Властвуй!

- Он слишком обрадовался прогулке, - загробным тоном пробормотал Ксандр, пытаясь медленно и осторожно слезть. - Азмариен, не будь сволочью, дай воды. Или я не сдержусь и заблюю тебя от радости встречи. Белый, стараясь помочь владельцу, опустился на пол, виновато поджав уши. Только после того как создание буквально легло, маг смог подняться. Согнувшись почти вдвое и пытаясь нормально дышать, он медленно пошел внутрь, к уже знакомой софе для гостей. Азмариен негромко посмеялся, после чего пошел следом за магом. - Ксандр, влево. Я сделал перестановку. Кривая движения мага сместилась в другую сторону. Он недовольно щурился после яркости освещенного неба и слепящих лучей солнца. - Ты слышал про свечи? А факелы? У вас же есть маги, почему нельзя придумать освещение? - Я тоже тебя люблю, Дракс, - спокойно улыбаясь своим мыслям, ответил король темных. Ему всегда искренне нравилась манера общения мага, а еще больше радовала та свобода слова, которую он себе позволял. Рядом с колдуном Азмариен чувствовал себя обычным военным, без гнета целого народа позади. Белый, вопреки правилам, поднялся и пошел следом за хозяином. Крайне редко созданиям позволялось заходить в покои короля, но это существо было сложно сравнить с птицей или даже виверном. Непосредственный, он так же, как и владелец, вел себя подобно ребенку. С той лишь разницей, что колдун был ребенком, озлобленным на мир. Покои короля, а по совместительству и приемная зала, пребывали в полумраке. Для деловых встреч в правой части башни был и трон, и широкий стол для советов. В левой же части было две широких низких софы для приятной беседы. Если быть откровенным, то Азмариен не гнушался сном на одной из них, потому что спать на огромной пустой постели считал дорогой к депрессии. На низком столике лежали бумаги, требующие просмотра, там же были небрежно оставленные писчие перья. За черной ширмой же была и сама кровать короля. Разделять обязанности и личную жизнь король не видел смысла. Ксандр каждым своим появлением словно бы оживлял эти черные стены, давая некую искру. Даже в таком состоянии, бледный и недовольный, явно прилетевший не ради мирной беседы. - Слушай, я к тебе не просто так. Ну, как всегда, - начал маг, садясь на софу и сгребая к себе черные бархатные подушки, - ты знаешь. - Знаю, - кивнул Азмариен, садясь на софу напротив. - Ничего плохого не хочу сказать про своих детишек, но смешивание потомков Белого со зверьем дает не лучший результат. Они тупеют с каждым следующим поколением. Ксандр вздохнул, припоминая последний эксперимент с когтем Белого. К его сожалению, сделать новое существо по его подобию за все эти годы маг не смог. Получалось только взращивать новое из кусочков своего первенца. Благом было то, что удалось создавать из отмирающих когтей или меняющейся шкуры. - Я не могу просто так жертвовать своими подданными, - спокойно парировал Азмариен. Белый, проявляя полученное воспитание, вытер лапы об лежащий на полу ковер и забрался на софу к своему хозяину, из-за чего места на ней резко стало меньше. Хвост пришлось оставить на полу, да и в целом свернуться на софе как можно более компактно, даже без возможности положить голову. Безглазой головой он оглядывался вокруг с явным интересом, высоко подняв уши. Каким образом эти существа видели без глаз, не знал никто, даже Ксандр. - Ну, если уж на то пошло, то мне не нужен обычный темный. Мне нужен маг, - несколько виновато улыбаясь, уточнил Дракс. - Ты... что?! - Азмариен потерял обычное спокойствие, практически задыхаясь, не зная, чем ответить на подобную наглость. - Ксандр, чем ты думал, приходя в мой дом и требуя такое? Если я готов встретить тебя здесь как друга, то это еще не означает, что могу позволить такие вольности. Король темных поднялся с места, возмущенный, он хотел было указать колдуну на выход, но просто отвернулся, уходя в сторону. Ему нужно было выпить чего-то крепче воды, чтобы немного уложить в голове подобные слова. Белый обеспокоенно закрутил головой, поворачивая морду то на хозяина, то на Азмариена. Смена настроений ему не понравилась, поэтому он искренне хотел как-то отвлечь окружающих, начав приветливо махать хвостом на манер собаки. Издав негромкий вопросительный скулеж, он чуть склонил голову на бок, следя за Азмариеном. Он пытался проверенными способами вызвать на его лице улыбку. - Азмариен, выдохни. Просто, ну, - Ксандр помотал головой, разочарованный реакцией, но просто не знающий, как верно выразить свои слова. Он выдохнул, опустив голову. В помещении никого больше не было, и он надеялся, что хотя бы