Властвуй!

К такому жизнь его не готовила. Эта мысль посетила Эстари и укоренилась в голове с остротой вколоченной сапожной иглы. Судорожные раздумья на тему того, как быть дальше, даже не могли пробиться через это весомое облако паники. Он просто стоял как истукан, пока где-то в стороне не послышался волчий вой. Волки, конечно, могли быть менее страшными, нежели неясное бледное существо, но проверять категорически не хотелось. Поэтому он попытался привести Мариля в чувства, хлопая того по щекам, и с горечью вспоминал момент, когда лошади рванули прочь. На седле одной из них был привязан эльдарский королевский меч, который мог бы хоть слегка поднять шансы на выживание, но, как он уже отметил ранее, у меча выросло четыре ноги и все эти конечности резко ускакали в неизвестность. Мариль же либо давно копил в себе стремление упасть в обморок, либо по нему слабо колотили. Важнее было то, что приходить в себя он не собирался. Оставалось только оттащить его поближе к древу, усадив спиной в самом, на взгляд Эстари, удобном месте. Получилось это относительно легко, хотя сравнения с мешками, набитыми картошкой, преследовали все сие действо. И не только картошкой, если быть более точным. Когда слабонервный слуга был дотащен и прислонен к дереву, Эстари еще раз решил подумать, как же ему быть дальше. Темнота наступала настолько быстро, что времени думать было крайне мало. Жаль только, что эльдарскому принцу это в голову не сразу пришло. Поэтому по истечении минут пяти, когда он вышел из судорожного оцепенения и снова начал трясти Мариля за плечи, было уже совсем темно. Отреагировал эльдар только на совсем уж откровенное избиение по щекам. Только из-за темноты Эстари не увидел результата. Остановился он только после того как тело начало издавать звуки, даже предпринимая робкие попытки к сопротивлению. - О, свет... - удар! - ...небесных звезд! Мой принц, молю, прекратите! - Мариль, уже совсем темно. Нам нужно к камню! Где он? - Эстари уже занес руку для удара, но остановился. И да, принц даже не предполагал извиняться или принимать хоть малую толику вины за избиение слуги. Конечно, он обрадовался тому, что Мариль очнулся, но куда важнее сейчас было добраться именно до места. Медлить с этим делом было категорически нельзя, ведь если их должен был ожидать маг, в шестерках которого гуляют такие зверушки, то в присутствии такого экстрасенса точно не должно быть волков, медвежат или какой-либо еще живности, желающей оттяпать от принца кусок. Эстари не видел, с какой настороженностью Мариль поднимался на ноги, да и не заметил бы этого даже при свете дня. Но вот уж кто, а слуга все больше списывал волнение за шкуру на влияние черноты. Последнее пугало его, а потому уже не просто мерещилось, а кидалось в лицо. Задумавшись о своих подозрениях, Мариль на минуту забыл о том, что они посреди леса ночью и им нужно идти к указательному камню. За себя эльдар не беспокоился, разве что ему могла мешать темнота в поиске ориентиров, но в остальном он был спокоен. Мариль, в отличие от Эстари, прекрасно знал, что фауна леса эльдаров не трогает, а искренне уважает за сохранение их домов и мирное сосуществование. Это люди считают себя главой пищевой цепочки, а вегетарианцы-эльдары просто были покровителями всего леса. Исключая черноту и ее созданий. К большому сожалению Мариля, к этой самой черноте они и пошли. Пока принц нервно семенил рядом с ним, эльдар глотал свое беспокойство. Черный маг, как оказалось, бродил где-то рядом, и это был весьма плохой знак. Мариль давно размышлял о том, что короткие стычки и подозрительные нападения на столицу должны скрывать за собой нечто иное, но делал он это редко, в тайне от всех и вся. Потому что его попросту пугало то, что могло прийти на ум. И если просто прикинуть, то думать вредно особенно сильно когда нет фактов, на которые можно опираться, а догадки имеют свойство переворачивать все с ног на голову. Почти в это же самое время у кромки леса, где острые скалы рвали зелень лиственных гигантов, происходила иная история, далекая