всегда был какой-то дефект. И вот он дал о себе знать. — Ага, — легко отозвался тот. — Этот дефект называется совесть. — Отвратительное качество, — безмятежно заметил мужчина в ответ. — Хуже болезни. Он вдруг выбросил руку вперед, ошейник метнулся к шее Лира серебристой стрелой, и рассыпался в пыль, когда перед Лиром стеной терновника выскочили шипы, образовали барьер. — Это не сработает, старик, — усмехнулся Адам. — Это тебе не мелких духов ловить. Мужчина вежливо улыбнулся: — Конечно, не сработает. И потому это не все. Бриз невольно подался вперед, духи стояли рядом с ним, переминались, не рискуя выходить, боясь принять решение. — Больше никто не идет? — спросил Ким. — Тогда, пожалуй, пойду я. Бриз хотел выйти тоже, но Пушок потянул зубами за краешек его одежды: «Мам, мне это не нравится… Мам, не ходи, папа сильный, он сам справится». — Я знаю, — отозвался Бриз. — Я в него верю. Я просто хочу быть рядом. Уверенная рука вдруг опустилась ему на плечо, и Калем сказал: — Пошли вместе. Знаешь, я тебе раньше не говорил, но огонь и ветер — сильное сочетание. Давай покажем людям, на что мы способны. «Мам, не слушай его… Мам, он…» — Пушок, — вдруг неожиданно мягко сказал Калем. — Я его защищу. Обещаю. И почему-то тот перестал спорить, притих, опустив взгляд. — Жди нас здесь. Мы ненадолго, — сказал Калем, протянул Бризу руку. Бриз вложил ладонь в его. И они шагнули вперед, за границу барьера. — Это все? — спокойно спросил мужчина из Старших, окинул Бриза взглядом, лениво улыбнулся. — Рад встрече. Лир выступил вперед, закрывая их. — Вам, человек, хватит и меня одного. Мужчина снисходительно улыбнулся: — Я не льщу себе. Нас семерых не хватило бы. И потому мы привели всех. Бриз почувствовал дрожь в воздухе, нарастающий гул, который отдавался в костях, и невольно потянул ветер на себя — прозрачной пеленой, защитой. Духи возникали за спинами Старших — один за другим, перекореженные, сшитые друг с другом, они смотрели вперед пустыми глазами. И Бриз чувствовал: в них уже ничего не осталось. Это были мертвые духи, которых кто-то соткал в единое полотно. Как много их было. Кто-то вскрикнул у Бриза за спиной, выдохнул «дочка», и сразу замутило. И огненная злость всколыхнулась волной. Сила Карна шепнула изнутри: «Ты не накажешь их мальчик, ты никого не защитишь. А я могу». Бриз не стал ни слушать ее, ни отвечать. Он потянулся к ветрам, изо всех сил, и пообещал тихо: — Я с тобой, Лир. Мы с этим покончим. Мужчина из Старших покачал головой, улыбнулся, будто неразумному ребенку: — Нет, юноша. Сегодня для тебя все только начинается. Они видели в нем только средство, силу, которая жила в Бризе, наследие Карна. И Бриз сказал себе — Старшие никогда его не получат. На мгновение все замерло, будто вмурованное в воздух. А потом Лир вскинул руку, и поток гончих ужаса устремился вперед туманной пеленой, рванулся так быстро, что Бриз едва успел увидеть. Пелена мертвых духов хлестнула вперед, извиваясь, протягивая руки, глядя тысячами мертвых глаз. Огненный шар мелькнул над плечом Бриза, взорвался о невидимую преграду, не долетев до Старших, и Калем крикнул: — Сейчас! Бриз как-то сразу его понял, дернул ветер, подхватил остатки пламени и направил их в сторону, к женщине-Старшей, которая стояла с краю. Бриз вложил все силы в ветер, и пламя взревело, со звоном разбилась невидимая преграда, которая окружала Старшую, и раздался истошный женский крик. Бриз невольно зажмурился, знал, что потом услышит этот крик в кошмарах, и все равно понимал, что иначе нельзя. Другой Старший ринулся прямо в огонь, следом за ним тянулись тернии Лира и ленты тумана, но не могли проникнуть сквозь защиту. Рядом с Бризом оказался Ким, с его рук срывались чернильные силуэты птиц, вплетались в хаос вокруг. Глухо вскрикнул Адам справа, и