Все началось год назад.
Я встретил Ханаре в баре. Время было уже совсем позднее, перевалило на три часа ночи: людей оставалось не так много, она сидела за барной стойкой, допивая уже свой четвертый коктейль, как к ней подошел совсем неадекватный выпивший парень и начал звать с собой. Было видно, что она не хочет иметь с ним дела, но в то же время она была совсем не в состоянии самостоятельно избавиться от него. Мне было абсолютно все равно, однако в какой-то момент взбрело в голову помочь ей: я подошел к ним и сказал тому парню, что она моя девушка, и ему не следует приставать к ней. После, Ханаре начала благодарить меня и умолять забрать с собой: она боялась не добраться до дома. Я не знал, как ей отказать и, вызвав такси, уехал вместе с ней. У меня дома она призналась: девушка прибыла из другого города, вещи оставила на вокзале в камере хранения и направилась сразу в бар. Ряд навалившихся проблем побудил ее на такой рисковый шаг, и тогда я предложил ей остаться у меня, пока она не найдет работу и новый дом. Со временем мы привыкли друг к другу, она так и не уехала: мы оба были одиноки и научились делить это состояние вместе.
Трудно описать, что творилось в тот момент в голове Ируки: вся история поражала его, он не мог вымолвить ни слова, просто не понимая, как на такое реагировать. Но, самое главное, он не находил ответа на свой вопрос: «А кто тогда для тебя я?». Мир снова рушился. Ему опять не было места в нем. Не было места рядом с человеком, который был так долго за гранью возможного, но внезапно появился в жизни Ируки. И снова отдалялся…
- Но, Какаши, почему тогда ты сейчас здесь? Что между нами произошло? – голос молодого учителя дрожал. Он не мог найти себе места, желая просто раствориться. Больно. Как же больно. Лучше не чувствовать ничего, чем зарываться в пучину сомнений и отчаяния.
- Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас. Я понимаю, о чем ты думаешь: «Этот подонок изменяет своей девушке. Он использует меня. Неужели учителя живут именно такой жизнью? И эти люди учат детей? Лгать всем?». Ирука, пойми, я никогда не любил Ханаре. Я чувствовал, что обязан позаботиться о ней, иначе девушку занесло бы течением в бездну грязи, похоти и зависимости. Уровень моего сострадания и жалости к ней не мог позволить мне бросить ее в неизвестном городе, - Хатаке был переполнен эмоциями: злоба, уныние, желание бороться за справедливость. – Однако, ты должен понимать, что уже долгое, долгое время я был влюблен именно в тебя, Ирука. Ты был для меня загадкой: учитель, который, казалось, живет в школе. Учитель, который не общается с коллегами: у него есть ученики, он всегда с ними. Ты поражал своей добротой и трудолюбием, своим усердием и терпимостью. Я не встречал человека, настолько преданного своему делу. Я каждую перемену наблюдал за тем, как ты прогуливался по коридорам, общаясь с кем-то из детей. Я постоянно следил за тем, как ты приходил счастливым в школу и покидал ее совсем измотанным. Улыбка на твоем лице, сияние которой видно издалека, влюбила меня и всегда очаровывала. То, с каким стеснением ты, весь смущенный и зажатый, заходил в кабинет, получая очередное задание от администрации, - слова Какаши звучали искренне, в голове чувствовалось тепло, а лицо отражало надежду на доверие и понимание. Внутри молодого человека все трепетало: он так долго таил свои чувства, так долго скрывал их, постоянно прокручивая все в своих мыслях. – Ах, и еще, твои брюки неплохо сидят на твоей заднице, - глаза Умино расширились от удивления и смущения, а Хатаке, слегка краснея, прошептал, - видимо, это точно стоило держать в себе.
Ирука не мог поверить тому, что слышал: он никогда не замечал от Хатаке намеков или какого-то внимания. Неужели тот тщательно скрывал все это время? Их взгляды пересекались только в кабинете администрации, когда старший отдавал поручение учителю, но не более…
Какаши осторожно, словно касаясь чего-то хрупкого, берет дрожащую руку Ируки, шепча на ухо: «Извини меня, я буду впредь более внимательным и заботливым». Молодой учитель таял, словно растекаясь по простыни нежно-розовой жидкостью. Бархатистый, хрипловатый голос партнера застывал в сознании, призывая отдаться ему полностью, доверить себя.
