Под громкие аплодисменты и вспышки фотокамер Гермиона вылетела из большого здания на улицу. Смахивая тыльной стороной ладони бежавшие слезы, девушка бежала куда глаза глядят.
Она забрела в чудесный сад, за которым так старательно ухаживала Миссис Реддл. Мягкая, изумрудно-зелёная трава так и манила пробежаться по ней босиком. Гермиона сняла с уставших ног лакированные туфельки и с упоением коснулась ступнями щекотливой травы.
В саду летало неизмеримое количество прекрасных бабочек, которые удивляли своим необычным цветом крыльев. Птицы всё напевали свою мелодию, только для одного зрителя в этом большом театре.
Гермиона устало присела на рядом стоящую лавочку и наслаждалась видом, чтобы привести все свои мысли в порядок. Природа всегда успокаивала девушку, поэтому она старалась как можно больше времени проводить вне стен дома.
Девушка невольно вспомнила, как она с друзьями сбегала ночью из дома через окно в своей комнате. Они делали так круглый год, убегая купаться в ночном океане. Губы Гермионы дрогнули в полуулыбке от приятных воспоминаний, хотелось вернуться назад, когда им всем по шестнадцать.
Мелисса всегда прикрывала младшую сестру перед родителями, особенно когда она в первый раз в своей жизни попробовала алкоголь. Тихо посмеявшись, девушка понурила голову, вороша ногой жухлую траву.
— Дорогая? — Удивилась Миссис Реддл, — мы тебя все обыскались, что случилось?
— Всё в порядке, я просто хотела побыть одна, — тихо прошептала Гермиона, стыдливо опуская свои глаза, всё-таки за неё переживали.
Женщина присела рядом с Гермионой, заботливо поглаживая её по спине.
— Миссис…
— Зови меня Кэйтлин, дорогая, — перебив девушку, ласково прошептала она, — в твоё время отец Тома также сделал мне предложение, без возможности отказать ему.
— Сколько Вам было тогда лет? — Поинтересовалась Гермиона. — Мне девятнадцать, а я уже замуж выхожу, так и не поступив на юридический.
— Мне было тогда двадцать восемь, я строила свою карьеру, пока не повстречала его, — всё так же влюблённо говорила она, — я действительно его люблю, уж не знаю как он, но я точно.
Гермиона поникла, у неё совсем не было выбора. Люди в городе будут думать, что она залетела или что ещё похуже, не говоря уже о родителях и друзьях.
— Дорогая, в своё время мне нужно было понять лишь одно, учёба — это не всегда самое главное в жизни, оценки — это не показатель знаний, за которые я так отчаянно билась, и полагаю, что ты тоже точно также стараешься, — философствовала Кэйтлин. — Я не говорю, что дети — цветы жизни и прочее, нет. Дети — это большая ответственность, которая лишь по силу взрослому человеку. Самое главное в жизни — это личное счастье и ничьё больше, с кем бы ты не была и где, главное чтобы тебе это нравилось.
Слова Кэйтлин заставили всерьёз задуматься. Разве мечта Гермионы это увязнуть в страхах и боязни ошибок? Вовсе нет, жизнь одна и попробовать всё невозможно. Девушка не очень то и горела поступлением в престижный вуз Лос-Анджелеса, скорее, её грамотно подтолкнул отец к такому решению.
— Вы правы, я как-нибудь обдумаю всё на досуге, спасибо Вам, — легко улыбнулась Гермиона, искренне благодаря женщину, — думаю, нам уже пора.
— Да-да, детка ты права.
Гермиона встала с вязаной скамьи вслед за миссис Реддл, вновь обувая свои туфли. Женщина помогла Грейнджер выйти из сада, в котором было очень легко заблудиться.
— Гермиона, где ты была? — Подоспел Том, хватая девушку под локоть. — Что за цирк ты устроила здесь при всех?
— Том, боюсь, это я виновата, — вступилась Кэйтлин, — я решила показать Гермионе наш сад, который её очень порадовал.
Том смерил их недоверчивым взглядом, явно не веря в сказанное. Он решил, что об этом он поговорит позже с Гермионой наедине.