сейчас может немного побыть собой. Тем более что тошнота уходила, а вот слабость и разочарование приходили. Но Азмариен и так знал, что захочет сказать маг. - Ксандр, тебе не кажется, что Белый был даром твоих богов? Ты сам богом быть не можешь, чтобы создавать новую жизнь. Даже Марвэ не обладает такой силой. - Азмариен повернулся лицом к колдуну, скрестив руки на груди. Пусть даже ему было отчасти жаль колдуна, хотелось помочь. Да, ему действительно хотелось помочь магу в его поисках, но периодически тот требовал слишком много. - Азмариен, прошу, пойми меня, - Ксандр поднял глаза, с мольбой, даже отчаянием глядя на короля темных. - Это ведь была не случайность. Прекрати говорить мне про Богов. В моем мире боги были уничтожены наукой. Энергия планеты, то, что маги могут направить, использовать. Там она была ничтожна, настолько, что ее невозможно было применить. - Я уже слышал это и не изменю мнения, - парировал Азмариен. Ксандр ударил кулаком по столу, сжимая губы, озлобленный скорее на то, что не может найти подходящего объяснения своих целей. Белый прижал уши к голове, стараясь сжаться. - Это были не боги, - сквозь зубы процедил Ксандр, голос с ненависти скатывался к дрожащим ноткам рвущейся боли. - Я пытался повторить, создать условия. Ты хотя бы примерно представляешь, сколько детенышей я погубил, чтобы найти ответ? Это ведь было не просто так. Все это было не просто так. Сила, которая есть во мне, - она существует, но я не знаю, как ее раскрыть. То, что я сейчас делаю, - это шалости! - Ксандр поднялся на ноги, разводя руки. - Интриги? Азмариен, мне на фиг не вперлись дворцовые перевороты. Посмотри на него, разве он не идеален? Белый несколько удивленно склонил мордочку на бок, когда хозяин указал на него. - В нем нет ненависти, нет корысти, он невинен и чист, как нежное облако. Любое существо в мире может предать, испугаться, струсить или же служить верно из глупости и покорности. Белый умнее любого виверна! Если бы он хотел, он бы говорил! - Ты одержим, - вздохнув, ответил король, подходя ближе. Он опустил руки на плечи колдуна, призывая его сесть обратно. - И чего ты хочешь добиться? Создать новую расу? Твои создания уже заполонили собой лес. Твои эксперименты постепенно выживают жителей леса, потому что они стали главными хищниками без конкурентов. Они уже умнее, сильнее, и некоторые разговаривают. Тебе мало? - Разговаривают те, что были людьми, - недовольно пробормотал Ксандр, обиженно отворачиваясь. - Если я попытаюсь направить эту силу на мага, энергия может вступить в резонанс, и мне не понадобится применять материю Белого. Мне нужен не вторичный экземпляр, на которого просто перейдет эта белая субстанция. Мне нужен тот, кто станет тварью только благодаря этому, - он посмотрел на свои руки, вспоминая тот далекий день, - странному белому свету. Уже столько лет прошло. Мне кажется, что я только слабею. Что время уходит. Азмариен, осторожно подвинув лапу Белого, сел рядом с Ксандром, беря его за руку. В такие моменты близости он видел перед собой просто запутавшегося ребенка, который сам не может понять, что же он творит. Даже просто держать его за руку уже было для темного чем-то особенным, что успокаивало. Наверное, он отчасти видел в нем своего сына. - Ксандр, а ты слышал, что о тебе говорят после появления твоих созданий на северном фронте? - Азмариен говорил мягко, тихо, с нежной улыбкой. Он предвкушал заинтересованный взгляд и получил его почти моментально. - И что же? Азмариен даже не сомневался, что колдун оживится, с жадностью впитывая каждое слово. Он слишком сильно любил слухи про себя, слишком сильно нуждался во мнении окружающих. Хотя он и шел против всех, даже против всего мира - ему было очень важно знать, что же этот самый мир про него думает. Забавное противоречие, на которое всегда можно было поймать колдуна. - Про светлых не знаю, но в моей армии тебя назвали сыном Марвэ, - негромко, словно рассказывая добрую сказку, начал Азмариен. Он смотрел на черные волосы колдуна, борясь с сильным желанием дотронуться до них, но пока не решаясь это сделать. Слишком большой риск спугнуть, снова увидеть подозрительность и недовольство. - Когда твои создания вышли из леса во время сражения, их посчитали благословением. Мало кто видел их, но все сразу догадались, что это твои детища. У тебя особенный, узнаваемый почерк. Если раньше их не видели и считали мифом, то теперь ты так называемый обладатель армии очищенных. - Очищенных? - Ксандр непонимающе поднял бровь. - Да. Созданий, которых коснулся сам Марвэ, дав им шкуры цвета выбеленной кости.