от эльдарского принца и его слуги. На острие скалы восседало создание, напоминающее дракона. Существо это было покрыто твердыми, как драгоценные камни, перьями, которые отливали пурпурным. Создание это было виверном, специально выращенным для своего наездника. Помимо небольшого седла, не было на нем ни поводьев, ни лишней мишуры. Время парадов отошло чуть в сторону, давая зверю отдохнуть от пышности украшений и знамен. Иеракиль, владелец, друг и наставник виверна, сидел рядом с животным на самом краю выступа небольшой скалы. Темный эльдар пребывал в глубокой задумчивости, положив руку на склоненную голову своего создания, поглаживая того между небольших наростов над глазами. Ящер медитативно пофыркивал, чуть шевеля крыльями, которые служили ему и передними лапами одновременно. Иеракиль ждал уже около полутора часов, но покорно сидел на обозначенном месте, не двигаясь. Ему дали посмотреть закат с хорошей позиции, и этого ему вполне хватало для душевного равновесия. - Не холодно ли тебе, девица, не холодно ли тебе, синяя? Иеракиль никак не отреагировал на внезапный голос, прозвучавший из ниоткуда, хотя виверн чуть вздрогнул, искренне удивленный тем, что не услышал и не учуял приближающегося мага. - Ксандр, я никогда не понимал Ваших шуток, - негромко ответил дроу, чуть повернув голову в сторону стоявшего рядом мага. Ксандр был в приятном расположении духа и довольно улыбался, опираясь на свой посох, который венчал черный шар размером с два кулака. - Классику потому что знать надо, - привычно ответил Ксандр, несколько печально вздохнув. - Что тебе требуется от меня, Иеракиль? Я отменил достаточно дел, чтобы выслушать тебя. Дроу чуть склонил голову, даже не заботясь о том, что седые волосы закрывают ему лицо. В иной бы ситуации он сразу поправил непослушные пряди, но сейчас был слишком далек от физического неудобства, в пользу душевного. Сложно было понять это по умиротворенному выражению лица, но он был крайне подавлен. - Ты прекрасно знаешь, о чем я буду просить. Азмариен в опасности, ты видел, что делает совет старейших. Я хочу предотвратить ужасное. Только ты можешь помочь, Ксандр. Маг недовольно сморщился, словно бы слова вызвали у него головную боль. По сути, примерно так и было. - Ты опять за свое. Иеракиль, твои чудесные просьбы стоят у меня поперек глотки и не дают ни есть, ни пить, чтобы не вспомнить матом. Я глубоко уважаю Азмариена, даже могу назвать его своим другом, но ничего не могу поделать с тем, что ему так отчаянно хочется себя угробить. Я не Гэндальф, чтобы прибегать всем на помощь в самый крайний момент. И вообще любой момент! Иеракиль поднял на мага озадаченный взгляд, даже с легкой надеждой предполагая, что Ксандр поведает ему, кто же это, кто приходит на помощь, но решил смолчать. Хотя имя было своеобразное, и вполне возможно, что даже не совсем эльдарское. То, что Иеракиль понимал мага лишь частично, о значении многих слов интуитивно догадываясь, давало ему очередную надежду на то, что ответ "нет" как таковой не звучал. К тому же, у дроу все же был небольшой, но козырь. - А если я соглашусь уйти из столицы? Если я приму приглашение? Ксандр на минуту задумался, даже вроде бы и готовый зацепиться за предложенный вариант, но уже было заметно как он осунулся и разочарованно опустил глаза. Словно бы мысли, пришедшие в голову мага тот час придавили его к земле, повиснув камнем на шее. Вздохнув, он чуть прикрыл глаза, заставляя себя же сменить настроение на более серьезное. - Нет, Иеракиль. Слуг я и сам могу создавать. А игрушка с темной кожей у меня уже есть, пусть и гораздо старше. Никаких одолжений. Я сам решу, что сделать. Так, как захочется мне, - маг продолжал говорить, но его силуэт постепенно таял в лучах ночного светила, - так, как решу я и только я. Мой мир будет с блекджеком и... Последнее слово дроу не расслышал, хотя его раса не может жаловаться на глухоту. Тем не менее, он получил достаточно крепкое "нет", чтобы понять бесполезность собственных козырей. Нужно было действовать иными способами.