— Хорошо, мы отойдём с Гермионой на пару слов, — мужчина сделал вид, что поверил и притворно улыбнулся.
Они отошли на достаточно большое расстояние от посторонних глаз и назойливых журналистов в самый дальний угол большого зала.
— Милая моя, ты обязана сделать вид, что тебе невероятно хорошо со мной и ты счастлива, — прошипел Реддл в лицо девушки, — тебе всё ясно?
— Конечно, Том, — еле выдавила из себя Гермиона, сдерживая в себе нескончаемый поток гадких слов в его адрес.
Слёзы скопились в уголках глаз, но девушка с силой подавила желание разреветься. Гермиона будет с гордо поднятой головой несмотря на обстоятельства, показывать свои чувства перед некогда близким человеком ей не хотелось.
— Я пойду выпью, если ты не против, — уже спокойнее сказала Гермиона, саркастично спрашивая разрешения.
Гермиона легонько поцеловала губы Тома и ушла восвояси к столу с алкоголем.
— Поздравляю, Грейнджер, — притворно поздравил её Малфой, — я так понимаю, твои друзья будут в восторге, когда узнают с кем помолвлена их подружка-отличница.
— Драко, — прошипела девушка, от раздражения она готова была спорить даже с Драко, несмотря на их хорошие взаимоотношения, — прочь с дороги, мне нужно выпить.
— Я поддерживаю твою инициативу и хочу разделить её с тобой, — чуть улыбнувшись, сказал Драко, — ты не одна здесь страдаешь.
— Соболезную, — тихо пробормотала Гермиона.
— Мне не нужна твоя жалость, Грейнджер, — чуть ближе, чем надо подошёл к ней Малфой, — я — не твои жалкие дружки.
Гермиона проигнорировала глупый выпад одноклассника и лишь потянулась к бокалу с шампанским. У них уже вошло в привычку обмениваться колкостями во время встречи, а потом вести разговоры по душам, обнажая все свои тайны.
— Не строй из себя бесхребетного, только больше позоришься, — съязвила она, всё также элегантно попивая бокал игристого.
— С каких пор, ты говоришь мне что-то про позор? — Драко чуть сморщился, когда залпом выпил бокал с виски. — Былая роскошь в голову ударила?
Девушку это ничуть не задело, она знала, что Драко так защищается, поэтому лишь тихо посмеялась.
— На, выпей лучше это, — Малфой протянул бокал с крепким алкоголем Гермионе, — нечего давиться этим отвратительным шампанским.
Гермиона закатила глаза, но рюмку всё же приняла. Взяв тонко нарезанный лимон, она закусывая, выпила содержимое фужера. Драко вяло улыбнулся, оглядывая ни в первый раз гостей в зале.
— Отвратительно, — тихо прошептала Гермиона, — я так устала.
— По тебе видно, что ты намаялась уже с таким образом жизни, — посмеиваясь, сказал парень, — не обижайся, Грейнджер.
— О, Господи. Я тебя даже не слушаю, — так же смеясь ответила Гермиона, — не обижайся, Малфой.
Они залились громким хохотом, прикрывая рот руками, чтобы никто не принял их некультурный смех за дурной тон. Гермиона изредка пихала собеседника в бок, когда он в очередной раз пошутил про какого-то гостя, который по его словам, выглядел, как напыщенный папуас.
Том с лихим презрением наблюдал за представшей его глазам сценой, продолжая разговаривать со своей собеседницей. Женщина упорно оказывала ему всяческие знаки внимания, на что тот раздражённо вздыхал, иногда поглядывая в сторону своей невесты.
— Грейнджер, пошли потанцуем? — В шутку предложил Драко.
— А пошли, — девушка взяла его за руку и потянула в толпу, — надеюсь, ты умеешь вальсировать.
— За кого ты меня принимаешь? Я рос в лучших условиях и танцевать уж точно умею, — с едва заметным презрением сказал он, но тут же рассмеялся.
Драко аккуратно положил свою правую руку на талию Гермионы, левой рукой держа её за ладонь.