***

- Тела нет, мельтешашего слуги так же не нашли в чертогах столицы, а Всеблагой отец наш слушает сплетни, исходящие из уст глупцов. - Армаэль, ведомый досадой и обидой на окружающий мир, стукнул пальцем чернильницу из хрусталя, дав ей упасть со стола на мозаичный пол. Средний сын Лераля пребывал в особенной печали, уже почти готовой перейти в отчаяние. Когда Даймар подошел к сидящему брату, положив руки тому на плечи, Армаэль чуть дернулся, стараясь смотреть в сторону и не подавать вида от встрепенувшихся ощущений. Тем не менее, он не мог скрыть легкий румянец. - Армэ, я не виню тебя в провалившемся плане. Действия твои были совершены подобающе, умение прокрадываться в дома безукоризненно. Я не жалею трудов, потраченных на поиски одежд темных отродий. - Старший сын короля смотрел вперед, сквозь стены и дома, сквозь столицу, в свои собственные мысли. - Наш отец решил, что его похитили, но мы ведь с тобой знаем, что это не так. Осталось улучить момент, чтобы развеять сумерки обмана. - Обмана? - Армаэль встрепенулся, в мольбе стараясь заглянуть в глаза возлюбленного брата. Даймар усмехнулся, ласково потрепав того по голове. - Ты слишком внимателен к отдельным словам, мой милый Армэ. То, что это отродье сбежало прочь, только нам на руку. Отец почувствует не горечь от потери любимой игрушки, а увидит предательство. Это гораздо лучше. После такого трон будет принадлежать нам, - мягко закончил Даймар, с поддельной нежностью, а скорее со снисхождением глядя в чистейшие изумрудные глаза брата. - Нет. Не нам, а тебе, возлюбленный брат мой, - прошептал Армаэль, глядя со слепой верой и влюбленностью на своего старшего брата. Именно этих слов и ждал от него Даймар, почти не сомневаясь в том, что они будут сказаны. Только Эстари представлял для него преграду, вопреки стараниям и увещеваниям другой любимой игрушки короля. Возможно, Даймар слишком настойчиво вытаптывал дорогу в покои своего отца, чем мог ему приесться или наскучить. И, глядя на Армаэля, это вполне можно было предположить. Средний сын короля смотрел на отца как на божество, радуясь любому знаку внимания. К сожалению, таковых ему выказывалось мало, чем король заслужил по-детски раздутую обиду. Но благодаря этой обиде Даймар получил в свое распоряжение замечательного слугу и шпиона. Братья еще некоторое время обсуждали варианты поведения при встрече с отцом до момента нахождения достаточных улик. Пока что их было слишком мало для резких, оброненных или кинутых в лицо обвинений. Лучше было бы, конечно, чтобы мысль о предательстве сама пришла в светлую голову короля, но это требовало особенных обстоятельств. Пусть Лераль и готовил планы по возвращению принца силой, готовый бросить хоть всех своих солдат, шпионов, магов на эту миссию, его притормаживал грядущий день солнцестояния. Венец Солнца не должен был покидать столицу еще как минимум три дня. За это время улик наберется достаточно. Близился вечер второго дня с момента исчезновения младшего сына великого короля. Самовлюбленная столица с вычурными песнями о прекрасных лучах солнца или звезд полнилась слухами и сплетнями, коротая время за шепотом на малых встречах. Ранее пышные вести о победах теперь были не в моде у высокопоставленных господ, давая повод холодным эльфийкам надеть на лица траурную печаль по потере многообещающего короля. С мудрой скорбью выражали притворную тоску придворные господа, принимая из рук своих слуг бокалы вина. При полноте голосов в углах коридоров никто не бросался на поиски принца, все же считая свою безопасность высшим долгом, нежели безрассудство спасения родича. Скорее, многих даже радовала мысль о том, что жертвенность принца теперь выглядит еще куда более тяжелой и яркой на фоне истории светлых эльдаров. Только король метался по своему кабинету, не находя утешения в вине и яствах, заботливо принесенных слугами и оставленных на длинном столе для совещаний. В этой широкой зале принимал Лераль своих командующих, слушая доклады и раздавая поручения. Здесь же стоял третий его трон, восседать на котором не было никакого удовольствия. Лераль стоял у края стола, глядя на это изваяние, собранное заботливыми руками мастеров, создавших воистину великолепное кружево из золотых цветов и растений, сплетенных между светящихся каменьев. Трон был полым, парящим над полом, сотканным из переливов золота и легкого света. Лераль пил вино из своего кубка и с некой горечью наблюдал за игрой света от своей короны. Он давно привык к тому, что Венец Солнца излучал свет, усиливающийся к моменту дня солнцестояния. Этот праздник обладал особыми регалиями, значениями, легендами. Лераль по большей части видел в этом дне способ напитать Венец силой, которая будет равна сотням таких дней. Он был уверен, что именно свет солнца в этот день дает особенную мощь. И Лераль даже предполагал, на что он эту мощь захочет потратить. Впрочем, как и всегда, не находя одного способа, а берясь за несколько дел сразу, Лераль также хотел получить ответа от темных еще одним способом. Венец Звезд, находившийся под особой охраной, должен был быть доставлен в ближайшее время. И король пока не знал, чего хотел больше - убить сотни темных для возвращения сына или же выкупить любимого отпрыска в обмен на венец. Второе народ мог ему не простить. Впрочем, был и третий вариант. Лераль скромно надеялся на то, что сил его короны хватит на уничтожение венца. Такой заложник мог бы вызвать особенный интерес.