уже через мгновение Лир оказался там, отшвырнул мертвых, расчищая пространство вокруг себя. — Сзади! — крикнул Адам, вскинул руки, словно удерживал что-то невидимое, и серый дым сорвался с кончиков пальцев, задержал на мгновение одного из мертвых духов. Лир резко обернулся, полосонул когтями, и тут же отскочил назад, избегая нового удара. Бриз метнулся выше, ловя воздух, направляя огонь Калема — отгоняя мертвых от Лира и от людей, от входа в Храм. Калем создал волну огня, протяжную, долгую, крикнул Бризу: — Тебе! И Бриз обернул ее ветром, почувствовал, как пламя подчиняется, охотно, легко. Вокруг агонизировали мертвые, пытались уничтожить все, что стояло перед ними, и в центре бушующего моря шипов и огня, непоколебимые стояли Старшие. Их оставалось меньше: Бриз почувствовал, как умерла женщина, которую они подожгли, еще двоих мужчин убил Лир — но что-то странное было с их смертями. Что-то… сродни тому, что произошло с Говардом. — Лир, — крикнул Бриз, рванулся к Лиру, сметая огненной пеленой все вокруг. — Лир! Они… они как Говард! Души переселяются! Но нет… нет, не совсем, Бриз просто не сразу понял. Души этих Старших не ускользнули прочь. Нет, они… Они направились к мужчине в центре, проникли внутрь. Они… вселялись друг в друга? Мужчина улыбнулся снова, легко похлопал себя по груди, там, где билось сердце. Он сказал совсем негромко, и в хаосе бойни Бриз не должен был услышать. Но он почему-то услышал. — Мы знали, что так будет. Знали, куда идем. Старшие верили, что умрут? Рассчитывали на это? Тогда зачем? Бриз резко обернулся к Лиру, едва успел увернуться и закрыться пламенем и подумал так отчетливо, словно кто-то сказал у него в голове: «Чтобы ослабить тебя». Чтобы ослабить и что? Что именно они задумали? Вокруг кипел бой, Лир исчезал и появлялся из воздуха с клочьями тумана, духи из Храма присоединились к нему, помогали, как могли. Сила Короля Ужаса рвала противников на части, подбиралась к Старшим ближе. Их оставалось все меньше — еще одного убил Ким, и почти сразу следом последнюю из женщин — Адам. Мужчина в центре не сдвинулся ни на шаг, стоял застыв. А потом в руках у него возникли цепи. Цепи с ошейниками вроде того, который уничтожил Лир в самом начале. И Бриз бы не обратил внимания, он бы пропустил самое очевидное, и только какая-то неправильность заставила его насторожиться. Лир… Лир будто не видел угрозы. Цепи рванулись вперед, Бриз метнулся наперерез, все будто застыло, и Лир не успевал… нет, не просто не успевал, он даже не видел угрозу. Потому что угроза была как тот монстр в подвале. Старшим удалось создать нечто подобное. Нечто невидимое для всех. Бриз направил пламя — быстрее, быстрее, ну же, успей! Калем рядом крикнул: — Бриз! Что ты..? Бриз успел, со звоном рассыпались цепи в огне. — Лир! Невидимые! Как монстр! Как тот монстр! Лир понял его, зашипел сквозь зубы, обнажая заострившиеся клыки, и направил свою силу вперед. Она прокатилась молочной пеленой, обрисовывая цепи в воздухе, удерживая их и защищая. Защищая ото всех цепей кроме одной. Бриз увидел, будто кто-то замедлил время. Как цепь захлестнула шею Лира, как защелкнулся ошейник, и билась в голове мысль — так уже было, было… Лир справится… Но теперь все было иначе. Шипы ошейника пробили горло Лира, цепи обмотали руки и тело, врезаясь под кожу, Лир завыл беззвучно, запрокидывая голову. Рванулся, разрывая звенья, но смог освободить лишь одну руку, рванул ошейник от себя. Но он не мог его сбросить. Не мог его сломать. Все застыло, остановились как сломанные марионетки духи из Храма, Лир замер, ненавидящим взглядом, глядя на Старшего. И вдруг в тишине прозвучал мелодичный вкрадчивый голос, который Бриз узнал мгновенно. — Друг мой, я не слишком поздно? Ламмар обращался не Лиру. Он спрашивал у Старшего.