Малфой смотрел на неё, и видел только высокую стройную фигуру облаченную в изумрудное платье, её живые и сияющие глаза, которые не утратили свой былой огонёк. На зарумянившееся с ямочками лицо и пухлые губы, кои он всегда считал красивыми, о чём ни раз говорил самой спутнице.
Все смотрели на неё и любовались будущей женой Реддла, вальсирующей вовсе не с женихом. Гермионой любовались и мужчины, и женщины, которые метали в неё огни зависти и неумолимого уважения.
Нельзя было не любоваться Гермионой Джин Грейнджер, на которую Драко не переставал заглядываться даже спустя время. Она расцветала словно цветок, который с каждым днём становился всё прекраснее и прекраснее.
Музыка закончилась. К ним подошёл недовольный Том, нервно хрустя пальцами рук.
— Драко, оставь нас, — не отрывая своего взгляда с Гермионы, приказал он.
— Грейнджер, спасибо за танец, — Малфой поцеловал тыльную сторону ладони девушки, как и подобает настоящему джентльмену.
Блондин удалился, не сказав больше ни слова.
— Милая, мы вроде уяснили, что ты полностью моя.
— Я знаю, дорогой, — той же интонацией ответила Гермиона, — я наслаждалась своими последними беззаботными днями свободы.
— Ты выпила? — полностью проигнорировав ответ девушки, прошипел Том.
Он цепко ухватился за руку девушки, вытягивая Гермиону ближе к себе.
— Этого ты не запретишь мне, — вырывая свою ладонь, сказала она, — я не твоя собственность, иди лечи свою голову, раз ты не можешь отличить вещь от живого человека!
Гермиона яростно выплюнула последние слова, переставая сдерживать свой пыл.
— Я ненавижу тебя, Том Реддл, — надрывающимся голосом прошептала Гермиона, часто моргая уже намокшими глазами.
Том аккуратно прижал к себе девушку, которая вот-вот сорвётся на слёзы. Он нашёптывал слова неизвестной для неё песни, будто сам написал ее для любимой.
— Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене, и я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине. Мне хочется плакать от боли или забыться во сне. Где твои крылья, которые так нравились мне? — тихо пропел он, искренне, словно выговаривался, снимая тяжёлую ношу с плеч.
Гермиона заметно успокоилась, отвлекаясь на слова неизвестной мелодии. Девушке напоминало это своеобразное признание в своих чувствах, но она предпочла никак на них пока не отвечать из-за скопившейся обиды.
— Том, отвези меня домой, — тихо прошептала она, утыкаясь ему в грудь, пока тот с трепетом поглаживал её по голове.
☾☾☾
Поскольку торжество ещё не закончилось, Том уехал обратно в поместье, празднуя день рождение отца и их помолвку. Гермиона осталась одна.
Она аккуратно выводила буквы на белом листе, чтобы он смог понять её почерк.
«Дорогой Том, мой любимый будущий муж, я искренне прошу у тебя прощения за все свои неудачи перед тобой. Мне жаль, если я как-то пристыдила тебя при всех. Ты ни в чём не виноват, я по-прежнему люблю и буду любить тебя, но мне нужно уехать на неопределённый срок. Я должна всё переосмыслить.»
С любовью, твоя Гермиона.
Гермиона аккуратно сложила все свои вещи в небольшой чемоданчик, плотно утрамбовывая их. Выходя из дома, к которому она только начала привыкать, но не в вечернем платье, а в самой обычной её одежде, которую ей покупали родители. Девушка тоскливо огляделась и пошла вдаль, волоча за собой багаж.
К остановке подъехал жёлтый автобус, чем-то напоминающий школьный. Гермиона с лёгкостью запрыгнула внутрь, невзирая на свой груз.
— Куда такая юная леди направляется? — водитель обратился именно к ней, потому что больше людей в автобусе не было.
— Отдыхать, — легко ответила Грейнджер передавая деньги за проезд.
— Не самый популярный маршрут для молодых людей, — задумчиво протянул мужчина.
