Puppet of Death.

      Это было похоже на небольшое поместье — каменный трехэтажный дом за высокой кирпичной оградой. Все такое темное и холодное. Множество комнат и зеркал. Все требования выполнили в мгновение.       Она сказала ему, что постоянно торчать в его душе вместе с ним — слишком энергозатратно. Она сама распределила их время: весь день от рассвета телом управляет он, но когда засыпает, будет просыпаться она. Он задавал ей вопрос, как они будут высыпаться, однако это не вообще не волновало. За ограду выходить ему было запрещено, с людьми общаться — тоже. Когда он проходил мимо зеркал, он видел ее поверх самого себя.       Он проснулся. Несколько секунд понадобилось, чтобы понять, что он в своей комнате. Но ведь позавчера их перевезли в изолятор. Он поднялся и прошёлся по комнате. Все было на своих местах, даже пыли не было, но он явно понимал, что что-то здесь не так. Он подошёл к окну и, глянув в него, отшатнулся. За окном ничего не было. Он подергал дверную ручку — заперто. Он вздрогнул, когда позади него раздался голос Алекто.  — И как тебе в созданной мной реальности? Он обернулся и увидел Алекто, вольготно развалившуюся на неизвестно откуда взявшемся кресле. Да и комната позади нее преобразилась — обычные обои сменились на темносиние, рядом с Падшей оказалось ещё одно кресло и софа. Та же часть, где стоял он, осталась без изменений. Он повернулся и начал с силой дёргать ручку и тянуть дверь на себя. Тех мгновений, когда они встретились взглядом, было достаточно, чтобы увидеть, что Алекто смотрит на него странным, неизвестным ему взглядом. Словно хищник на жертву. Она от его действий только усмехнулась. Он не видел, как она поднялась со своего места и направилась к нему. Ее рука легла ему на плечо и он замер. Другая рука, также положенная на плечо, скользнула к лицу и повернула его к Алекто. Шинигами странно и широко улыбалась, оглядывая его. Он вырвался и попытался отбежать, но вмиг был схвачен за ноги. Метнув туда взгляд, он увидел, что его ноги оплетены чем-то белым, похожим на тентакли. Почти сразу же это белое схватило его и за руки. Через секунду его конечности развели в разные стороны и он повис в воздухе. Он попытался освободиться, но его держали крепко. Алекто подошла максимально близко к нему и он понял, что эти тентакли словно туман вытекают со спины Шинигами.  — Далеко убежал? — улыбнувшись ещё шире, мурлыкнула четырехрукая.- Странноватый ты. Чуть что, так сразу бежать.  — Что тебе от меня надо?! — неожиданно для себя выпалил Роб.  — Как грубо. Может быть, я хочу сближения между нами? — После этих слов одна из её рук оказалась на бедре циклопа. Рука, блуждая, скользила по талии и тазу, иногда переходя на ноги. Он следил за рукой немного испуганным взглядом, начиная понимать, что он него хочет Алекто. Она же, подхватив его рукой за подбородок, попыталась притянуть его к себе для поцелуя. Он резко отвернулся, но ее рука в этот раз сжала его куда сильнее и он почувствовал, как в рот проникает чужой язык.Чужой язык дотрагивался до зубов, до десен, до его языка, проникал глубже. Рука, блуждавшая по телу, притягивала его к себе. Наконец, она разорвала поцелуй. Он стал жадно вдыхать воздух, стараясь освободиться из хватки Алекто. Она же отпустила лицо, и чуть отошла назад. Он начал замечать метаморфозы — она стала чуть выше, плечи шире, волосы короче. Она меняет пол?! Тем временем тентакли начали подниматься выше, обвивая ноги. Те, что на руках, практически не двигались, но из одной из них выросла ещё одна, скользнувшая по шее и забравшаяся в рот. Пока он старался ее выплюнуть, нижние тентакли забрались уже и под шорты. Через несколько секунд глаз расширился, зрачок сузился, а он сам издал протяжный стон. Он извивался, чувствуя, как внутри растет давление. Слезы начали заволакивать глаз и скатываться горошинами с лица. Алекто в мужском обличье наблюдала за всем этим с крайне довольным видом. На ней (нём?)был белый костюм, а сам он практически не изменился. Через некоторое время он вновь подошёл к циклопу и прижал его к себе. Тот подрагивал и мычал что-то. Тентакли начали отпускать его и вскоре он весь оказался буквально в руках Шинигами.  — Ну и как тебе разогрев?  — Ты… Ты.- всхлипывая, мальчишка пытался оттолкнуть четырехрукого, но его руки тут же оказались схвачены и прижаты к чужому торсу.  — Если уж на этом этапе ты начал реветь, то следующий мой шаг заставит тебя биться в конвульсиях? Мне нравится такой расклад. Комната изменялась и через несколько минут позади оказалась довольно большая расстеленая кровать. Одежда начала слоями пропадать с Шинигами и Роб вскоре почувствовал, что руки ощущают чужую плоть. Алекто вновь «целовал» его, прижимая к себе все крепче. Циклоп пытался вырваться и через некоторое время, разорвав поцелуй, Шинигами почти отпустил его. Роб был как кукла в его руках, и ему это просто неимоверно нравилось. Одноглазый смотрел на него со злостью, обидой, ненавистью и ещё чем-то, что Шинигами не мог разобрать. Такое милое личико, вот только волосы падают на него, полуприкрывая глаз. Убрав волосы с лица, Шинигами прошептал:  — Ты моя маленькая марионетка. Через пару секунд Роб оказался прижат к кровати сильной рукой, а одежду с него срывали уже остальные руки. И вот в него резко вошли. Он изогнулся, издав приглушённый стон. Он решил не кричать. Не получит эта тварь его криков. Он прикусил губу и зажал рот рукой. Каждый толчок вызывал огромную волну боли — Алекто ведь был намного больше его и двигался отнюдь не нежно. Он чувствовал боль и в тазу, и в животе, и эта боль раскатывалась по всему телу. Слезы катились, он стонал, но не позволял себе вскрикнуть. Алекто резко и неожиданно развернул его лицом к себе и посмотрел прямо в глаз. — Ты слишком тихий.- У него такой хриплый голос. Рука сжала тонкую шею.- Подавляешь свои вопли, верно? Знай — мне слишком сильно нравятся твои крики, чтобы я позволил тебе сейчас молчать. Роб захрипел. Рука очень сильно давила, душила его. Розовая ладонь попыталась убрать ее, но он был слишком слаб. Смешок, хриплым баритоном разнесшийся над ним, заставил его зажмуриться. — Ну же, кричи. Кричи громче.- шепот раздался над самым ухом. Очень резкий толчок заставил его застонать. «Нет, нет, нет, нет, нет…»  — Давай же, мой сладкий~. Болезненный укус в плечо. Он чувствовал, как горячая кровь начала сочиться из раны. Хриплый вскрик заставил монстра над ним улыбнуться… Проснулся он утром через силу. Все тело болело и ныло, места укусов саднили, внизу живота щемило. Он немного двинулся и понял, что сегодня будет явно не активный день — каким-то образом все последствия ночных развлечений Шинигами остались и приносили боль. Через некоторое время в зеркале напротив кровати возникла и сама черырехрукая. Теперь уже в привычном женском обличье.  — О, проснулся наконец. Я вчера совсем забыла сказать, что всё, что случится с твоим телом там, будет присутствовать и здесь. Роб молча повернулся на другой бок, хоть это и стоило ему сил и новой порции боли. Алекто говорила ещё что-то, но он уже не слушал. Сегодня он будет лежать так весь день. Может быть, стоит найти способ отказаться от сна?       Теперь почти каждую ночь наступало время боли. Если он действительно не заставлял ее никак нервничать весь день, но ночью он проваливался в черную безликую темноту, или же видел какие-то странные обрывки снов с силуэтами незнакомых ему лиц. Если же он хоть как нибудь смел разозлить ее, то ночью наступала расплата. Укусы и синяки заживали очень медленно и болезненно, тем более, они постоянно обновлялись. Однако даже не это он считал самым ужасным — однажды они снова оказались в его душе. Паутина держала его ещё крепче, чем раньше. В тот день он попытался порезать вены. Алые нити выхватили лезвие после первой же тонкой глубокой царапины. Он увидел ее в зеркале. Она была очень зла на него. С ее белой руки капала струйка серебристой жидкости.       Это было в сотни раз больнее, чем то, что она делала с ним ночью. Словно сразу несколько видов боли взяли и объединили в один. Боль от ее похоти, головная боль, боль от сильного удара током, душевные страдания, усиленные в десятки раз. Это продлилось лишь несколько секунд, но эти секунды показались ему вечностью. Он не слышал собственных криков, но он точно знал, что они были. Он лежал на полу, корчась в агонии. Когда она прекратила эту пытку, он долго не мог прийти в себя, дергаясь в судорогах. Он слышал, как она сказала: — Это моя особая пытка. Если бы я была в полном расцвете сил, то этих секунд хватило бы на то, чтобы свести тебя с ума. Однако тебе сильно повезло, что это не так. Однако если ты будешь вредить своему телу, я буду применять этот способ. Не думай, что мне будет жаль тебя. С тех пор, как ты отказался помогать мне, ты подписал себе приговор. Смертный приговор. И да, кстати…- Сказал он, когда Роб приподнялся на дрожащие руки.- Сегодня ты очень сильно разозлил меня, ты знаешь, какое наказание тебя ждёт.