- Ирука, я обещаю, что решу проблему. Я объясню Ханаре, что пришло время вливаться в жизнь самой. Мне нужно время. Ты дашь мне его?
Умино, не проронив ни слова, покорно кивнул, проваливаясь в объятие партнера, чувствуя себя маленьким птенцом под крылом большого и храброго хищника. Аккуратно убрав выбившуюся из хвоста Ируки прядь, Какаши сжал его крепче, вплетая пальцы в волосы учителя.
Время постепенно уходило. С той ночи прошла неделя, а Какаши так и не объявлялся. Ни одного сообщения, ни письма, ни нечаянного разговора в школе. Казалось, тот вообще избегал Ируку.
Неужели все его слова были ложью? Неужели та ночь была игрой? А может, ее не было… может, у Умино были уже галлюцинации от постоянной работы и переутруждения. Нет, он четко помнил лицо Хатаке при поцелуе, помнил его касания, ощущал его присутствие в себе.
Но зачем он затащил коллегу в постель? Просто посмеяться над его чувствами? Глупый мальчишка влюбился в страстное, желанное прекрасное божество, как же смешно и нелепо!
Ирука уже устал кормить себя надеждами: каждое утро, каждую ночь он старался верить в лучшее. Каждое мгновение он вспоминал ту ночь, ожидая продолжения этой истории. Она должна иметь развитие. Какаши казался таким искренним, честным… Нет, он не мог лгать. Ведь так?
Каждое мгновение мысли были об одном. О нем. О его божестве. О Хатаке.
Он чертовски хорош.
Он бесподобен.
Он обворожителен.
Как же хотелось чувствовать его присутствие рядом, как же хотелось осуществить все грязные мечты, а не дрочить, закусывая свои губы до крови, каждый раз перед сном.
Засосы еще несколько дней напоминали о том, как божественны укусы его кумира, как нежны его касания, как приятно ощущать его внутри.
Голову сносит.
Нет, больше нельзя так.
«Не могу больше ждать. Пусть он едет сюда. Никуда его не отпущу больше. Никуда. Никуда, пока не выебет меня. Так и скажу ему.»
Ирука хватает телефон и решительно набирает:
«Приезжай. Без тебя так холодно. Согрей меня».
Нет, слишком глупо.
«Если ты не приедешь, то меня никто не развяжет и не выебет».
Это слишком для стеснительного Ируки.
«Возвращайся».
Банально, но исчерпывающе. Отправить.
Нет, нет, нет! Как же глупо.
Судорожно набирает новое сообщения, не попадая пальцами по буквам:
«Какаши, прошла уже неделя. Пожалуйста, скажи: ты решил проблему? Я очень скучаю.»
Тоже глупо. Но в голову влюбленного человека разумной мысли прийти не может. Факт.
***
Сообщение.
Прочитать.
«Блядь».
«Как быть?».
- Зай, все в порядке? Ты в последнее время такой уставший и нервный. Что-то случилось? – нежный тонкий голос давил сильнее. Как он мог оставить ее одну? И зачем он тогда только ввязался в тот скандал в баре?
- Все нормально. По работе завал. Не переживай, - и зачем я вру? Я должен уже сказать ей, что никогда не любил ее. Но как? А Ируке сейчас не легче…
***
Время утекало.
С того сообщения прошло еще четыре дня.
Ирука не вывозил: в мыслях был только он. Работать не выходило, он постоянно терялся в себе. Внутри своих проблем.
Все шло под откос.
Неужели одна ночь стоила этого? Неужели почувствовать себя счастливым хоть на миг стоило этой жертвы? Этих страданий?
Отпустить не получается.
Прокручивая в очередной раз этот монолог в голове, Ирука достал из почтового ящика почту. Какие-то рекламки. Что на этот раз? Организация переездов? Хм. Не нужно.
Хотя…
Переезд.
Кажется, решение было найдено.