Гермиона заняла своё место в самом конце автобуса и усевшись поудобнее, рассматривала быстро сменяющийся пейзаж на окном. За окнами простирались только пустынные местности и небольшие холмы. На открытом пространстве был виден горизонт, там небо и земля будто соприкасались друг с другом.
Вскоре за окном снова показались низкие домики, заборы и небольшие магазинчики. Это означало, что они уже приехали.
Гермиона попрощалась с добродушным водителем и вышла на следующей остановке. Девушка совсем не подумала о том, что родители могут снова осыпать её вопросами, если они уже приехали домой.
Девушка вспомнила, что так и ни разу не набрала родителям после той ночи с нападением. Заволновавшись ещё сильнее, Гермиона неторопливо побрела в сторону дома. Она искренне надеялась, что в голову Тома не придёт мысль проверить её местонахождение, ей хотелось отдохнуть от него и собраться с мыслями.
Увидев, что машины родителей у дома нет, девушка радостно подпрыгнула, забегая внутрь. Сбрасывая с себя тяжёлую ношу, Гермиона довольно плюхнулась на диван, нажимая на кнопку пульта для телевизора.
Девушка пролежала так несколько часов за просмотром увлекательного сериала, изредка на рекламе убегая разбирать остатки вещей по местам, чтобы родители ничего не заподозрили.
Гермиона почти взвизгнула от счастья, когда услышала знакомый рёв мотора. Бегло сняв тяжёлое кольцо с пальца и бросив его в комод, девушка побежала вниз по лестнице, готовясь встречать родителей.
— Гермиона! — обрадовалась мать, обнимая подлетевшего к ней ребенка. — Я удивлена, что ты дома.
— Я просто очень по вам соскучилась, — невинно улыбнулась она, смущённо краснея. Родителям точно не стоило знать о том, где она ночевала последние дни. — Нашли что-нибудь?
— Да, неплохой домик в спальном районе Лос-Анджелеса, — ответил отец, ставя сумки на пол. — Будешь ездить до университета на автобусе, они там почти каждый час едут прямым рейсом.
Вспомнив причину отъезда родителей, улыбка сползла с лица девушки. Мама увлечённо рассказывала о достопримечательностях, которые посетила в свободное время. За оживлённой беседой, Гермиона и не заметила, как быстро пролетело время.
☾☾☾
Записка Гермионы взбудоражила Тома. Было неприятное ощущение, словно её увели из-под венца прямо перед его носом.
— Том, дай ей время, — рассудительно сказал отец, — девушке всё нужно обдумать, она же не бросает тебя или ещё что похуже.
— Согласна, Том, она тебя очень любит, просто дай ей время, — поддержала женщина.
Том со злостью пнул рядом стоящий стул, комкая назойливую бумажку, чей текст так и бросался в глаза и больно резал душу.
— Мне не нужны ничьи советы, мои рыцари уже ищут её, — не смотря на родителей, шипел Реддл, — она нагло сбежала от меня.
— Том, немедленно прекращай свой спектакль! — Строго предупредил отец. — Ты загубишь Гермиону, насильно мил не будешь.
Отец был прав. Том и сам это осознавал, но ревность бушевала в нём сильным ураганом, затмевая остатки здравого смысла.
— Убирайтесь все прочь из моего дома, — со стоном прошептал Том, опускаясь на пол.
Том закрыл лицо руками, борясь с самим собой, чтобы сейчас же самому не поехать искать невесту.
— Том, дома её нет, мы всё обыскали, она даже не заходила внутрь, — тихонечко сказал Эйвери, боясь гнева своего друга, который мог обрушиться на него.
Эйвери солгал, и мужчина это отчётливо почувствовал, почти шестое чувство. Реддл боролся с желанием бросить всё и поехать к ней, чтобы высказать ей всё свое недовольство. Понимая, что Гермионе нужно дать время, Том постепенно остывал.
— Пошёл прочь, вы все бездари и глупцы.
Теперь он остался уже совершенно один. Совершенно один в таком большом доме. В воздухе по прежнему витал
её запах. Он вскружил голову до изнеможения, заставляя задыхаться, когда ты вновь ощущаешь в легких этот сладкий аромат вишни и мармелада.