Уехать навсегда отсюда: забыть в новом месте свою любовь, найти новую работу. Оставить здесь прежнего себя.
***
Вестей так и не было. Это не оставляло ни капли сомнения: Ирука стал просто игрушкой на ночь. Просто использован. Просто разбить сердце и плевать на чувства другого человека.
Умино чувствовал себя дураком: как он мог повестись? Не бывает нормальных отношений и любви за один вечер. Не бывает. А он лишь маленький глупый влюбленный ребенок. Не более.
Вещи постепенно собирались: часть уже была уложена в чемоданы, а в квартире оставалось только самое нужное и необходимое, что можно было собрать за пару дней.
К счастью, пара вакансий в новом городе уже было найдена, Ирука был уверен, что пройдет собеседования и получит хотя бы одно предложение. Место для проживания нужно смотреть уже по приезде, а пока что можно снять на несколько дней какую-то обычную квартирку. Подготовка к новой жизни шла полным ходом.
Две недели. Спустя каких-то две недели он, наконец, уедет и забудет все, что убивало его, доводило. Зачеркивая дни в календаре, учитель понимал: время тянулось слишком медленно. Ждать становилось невозможно.
Разбитое сердце не давало покоя: он никак не мог отпустить образ Хатаке, продолжая вспоминать ту ночь, нежные касания партнера, его тепло и признание. Ложное признание.
Допивая в этот вечер третью бутылку пива под какой-то тупой сериал, который он нашел на сопливом романтическом канале, Ирука почувствовал вибрацию в штанах. Сообщение. Интересно, какая из служб на этот раз?
На экране отображалось имя Какаши и начало текста. К черту. Пора убрать его фотку с заставки.
Молодой человек отбросил телефон подальше от себя.
Зря.
Любопытство было сильнее холодного безразличия. Но стоило ли притворяться перед собой и изображать безразличие?
Сползая с дивана, Умино поплелся за отброшенным телефоном, мысленно проклиная себя и свою глупость.
«Ирука,
Не думаю, что я достоин прощения, но я хочу попытаться.
Прости, что так долго не писал, не звонил тебе.
Я, правда, чувствую себя уродом.
Извини, мне очень трудно сказать обо всем случившемся Ханаре, я боюсь, что она не сможет справиться сама в этом мире, а потому не могу отпустить ее.
Я знаю, я должен.
Прошу, подожди еще.
Я точно сделаю это.
Мне не хотелось каждый раз говорить тебе при встрече об этом, поэтому я избегал тебя.»
Читая это, Умино чувствовал, как в нем все буквально расцветает: он уже не надеялся получить какое-то известие от Какаши. Буквально в одно мгновение вся его грусть и обида таяла, разбиваясь на тысячу осколков. Словно вся его жизнь, покрытая серой пеленой, внезапно озарялась сиянием, разрушающим слой пыли и пепла, скрывающих свет и веру.
Нет, он не мог просто взять и вернуться.
Неужели простое сообщение может перекрыть всю боль и обиду?
Он уже решил для себя: он покидает этот город в поисках счастья.
Не отвечая ничего на сообщение, Ирука откладывает телефон подальше и усаживается обратно в кресло, намереваясь продолжить похороны прежней жизни. Правда, весьма затянувшиеся.
***
Убитый внутренними сомнениями и терзаниями, Какаши блокирует телефон и кладет его на стол.
- Ханаре, я буду ложиться уже. Слишком устал, - он, действительно, был невозможно утомлен. Утомлен непрерывными переживаниями и волнением, длящимся уже больше недели, разрываясь между двух огней.
Убедившись, что Хатаке уже уснул, Ханаре аккуратно прикрыла дверь спальни. Взяв телефон Какаши, она разблокировала его сразу на каком-то чате, в котором было всего три сообщения. Внимательно читая переписку, девушка понимала, что на ее глазах выступали слезы: она явно не ожидала такого. Какаши никогда не задерживался после работы, она не понимала, когда он мог вообще найти время на кого-то другого. Сердце сжималось, руки дрожали: поверить в прочитанное было невозможно. Вытирая капли с экрана, девушка положила вещь на место и бросилась за своим чемоданчиком.
